Свон снова пожала плечами. Ей было даже как-то неудобно говорить, что с ней все в порядке. Да, она знала, что подобные вещи бесследно не проходят, но ей на самом деле не о чем было рассказывать. Ну, отрубили. Ну, напарнику. Да, она вчера переживала малость. Но Джонс-то жив! И это не ее рука, в конце-то концов. Чего горевать?
– Слушай, – Хоппер дотер, наконец, свои очки и водрузил их на место. – Это все серьезно. Если ты ничего не скажешь по этому поводу, тебя могут отправить на более серьезную экспертизу и даже найти у тебя какие-то психические отклонения. Ненормально так реагировать.
Свон вздохнула. Она знала. Хоппер уже говорил ей об этом. Но ведь работа у нее такая! Конечно, умри Джонс, она бы и поплакала в подушку, и вообще, но он-то жив. Почему надо что-то придумывать и говорить, как сильно переживаешь?
– Слушай, ну напиши сам что-нибудь, – предложила она недовольному Хопперу. – Как я страдаю, плачу ночами и вообще.
– Не знаю, что с тобой и делать, Свон, – буркнул Арчи.
Свон хмыкнула.
– Можно подумать, я тут одна такая.
– Да если бы! – в сердцах кинул Арчи и махнул рукой. – Ладно, свободна. Потом принесу на подпись.
– Да ну, какое свободна, – Свон скрестила руки на груди и откинулась на спинку кресла. – Мне у тебя полагается полчаса минимум сидеть. Раз уж затащил сюда, то терпи.
Хоппер закатил глаза, но согласился. Не дело это для психолога – беседовать с пациентом меньше минуты.
У Хоппера был скучный кабинет. Книжки да компьютер. Никаких тебе картин, цветов или еще чего-то, за что можно было бы уцепиться взглядом. Свон успела подремать, даже невзирая на неудобство кресла. Очнулась, когда Арчи мягко потряс ее за плечо.
– Эмма, вставай. Работать пора.
– Вот всегда работать, – зевнула Свон, потянулась и решила, что день начался не так уж плохо. Еще бы от разговора с Хантером отвертеться… Но, как назло, тот поймал ее на выходе из кабинета Хоппера.
– Детектив Свон.
– Агент Хантер, – Свон едва сумела удержаться от еще одного зевка. – Что-то вы рано.
Хантер взглянул на часы.
– Вы думаете? Половина десятого.
Свон удивленно присвистнула. Неужели Арчи дал ей поспать? Вот молодец какой! Остается надеяться, что она не храпела.
– Заработалась, – бодро соврала Свон и потерла руки. – Ну, что? Пойдем, обсудим вчерашнее?
Она не видела смысла в том, чтобы оттягивать неизбежное. Лучше уж сразу со всем покончить, так будет удобнее.
Голд предоставил им свой кабинет для такого важного дела, и Свон не могла не позлорадствовать на этот счет. «Вот тебе, хромой портняжка, – мстительно подумала она. – Не будешь потом мне всяких агентов назначать в кураторы!»
Хантер вежливо пропустил Свон вперед себя и аккуратно прикрыл дверь. Предложил сесть и сам уселся на место Голда. Достал из кейса ручку, бумагу и какие-то документы. Свон, небрежно развалившаяся в кресле напротив, ждала, что следом появится нетбук или планшет, но, кажется, Хантер все еще действовал по старинке. Сама Свон, впрочем, технике тоже не особо доверяла. У них с ней были… ммм, ну, можно сказать, взаимные разногласия.
– Итак, Эмма, – Хантер положил перед собой чистый лист. – Расскажи мне все.
– Я всего не знаю, – пошутила Свон. – Я не настолько умная.
Зря она это сделала. Хантер и раньше-то особым чувством юмора не отличался, а сейчас и вовсе смотрел на Свон так, будто та на его глазах проглотила кактус. Или еще чего похлеще.
Поняв, что шутка не прошла, Свон тяжело вздохнула.
– Что рассказывать-то? Поступил вызов от Руби. Мы с Джонсом на него поехали. Ты присутствовал, кстати, сам помнишь. Приехали. Джонс побежал первым, на него и напал этот ненормальный. Я выстрелила. Попала ему в левое плечо. Он бросил нож и побежал. Я выстрелила снова. Не попала. Бросилась следом, но тут меня подрезала чья-то машина. Водитель еще такой полноватый мексиканец. Ну, я оценила, что мне преступника уже не догнать, и пошла помогать Джонсу. Сделать там я ничего не могла, надо было ждать медиков, так что я отправилась в дом, где увидела Руби. Она мне и сообщила о смерти Виктора Вэйла.
Свон проговорила все это монотонно и на одном дыхании. Хантер покивал и скрупулезно записал. Потом поднял глаза.
– Значит, оставила напарника в критическом состоянии?
Свон едва удержалась от восклицания: «Я так и знала! Знала, что к этому сведется!»
– Я ничем не могла ему помочь, – с нажимом повторила она. – Я не умею пришивать руки. А в доме кто-то мог быть в более критическом состоянии. У преступника мог быть сообщник.
Хантер снова покивал.
– Значит, тебя не остановило то, что Джонс мог истечь кровью.
Свон скрипнула зубами.
– Медики были уже близко, – процедила она. – Я слышала сирены.
– Это могли быть пожарные сирены, – возразил Хантер.
Свон подскочила и треснула кулаком по столу так, что лежащие там предметы на мгновение зависли в воздухе.
– Это были нужные сирены! И никто не умер!
– Виктор Вэйл умер, – прищурился Хантер.
Свон шумно выдохнула и попыталась успокоиться. Нет, она сейчас ему врежет. Со всей силы. А потом ее отстранят от работы, и она сможет отдохнуть. Съездить куда-нибудь. Поваляться на пляже. Попить коктейли.
– Виктор Вэйл, – прочеканила она, – умер до моего прихода. Ему выстрелили в голову. Я этого знать не могла, но я могла предполагать – и предполагала! – что кому-то живому в доме может потребоваться помощь.
Хантер какое-то время смотрел на нее, не мигая, потом произнес:
– Ты могла наложить Джонсу жгут.
– И потерять время на то, чтобы спасти кого-то в доме, – не собиралась сдаваться Свон.
– Но там некому было помогать.
– Но я не могла этого знать.
Свон искренне боялась, что этот разговор затянется. Она не собиралась вешать на себя неоказание помощи – за такое дрючили слишком сильно, даже в их участке. А Хантер – гнида! – вел именно к этому. Можно было и вчера догадаться, что не зря он показал себя таким добреньким.
К счастью, Хантеру позвонили. Он отвлекся и минут пятнадцать обсуждал что-то с мужчиной по имени Кэрри – Свон не прислушивалась. Свои пятнадцать минут она потратила с толком: быстро написала показания, поставила дату, подпись и подтолкнула бумагу Хантеру, когда тот закончил разговор.
– Либо так, либо будем сидеть здесь до вечера, – поставила она условие.
Хантер широко улыбнулся.
– У меня много времени.
– У меня тоже, – пожала плечами Свон. И это была чистая правда: куда ей торопиться? Она все равно приписана к Хантеру, на все вопли Голда она спокойно скажет, что находилась со своим куратором, а следовательно, выполняла его задание.
Хантер долго молча перечитывал написанное, потом недовольно вздохнул и подписался.
– Это все мое хорошее к тебе отношение, Эмма, – счел он нужным донести. – Не будь его…
– Ты бы подвел меня под статью? – понимающе кивнула Свон. Потом перегнулась через стол и заговорщически прошептала:
– Не знаешь, как лучше мне отомстить, Грэм, да?
Взгляд Хантера беспокойно дернулся. Свон улыбнулась: попала в точку.
– Наши отношения… – начал Хантер, и Свон его перебила:
– Наши отношения давно закончились. Я их закончила, да. И ты до сих пор не можешь мне этого простить.
Она махнула рукой, видя, что Хантер собирается возражать.
– Я не хочу об этом разговаривать! Лучше скажи, что за нож такой был у этого психа? Как он умудрился оттяпать Джонсу руку за один удар?
– Это не нож, – нехотя втянулся в деловое обсуждение Хантер. – Эксперты установили, что это нечто вроде короткого меча или тесака. Очень и очень хорошая заточка лезвия. А центр тяжести расположен так, что при ударе получается максимальное воздействие, способное перерубить кость. В общем-то, нападавшему крупно повезло: обычно кисть отрубить, а, тем более, отрезать не так-то просто. Сложилось воедино множество факторов. Почему мы расстались, Эмма?
Свон, внимательно слушающая про нож, который почти меч, не сразу поняла, что тема разговора вновь сменилась. А когда поняла, то раздраженно вздохнула.
– Слушай, Грэм, – очень медленно проговорила она, – давай не будем. Если ты приехал сюда только для того, чтобы попытаться как-то воссоединить нас, то не получится. Сразу тебе говорю.
Хантер встал, подошел к копиру, прогнал через него показания Свон, отдал ей копию, а оригинал убрал в кейс. Потом сел и сложил руки перед собой. Светлые глаза его были очень серьезны, когда встретились с глазами Свон.
– Я все еще люблю тебя, – сказал он как-то печально. – Надо с этим что-то делать.
Свон поскучнела.
Действительно. Что-то делать.
– Погоди секунду, – попросила она, достала телефон, открыла контакт «Регина Миллс» и быстро настрочила смс-ку: «Позвони мне. Срочно. Прямо сейчас!» Потом выключила экран и снова посмотрела на терпеливо ожидающего Хантера.
– А если ничего не получится сделать? – поинтересовалась она, так, на всякий случай.
Хантер поднял брови.
– Я думаю, стоит попытаться.
Он был очень уж настойчив. И это вкупе с тем, что он являлся куратором Свон, практически пугало ее. Мог ли он испортить ей карьеру? Еще как. За этим сюда и явился. Надавить своим положением и заставить Свон действовать так, как нужно ему. Ощущение от всего этого было премерзкое. Свон даже передернулась. К счастью, в этот момент зазвонил телефон.
– Да! Слушаю! – радостно сказала в трубку Свон.
– Ты просила позвонить. Что-то случилось?
– Вы в морге? – торопливо спросила Свон.
– Да, у меня вскрытие, а что…
– Тогда бегу, уже бегу! – еще более торопливо прокричала Свон, быстро отключилась и вскочила.
– Извини, Грэм, но сам видишь, вызывают, – она старательно развела руками, скорчив огорченную гримасу, мол, ей тоже жаль, но работа такая работа.
– Кто вызывает? – недовольно поднялся со своего места Хантер. – Мы не закончили.
Но Свон была уже возле двери.
– Ты получил мои показания? Получил. Большего сделать пока не могу. Пока!
И она пулей выскочила из кабинета, бегом направившись вниз, в подвал, где располагался морг, надеясь, что Хантер за ней не последует. Надо же, что удумал! Вернулся, чтобы начать все сначала! Ага, а ее спросил? Если бы она хотела остаться с ним, она бы и тогда осталась!
Свон бежала по полутемному коридору, пропахшему лекарствами, и думала, а не стоит ли обвинить Хантера в сексуальных домогательствах? Это, конечно, затянется, но с самой подачи заявления он к ней и подойти-то не посмеет. Плохо будет только, если докажут, что никого он не домогался. Диктофоном воспользоваться, что ли? На разговор его будет вывести несложно.
Регина стояла в прозекторской, спиной к Свон, когда та вошла. И очень недовольно сказала, поворачиваясь:
– Я же просила меня не… А, это ты. Что случилось? Что за срочность?
Она запястьем поправила прозрачную маску. В руке у нее был скальпель. Свон невольно перевела взгляд на труп за спиной Регины, лежащий на каталке, и мгновенно ощутила ударивший в нос отвратительный запах. Господи, как она могла забыть, где находится!
Прикрывшись рукавом, Свон закашлялась, мотая головой. Регина полезла в карман халата и достала оттуда маленький флакончик. Подойдя, она протянула его Свон.
– Вдохни.
Продолжая надсадно кашлять, Свон поднесла флакончик к носу. Аромат каких-то сладких духов перебил вонь разложения.
– Ужасно, – простонала Свон, возвращая Регине флакон. – Никогда не пойму тех, кто по собственной воле этим занимается.
Брови Регины взлетели над маской.
– Да, – кивнула Свон. – И тебя никогда не пойму.
Она оглядела Регину, понимая, что впервые видит ее в медицинском халате. И тут тоже сплошная строгость. Никаких развратных вырезов. Не то чтобы Свон хотела их лицезреть, просто отметила как факт.
– К этому привыкаешь, – свободной рукой Регина стащила маску и отложила ее в сторону. – Так все же, что случилось?
Она поправила волосы.
Свон, стараясь глубоко не дышать, улыбнулась.
– Ты меня спасла.
– Правда? – удивилась Регина. – Что ж, я рада. Могу ли спросить, от кого?
Свон очень не хотелось отвечать на этот вопрос. Она понимала, что Регина вряд ли будет допытываться дальше, если сказать ей честно, но вообще просто не хотелось касаться этой темы. Поэтому Свон ответила вопросом на вопрос:
– Слушай, а ты не в курсе, на оружии отпечатки нашли?
Можно было спросить у Хантера, но кто-то слишком быстро от него сбежал.
Регина покачала головой.
– Ни одного.
Вот так новость! Свон не смогла скрыть удивление.
– Как так? Я же видела, что он был без перчаток. На рукояти должны были остаться.
Да и пистолет тот псих вряд ли успел протереть.
– Он мог свести отпечатки, – предположила Регина. – Сжечь подушечки, например, случайно или специально.
– Бррр! – Свон аж передернулась. – Специально сжечь себе пальцы?
Выражение лица Регины не изменилось. Она по-прежнему была очень спокойна. И разговор про самосожжение на фоне вскрытого трупа ее никак не волновал.
– Люди могут пойти на многое для достижения цели. Или чтобы помешать другим достигнуть своей.
Она отвернулась, занявшись разбором инструментов, лежащих на лотке.
Свон хотела сказать, что все равно этого не понимает, но случайно кинула взгляд на прозрачную дверь, отделяющую прозекторскую от коридора, и увиденное ей не понравилось совершенно.
Хантер шел сюда. Она видела, как сведены его брови и поджаты губы. Твою ж мать, какого черта он сюда приперся?! И как понял, что она здесь?
Свон закусила губу, лихорадочно прикидывая, что же делать. Снова говорить с ним о прошлом не хотелось. С ним вообще не хотелось говорить ни о чем!
Решение пришло внезапно, и, будь у Эммы время, она бы обязательно обдумала его как следует. Но времени не было, Хантер приближался.
Как там Регина сказала? Пойти на все, чтобы помешать другим добраться до цели? Окей!
Свон резко развернулась к Регине, все еще перебирающей свои инструменты.
– Поцелуй меня! – трагически прошептала она, делая умоляющее лицо. – Быстро!
Как ей такое пришло в голову? Она бы сама не объяснила. Может, позже. Много, много позже.
Регина посмотрела на нее через плечо.
– Сделать что, прости? Зачем?
Кажется, она очень удивилась. Так, что забыла положить скальпель в лоток.
Времени на светские беседы и объяснения у Свон не было. Хантер был совсем рядом. Следовало действовать.
Выдохнув, Свон схватила Регину за лацканы белоснежного халата, резко развернула, притянула к себе и, зажмурившись, припала губами к ее губам, надеясь, что это поможет.
Обязано было помочь!
========== Часть 2 ==========
Это был самый странный поцелуй в жизни Свон: она испытывала угрызения совести. Впервые в жизни – из-за поцелуя! Нет, конечно, совесть грызла ее не потому, что приходилось обманывать Хантера. Из-за Регины, невольно вовлеченной в такое вот. И, наверное, поэтому поцелуй получался каким-то механическим: простое касание губ. Ладно, очень длительное касание. С напором.
Пытаясь решить проблему с совестью, Свон, тем не менее, нашла возможность отметить, что губы у Регины мягкие, а помада безвкусная. Это должно было что-то значить? Возможно.
Обычно Свон так не целовалась. Обычно вообще все происходило по-другому! Она машинально попыталась языком приоткрыть Регине губы, однако не преуспела в этом и смирилась с неудачей. В принципе, и так было приятно. Очень даже ничего. Хм.
Регина вела себя смирно, но не подыгрывала. Просто позволяла Свон делать то, что она делала. Они целовались еще какое-то время, потом Свон рискнула и отпустила и халат Регины, и ее губы. Тут же метнула опасливый взгляд на дверь, но Хантера в коридоре уже не было. Видел? Не видел? Видел и ушел? Видел и упал в обморок? Проверять не хотелось.
– Свалил, – выдохнула она и утерла практически реальный пот со лба.
Регина, подумав, кивнула, опустила, наконец, руки, которые так и держала поднятыми, отложила скальпель и, чуть отойдя в сторону, взялась за сумочку. Свон расслабленно прижалась к стене, наблюдая, как из сумочки появляются зеркальце и тюбик помады.