— Вот, и все, — сказала Роза Самуиловна, — он вышел из тела, и ушел от нас в другую жизнь, чтобы жить там вечно.
Зося побледнела, и потеряла сознание. Очнулась она уже на кушетке от какого-то странного ощущения в своем теле. Рядом стоял отец.
— Очнулась, доченька. Напугала ты меня, я сам чуть сознание не потерял, но уже от страха за тебя. Как ты себя чувствуешь?
— Николай Васильевич, что со мной случилось?
— Ты просто переутомилась и потеряла сознание. Слава богу, сейчас все хорошо.
— А больше со мной ничего не случилось? Никакого кровотечения?
— Нет, ты не ударилась, никакой крови не было.
— Тиши, помолчите, я что-то слышу.
Зося положила руку на свой живот и затихла.
Николай Васильевич снова забеспокоился, хотел позвать врача, но Зося встала с кушетки, обняла отца и положила свою голову на его плечо.
— Папа, я слышала, как бьется его сердце. Мой Санечка жив и здоров. Папа, не смотри на меня, как на больную. Я беременна, и в нашем доме скоро будет малыш. Мой сынок Санечка. Давай мы дома об этом поговорим, а сейчас нужно заняться Михаилом Исааковичем.
Роза Самуиловна хотела похоронить Михаила Исааковича по обычаю своего народа. И, в первую очередь, это означало, что похороны должны состояться в день смерти.
— Роза Самуиловна, вы мне расскажите, что сейчас нужно делать? Зал для прощания, венки, цветы, одежда, гроб, поминальные столы? Чем мне заняться?
— Цветы и венки не нужны. Самый простой гроб и белые одежды должны привезти друзья Михи. А ты, пожалуйста, распорядись, чтобы выкопалимогилу на еврейском кладбище, и еще нужно помещение на один-два часа для прощания. Никаких поминальных столов не нужно.
После похорон Чарышев отвез Зосю и Розу Самуиловну в свой дом. Зося сразу ушла в спальню и легла в постель. Чарышев попросил Розу Самуиловну накрыть в гостиной стол:
— Вы, Роза Самуиловна, еду в холодильнике найдете. Я сейчас зайду к Зосе, а потом мы с Вами посидим возле камина и выпьем по рюмочке за упокой души Михаила Исааковича. Похоронили мы его по еврейским обычаям, а помянем по-русски.
Затем собрал на поднос бутерброды, сок, чай и понес в комнату дочери.
— Зосенька, тебе нужно перекусить.
— Я не хочу, папа.
— Нет, дочка, тебе кушать надо. Малыш не может оставаться голодным. Ты должна заботиться о нем, а мы будем заботиться о тебе. Ты мне настоящий сюрприз сделала — в этом доме скоро будет топать малыш. Давай, кушай и отдыхай, а завтра соберем ваши вещи и перевезем вас с Розой Самуиловной сюда. И не спорь — ребенку нужен свежий воздух. И завтра же мы с тобой поедем к врачу.
— А тетя Рози согласна на переезд?
— Сейчас поговорим. Я думаю, что она согласится.
Чарышев укрыл Зосины ноги пледом, пожелал ей спокойной ночи и вышел.
Когда Чарышев спустился в гостиную, стол был уже накрыт.
— Что ж, Роза Самуиловна, выпьем за упокой души нашего дорогого Михаила Исааковича. Светлой души был человек и пусть добрая память о нем останется на всю жизнь в наших сердцах. Роза Самуиловна, вы с Зосей остались одни в квартире, и я буду постоянно беспокоиться за вас. Может, настала пора переехать в этот дом?
— Да, настала. Мы с Михой уже собирались тебе сказать, что присмотрелись к тебе, поняли, что ты для Зоси настоящий, любящий отец, о котором можно только мечтать. А потом это же несправедливо, что мы отняли у тебя дочь. Но и расставаться с ней не хотели, поэтому и решили переехать к тебе. Но все получилось по-другому. Ушел Миха, я осталась одна.
— Вовсе, Вы не одна. А скоро у нас появится еще один член семьи. Уж и не знаю, как мне Бога благодарить за его щедрость ко мне — жил-был одинокий, уже в годах, человек и, вдруг, дочь и сразу внук. Я горы готов свернуть от счастья.
— Погоди, какой внук? Зося, что снова беременна? У нее уже был неудачный опыт беременности. За год до окончания института ее изнасиловал ее друг. Она ему доверяла и была очень благодарна за поддержку во время техникумовской учебы. Я сама считала, что это очень порядочный молодой человек. А он ее изнасиловал, в то время, когда сам уже был женат. Не знаю хорошо ли это, но я вздохнула с облегчением, когда у нее случился выкидыш. Вот такая история.
— А где он сейчас? Найду гаденыша и убью.
— Я тоже просила Зосю написать заявление в милицию, но она в категоричной форме отказалась. Поэтому давай забудем о его существовании. Он все говорил о какой-то войне, может, и воют в какой-нибудь горячей точке. Пусть живет себе, нам он не нужен. Ты скажи, Коля — а сейчас что же, ребенок желанный? Тебе первому сказала, значит, признала в тебе отца.
— Зося просто сияет от счастья. Уже и имя ему придумала — Санечка. А меня, да, признала, даже папой назвала. У меня двойное счастье — дочь признала, и скоро внук родится.
— Все понятно. Зося давно любит Александра Анцева — младшего. От него и ребенок, я уверена в этом на все сто процентов. Зося не могла забеременеть от другого.
— А, что же он? Для меня это, конечно, не принципиально — хватит и материальных и физических сил воспитать своего внука. Но, он что же, негодяй? Отказался от своего ребенка?
— Нет, все не так. Зося человек гордый, навязывать ему ничего, тем более ребенка, не будет. Кроме всего, она считает себя ущербной, испорченной женщиной. Это все из-за насилия. Комплексовать начала. Я думаю, что Саша не знает о своем будущем ребенке. Он ее тоже любит, давно. Когда-нибудь они разберутся в своих отношениях. А пока, я тебя прошу, оставь все так, как есть.
— Я же сказал, что отсутствие у Зоси мужа меня совершенно не смущает. Только бы она сама не страдала. А вырастить внука я и сам постараюсь. Моя бабушка, княгиня Ольга, человек, который видел не только прошлое, но и будущее, однажды сказала, что наш угасающий род возродит ее еще не родившаяся правнучка, сильная и очень одаренная женщина. Получается, что она говорила о Зосе. Завтра перевезем Вас и Зосю сюда и пора подумать о наемных людях для работы по дому и участку.
— А чем же я буду заниматься?
— Присматривать за всем. Я Вас директором дома назначаю. Людей я планирую нанять приходящих из города или соседней деревни, а их еще обучить надо, как еду готовить и прибираться. Поэтому работой вы будете просто перегружены.
Зося укладывала вещи, а Роза Самуиловна решила посмотреть папку, которую принес Михаил Исаакович из своего последнего похода по государственным учреждениям. В папке она нашла завещание и новенькую сберегательную книжку. Все свое имущество он завещал Ромашовой Зое Николаевне. Деньги он сразу переоформил на Зосю.
— Коля, Зося, — позвала Роза Самуиловна, — идите сюда. Смотрите, какие документы Миха оформил перед своей смертью.
Чарышев взял в руки бумаги и сказал:
— Сумма вполне приличная по сегодняшним меркам. Но эта бумажка, — помахал он сберкнижкой, — очень скоро может превратиться в макулатуру.
— Как это? — спросили в один голос Роза Самуиловна и Зося.
— Наш государственный бюджет и резервы уже несколько лет не пополняются. Резко упали цены на нефть, все денежные запасы государственной казны уже скушаны бюджетными нахлебниками. Вот-вот государство не сможет исполнять свои обязательства перед населением, хранящим свои сбережения в сбербанке. Вклады просто пропадут.
— Папа, а как сохранить деньги дяди Михи?
— Это, дочка, уже твои деньги. Сделаем так — ты вместе с Розой Самуиловной едешь в сбербанк, вы обе снимаете деньги со своих счетов. А далее я по своим каналам конвертирую их в твердую валюту. Вот тогда я буду уверен, что в скором будущем вы у меня на мороженое денег просить не будете — своих хватит.
— Папа, как-то неудобно сразу после смерти дяди Михи забирать деньги со счета. Одобрил бы он мой поступок или осудил? Не могу принять правильное решение.
— Зосенька, — обрела дар речи ошеломленная услышанным Роза Самуиловна, — он тебе их сам отдал, чтобы ты ими пользовалась по своему усмотрению. Поэтому отец твой совершенно прав. Ты посмотри на сумму — разве пятьдесят тысяч валяется на дороге? Мы собирали деньги всю жизнь, все откладывали по копейкам на черный день. А сейчас государство собирается отнять их у нас? Как-то несправедливо. Поедем немедленно в банк.
Через несколько дней Чарышев принес домой тугой пакет с диковинными зелеными купюрами.
— Мои дорогие дамы, получайте вашу наличность. Разделите сами.
— Делить ничего не будем, — сказала Роза Самуиловна, — мне эти деньги не нужны. Я не знаю, что с ними делать. Забирай их, Зося. Ты быстрее меня разберешься в новой рыночной экономике и потратишь их с большей пользой. А я таких зеленых денег сроду не видела, так зачем в старости голову ими забивать.
— Папа, а где их можно в этом доме спрятать?
— Есть где спрятать. Пойдем, я тебе все покажу.
Чарышев привел дочь в ее же спальню и подвел к плательному шкафу:
— Смотри, в этот шкаф вмонтирован сейф. В нынешнее время этот сейф надежнее, чем банковские закрома. Здесь еще кое-что для тебя есть — наследство твоих бабушек и прабабушек.
Чарышев достал из сейфа старинную шкатулку и открыл ее:
— Мне стоило большого труда сохранить эти драгоценности во время отсидки в тюрьме и последующих скитаний. Но друзья помогли. Сейчас все это твое, а потом ты передашь своей дочери.
— У меня нет дочери. Я жду сына.
— Значит, после сына родишь дочь. Разве ты не захочешь еще детей?
— Захочу, только рожать своих детей я смогу только от одного человека — отца моего Санечки. А наши пути разошлись навсегда.
— Твоя жизнь только начинается и у тебя все впереди. Живи, доченька, сегодня. Господь пошлет завтрашний день и даст разум, как прожить его с пользой для себя и для людей. А сейчас забудь обо всем, думай только о своем малыше. Может быть, тебе стоит оставить работу? Время сейчас тяжелое, не каждый мужик разберется в какую сторону клониться, чтобы бурей не унесло. А ты нежное создание, твое место в оранжерейном укрытии. Будешь заниматься собой и ребенком.
— Нет, папа. Я не могу стать домохозяйкой и иждивенкой своего благополучного отца. У меня скоро родится сын и я должна сделать все, чтобы он гордился своей мамой.
Глава 11
Зося отвела глаза от монитора компьютера и прислушалась к оживленной беседе в соседнем кабинете. Оксана рассказывала Инге, как, не прилагая особых усилий, сделать свою жизнь обеспеченной и счастливой.
— Для того чтобы построить для себя обеспеченную и благополучную жизнь, совсем необязательно штудировать учебники по экономике или работать в поте лица. Для этого достаточно хорошо знать иудейское учение Торы, — громко делилась Оксана своими знаниями, — И вот, когда ты постигнешь тайны этой науки, научишься учитывать солнечные и лунные ритмы в своей профессиональной деятельности и личной жизни, то можно смело приступать к созданию своего индивидуального праздничного коридора. Состоит он из небесных зеркал, он-то и выведет тебя в высший небесный мир. Это значит, что отныне не обстоятельства будут управлять тобой, а ты сама сможешь формировать свое жизненное пространство на многие месяцы вперед.
— Фантастика, — вздохнула Инга, — мне этого не постичь, никогда! Оксанка, ты лучше приходи со своим мужем ко мне в гости. Ты давно мне обещала, что познакомишь нас. А хочешь, я и Сергей сами к вам придем?
— Ты понимаешь, Инга, Сава не одобряет новые знакомства. Ему всегда кажется, что с ним знакомятся в корыстных целях, и следом за знакомством последует какая-нибудь просьба. Скажем, изменить условия проверки какого-либо предприятия или устроить кого-то на работу, что также связано с вынужденными послаблениями в проверках. Он даже меня отказался устроить на работу по своим связям.
— Ты, Оксана, учти, что Инга у нас роковая женщина, — вмешалась в их светскую беседу Зося, — и держи своего мужа от нее подальше. А сейчас, пожалуйста, давайте вспомним, что рабочий день пока еще не закончен, у нас много невыполненных заданий.
— Зоя Николаевна, — зашла в ее кабинет Оксана, — хочу с Вами поговорить. У меня личный вопрос, можно закрыть дверь?
— Проходи, садись. Слушаю тебя, Оксана.
— Смотрю я на Вас, Зоя Николаевна, завидую Вам белой завистью. Вы скоро станете мамой, беременность Вас не портит совершенно. Вы стали еще красивее.
— Оксана, разве мы с тобой собрались обсуждать мою беременность? У тебя был личный вопрос, вот его и излагай.
— Да, личный вопрос. У нас с Савелием нет детей. И сейчас вопрос стоит о разводе. Сава очень хочет ребенка и считает, что с другой женщиной у него может появиться малыш. Правда, это не совсем так. Сава упорно не желает пройти обследование, считает, что он абсолютно здоров, все дело во мне. А я хочу сохранить семью. Я приложила немало усилий, чтобы выйти за Савелия замуж. Поэтому я предложила мужу усыновить детдомовского ребенка. Скажу правду — он не в восторге от этой идеи, но я все продумала и решила, что пройдет время, он полюбит ребенка, все у нас снова будет хорошо.
— Каким образом я могу участвовать в решении вашей проблемы?
— Иногда отпускать меня с работы. Я хочу взять в свою семью мальчика лет десяти, который бы хоть в некоторых чертах повторял меня или мужа. Поэтому мне нужно будет посетить не один детский дом.
— Странный принцип выбора ребенка. Разве маленькие дети разделены по категориям и сортам? Они все нуждаются в родительской заботе и любви.
— Нужного мне ребенка я почувствую душой, — Оксана виновато улыбнулась, опустила глаза, — так я могу рассчитывать на понимание с Вашей стороны?
— Конечно, я всегда поддержу тебя, да и отдел, я думаю, возьмет на себя исполнение твоих служебных обязанностей в те дни, когда ты будешь уезжать в детский дом.
— Спасибо, Зоя Николаевна. Из-за своих личных проблем я боюсь потерять работу в банке, а в моей предразводной ситуации — это вообще катастрофа.
Оксана вышла, а Зося подумала, что хоть Оксана и хороший специалист, но далеко не настоящий банковский трудоголик — покидая рабочее место, она напрочь забывала о совершенных или, наоборот, несовершенных проводках, о доходах и расходах, о дебетовых и кредитовых сальдо по счетам или невыполненных поручениях. Банк для нее был учреждением, где можно заработать так ей необходимые деньги. И, разумеется, сейчас ей есть о чем беспокоиться — руководители банков к своим кадрам предъявляли самые высокие квалификационные требования. За малейшие нарушения внутреннего распорядка специалиста могли уволить с отрицательной характеристикой. Особенно от диктаторского режима страдали молодые мамы и люди с ослабленным здоровьем — нетрудоспособность в связи с уходом за ребенком или по болезни рассматривалась, как отрицательное качество сотрудника и, разумеется, такому сотруднику постепенно находили замену.
В стране наступило время тотального дефицита всего — продуктов на полках магазинов, товаров народного потребления, внимания и заботы о советских гражданах, материального достатка.
И в это тяжелейшее время Оксана решается на усыновление детдомовского ребенка? Честь ей и хвала! Только бы она смогла со всем справиться! Совершенно понятно, что помощь от мужа она ожидает в минимальных размерах. Ребенок нужен ей самой.
Зося беспрекословно, по первой просьбе, отпускала Оксану с работы на несколько часов, а иногда и дней.
С присущим ей упорством и терпением Оксана ездила по Лабении, Белоруссии и Украине, ходила по учреждениям детской опеки и приютам.
Она снова и снова покупала конфеты и игрушки, ехала в очередной детский дом, но возвращалась унылая и потухшая, снова без результата.
— Оксана, ты уже посмотрела сотни сирот, и неужели из их числа не смогла выбрать для себя сына, — спросила ее Зося после очередного безрезультатного посещения детского дома, — тебе не кажется, что ты сама создаешь себе трудности, а потом пытаешься их преодолевать?
— Зоя Николаевна, я знаю, что найду обязательно того, кто мне нужен. Потерпите немного неудобства, связанные с моим отсутствием. Даже расположение звезд в моем праздничном коридоре благоприятствует моим поискам.
— Я не верю в мифы о каких-то искусственно созданных коридорах. Возможно, он и существует, но у каждого свой, определенный от рождения. К сожалению, я с пеленок атеистка, не хожу в церковь. Так меня воспитали, сейчас изменить мое мировоззрение очень тяжело, а, если точнее, то просто невозможно. Но я искренне верю в силу молитвы. Может, тебе стоит сходить в церковь и помолиться?