– Уж я их… Товарищ Сталин… Уж я их…– Хрущёв опять сжимал кулаки.– Они у меня…
– Идите, работайте, товарищ Хрущёв.
Хрущёв кланялся, кланялся и пошёл на выход, аж подпрыгивал на ходу, от нетерпения начать работу, и от радости, что удалось втереться в доверие к такому высокопоставленному партийцу.
По коридорам уже пошли люди на работу и здоровались с товарищем Сталиным.
А Сталин смотрел в окно и о чём-то размышлял, пока не заметил стоящего рядом человека:
– Товарищ Андреев,– Иосиф Виссарионович протянул молодому красавцу руку,– вы ко мне?
Мужчина, а был это Андреев Андрей Андреевич, крепко пожал протянутую руку и сказал, поглаживая роскошные усы:
– К вам, Иосиф Виссарионович.
– Мне сейчас уже ехать пора, еду в московский горком, ваше дело не подождёт?– Спрашивал Сталин с надеждой.
– Не подождёт, Иосиф Виссарионович, – отвечал товарищ Андреев,– я бы и рад вас хоть раз по пустякам побеспокоить, да повода пустячного не предоставляется. Но я только пару минут займу.
– Ну что ж,– сказал Сталин, ожидая неприятностей,– давайте, не тяните. Выкладывайте свои плохие новости.
– Вы правы, новости плохие. – Андреев вздохнул.– Сегодня ночью убит один из ящеров. Из какой семьи, пока не известно. Труп у нас, звонил наш товарищ из КРО, Дзержинский, он уже в курсе.
Сталин помрачнел, молчал, а Андреев продолжал:
– Товарищи установили, что приехал он на «Паккарде», собираются выяснить, чей это «Паккард». Тогда и будет ясно из чьей он семьи.
– Ящер был серый?– Наконец спросил Сталин.
– Да, но мы надеемся, что он не из семьи Троцкого.
– Да, будем надеяться,– задумчиво говорил Иосиф Виссарионович,– иначе эта истеричная особь опять устроит красный террор, не хуже людоеда Яшки Свердлова. А как же так получилось, кто его убил?
– Вы не поверите, Иосиф Виссарионович, его проститутка убила.
– Проститутка? Ящера?– И в правду не верил Сталин.
– Да, она оказалась из эсеров, крепкая бабёнка, бывшая террористка. Он привёз её на дыру, жрать собрался, а она не будь проста, изрешетила его из дамского «Браунинга».
– Из дамского «Браунинга» и насмерть? – Не верил Иосиф Виссарионович.– Я видел как золотому ящеру винтовочная пуля голову разнесла, а он выжил, потом ещё мне угрожал, а она точно из «Браунинга» его убила?
– Труп доставили на место, сейчас врач вскроет и установит, как он сдох. Но дырок в нём достаточно. А шофёр его успел убежать, не смогла она его убить.
– Молодец девушка, очень не вовремя, но всё равно молодец. Вот какие хорошие кадры готовили эсеры. Жаль, очень жаль, что Борис встал на путь контрреволюции, очень бы он нам помог сейчас.
Сталин задумался, а Андреев не прерывал молчание, он стоял рядом и смотрел в окно. Наконец Иосиф Виссарионович сказал:
– Надо попытаться спасти девушку, за ней уже послали палачей.
– Наш товарищ из КРО сказал, что ей выделили охрану, и постараются вывезти её из города как можно быстрее. А вас сегодня ночью будут ждать на малый совет, там же где и всегда. В двенадцать.
– Я буду. Эх, как не вовремя, как не вовремя всё это случилось.– Сталин помолчал и продолжил.– Надеюсь, девушке предоставили хорошую охрану, опытных людей?
– Думаю, что опытных.
– Очень хотелось бы, чтобы она осталась жива.
– Очень хотелось бы,– согласился товарищ Андреев, сильно сомневаясь, что это вообще возможно.
Он давно занимался ящерами и знал о них больше, чем Сталин, он подумал о том, что вместе с женщиной, скорее всего убьют и охрану. Ящеры никогда не прощали убийства себе подобных. Даже если убитая ящерица была из враждебной им семьи. Всё равно не прощали.
– Очень хотелось бы,– повторил товарищ Андреев.
Глава 4
Тыжных уверенно сел за руль, а Буханкин открыл перед Ракель Самуиловной заднюю дверь авто:
– Please be seated Madam.
– Thanks,– коротко отвечала красавица залезая в авто.
Свирид глянул на них через плечо с неодобрением, не нравились ему эти буржуйские разговорчики и поэтому он спросил довольно грубо, на простом рабоче-крестьянском языке:
– Так и будете чирикать или скажете куда ехать?
– Живу я на Садовой – Спасской, в доме Аплаксиной, но сначала мне нужно в Милютинский переулок.– Сказала товарищ Незабудка. – Там в «Булочной месье Роже», утром подают отличные булки и настоящий кофе.
– Чего?– Чуть не поперхнулся Свирид Тыжных.– Булки? Кофе? Вы гражданочка совсем того… Не понимаете! Вам заныкаться надобно, а вы – булки…
– Мне необходим кофе.– Настояла Ракель Самуиловна.– Больше нигде в Москве не делают такого кофе так рано утром.
– Of course, Madam,– сказал Товарищ Арнольд, закрывая дверь и садясь на переднее сиденье.– Поехали, чего заснул-то, дама желает пить кофе.
– Дама! Кофе! – Пренебрежительно фыркнул Свирид.– Буржуи.
И старенький «Форд» поехал, благоухая бензином. Было лето, и на улицах царило свежее, ещё не задушенное жарой утро. Москва уже просыпалась, из коммунальных муравейников высыпали деловитые москвичи, покупали свежую прессу, толкались в трамваях. А извозчики подхватывали ответственных работников из тех, что могли себе позволить лихача. Ракель Самуиловна была грустна, она не хотела уезжать из Москвы и если честно не понимала, зачем это нужно. Ни страха, ни раскаяния красавица не чувствовала, только досада на глупую ящерицу, которая хотела ей поужинать и получила по заслугам. И ещё она чествовала усталость. Откуда взялась эта ночная уродина, со своим мерзким шофёром, товарищ Незабудка не думала, но она была уверена, что принесла пользу, ликвидировав её как последнюю контру. Может быть это спасёт пару женских жизней. Теперь товарищ Незабудка, сидела на заднем диване «Форда» и разглядывала своих телохранителей. Они были забавны, один выделялся своим пижонским видом, любовью к иностранным словечкам и юношеским выпендрёжем, а второй своей инквизиторской серьёзностью, желанием всех судить и кучами веснушек на щеках. Красавица улыбнулась, и как раз тогда, когда товарищ Буханкин повернулся к ней:
– У вас красивая улыбка, товарищ Катя, – чуть прищурившись, сказал Арнольд тоном опытного обольстителя, – it's beautiful.
Ещё бы немного и он подмигнул бы.
Это выглядело так, как будто мальчик гимназист пытается флиртовать с видавшей виды дамой, это было так трогательно, но и смешно одновременно, красавица засмеялась.
Арнольд сразу нахмурился, скис и отвернулся, Ракель Самуиловна почувствовала, что была чуть бестактна и сама продолжила общение:
– Товарищи, а ваш руководитель обещал мне патроны для моего оружия. А то я совсем безоружна.
Товарищ Арнольд сказал, невесело, что патроны будут, но для этого нужно заехать в управление на Лубянку.
А товарищ Свирид, не бросая руля, полез во внутренний карман кожанки и достал оттуда новенький «наган», протянул его назад, не оборачиваясь, и когда Ракель Самуиловна готова была уже взять оружие, он не отдал, а спрятал его обратно. Перехватив руки на руле, он полез в левый карман галифе и достал из него ещё один «наган» уже не такой новый, потёртый. Пояснив:
– У этого ствол раздолбанный, но на десяти шагах бьёт как надо, большего вам не надо. Зато спуск у него мягкий, как раз для ваших пальцев.
Он передал револьвер Арнольду, а тот уже передал его товарищу Незабудке с вопросом:
– Знакомы с такой системой?
– Не волнуйтесь, – сказала Ракель Самуиловна и добавила ласково,– мальчики. Знакома.
– Perfectly.– Сказал Арнольд.
– Мальчики!– Фыркнул Свирид дерзко, не поворачивая головы.– Вон вроде ваша булочная, она?
– Да, она, приехали, остановите тут.– Сказала Ракель Самуиловна, пряча револьвер в сумочку.
Товарищ Буханкин вышел из авто и открыл ей дверь, подал руку, как положено, а Свирид заглушил мотор. Он поудобней развалился в кресле и приготовился ждать, но Ракель Самуиловна сказала:
– А вы, товарищ не идёте с нами?
– Я по нэпманским заведениям не хожу.– С гордостью отвечал Тыжных.– Из принципиальных соображений.
Он врал, вернее не то чтобы врал, но «принципиальные соображения» были не единственной причиной отказа ходить в нэпманские заведения. Ещё одной причиной было то, что довольствие сотрудников ОГПУ не позволяло им туда ходить. Да и вообще, хоть куда-нибудь ходить. Это было тяжёлое время, даже для сотрудников спецслужб. Поэтому в те времена там служили исключительно идейные люди.
– Там вкусные булки и кофе со сливками.– Уговаривала его красавица.
– Со сливками, – презрительно говорил Свирид, – я могу и без сливок обойтись. Эка невидаль, сливки. Простой перловой каши с луком и на постном масле, в любой столовке «ТрудПита» съесть, и чай покушать с оладьями.
Говорил он всё это грубо, и с вызовом, но Ракель Самуиловна не ушла, а всё ещё заглядывала в окно автомобиля:
– А может быть, вы боитесь?– С насмешкой спросила она.
– Чего? – Ерепенился Свирид и ухмылялся. – Кого боюсь, вас что ли? Или может нэпманов ваших?
– Не нэпманов и не меня, – холодно говорила красавица,– вы боитесь тех, кто может на меня напасть, думаете, если что случится, в машине отсидитесь. Ну, говорите, вы боитесь? Не стесняйтесь, в этом нет ничего зазорного.
Товарищ оперуполномоченный КРО Свирид Тыжных подобного оскорбления отродясь не слыхал. Везде и всюду, вероятно по молодости и глупости, он шёл всегда первым и считался отъявленным храбрецом, даже в своём разведэскадроне, в котором по определению трусов быть не могло. И теперь пережить такое ему было нелегко, он покраснел всем лицом, засопел как бык и с ненавистью посмотрел на товарища Незабудку.
– It’s impossible, Madame. – Попытался смягчить ситуацию Арнольд Буханкин.– Мой коллега, Свирид Тыжных, самый смелый человек из всех кого я знаю.
– Да, неужели?– Не поверила красавица.– Будь он таким, он охранял бы меня, ведь вы вроде как мои телохранители, а он вместо моего тела собирается охранять это дряблое авто. Ну что ж, так тому и быть, пойдёмте, товарищ Арнольд, не будем мешать, товарищу Свириду выполнять его обязанности.
Она взяла Буханкина под руку и повела его в булочную. А Тыжных уже не мог усидеть в автомобиле, он вылетел из него пулей, зло хлопнул дверью, и пошёл вслед за ними, разминая шею и плечи, словно перед дракой.
Глава 5
В тихом Московском месте, на улице Мясницкой, где редко бывают суетливые горожане, кроме тех, кто живёт в этих местах, есть дом-усадьба Барышникова, но усадьбой он был раньше. Теперь там не буржуй какой-то проживал, он сбежал, прихватив столовое серебро и фамильные портреты. А теперь размещалось в том доме нормальная советская организация, с простым советским названием, которое мог прочесть любой прошедший курсы «Лик.Беза». На вывеске, на охраняемых воротах значилось: «Бюро Уч. и Контр. при ГЭУ ВСНХ РСФСР».
Конец ознакомительного фрагмента.