— Дайте догадаюсь: товарищ Жуков и есть ваш загадочный друг?
— Да. Нет… Не совсем.
— Товарищ Жуков не совсем ваш друг?
— Мой друг — не совсем товарищ Жуков. Да это сейчас неважно. В общем, он нас вызвал и велел пока ни во что не вмешиваться. Сказал, в день собрания должно состояться что-то серьезное, вот тогда-то мы во всем и разберемся.
— Как же вы разберетесь, если не знаете, в чем?
— Он сказал, мы не пропустим. А еще разрешил взять кого-то из местных на подмогу. Я подумал — вы отличный кандидат. Я только не знал, что к вам прилагается Темный довесок.
— Это кто еще к кому прилагается, — раздался недовольный голос. — Шоб вы знали, этот доходяга не выжил бы без меня ни когда был человеком, ни ставши Иным.
— Залезай в машину, — велел Гоцман и сам сел на переднее сиденье рядом с Семеном.
Машина сорвалась с места, едва хлопнули дверцы.
— Куда? — спросил Семен. — Похоже, вы больше меня знаете.
— К катакомбам.
— Думаешь, он все же вернется туда? — поинтересовался Фима сзади. — Там же сейчас охрана.
— Нет там никакой охраны. Все на встрече с Жуковым.
— Но Инквизиторов же должны были оставить?
— Вот мне интересно, Фима, откуда ты такой осведомленный, если в Дозоре не состоишь, с ведьмами и колдунами не общаешься?
— Да я просто предположил, шо ты кипятишься, — всплеснул руками Фима. — На вот лучше, надень. Не совсем такой, как был, но тоже хорош. Пользоваться в крайнем случае, не забыл?
— Да помню, помню, — проворчал Гоцман, принимая артефакт.
— Кстати, нас не познакомили. Дава все время забывает за хорошие манеры, особенно когда занят делом. Ефим Петров, можно просто Фима, Темный. Пятый ранг.
Семен фыркнул.
— Вот это вы зря, — заметил Гоцман. — Я мага искуснее не встречал. Страшно представить, что он сможет лет через сто-двести. Да, это Семен, а рядом с тобой — Медведь.
— Те, шо из Московского Дозора, — Фима не спрашивал, а утверждал.
Семен недовольно покосился на Гоцмана, тот сделал вид, что не заметил.
— Медведь, — протянул Фима, разглядывая своего соседа. — Оборотень, значит.
— Перевертыш.
— Неважно. — Он залез в свой мешок, немного покопался там и извлек серебристую подвеску в виде головы волка, закрепленную на толстую цепочку. — Думаю, подойдет. Поможет перекинуться, а дальше уже магия сильно и не нужна.
Медведь принял молча, немного повертел в руках артефакт, хмыкнул и надел на шею. Фима удовлетворенно кивнул.
— А вот объясни мне, на кой ты делаешь артефакты для оборотней? — возмутился Гоцман.
— Я делаю их для себя, — ответил Фима. — А уж какая в них магия заложена, тебя не должно волновать. На вот, возьми. Ледяное копье, против огненной магии самое то. Тройное лезвие, я знаю, ты его любишь. Это для защиты. А это — просто с силой.
Он передал Гоцману несколько артефактов, тот развешал их на себе.
— А вас, товарищ дозорный, чем-нибудь угостить? — поинтересовался Фима у Семена.
— У меня свои, — буркнул тот. — Да и не умею я с темными обращаться.
— Мне же больше достанется, — сказал Фима и принялся нацеплять артефакты на себя.
— Ты шо делаешь?! — возмутился Гоцман.
— Готовлюсь. Или думал, я пущу тебя одного? Шо б ты все мои артефакты потратил, а те, шо есть у того мага, поразбивал?
— Да ты же в бою ни разу не…
Закончить Гоцман не успел. По Сумраку пронеслась волна, машина подпрыгнула, Семен зло выругался. Гоцман почувствовал легкость, но прежде, чем успеть обрадоваться, понял, что произошло. Хваленое инквизиторское заклинание дало сбой. Нет, не сбой, оно просто было разрушено. Иные вновь могли черпать силу из Сумрака, колдовство давалось так же легко, как и прежде.
— А оба Дозора сейчас нянчатся с Жуковым, — закончил Гоцман начатую про себя мысль. — Если мы не повернем, в городе начнется черт знает шо.
— А если повернем, черт-те что начнется в мире! — воскликнул Семен и дернул рычаг скорости. — Держитесь!
Машина прибавила ходу, хотя и так неслась на всех парах, и нырнула в Сумрак. Стало тихо, словно в уши набилась вата, перед глазами поплыл туман. Салон стал старым, облезлым, но теперь были видны нити заклинаний, опутывающие всю машину и снаружи, и изнутри. Гоцман огляделся. Сумрак бурлил, шел волнами, кое-где вспучивался пузырями, Семену приходилось объезжать такие места.
Впереди, там, где должны были располагаться катакомбы, возник столб света, словно маяк или огромный прожектор.
— Темный ритуал, говоришь? — усмехнулся Семен. — Светлую они со дна тянут, для того им Ольга и нужна.
— Разве Темный маг может провести светлый обряд? — усомнился Гоцман.
— Я такого не видел, — ответил Семен. — Но это не значит, что такого не может быть. Вот сейчас и проверим.
Он снова дернул рычаг передачи. Машина шла медленно, словно по бездорожью в ливень, но столб света приближался стремительно.
— Осторожней, — заметил Гоцман. — Там грань между слоями Сумрака тонкая, можно сразу на второй слой провалиться.
— Ну, положим, я на втором выдюжу, даже на третьем. А ты?
— С артефактами — да.
— Тогда, как доберемся, мы с тобой сразу вниз, а Медведь — наверх. Он в обычном мире полезней. Сомневаюсь, что этот Темный действует один. Ему должен кто-то помогать или хотя бы охранять. А ты… — Семен обернулся к Фиме.
— Присмотрю за машиной?
— Хорошая мысль. Только ничего не трогай тут. — Семен взглянул на приближающийся столб света. — Приготовились! Раз, два…
На «три» он затормозил. Или так показалось. Гоцмана кинуло вперед, он выставил руки, ожидая удара о лобовое стекло, но его не последовало. Он приземлился в собственную тень и почти против своей воли провалился в нее. Гоцману доводилось бывать на втором слое дважды, но очень недолго. Здесь почти не было звуков, красок, запахов, вообще ничего, кроме плотного тумана и серого неба.
Рядом остался только Семен. Немного вдалеке туман закручивался в воронку, значит, ритуал только начался.
— Идем глубже, — скомандовал Семен и шагнул в свою тень.
Гоцман последовал за ним. Спускаться и правда было легко, словно входишь на первый слой. Да и силы Сумрак тянул меньше. Гоцман навесил на пальцы заклинания, и они ему пригодились. Едва оказавшись на третьем слое, он тут же был атакован. Щит сработал как надо, и темное заклинание не причинило вреда. Гоцман отправил в сторону нападавшего тройное лезвие, но и у того оказался щит. Грузный бородатый мужчина плел заклинание. Он был слаб, очень слаб, ранг шестой, с натяжкой пятый, но его увешивали артефакты, как шары новогоднюю елку. Семен уже сражался сразу с двумя — посильнее, но гораздо хуже вооруженными.
Бородатый сплел заклинание и запустил им в Гоцмана, тот снова бросил тройное лезвие, одновременно уворачиваясь. Надо бить по артефактам. Бородач двигался медленно, неуклюже, будто и впрямь был древним стариком. Послышался приглушенный крик — это Семен достал одного из своих противников. Гоцман высвободил боевой артефакт, отращивая хлыст вместо правой руки, ударил раз, другой, третий и, когда старик ожидал очередного удара, другой рукой бросил тройное лезвие в цепь, держащую самый сильный артефакт. Этого оказалось достаточно. Старик тут же упал на колени. Гоцман срубил еще один артефакт. Старик даже не пытался сопротивляться — нырнул обратно на второй слой.
Гоцман помог Семену добить второго и огляделся. Водоворот здесь казался дырой в камнях. Семен осторожно посмотрел в пролом, но, как и Гоцман, увидел только темноту.
— Надо идти ниже, — сказал он.
Гоцман не чувствовал себя обессиленным, вполне мог бы пройти и ниже, вот только он знал, насколько обманчивым бывает такое чувство. Сенька Шалый говорил, что едва смог выбраться со второго слоя.
— Постарайся не потратить все артефакты, — сказал он Семену. — Иначе не выберемся.
Четвертый слой встретил их холодом. Гоцман мгновенно продрог, изо рта пошел пар. Семен же, наоборот, раскраснелся и покрылся испариной. Местность совсем изменилась. Исчезло ощущение киселя, в котором вязнешь, пропал вездесущий туман. Даже немного добавилось цветов. Небо здесь было бело-розовым, а песок под ногами, тянувшийся, насколько хватало взгляда, переливался перламутром.
Гоцман приготовился сражаться, но на четвертом слое обнаружилось только двое Иных. В коренастом мужчине он узнал Темного мага Чекана, женщина же была ему незнакома. Чекана окутывал кокон защитных чар. В руках он держал книгу и что-то тихо из нее читал. Женщина была обнажена, но опутана толстыми цепями, не дававшими ни уйти назад, ни вообще пошевелиться. Силы в ней почти не было.
— Ночной Дозор! — выкрикнул Семен, выхватывая из кармана артефакт, напоминающий ножницы, и отправляя его навстречу женщине.
Она же не выдержит, понял Гоцман, сорвал с себя один из кристаллов, наполненных силой, и бросил вдогонку семеновым ножницам. Цепи распались, женщина на глазах начала бледнеть, но тут же поймала заряженный камень и вновь приняла обычный облик. Она посмотрела на Семена с осуждением.
— Рано, — прошептала она.
В следующий миг ее и Чекана отделил круг огня. Чекан не переставал читать заклинание, но при этом умудрился поставить защиту.
— Ольга, выходи! — крикнул Семен. — Выходи, мы справимся!
Женщина будто его не слышала, смотрела куда-то в центр круга. Внезапно Чекан замолк, оборвавшись на полуслове. Рядом с ним начал проступать силуэт. Так бывает, когда Иной выходит из Сумрака, только медленнее. Кто-то поднимался с нижнего слоя. Спустя пару минут рядом с Чеканом стояла светловолосая белокожая женщина в простом длинном платье.
— Я могу вернуть тебя обратно в мир живых, — быстро сказал Чекан, — но у меня есть условие. Ты вернешь мне мою подругу.
Женщина посмотрела на него как на пустое место.
— Ты будешь ставить мне условия, Темный?
Она обернулась к Ольге, окинула ее с ног до головы оценивающим взглядом и с места ринулась на нее. Ольга отскочила, задев плечом огненную стену, но даже не поморщилась. Женщина, явившаяся из глубин Сумрака, попыталась ее схватить, но получила кулаком по хорошенькому личику.
— Почему она не в цепях? — повернулась она к Чекану.
— Выведи мою подругу, тогда будет в цепях, — ответил тот.
— Кто тебя послал?
— Какая разница?
— Нам просто интересно, кому потом спасибо говорить, — подала голос Ольга.
Вместо ответа женщина снова бросилась на Ольгу. Они сцепились, как торговки на базаре, не поделившие покупателя. Одна — давно мертвая и бесплотная, другая — почти лишенная силы. Чекан с книжкой в руках стоял чуть в стороне, яростно матерился, но в бабий бой не вступал. Семен пытался разрушить огненное кольцо, раз за разом отправляя в него заклинания, но безуспешно. Гоцман тоже достал ледяное копье и влил в него побольше силы. Семен взглянул на него и сплел хитрое заклинание. Они ударили вместе. Защитное кольцо устояло, но огонь опал. Недолго думая, Гоцман вновь ударил копьем. Чары выдержали и в этот раз, но, похоже, готовы были рассыпаться. Вот только и запас силы Гоцмана подходил к концу.
— Завершай ритуал! — выкрикнула женщина.
— Сначала ты вернешь мне Иду!
— Нет времени, закончи — и получишь свою девку!
Чекан явно сомневался, взволнованно смотрел то на книгу, то на женщину.
— Поклянись.
— Клянусь Светом.
Женщина отпустила Ольгу, быстро отшатнулась на другую сторону кольца и выставила вперед руку. На ладони на мгновенье вспыхнул яркий белоснежный шарик. Чекан вновь открыл книгу и начал говорить. Ольга сразу упала на колени, стала бледнеть, женщина же — напротив, обрела четкость, ее глаза заблестели, а щеки слегка порозовели.
— Чекан, — сказал Гоцман Семену. — Бей по нему.
Он опустошил последний артефакт, что дал ему Фима, теперь вовек с ним не расплатится, и ударил копьем. Огонь зашипел и опал. В этот же момент в руках Семена возникла цепь — та самая, с помощью которой он прикидывался человеком. Цепь попала точно в Чекана, обвилась вокруг него, связывая руки. Книга упала на песок. Женщина попыталась ее перехватить, но у нее ничего не вышло. Она по-прежнему была бесплотным духом. А теперь, когда Чекан перестал читать, и вовсе не могла удержаться на этом слое. Несколько секунд, и от нее остался лишь размытый силуэт.
— Кто тебя нанял? — спросила Ольга, подойдя к Чекану. Тот молчал. — Тебе ее не вернуть. А вот заставить его заплатить можешь.
— Он обещал.
— Он соврал. Назови имя!
Чекан посмотрел Ольге в глаза, открыл было рот, но внезапно замер. Его шею пронзило огненное копье.
— Всем выйти из Сумрака! — громогласно разлетелось в тишине. — Инквизиция!
Чекан повалился на песок, глядя мертвыми глазами в розовое с алыми разводами небо. Его тело начало таять, медленно погружаясь в песок, словно просачиваясь на нижний слой.
— Выйти из Сумрака! — снова повторил голос.
Ольга примирительно подняла руки и первая шагнула назад. Семен тут же последовал за ней. Гоцман обернулся. Позади него стоял уже знакомый ему Инквизитор Наим, что остался дежурить в здании Ночного Дозора.
— Зачем ты его убил? — спросил Гоцман.
— Выйти из Сумрака, — в очередной раз повторил Инквизитор.
— Он же был скован.
— Он получил, что хотел, встретился со своей любовью. А теперь, дозорный, назад, пока я не отправил тебя за ним.
— Сейчас, — кивнул Гоцман, дотрагиваясь до амулета на шее. — Только книжечку заберу.
— Это собственность Инквизиции, — возразил Наим.
— Это конфискат Ночного Дозора. Мы ее выбили собственными силами, а ты пришел, когда уже салют запустили. Да еще и пленного убил.
— Это собственность Инквизиции, — зло повторил Наим и сделал шаг к книге.
— Вот отправишь официальный запрос, и мы его рассмотрим. Недельки через две, может, три.
Наим зло стиснул зубы и отправил в Гоцмана сноп искр — боевое заклинание, целился на поражение. Тот был готов и ловко отпрыгнул. Заклинание его слегка задело, но защита выдержала атаку, не дрогнув. Наим ударил снова, а Гоцман бросился к книге. Что такого важного в ней было, что Инквизитор ни в какую не хотел отдавать ее в руки Дозора? Собственность Инквизиции…
— А вот скажи мне, мил друг, не дай бог, конечно, это ты ее сейчас себе присвоить решил или она уже во владении Инквизиции?
Гоцман добежал до книги, нагнулся, поднимая ее. Сделать это быстро не получилось, и очередное заклинание Наима пришлось точно в него. Огненная плеть вполне могла пробить защиту, а вместе с ней и самого Гоцмана, если бы он воспользовался положенным ему артефактом Ночного Дозора. Однако на нем был выданный Фимой, который мало того что выдержал атаку, так еще и впитал в себя часть силы.
Гоцман поднялся, отряхнулся, повертел в руках книгу. На ней и вправду стояла печать Инквизиции.
— Полагаю, если начать выяснять, окажется, шо доступ к этой книженции был у тебя, — сказал Гоцман. Мозаика, наконец, выстроилась в правильном порядке. — Вот почему ты не хотел сразу разбирать те артефакты в пещере — давал время своему прихвостню. А как пел красиво: костры человеческой инквизиции, зарево, пепел. Только не было никаких костров. Когда та шведка решила революцию устроить, Иные сцепились с Иными, а люди в стороне остались. И сдается мне, только ты оставался в городе, пока остальные Инквизиторы нянчили Жукова, и мог разрушить то заклинание, шо город связывало.
— Вы не докажите…
— Еще как докажу, — Гоцман сунул книгу в карман и шагнул назад.
Только бы Наим не решил сразу выйти в реальный мир. Только бы хватило защиты. Но то ли Наим был не так силен, чтобы выйти напрямую с четвертого слоя, то ли слишком хотел достать Гоцмана в Сумраке. Наверное, так было проще объяснить все остальным: дозорный не рассчитал своих сил и помочь ему Инквизитор не успел.
Выходить было еще труднее, чем входить. На третьем слое Наим попал в него дважды, но броня держалась. Инквизитор бранился сквозь зубы, видимо, не ожидал, что победить будет так сложно. На втором Гоцман увернулся и сам отправил в Наима ледяное копье, что дало ему немного времени. Первый слой с его туманом-киселем был уже родным и знакомым. Гоцман поймал свою тень и легко вышел из Сумрака.
— Цепь! — крикнул он, едва оказавшись в обычном мире.