Незадолго до войны французам удалось достать гравировальные доски «столистовой» карты России. Ее надписи были переведены на французский язык, и именно ею пользовались во время войны. Однако, к сожалению для французов, там были указаны только главные дороги и основные ориентиры. В результате этого недоразумения, в 1812 г. французские отряды сбивались с пути, а иногда и гибли. Так бесследно исчез артиллерийский парк 5-й дивизии, о котором не сохранилось никаких сведений.
Глава 6
«Не только во время войны у русских не было желания заманить французов в глубь России, но и все делалось для того, чтобы остановить их с первого дня их вступления в Россию.
25 июня, вечером, Александр вызвал к себе бывшего в его свите министра полиции Балашова и сказал: «Я намерен послать тебя к Наполеону. Хоть я и не ожидаю от этой посылки прекращения войны, но пусть об этом будет известно Европе и послужит новым доказательством тому, что войну начинаем не мы».
После этого царь вручил Балашову письмо для «чудовища» и велел, в разговоре с ним, прибавить, что «если Наполеон намерен вступить в переговоры, то они могут начаться немедля, но с одним непреложным условием – его армия должна вернуться за границу. В противном случае разговора о мире не будет».
Балашов выехал в ту же ночь и через несколько часов прибыл на аванпосты французской армии.
Интернет: генерал Тучков вспоминал: «Хотя все были уверены, что война с французами неизбежна, так как знали, что Наполеон сам прибыл к войскам своим, но приезд в Вильну его адъютанта Нарбонна и отъезд генерала Балашова к Наполеону подавали какую-то надежду, что начавшиеся переговоры могут отклонить, по крайней мере на некоторое время, военные действия. И вдруг 25 июня, я получаю повеление от Багговута защищать устроенный на реке Вили мост. В случае же невозможности защитить его, сжечь, не позволив неприятелю овладеть им.[2]
26 июня Бонапарт, тремя колоннами войск, двинулся из Ковно на Вильно, столицу бывшей Литвы. Он надеялся быстрым движением помешать сосредоточению русских войск
ЕТ: разведка доносила, что Наполеон от Немана двинулся прямой дорогой на Вильну и что впереди идет Мюрат с кавалерией. Решено было немедленно уходить из Вилъны к «укрепленному лагерю» в Дриссе, устроенному по мысли состоявшего в свите царя генерала Фуля. (Е. Тарле. Нашествие Наполеона. Изд.1936 г.).
26 июня 1812 г., ночью, 1-я армия Барклая вышла из Вильно и двинулась по направлению к Дрисскому лагерю. При отходе она забирала с собой всё, что представляло какую-нибудь ценность, а что невозможно было транспортировать, сжигала. Особенно это касалось съестных припасов и фуража для лошадей.
Интернет: Дрисский лагерь представлял собой укрепление, находившееся в 300 километрах от западной границы России, у белорусской реки Дрисса. Оно имело около 4 километров длины и 3 километров ширины. Внутри этого участка местность была изрезана оврагами. Перед левым флангом лагеря находился густой лес, по которому противник мог незаметно приблизиться вплотную к лагерю.
Глава 7
«Факты со всей очевидностью говорят, что Александр и русские военачальники не думали о заманивании Наполеона в Россию, а думали о противном».
Генерал Тучков: «В 2 часа дня я получил приказ сжечь мост и отступить для присоединения к корпусу, что мною и было исполнено в точности. В тот же день, исполняя приказ главнокомандующего армиями Барклая де Толли, мы начали отступление к Колтыням».
26 июня бонапартовцы атаковали на подступах к Вильно арьергард корпуса Тучкова, прикрывавший отступление главных сил. Последним выступил из Вильно граф Орлов-Денисов с лейб-казачьим полком.
ЕТ: 26 июня, спустя час после ухода русских войск из Вильны, туда явился Наполеон с авангардом. Мост, зажженный ушедшими русскими войсками, еще горел. Полководец сел на складной стул возле моста и стал расспрашивать прибывшего к нему Балашова. Он продолжал эти расспросы и во дворце, откуда незадолго выехал Александр. Его особенно интересовало, почему русские не дали ему сражения и где они предполагают остановиться. (Е. Тарле. Нашествие Наполеона. Изд.1936 г.).
Интернет: Наполеон не скрывал своего раздражения по поводу отступления Барклая от Вильны. Если бы Барклай оставался на месте, то он был бы разгромлен. «Я не знаю Барклая де Толли, – продолжал император, – но, судя по началу кампании, я не думаю, что у него много военного таланта. Никогда ни одна из ваших войн не начиналась при таком беспорядке… Сколько складов сожжено, и зачем? Не нужно было их строить, а если построили, то следовало бы их употребить по назначению».
«Скажите императору Александру, что так как он собирает вокруг себя моих личных врагов, то это означает, что он хочет нанести мне личную обиду и что, следовательно, я должен сделать ему то же самое. Я выгоню из Германии всю его Вюртембергскую, Баденскую, Веймарскую немецкую родню, пусть он готовит ей убежище в России… Англия не даст денег России, у нее самой денег нет. Швеция и Турция при удобном случае все-таки еще нападут на Россию».
Глава 8
“Завлечение Наполеона в глубь России произошло не по чьему-нибудь плану (никто не верил в возможность этого), а произошло от сложнейшей игры интриг, целей и желаний людей – участников войны”.
Походив немного по залу, император приблизился к Коленкуру и, легонько похлопав его по щеке, сказал: «Ну, что же вы молчите, старый царедворец петербургского двора?». Потом, обернувшись к Балашову, шутливо изрек: «Вот рыцарь вашего императора Александра. Это – русский во французском лагере. После своей отставки он все время старался убедить меня отказаться от войны с Россией».
Коленкур обиделся и попросил направить его в Испанию, где никто из французов не хочет служить. Однако Бонапарт в ответ махнул рукой и спросил: «Готовы ли лошади генерала? Дайте ему моих свежих лошадей, ему предстоит долгий путь!»
На этом аудиенция Балашова окончилась. Он вернулся и доложил Александру о разговоре с «чудовищем».
Что касается Коленкура, то он спустя годы писал: «Не только в эти первые дни рокового похода, но и гораздо раньше у меня было ощущение разверзающейся под ногами пропасти в связи с начавшейся войной против России».
Интернет: «военная кампания 1812 года» была переименована в «Отечественную войну» по указу императора Николая I в 1837 году в честь 25-летия изгнания армии Наполеона из пределов Отечества. Но может ли тайный стратегический план войны по уничтожению неприятеля, заманенного на свою территорию в подготовленную для него «ловушку», носить название «Отечественная война»?
Следует еще раз подчеркнуть: идея "скифской войны" родилась задолго до 1812 года, и впервые она была выдвинута именно Барклаем-де-Толли. На этот факт обращает внимание ряд весьма уважаемых авторов. Например, историк Попов пишет: "Очевидно, что русское командование заранее предполагало применить "скифскую тактику", – об этом говорят все распоряжения Барклая перед войной и в самом ее начале".
А вот мнение генерала Богдановича: "Весьма неосновательно мнение, будто бы действия русских армий в первую половину кампании 1812 года, от вторжения Наполеона в пределы России до занятия французами Москвы, ведены были без всякого определенного плана. Не подлежит сомнению, что план отступления наших армий внутрь страны был составлен главным его исполнителем этого, Барклаем-де-Толли, задолго до войны 1812 года".
Глава 9
ВМ: в самом начале войны наполеоновские корпуса продвигались вперед с большой осторожностью. Они каждый день и час ожидали контрнаступления русских, о котором ранее доносили шпионы Бонапарту. Им было неведомо, что через них «хитрый византиец» умышленно вводил в заблуждение «великого полководца», который писал своим маршалам:
«Прежде чем сделать хоть один шаг вперед, надо чтобы ситуация на «шахматной доске» прояснилась как можно сильнее. Нельзя идти против всей неприятельской армии, так как последует незамедлительный разгром наших корпусов по отдельности. Если вражеские войска будут наступать, вам следует отойти к г. Ковно» (то есть, ближе к границе, и здесь начать генеральное сражение. – ВМ).
Однако две русские Западные армии, не оказывая сопротивления войскам противника, быстро уходили двумя колоннами все дальше и дальше на восток. Их запланированное отступление срывало замысел «великого» полководца осуществить генеральное сражение, и вызывало в нем сильнейшую досаду.
Иногда Бонапарт просто терял русские армейские колонны, не зная, где они находятся. (Самолетов для воздушной разведки тогда не было, автомобилей – так же). Чтобы не показывать окружению свою беспомощность, «великий полководец» приказал войти в разрыв между Барклаем и Багратионом, легкомысленно заявив: «Теперь им никогда уже не соединиться!».
Он был глубоко неправ, этот «великий полководец». Он был настолько великий, что у него отсутствовал даже генеральный план войны, в то время как его противник – «хитрый византиец»– имел.
ВМ: по мнению генерала Ермолова, от «решения Александра загнать армию Барклая в укрепленный лагерь на Дриссе император Бонапарт должен был быть в полном восторге».
Глава 10
«Строится громадный Дрисский лагерь по плану Фуля и не предполагается отступать далее».
Дрисский лагерь Ермолов назвал «образцом невежества», и французские генералы не могли не согласиться с данной формулировкой. В результате марша к нему 1– я армия сильно удалилась от 2-й армии, и Бонапарт получил прекрасную возможность разгромить их поодиночке.
Однако если бы они соединились в генеральном сражении у Дриссы, то это позволило бы французам разбить их обе сразу. Но, как известно, этого не случилось, потому что не могло случиться по определению. «Дрисская затея» явилась той самой морковкой, за которой козлы бегут, не думая ни о чем, чтобы вскоре потерять голову от рук мясника.
Интернет: кто же, помимо царя Александра, знал «всё» о плане на предстоящую войну? Круг лиц здесь был весьма ограничен, но с уверенностью можно назвать только двоих: военного министра Барклая-де-Толли и князя Волконского, возглавлявшего генеральный штаб. В какой-то мере участником разработки этого плана мог быть дядя царя и брат вдовствующей императрицы Марии Фёдоровны, немецкий принц Вюртембергский. Позднее, при назначении на пост главнокомандующего, к «секретной информации» был допущен и Кутузов…
Естественно, никакого письменного документа по «тайному плану на предстоящую военную кампанию» не было и не могло быть в виду высокой «степени секретности». Но имеющиеся письменные документальные источники говорят о наличии у высшего русского командования совершенно определённого и, в дальнейшем, успешно реализованного стратегического плана по завлечению Бонапарта в глубь России.
28 июня 1812 г. США объявили Англии войну, которая была названа американскими историками «второй войной за независимость».
Интернет: так называемая «англо-американская» война длилась с переменным успехом до 1815 г. Разгром Наполеона русской армией привел к утрате Францией ее позиций в Северной Америке. В результате, США стали представлять собой единый англоязычный континент. Наполеон не должен был воевать с Россией. Он должен был воевать со своим соседом – Англией.
ВМ: Бонапарт (Наполеон было его имя!) и рад был бы воевать с Англией, но ему угрожали нападением войска Александра 1.Не обращать внимания на них было чревато для Франции катастрофическими последствиями. «Великий и гениальный полководец» все время помнил об Эйлау, в битве при котором он едва не потерпел поражение. Поэтому, чтобы «выбить у Англии русскую континентальную шпагу», он вынужден был напасть на Россию. Спустя 129 лет эта история повторилась, под влиянием темных сил Космоса, НЛО (Дьявола) и с Гитлером.
Глава 11
«Государь делает упреки главнокомандующим за каждый шаг отступления».
Интернет: из воспоминаний генерала Тучкова: «28 июня, исполняя приказ Барклая де Толи, мы прибыли в Колтыни. Здесь мне было приказано сжечь выстроенные в этом городке провиантские магазины. За несколько часов хлеба было уничтожено огнем более чем на миллион рублей. Ночью мы выступили по дороге к городу Дриссе».
Интернет: на русской территории обозы Великой армии вынужденно держались позади войск. Это было связано с тем, что дороги были чудовищно пыльными или глубоко изрытыми дождями. В результате обозы задерживались все сильнее и сильнее, что породило первые трудности с водой и провиантом.
Из дневника офицера Великой армии Ц. Ложье: «За последние дни провиант у наших войск истощился. Они делают большие переходы, не получая ни крошки хлеба; поэтому часто раздаются жалобы. Солдаты видят, что обозов все еще нет, и тайком от офицеров отправляются на поиски пищи. Чтобы предупредить неизбежные злоупотребления, специальным отрядам поручено бороться с мародерством и водить людей на поиски пропитания. Но, увы, ничего нельзя найти! Добывать удается только мед, он здесь в изобилии. Сначала это очень нас обрадовало, но скоро настало разочарование, потому что от него очень многие солдаты заболели дизентерией».
ЕТ: не прошло и пяти дней с момента вторжения Наполеона на русскую территорию, как уже обнаружились полный раздор и безнадежная ссора между обоими главными командирами русских армий.
Багратион смотрел на тактику министра Барклая, как на тактику глубоко ошибочную и, располагая со своими ничтожными силами, рвался в бой. Но понимая, что может погубить свою армию в противостоянии огромным силам французов, предлагал Барклаю совместно наступать против них.
Однако все его призывы оставались безрезультатными, и неистовый гнев Багратиона все возрастал и возрастал. Потому что, при отсутствии поддержки со стороны министра, он вынужден был и сам тоже отступать, что, по его мнению, грозило гибелью России.
Глава 12
Интернет: палящий зной в жаркое лето 1812 г. страшно изнурял Великую армию. Правда, и русские переносили те же трудности, но они были в привычном климате и ни в чем не нуждались. Войска же Наполеона терпели крайний недостаток в продовольствии. Огромные запасы, заготовленные Наполеоном на Висле, и огромные обозы, следовавшие за войсками, отстали, так как от бескормицы начался падеж лошадей.
Вследствие этого войскам было предписано довольствоваться средствами страны. Придя на ночлег, солдаты, вместо отдыха разбредались во все стороны в поисках съестного. Но поскольку западный край России малонаселенный, то фуражиры зачастую возвращались ни с чем или же приносили зерно, которое нужно было превратить в муку.
Но выпечь хлеб почти никогда не удавалось, поэтому солдаты варили суп с мукой или пекли на угольях лепешки. Многие умирали от голода и истощения; некоторые от отчаяния прибегали к самоубийству, другие отставали от колонн и предавались грабежам. Мародеры, собравшись в шайки, беспощадно опустошали край и еще более затрудняли положение Великой армии.