— Обедать?
— Давай наведаемся к её папаше.
— Сейчас?
— Всё равно надо встретиться с обоими родителями.
— Ты прав.
Отца Мэри Энн мы на работе не застали. Его секретарша сказала, что он с утра уехал на важную встречу.
— Дочь неизвестно где. А у него важная встреча.
— Мне нужен его компьютер.
— Лиона, нам не разрешат проверить его компьютер.
— Знаю.
Лиона ещё раз обратилась к секретарше Фаррела, предварительно взглянув на бейджик на её аккуратной груди:
— Маргарет, послушайте. Это действительно важно. Это касается Мэри Энн.
— У вас ведь есть его телефон.
— Да. И по нему мистер Фаррелл, к сожалению, сейчас недоступен.
— Видимо, он на очень важной встрече…
— Это ведь касается его дочери.
— Я могу соединить вас с миссис Фаррелл.
— Спасибо, не нужно. Мы только что он неё.
Маргаретт замялась.
— Знаете, я не уверена, что должна… Мистер Фаррелл не докладывал мне, куда поехал. Но я краем уха слышала, что он звонил в отель Метрополь. Возможно, его встреча проходит там.
— Маргарет, спасибо! — Лиона похлопала секретаршу по руке — Возможно, вы очень помогли.
Мы вышли из прохладного офиса в беспощадный, послеполуденный зной большого города.
— Короткие волосы, ухожен и полноват. Что думаешь? — Она помахала перед моим носом фотографией в рамочке.
— Лиона, этот снимок стоял на его столе!?
— Да.
— Зачем ты взяла фотографию?
— Действительно? У меня тоже фотографическая память. — Она хотела выкинуть снимок в урну, но передумала, бросив его себе в сумку. — Так может, всё таки пообедаем?
— В отеле Метрополь.
— Идёт.
Метрополь возвышался среди своих соседей высоток и гордо блестел на солнце стеклянными боками. Далеко не самый презентабельный отель в городе, но весьма и весьма хороший: с удобным современным бизнес-центром и конференц-залом. Большой бар внизу. Номера от класса люкс до эконома. Демократичные цены. Такие люди, как Фаррелл, вполне могут вести здесь свои дела.
Мы проходим на ресепшн. Естественно, администратор не особо спешит делиться информацией о гостях. Мистера Фаррелла в числе постояльцев нет. Да и с чего бы? Лиона выуживает из сумки снимок и показывает молодому человеку. Тот отрицательно мотает головой. Но на секунду в его глазах что-то промелькнуло. Узнавание? Лиона отводит меня в сторону:
— Он здесь. Или она.
По иронии судьбы, на снимке запечатлены мистер Фаррелл с дочкой. Я пробую позвонить ещё раз.
— Слушай. Он не отвечает. А мы впустую тратим время. Как только он объявится, спокойно поговорим. Поехали к миссис Фаррелл?
— Нет. — Лиона покрутила свою прядь волос. — Я хочу поговорить с ним. Ты не заметил, что кольцо у миссис Фаррелл совсем новое?
— Я в этом не спец. Она ведь могла располнеть и заказать на размер побольше?
— Она тебе показалась полной?
— Мы обсуждаем фигуру клиентки?
— Предпочёл бы обсуждать чью-нибудь другую фигуру?
— Предпочёл бы говорить о деле.
— Мы и говорим о деле. Позвони ей.
Лиона бывает невыносимой занудой. Мэри Энн почти наверняка с каким-нибудь другом семьи. С учителем или с тренером. В любом случае, её мать может дать нам примерный список мужчин, подходящих под описание. Но Лиона не сдвинется с места, пока не настоит на своём. Я достаю телефон и набираю номер.
— Алло, миссис Фаррел, это Морган. Нет, пока не нашли… Успокойтесь… Да, есть мысли. Мы скоро к вам подъедем. Знаете, к сожалению, не смогли встретиться с вашим мужем. — Лиона толкнула меня в бок. — А, кстати, сколько лет вы женаты? Сколько? — Я с удивлением глянул на Лиону, она подняла одну бровь. — Но Мэри Энн шестнадцать, вот я и… А-а. Понял. Да. Да, да скорого.
— Ну что?
— Полгода.
— Ха.
— Ха и всё? Как ты догадалась?
— Она так на тебя смотрела. У неё явно неудачный брак.
Я выхватил фото из рук Лионы, взглянув на мистера Фаррелла:
— Ну, я ведь явно привлекательней этого ухоженного, но слегка полноватого мужика?
— О чём ты? У него своя фирма с офисом в центре города. А Мэри Энн, я думаю, получила гены матери.
— А ты злая тетка. Ей шестнадцать. Ничего не говори. Ты рушишь мою веру в…
— В женский альтруизм? Ты со мной сколько работаешь? Его нет.
И вот мы выяснили, что Мэри Энн мистеру Фарреллу никакая не дочь. И как-то особенно обидно, что узнали мы это только сейчас, спустя пол дня. И уж если родственной связи между ними нет, можно предположить связь другого рода. А мы в самом подходящем для таких связей месте — в отеле.
— И как будем искать?
— Слушай, если мы правы, с кого будем брать деньги: с папаши за молчание или с мамаши за шокирующую новость?
— Лиона, ты всё-таки ужасна. Она же ребенок.
Моя напарница посмотрела на меня, как на идиота.
— Ну ладно, не важно, что Мэри Энн ребенок. Наняла нас миссис Фаррелл, так что...
— Папаша, уверена, заплатит больше.
— Нет.
— Как скажешь. Ты босс.
— Так как будем искать?
— Есть план.
Оказалось, что планом Лионы было найти служебное помещение, где отдыхали горничные. Я с опаской поглядывал на камеры наблюдения: как скоро охрана заметит, что нас, по идее, здесь быть не должно? Наткнувшись на стайку девушек и женщин, разгружающих тележки, Лиона быстро о чём-то спросила, а потом затараторила по испански! Невероятная женщина. Она жестикулировала, размахивая фотографией, гневно тыча в снимок пальцем и что-то такое невероятное показывала руками, что у меня кровь стыла в жилах.
Я плохо знаю испанский. Но вроде бы Лиона кричала про изменника мужа, которого видели в этом отеле. С этой девкой. И она собирается отрезать ему… Что? Какая-то женщина показала на меня. Лиона замерла. Уверен, она про меня забыла.
— Hermano. — Неуверенно пробормотал я.
— Oh sí hermano! — Подхватила Лиона. Женщина кивнула. Они с Лионой продолжили свой пылкий диалог.
Освободившись, Лиона подошла ко мне, показывая мастер-ключ.
— Номер двести сорок семь, братец. Ну что, пошли?
— Как ты могла стащить ключ у этих милых женщин?
— Ловкость рук.
Лиона не любит церемоний. Мы подошли к номеру, открыли дверь мастер-ключом и вошли внутрь. Они сидели в постели. Напротив друг друга.
Лиона достала телефон и быстро нащёлкала несколько кадров. Девушка, увидев нас, вжалась в спинку кровати, накрывшись одеялом. Лиона помахала ей:
— Привет, Мэри Энн.
Полуодетый мужчина с красным лицом, судя по фото — мистер Фаррелл, вскочил с кровати и бросился к нам:
— Какого черта? Вы кто? Какое имеете право? Я позову охрану!
— Ну зови! — Я легко оттолкнул его от себя. Он, не удержавшись, плюхнулся на пол.
— Да вы знаете кто я!
— Да, мистер Фаррел, знаем. А ещё знаем, что вы оплатили вашей приёмной дочери, Мэри Энн, весьма, эм, неоднозначную фотосессию. — Лиона показала мне экран своего телефона. Я усмехнулся. Рик прислал ей рисунок. Грубый набросок весьма смахивал на карикатурное изображение незадачливого папаши. — А сейчас, видимо, вы решили уединиться с Мэри Энн, чтобы поговорить о трудностях подросткового возраста?
— Я заплачу. — Фаррелл поднялся, попробовав поправить то немногое из одежды, что было на нём. — Сколько?
Мы с Лионой на мгновение замерли. Деньги. Чертовы деньги, которых нам постоянно не хватает. Возьми мы сейчас деньги — мы бы решили все свои проблемы.
— Алекс.
— Да.
— Можешь ему хорошенько врезать.
Фаррелл изменился в лице. Меня бы не пришлось долго уговаривать, чтобы разукрасить его рожу, но в номер ворвалась охрана. Видимо, наша с Лионой парочка всё-таки привлекла внимание. Я показал руки и громко и чётко, почти по слогам, произнёс:
— Эта девочка, Мэри Энн Фаррелл, несовершеннолетняя. Меня наняла её мать для её розыска. Выводы можете сделать сами. На вашем месте я бы позвонил в полицию. Лиона, покажи им фото.
Главное, вовремя завладеть ситуацией. Лиона быстро заболтала охране зубы. Мистера Фаррелла, не разбираясь, скрутили. Я достал телефон и позвонил маме Мэри Энн. Она обещала приехать немедленно.
Лиона подсела к Мэри Энн и осторожно дотронулась до её щеки.
— Испугалась?
Девушка кивнула.
— Ты уверена, что хотела быть здесь?
— Н..нет.
— Вот и молодец. — Лиона, неожиданно для меня, обняла Мэри Энн и погладила по голове. И она мне будет рассказывать про женщин.
Лиона уже было хотела встать, как вдруг Мэри Энн её остановила.
— Вы очень красивая.
Лиона улыбнулась.
— Спасибо, милая. Где твоя одежда? — Покрутившись по сторонам, она ничего не увидела, сняла свой пиджак и накинула Мэри Энн на плечи. Девушка всхлипнула:
— Я… я просто хотела… хотела бы... быть такой же красивой, как вы.
Лиона зависла на пару мгновений, изучая пространство перед собой, а потом усмехнулась:
— Не, не стоит.
Миссис Фаррелл уже ждала нас внизу. На самом деле, я понятия не имел, как она отнесётся к такой новости. Неприятие, злость, ревность? Или даже страх? Её семейная жизнь точно претерпит изменения. Как ни странно, миссис Фаррелл была спокойна. Она обняла дочь, меня и даже Лиону. Пообещала как можно быстрее оплатить наш счёт и напомнила скинуть ей компрометирующие мужа фото.
— Что думаешь, бракоразводный процесс будет громким?
— Ему придётся раскошелиться. А ты какую сумму указал в счёте?
— А что?
— Наверняка раскис от объятий этой мадам. А она не упустила возможности тебя полапать.
— А ты ревнуешь?
— Нет, мне не жалко.
— Тебе не… Что?
Мы подходим к машине, и в который раз за день Лиона спрашивает:
— Ну что, куда дальше?
На самом деле, я бы поехал домой и оставил изменника-мужа на завтра.
— Кстати, мы ведь так и не пообедали.
— Ничего. Я передумала обедать. — Кажется, Лиона была полна решимости и дальше развивать кипучую деятельность. — Алекс, давай же, шевелись! Осталось-то всего ничего!
— Слушай, может, хватит на сегодня?
— Неожиданно. Обычно я не хочу работать.
Да, из нас двоих именно Лиона постоянно гундит и жалуется. Но она обычно и доводит всю работу до конца.
— И что, ты устал?
— Нет, но. Эта жара…
— Мы последние несколько часов провели в здании с кондёрами!
— Не придирайся.
— Алекс, вот поэтому у тебя только твоё паршивое детективное агентство в самой жопной жопе этого города, а не…
— А не что?
— Ладно, проехали.
— И почему только ты ещё не ушла?
Она как-то нехорошо на меня посмотрела. Я сдался. Работать так работать.
Мы сели в машину, и я рассказал Лионе про нашего подопечного. Маршал Кэннинг, 39 лет. Адвокат в мелкой юридической конторе. Часто задерживается на работе. Жена подозревает в изменах.
— Лиона, я думаю, он чист. Я уже неделю за ним слежу. На самом деле, сегодня хотел сказать его жене, что муж ей не изменяет.
— Уверен? Можем быстро проверить. Где он сейчас?
— Скорее всего, выпивает с коллегами в баре.
Ловлю взгляд Лионы.
— Что? Выпить кружечку пива с коллегами, после рабочего дня и перед встречей с женой — может, первая и последняя приятная вещь за день.
— Ладно, поехали. Щелкнешь его с друзьями и отпустишь с миром.
Наивный я, наивный. Мы ведь говорим про Лиону. Подъехали к бару, зашли внутрь.
— Который? — Лиона спрашивает, на ходу прихорашиваясь. Не к добру.
— Вон он, мужчина в углу.
— Повезло. Один сидит. Ну, я пошла.
Я не успел и глазом моргнуть, а Лиона уже направилась к потягивающему пиво Кэннингу, оставив мне свой телефон с включенной камерой.
Я не слышу, о чём они говорят, но у Кэннинга, кажется, тихая истерика. Лиона сидит рядом, гладит его по коленке. Тот еле дышит. Делать нечего, снимаю это безобразие. Шепчет что-то мужику на ушко, тянет его за галстук, заставляя поцеловать себя в щеку. Я щелкаю камерой. Откровенно жаль мужика.
Наконец, Лиона встает из-за стола, идёт к выходу, покачиваясь на каблуках. Маршал Кэннинг идёт за ней. А кто бы не пошёл? Они выходят из бара. Заходят за угол. Я за ними. Вот они стоят, прижавшись к стене. Лиона скучающе смотрит поверх головы мужчины, а он целует её пальцы и пытается прижаться ближе. Лиона замечает меня:
— Ну что, всё заснял?
— Да, всё.
Вид у меня явно подавленный. А у мужика так и вовсе шок. Я подхожу ближе.
— Маршал Кэннинг. Здравствуйте, я частный детектив, меня наняла ваша жена. Она подозревает вас в изменах, и, видимо, не напрасно.
Кэннинг изменился в лице:
— Как вы сказали!? И эта женщина может меня подозревать!? Пятнадцать лет в браке. Я никогда. Слышите, никогда!
— Так и никогда? — Лиона смотрит на него в упор. — Может, тебе повторить твои слова? Кажется, ты обещал всё для меня сделать! Всё, что я ни пожелаю!
— Что вам нужно?
— Деньги. — Лиона и глазом не моргнула. Я опешил. Кэннинг полез за бумажником.
— Сколько? Я… у меня не много, так что…
— Давай все. Я сегодня не обедала. — И она просто забрала у него всю пачку.
Мужчина продолжал шептать, и почему-то мне. Видимо, вид у меня был сочувствующий.
— Но вы поймите... Нет, вы должны понять... Просто это... в первый раз. Чтобы такая красивая женщина! Я, я… я всё это несерьезно, я, вы… простите. — Он, почему-то, начал извиняться перед Лионой. Она рассмеялась. Я больше не мог смотреть на это безобразие.
— Кэннинг, подождите нас здесь. Никуда не уходите. — И я взял Лиону за локоть и оттащил в сторону.
— Эй, ты чего? — она высвободила руку. — Мы же его с поличным взяли. Работа сделана, что тебе еще надо?
— Лиона, ты правда не понимаешь, или прикидываешься?
— Правда не понимаю.
— Приличный семьянин. Трудяга. Лиона, у него маленькая дочь. Я не буду показывать эти фото его жене.
— Не будешь?
— Не буду. Она истеричка. Подаст на развод. Он лишится всего. А его дочь будет видеть отца по выходным. Я не думаю, что они этого заслуживают.
— Ты взялся за работу? Кивни. Взялся. Поймал его? Поймал. Приличный семьянин, говоришь? Поверь мне, о жене он не думал!
— Чтобы отказаться от такой, как ты, Лиона, нужно быть геем. Или мертвым.
Сморозил лишнего. Хитрая Лиона улыбнулась:
— Так мило, Алекс. Так ты гей?
— Что?
— Что, мертвый?
— … Верни ему деньги.
Кэннинг нас не дождался. Лиона усмехнулась и развела руками:
— Видит бог, я пыталась! — Она пересчитала деньги. — Ну, на ужин хватит. Буду считать, что он меня угостил. Возражения?
Я молча покачал головой. День клонился к вечеру. Жара уже не донимала. Солнце скользило косыми лучами по потертым бокам многоэтажек. Лиона закурила.
— Думал, ты бросила.
— Первая за день. Будешь?
— Да, давай.
Мы стояли, курили и смотрели на пробегающих мимо людей. У многих уже закончился рабочий день, и они спешили в свои квартиры: к семьям, жёнам и детям. А может быть, к любовницам. Или в бар — чтобы напиться. Я не хотел думать ни о счетах, ни об аренде, ни о своей раздолбанной тачке. Я бы даже предпочёл не думать о Лионе. Но она стояла рядом.
— Ну что, за беглым сыночком?
Да. Дела нужно доводить до конца. Это жизненное кредо Лионы. И это то, что у меня никогда не получалось сделать.
Мы вернулись в китайский квартал. Лиона была за штурмана. Она вела меня какими-то неведомыми переулками: по вонючим задворкам огромного, живущего своей жизнью даже ночью, рынка. Машину довольно скоро пришлось бросить. Так было безопаснее.
По узким улицам летал мусор: пластиковые пакеты и обрывки газет. Солнце предательски быстро уходило за крыши домов. Меня не покидало ощущение, что мы пробираемся сквозь трущобы. Это всё летний вечер с его длинными, вязкими тенями. С его отголосками дневной маеты.