Р.»
Зачарованные на поглощение жизненной энергии арбалеты — какие использовали вайтранские стражники против вампиров. Теперь сомнений у меня не оставалось: нужно уезжать из Вайтрана как можно скорее. Завтра же утром. Плевать на Галлия, плевать на подобие суда над Хеймскром. Плевать на Альдегунд… Боги, я ведь сегодня обещал ей осмотреть её дом! Ладно, просто попрошу передать, чтобы она съезжала от своего ненормального брата.
Я принялся складывать свои вещи в сумку — чтобы завтра с утра подскочить, быстро позавтракать чем-нибудь и уехать. Куплю сегодня у Хульды сыра и колбасок — позавтракаю ими. А сейчас, чтобы не вызывать подозрений, пойду, поужинаю. Если любопытные женщины спросят, что мне написал Рунил — скажу, что переживает за моё здоровье. А само письмо уничтожу прямо сейчас. Сожгу и выброшу пепел в окно.
В общем зале народу было не слишком много, дождь будто бы отпугнул посетителей, и я наслаждался минутками покоя, поедая печёный картофель с фазаньей грудкой и запивая её элем. В зал ворвался холодный ветер, послышался топот чьих-то маленьких ножек.
— Дяденька Дозорный!
Я повернул голову. Передо мной стояла девочка лет десяти в старом много раз зашитом платьице, старых башмаках и грубом плаще из бракованной кожи.
— Дяденька Дозорный, помогите! В доме рядом с Храмом что-то плохое происходит!
Дом рядом с Храмом? Не тот ли, где Альдегунд с братом живут?
— Так позови стражу, — спокойно ответил я.
— Я позвала уже! Но тётенька оттуда вас уже ждёт! Ей очень страшно, и ваша помощь очень нужна! Пожалуйста, дяденька Дозорный!
Девочка потянула меня на улицу.
— Подожди, дай оденусь!
Хульда делала вид, что слишком занята конторскими книгами и ничего мне не говорила, Садия обслуживала кого-то из немногочисленных посетителей. Я надел капюшон с плащом и направился за ребёнком. Приведу Альдегунд сюда, а остальным пусть и правда стража займётся.
— Быстрее! Быстрее! — подгоняла она.
Я бежал следом. Вода из луж, куда я случайно наступал, неприятно обдавала меня, мочила штанины, капюшон от бега норовил слететь, приходилось придерживать его. Хорошо, что огонёк призвать я догадался. Девочка почти взлетела по лестнице, затем петляла по улочкам.
— Эстормо!
Полюбившийся мне голос заставил сердце сжаться.
— Эстормо, мой брат… Он…
Альдегунд выглядела напуганной, вся дрожала от холода и страха, косметика на её глазах потекла от дождя, плащ весь промок. Я прижал её к себе, хотел успокоить.
— Пойдёмте отсюда, — попросил я. — Мы вызовем стражу, они схватят этого негодяя и бросят его в тем…
Живот пронзила невероятная боль. В глазах на мгновение потемнело. Тело отказывалось мне подчиняться.
— Простите, — прошептала нордка; её ладонь ласково гладила моё лицо. — Ничего личного.
Моё тело медленно опускалось на землю, но Альдегунд ухитрялась придерживать меня. Из её глаз исчез страх, на лице застыла гримаса равнодушия. Перед глазами всё расплывалось, сознание покидало меня. Я почувствовал, как меня подхватили чьи-то сильные руки.
— Несите его в Храм Кинарет, — приказала кому-то Альдегунд.
Тело перестало что-либо чувствовать, мне было трудно дышать, я слабел — но не чувствовал боли от раны, не мог пошевелить и пальцем.
Холодно. Очень холодно.
— Смотрите, чтобы он не умер раньше времени.
Темнота.
Звон хирургических инструментов. Голоса, невнятно что-то говорящие.
Тепло.
И снова темнота и пустота.
========== 14 ==========
— Эстормо! — звал властный мужской голос, а плеча касалась чья-то сильная рука. — Эстормо, вы слышите меня?
Со стонами я повернул голову на зов и пытался открыть глаза. Вокруг меня было темно, лишь свеча горела где-то рядом, но даже в её свете я смог разглядеть человека, решившего посетить меня. Это был крепко сложенный светловолосый голубоглазый норд, которого от большинства таких же сородичей отличало строгое спокойное выражение лица и взгляд, от которого по коже пробегали мурашки. Под простым шерстяным плащом, в который был облачён этот человек, я разглядел богато отделанную рубаху — определённо меня пришло навестить очень важное в городе лицо.
— Не пытайтесь делать резких движений, — спокойно посоветовал незнакомец. — Они причинят вам боль.
Я пытался хоть как-то пошевелиться, но понял, что этой способностью обладает лишь моя левая кисть: остальное тело будто парализовало.
— Прошу прощения, не представился: ярл Балгруф, правитель Вайтрана. Сожалею, что наше знакомство состоялось при таких… обстоятельствах — но иного выбора у меня не было.
Ярл… Неудивительно, что этот человек решил посетить меня. Наверняка он сейчас будет извиняться за то, что ему пришлось убить Саниона и Лоркалина, что он действует в интересах своего народа. Наверняка будет чем-нибудь угрожать мне. Только вот чем?
— Как вы уже заметили, способностью двигаться пока что обладает лишь кисть вашей левой руки — так же осмелюсь предупредить, что членораздельная речь у вас будет затруднена ещё по крайней мере сутки. Потому предлагаю нам с вами выработать определённую… систему сигналов. Я буду задавать вам вопросы, вы — давать на них однозначные ответы «да» или «нет». Один взмах кистью — «да», два раза — «нет».
Я пытался сопоставить просьбу ярла с движениями, которые я бы воспроизводил в обычной жизни. Один взмах кистью — очень похоже на то, если бы я собрался вытащить из ножен кинжал. Два взмаха… Так я окунаю писчее перо в чернильницу.
— Вы поняли меня?
Я представил, что вытаскиваю из ножен кинжал.
— Отлично, — заметил на лице Балгруфа улыбку. — Вы, очевидно, уже поняли, что ваши коллеги погибли от рук моих людей. Очень жаль, что нам не удалось найти с ними компромисс.
«Найти компромисс» вы с ними хотели, ярл. С Санионом вы даже не пытались договориться, насколько мне удалось выяснить. А Лоркалина, я уверен, вы просто оскорбили предложением взятки! Оскорбили предложением запятнать честь талморского юстициара! Возможно, вы намеренно его этим оскорбили, чтобы в дальнейшем убить!
— Но, пожалуй, давайте перейдём к делу.
«Да».
— Как вы уже поняли, я заинтересован в том, чтобы найти общий язык с представителями Альдмерского Доминиона — но, с другой стороны, хочу, чтобы наши отношения выглядели полноправным партнёрством.
Полноправным партнёрством, значит? Для этого вы приказали своей ручной убийце ударить меня отравленным кинжалом? Поэтому я сейчас парализованный лежу перед вами? Это вы называете «полноправным партнёрством», ярл Балгруф?
— Ваши коллеги, к сожалению, не желали видеть во мне равноправного партнёра — поэтому пришлось прибегнуть к… радикальному решению проблем. Надеюсь, в вашем случае мне не придётся поступать похожим образом. Как я понял, ваше руководство послало вас узнать о судьбе двоих ваших коллег?
«Да».
— Вы уже составили итоговый отчёт об… обстоятельствах их гибели?
«Нет».
— В таком случае, вы готовы обсудить со мной итоговый отчёт для вашего начальства?
Собирался ответить «нет» — буду я ещё обсуждать что-то с убийцей моих коллег, с этим еретиком! Только в этом случае Балгруф убьёт меня, а все жители Вайтрана будут знать о героически погибшем в схватке с даэдропоклонниками Дозорном Стендарра.
«Да», — я с едва скрываемой злобой посмотрел на норда.
— Я знал, что вы окажетесь благоразумны. Конечно, вы злы на меня — но, я надеюсь, в конечном итоге мы оба получим свою выгоду. Итак, мои люди обыскали вашу комнату и нашли короткий меч — по клейму которого вы наверняка сделали вывод, что он был выкован в Вайтране. И, соответственно, использовался вайтранской стражей. Предлагаю вам заменить его на топор, выкованный где-нибудь севернее — к примеру, в Истмарке. Как раз около месяца назад в моём владении погибло несколько Братьев Бури. Мои люди заменят меч на топор, а вы, в свою очередь, сделаете в своём блокноте соответствующие правки. Небольшой отряд фанатиков из Братьев Бури, который подкараулил ваших коллег и убил их из засады. Как по-вашему, логичный вариант?
«Да».
Только вот почему вы так уверены, что я в личном разговоре не намекну Эленвен о том, что считаю вас, ярл Балгруф, неблагонадёжной личностью, склонной поддержать мятеж? И что леди Эленвен не сделает всё, чтобы устранить вас? Да, конечно, как я мог забыть: вы перебьёте всех, кого пошлют в ваше владение, и кого вы не сможете запугать или купить.
— Конечно, в личном разговоре с вашим начальником — скорее, как я понимаю, начальницей, вы можете сказать, что найденная вами улика ни о чём не говорит, что этот топор мог оказаться возле святилища в любой момент. Пожалуйста, говорите. Насколько мне известно, в вашем окружении принято больше доверять написанному, чем сказанному.
От злобы я до боли сжал кулак, нахмурился — ярл будто бы читает мои мысли! И ведь он прав: официальной версией гибели Лоркалина и его солдат Эленвен сделает нападение отряда Братьев Бури.
— Скажу вам честно, Эстормо: Ульфрика Буревестника я не жалую, и совсем не расстроюсь, если Талмор решит помочь Легиону с его устранением. Подозреваю, гибель ваших коллег от рук Братьев Бури в нейральном владении — достаточное основание, чтобы рассмотреть вариант помощи Легиону.
Допустим, вы и правда желаете, чтобы мятеж Буревестника был прекращён, и даже не возражаете, чтобы Легиону в этом помогали мы. Только почему вы сами не встанете на сторону Империи? Почему так уверены, что Талмору вообще есть какое-то дело до ваших нордских разборок? Братья Бури для нас — еретики и варвары, не более.
— Но пока что продолжим обсуждать наше с вами дело. Вы ведь специально разозлили Хеймскра, верно — возможно, в надежде в будущем забрать его в свои застенки? Признаю: порой Хеймскр бывает надоедливым, и несёт какую-нибудь чушь. Поначалу жрецы Храма Кинарет тоже воевали с ним, даже называли еретиком — но в итоге поняли, что он всего лишь сумасшедший. Как думаете, много ли человек поверит в… бредни городского сумасшедшего?
Слушателей у Хеймскра я действительно не видел — и потому ответил «нет».
— Тогда я думаю, вы смело можете упомянуть Хеймскра в своём отчёте — в качестве городского сумасшедшего, которого никто не слушает. А что касается статуи Талоса… По-вашему, сложно её разобрать?
Не знаю насчёт «сложно» — могу лишь сказать, что необходимо во имя соблюдения Конкордата Белого Золота. Неужели сложно соблюдать всего-навсего два пункта? Неужели для начала сложно было провести какую-нибудь церковную реформу? В конце концов, заменили бы для начала Талоса на того же Лорхана, или как там его в Сиродиле называют.
«Нет».
В ответ услышал презрительные смешки.
— Эстормо, вы обижаете не только меня, но и наших каменщиков! Вы видели когда-нибудь древние нордские руины?
«Да».
— Значит, вы представляете, как хорошо мы умеем работать с камнем. Эта статуя, к примеру, стояла на том же месте задолго до моего рождения — и с тех пор мало изменилась. Признайте, есть в ней что-то… притягивающее. Так скажем, что можно назвать «эстетической ценностью».
Что ответить этому человеку, я не знал. Ответить «да» мешали честь юстициара и собственные убеждения, «нет» — совесть. В статуе Талоса ведь действительно было что-то притягивающее.
Снова сжал руку в кулак и недовольно выдохнул.
— Хорошо. Можете не отвечать мне. Но мои условия устраивают вас? В своём отчёте вы пишете, что ваших коллег убил небольшой отряд Братьев Бури, которым не составит труда проникнуть в моё владение, предъявляете в качестве косвенного доказательства топор, который мои люди передадут вам.
«Да».
— Также вы можете написать, что заметили в Вайтране некоего городского сумасшедшего, который голосит разную ересь, но никто его не слушает, а стража регулярно прогоняет прочь. Настоящего повода отправить его за решётку у них пока что не было.
«Да».
— Статуя Талоса же стоит в нашем городе лишь как… памятник самому известному сыну Скайрима. Ничего похожего на алтарь, возле которого можно было бы совершать молитвы или получать благословления, вы не заметили.
«Да».
— Я рад, что мы с вами договорились. Что же, Эстормо, выздоравливайте. Когда к вам вернётся способность к письму и членораздельной речи, к вам придут мои люди и помогут вам написать иготовый отчёт вашему начальству.
Значит, я должен под диктовку его людей писать итоговый отчёт? Что ещё этот человек заставит меня сделать?
— Выздоравливайте.
Ярл Балгруф приятно улыбнулся, набросил на голову капюшон и оставил меня в покое. Передо мной показалось лицо жреца. Моя голова приподнялась, губ коснулась горечь какого-то зелья. Жрец массировал мне горло, я, не контролируя себя, проглотил жидкость. Изо всех сил я прогонял страх, пытался мыслить рационально — но разум отказывал мне, а сознание — покидало. Казалось, я лежу уже целую вечность, что уже больше никогда не поднимусь… Ауриэль… Мара… Стендарр… Помогите мне…
— Молодой ещё, чтобы помирать, — донеслось до меня.
— Некоторые и моложе помирают.
Страх внутри разразился сильнее, захватывал меня, кажется, я начинал дёргаться и стонать, это обратило внимание жрецов. В меня снова влили какое-то зелье.
— Хорошо, что кишку ему не задело, зелья давать проще.
Не задело кишку, зелья давать проще. Хоть немного утешает.
Снова небытие.
Когда я пришёл в себя, солнце уже не светило в окна, а посетителей в храме уже не было. Я пошевелился, обнаружил, что способность двигаться вернулась ко всему телу. Призвал магический огонёк и огляделся. Всё это время в пробыл в отдельной комнате — видимо, чтобы ярл в случае чего смог поговорить со мной без посторонних ушей, но сейчас дверь была открыта. Одежду с меня почти сняли, сверху тело накрыли простынёй, рядом лежало свернутое одеяло. На тумбочке рядом с кроватью я заметил жировой светильник, стакан и кувшин с водой. На стуле была разложена моя одежда. В некотором отдалении — таз, кувшин, в другом углу — ночной горшок. Опустил простыню до бёдер. Кожу в месте, где располагается печень, пересекал белёсый шрам.
— Кажется, эльф очнулся!
В комнату зашёл один из жрецов и закрыл за собой дверь.
— Как ты себя чувствуешь? — спокойным голосом, без малейших эмоций спросил он.
— Небольшая слабость, а так, вроде, не умираю.
Жрец принялся осматривать и ощупывать шрам.
— Завтра можешь возвращаться в таверну. Мы доложим ярлу, что ты поправился.
Завтра так завтра. Быстрее встречусь с человеком, под чью диктовку я буду писать отчёт Эленвен, быстрее отправлю его и быстрее получу разрешение вернуться в посольство. И, надеюсь, я никогда не вернусь в Вайтран, пока им правит этот еретик.
— Я разведу это зелье тебе с водой, ты выпьешь, — приказал жрец. — Затем ляжешь спать.
Я наблюдал, как этот человек разводит в воде зелье, взбалтывает его и протягивает мне кружку. Выпил всё залпом и снова лёг: раз этот человек сказал, что я должен лечь спать, значит, можно предположить, что это зелье усилит слабость и заставит меня быстрее уснуть.
— Сколько я пробыл без сознания?
Жрец не обратил внимания на мой вопрос.
— Сколько я пробыл без сознания, жрец? — жёстко повторил я, схватив его за рукав.
— Сутки с небольшим.
Сутки с небольшим. Я с некоторым облегчением выдохнул. Не так уж это и много. Теперь осталось подумать, как меня вычислили. Ривервудские сдали? Да, Фендал вполне мог сделать это. Но если Балгруфу и раньше стало известно, что я — не Дозорный Стендарра? Вспомню всё, что я заметил в Ривервуде.
Оргнар. Вёл себя дружелюбно. Из таверны не показывался — по крайней мере, я не видел его бездельничающим на улице. Намекнул на Дельфину.
Свен. Тоже был дружелюбен. Хотел, чтобы Фендал оказался даэдропоклонником. Рассказал мне подробности о Дельфине.
Семейство торговцев Валериев. Фендал проболтался Камилле о том, что Саниона пригласили посмотреть на богослужение Талосу, та рассказала об этом Свену. Брат этой женщины ничем особым для меня не выделился, кроме холодного и отстранённого отношения в разговоре.