— Привет. — Вика присела.
Лора кивнула — она явно была не в настроении.
— Можно тебя кое о чём попросить?
Лора опять кивнула.
Вика расстегнула куртку и вкратце изложила суть своего посещения.
— От тебя требуется одно — поехать в Киев и разузнать что там затевается. В случае успеха — почёт и денежное вознаграждение, — закончила Вика и выжидающе посмотрела на Льюис.
— У меня подписка о невыезде, куда я поеду? — Лора встала со стула и подошла к Белой. — Всё этот дурацкий процесс! Я и так должна была лететь в Киев, но надо же было этим идиотам подраться в фойе! Теперь из-за них пол-Москвы проходят свидетелями. Ну, подумаешь тяжкий вред здоровью! Как ведь этот кретин не подумал, что лезет на человека, который его в два раза выше и раз в двести сильнее! Теперь страдают все! — Лора закончила изливать негодование и села обратно. — Уфф, выговорилась! Вика, я бы рада тебе помочь, но… подписка о невыезде! Надо же, слово какое придумали! А здесь, в Москве, чем-нибудь могу помочь? — Лоре вовсе не хотелось оставлять подругу совсем без помощи.
— Можешь, почему нет. Установи неофициальную слежку вот за этими людьми, — Вика протянула Льюис лист в мультифоре, — это — начальник московского ОВД, это — зам.главного прокурора, а это — генерал сухопутных войск.
— Окей, босс, — сказала Лора, убирая лист в маленький сейф. — Понадобится ещё что-нибудь — обращайся.
Девушки попрощались, и Вика вышла из здания редакции. Положение осложнилось — она рассчитывала отправить в Киев Лору, а теперь придётся искать другого человека, такого же надёжного.
«Мне нужен кто-то, обладающий такой же железной настойчивостью и такой беспринципностью, как и Лора, — думала Вика, шагая по улице. — Нужен кто-то, кто не боится «грязи» и кто сможет, если понадобится, допросить свидетеля. Не самой же лететь в Киев! Искать надо, искать, а работы много и здесь. Ладно, отправлю Воронцова на первое время, а там посмотрим. Нет, нужен другой человек, причём быстро!» — так думала Вика, подходя к зданию политической разведки.
Такой человек, бесстрашный и «железный», у неё был, но это было средство на самый крайний случай.
========== Глава 6. «Ах, если бы, если бы, если бы…» ==========
Большая однокомнатная квартира типовой многоэтажки на Арбате. На большой кровати спала девушка, часы показывали три тридцать утра. В этот момент раздался звонок телефона.
— Алло, — сонно ответила девушка, поднимая трубку, — кто это?
— Лора, это Олег Павлович, — ответил Табаков.
— Олег Павлович, вы знаете, что сейчас половина четвёртого? — сонно и недовольно ответила Лора. — Должна быть очень веская причина, для того, чтобы вы разбудили меня в такое время… ну, говорите быстрее, я сейчас опять усну! — Она ткнулась лицом в подушку.
— Лора, мне нужен номер телефона Александра Сколкина. — Табаков, внутренне сжался, произнося это имя.
— Он не продюсирует театральные постановки, только телепередачи и сериалы, — ответила Лора, уже собираясь положить трубку и продолжить спать.
— Лора, мне нужен его телефон или место, где его можно найти!
Лора моментально проснулась. Таких интонаций в голосе Олега Табакова она не слышала никогда — жалобная мольба.
— Так, теперь подробнее, зачем вам нужен Сколкин, я ведь уже говорила, что он не продюсирует театры. Зачем он вам нужен?
— Он мой сын, — просто ответил Табаков.
У Лоры округлились глаза. Она нигде и никогда не встречала упоминания о том, что у Табакова есть ещё один ребёнок. Даже слухов таких не было.
— Олег Павлович, почему же я тогда никогда не слышала о том, что у вас есть этот ребёнок?
— Ну, понимаете, его мама не захотела, чтобы я с ним общался… — начал оправдательную речь «аморальный человек».
— Так, только врать мне не надо. По-любому что-то не так с этой историей. А номер рабочего телефона Сколкина: 33-45-97. Завтра я к вам приеду часов в двенадцать, у меня всё равно сейчас из-за этого проклятого процесса работы мало, — ответила Лора и отключилась.
Она полежала ещё немного, но так и не смогла уснуть. Ей не давали покоя слова Табакова и она, как истинная журналистка, хотела докопаться до правды. Она встала и включила ноутбук, подождала, пока тот загрузится и набрала в поиске “Александр Сколкин”. И обомлела — этот человек был точной копией только что звонившего ей Табакова, такого, какой он был в «Семнадцати мгновениях весны».
«Ой, дура, — подумала Лора, хлопнув себя по голове. — Ну почему я никогда не интересовалась, как выглядит Сколкин? Да мне бы и в голову это не пришло: скандалов не учиняет, живёт спокойно, жена, дети, дом, мама, все дела. Вот я и не обратила на него внимание. Ведь сколько сейчас таких успешных людей в Москве? Тысячи? И не было никаких гарантий, что я обращу внимание именно на него. А он, нате, табаковский сын! Павлович говорил про то, что мама этого Саши не захотела, чтобы Табаков с сыном общался? Чушь собачья. Ну да ладно, завтра, точнее, уже сегодня, всё выясню».
Ровно в двенадцать Лариса Константиновна Малиновская, больше известная в Москве и Питере как Лора Льюис, зашла в кабинет Олега Павловича Табакова, предварительно съездив в редакцию, где отпечатала все сведения о жизни и карьере Александра Васильевича Сколкина, его жены Даны Дрейфус и матери Марии Сколкиной. Лора была высокой, сто восемьдесят два сантиметра ростом, молодой двадцативосьмилетней девушкой. У неё были густые, тёмные, с химической завивкой длинные волосы, карие глаза и тяжёлая, выступающая вперёд челюсть. Она была наглой, циничной, дерзкой, у неё была особенность говорить неудобную правду. Но эти качества причудливо сочетались в ней с заботливостью и внимание, проявляемые к старикам, больным и детям.
Её псевдоним «Лора Льюис» так прочно прилепился к ней, что начисто вычеркнул Ларису Малиновскую. Она работала в команде с оператором Денисом, которого звала Денчик, и водителем телевизионного фургона Ваней. С Олегом Табаковым она познакомилась четыре года назад на открытии его пансионата для приезжих актёров-студентов. Табаков сразу проникся к дерзкой, лезущей с микрофоном наперевес, Лоре какой-то странной симпатией и дружелюбием. Именно Лоре он доверял свои тайны и проблемы как никому другому. На его вопросы и просьбы о совете она отвечала немного раздражённо, но её ответ всегда бил в цель без промаха. На жалобу по поводу того, что кто-то взламывает его шкафчик с едой и что ему с этим делать, она ответила: «Купите сейф». Сейф был куплен тут же, и кражи прекратились. Сама Лора относилась к Табакову с теплотой, следила за его здоровьем, иногда привозила ему что-нибудь с банкетов в редакции. Часто она задавалась вопросом — зачем я с ним вожусь? Ответ был очевиден — Лора воспринимала Олега как старого умного человека и относилась к нему, как к дедушке. По поводу Лоры и Табакова сначала пытались развести сплетню о романе, но Льюис ответила: “Чтобы у меня был роман с этим стариком? Неужели, вы меня так низко оцениваете?” Завершила она свою речь размашистым ударом в челюсть спрашивающего, и дальнейшие вопросы по этому поводу отпали сами собой.
— Здрасте, Олег Палыч, — сказала Лора, плюхаясь на ближайшее кресло и вытягивая ноги, обутые в тёплые кроссовки. На ней были джинсы, синяя водолазка и зелёная пуховая жилетка, с мехом на воротнике и капюшоне. Лора сняла чёрную спортивную шапочку с пампушкой и положила на тумбочку. — Так, рассказывайте, почему разбудили меня в половине четвёртого?
И Табаков начал. Вчера вечером он рылся в шкафу и нашёл свой старый альбом с фотографиями конца семидесятых годов. Олег начал смотреть фото, как вдруг, откуда-то из середины выпала карточка, сделанная моментальным фотоаппаратом.
— Как в романе, — сатирически вставила Лора.
Табаков поднял карточку — это оказалась фото его и Маши. Маша была в светло-зелёном платье, тёмно-рыжие волосы заплетены в косу и уложены вокруг головы, совсем как у древнерусских красавиц. И на Олега нахлынула волна воспоминаний. Пронеслось видение, как он в первый раз увидел Машу — молодую, робкую. Вот он пригласил её на танец. Она, высокая, одного с ним роста, недоверчиво смотрит ему в глаза. А теперь они уже гуляют. Недоверчивый взгляд Маруси сменился выражение тихой грусти и нежной влюблённости. Они на набережной. Закат. Лучи заходящего солнца отражаются в спокойной глади Москвы-реки. На ней — розовая кофточка с рюшами. Она обнимает его так крепко, и так хорошо и спокойно у него на душе. Лунный свет пробивается в открытое окно снятого на ночь номера в гостинице. Маша, с распущенными волосами, лежит, обернувшись лёгкой простынёй, на кровати. На её лице отражается удовлетворённость и счастье первой ночи.
Вдруг, заслоняя счастливые видения, из глубины сознания возникает другой образ Маши — рыжие волосы взлохмачены, лицо перекошено от ярости, серо-зелёные глаза горят такой ненавистью, что казалось, она никогда не испытывала к нему любви. Как эхо, в голове прозвучали её слова: «предатель». А затем — «аморальный человек» и звук пощёчины. Казалось, Табаков снова ощутил боль от удара.
И как будто со стороны, услышал он собственный голос, произносящий роковые слова: «Нет. Я ухожу». И только теперь, спустя тридцать пять лет, Олег понял, что своими собственными руками убил любовь этой красивой девушки и своё счастье, ведь ни с кем, кроме неё, не чувствовал он себя так спокойно и радостно. Идиот! Как он тогда испугался, когда Маша сказала, что беременна! Он представил объяснения с семьёй, с родными, с работниками театра, воочию увидел заголовки газет, пестреющих надписями типа «Роман Табакова», «Обманутая семья», «Обманутая девушка», «Предатели среди нас», «А мы думали, он честный». И страх затопил его. Страх и что-то ещё. Теперь, спустя время, он понял, что это был мелочный эгоизм, что придётся менять свою жизнь, расстаться с удобствами, что придётся решать что-то с разделом имущества, кому-то что-то объяснять, выставлять себя в невыгодном свете. И он выбрал самый простой и, как казалось в тот момент, верный путь. Он просто ушёл. Бросил девушку, не думая о ней, и ушёл.
«О, чёрт, — подумал Олег, сползая вниз по шкафу и садясь на пол. — Ох, я кретин! Почему не ушёл тогда к ней, к Марусе?»
Ответа он так и не нашёл. Зачем, раз любил Машу, остался с Людой?
«Дурак потому что, — сам себе ответил Табаков. — И теперь вот расплачиваюсь. Всё-таки ушёл от Люды к Марине. А почему ушёл? Да потому что Марина была похожа на Машу, вот почему, а я тогда этого не понял. И что дальше? Антон с Александрой от меня отвернулись, не общаются, внучку я так и не увидел, Люда меня теперь ненавидит больше, чем евреи Гитлера. Судьбой сына, Саши, даже не поинтересовался. Не хотелось. Ни времени, ни желания не было. Я постарался о нём забыть, чтобы не мучиться. А потом, тогда, осенью, встретил Машу. На той самой аллее, что за окном. И она тогда сказала «прощай». Что ж, сам виноват».
Табаков уткнулся лицом в ладони и заплакал. Раскаяние пришло, увы, слишком поздно. После этого, уже ночью, когда он так и не смог уснуть, Олег решил позвонить Лоре.
Лора слушала Табакова, опустив голову, когда она подняла глаза, Табаков увидел, что карие глаза Лоры наполнены прозрачными слезами. Она медленно произнесла:
— Вы животное, Олег Павлович, — это было сказано настолько зло, что Табаков невольно вжался в кресло. — Хотя, нет, вы хуже. Вы, Табаков, аморальный человек.
Олег закрыл глаза. Опять. Опять это словосочетание, как нельзя лучше выражающее его поведение.
— Ладно, — сказала, поднимаясь, Лора. — Извините, но мне теперь намного труднее уважать вас, после того, что вы мне рассказали. Ну, да ладно, не будем о грустном. Я тут принесла материалы про Сколкина, могу зачитать.
— Зачитывайте, — кивнул Табаков.
— Сколкин Александр Васильевич, — начала Льюис. — Родился двадцать третьего марта марта 1978 года, окончил факультет журналистики и связи с общественностью. Работает продюсером в компании «ЭмиСим». Женат с 2003 года. Двое детей, сын и дочь, соответственно семь и трёх лет. Жена — главный финансист компании «Альянс», еврейка, тридцать три года. Живет в собственном коттедже, в Лесной Поляне, это за Москвой. Это основное, вот его фото. — С этими словами Лора положила на стол Табакова фотографию Саши.
Табаков чуть слышно застонал. Сын был его точной копией.
«Тварь, ты Табаков, — мелькнула у него мысль. — Теперь вот живи с этим».
— Вижу, Олег Палыч, совесть вас грызёт не по-детски, — сказала Лора, внимательно наблюдая за реакцией Табакова. — Бросили тогда беременную женщину, а теперь расплачиваетесь. За это вас жизнь наказала. Прежде всего — за неверность жене, а потом за это. Вам по заслугам воздалось. Это было преступление против морали и чести, против совести… Олег Павлович, вы меня слушаете или уже петлю себе мылите?
— Кажется, петлю мылю, — ответил Табаков.
— Ну, ладно, хватит зубоскалить. — Лора налила себе воды. — Ничего уже не поправишь.
— Думаете, не поправить? — прямо-таки с детской наивностью спросил Табаков. — А я хотел позвонить ему и встретиться. Вдруг простит.
— Олег Палыч, — назидательно произнесла Лора, поднимая палец. — Это только в сказке бывает, что брошенный сын кидается в объятия отца, и они все дружно поют и обнимаются. А мы живём в реальном мире. Но, если хотите, звоните.
Табаков вздохнул и набрал номер.
В кабинет Александра Сколкина зазвонил телефон. Он отложил отчёт и снял трубку:
— Александр Сколкин слушает.
— Здравствуйте, Александр. Это Олег Табаков.
Саша не изменился в лице, только губы у него чуть-чуть побелели.
— Здравствуйте, Олег Павлович, — это было сказано с таким холодным спокойствием, что Табаков немного испугался. — Очень приятно, что вы позвонили, но наша компания не продюсирует театральные постановки.
— Александр, мы можем встретиться. Не в деловой обстановке?
— Да, конечно. — Саша решил повидаться с отцом. Большого вреда от этого не будет и вообще, Саша вспомнил своё давнее желание увидеть человека, которому он отчасти обязан своим появление на свет. — Давайте через час в ресторане “Белая роза”. — И Саша повесил трубку.
Через час чёрный Мерседес остановился около ресторана “Белая роза”. Из него вышел, изящно хлопнув дверью, симпатичный молодой человек, лет тридцати трёх-тридцати пяти. Темноволосый, голубоглазый, среднего роста, он казался очень обаятельным и несколько нарочито мягким, но в тоже время производя впечатления сильного духом и решительного, умного человека.
Саша вошёл в ресторан и тут же увидел за боковым столиком в тени дерева Табакова. Сколкин решительно подошёл и сел, положив на стол ключи от машины.
— Ну, здравствуй, отец, — сказал Саша, смерив Табакова пронзительным холодным взглядом голубых глаз.
«Точная копия, — подумал Олег. — А характер — Машин», — но вслух сказал: — Здравствуй, Саша.
— Хочу сказать сразу, я пришёл не ради того, чтобы слушать избитые фразы, вроде «я хотел, но не мог». Ты мог, но не хотел. Если бы ты хотел со мной встретиться, ты бы нашёл для этого и время и место. Поэтому говори, что тебе нужно?
— Саша, — начал Табаков, ему не хватало дыхания. — Саша, я очень хотел с тобой увидеться, но, понимаешь…
— Если ты сейчас ещё раз уклонишься от главной темы, я просто встану и уйду. — Саша перегнулся через столик, его пальцы до боли впились в столешницу.
— Извини. Я хотел сказать, что решил с тобой увидеться.
— Решил, — повторил Саша. — У тебя было тридцать пять лет, чтобы это сделать, а ты решил встретиться тогда, когда в этом уже нет необходимости. Приди ты на пятнадцать лет раньше, может быть я бы тебя и выслушал. А теперь мне на это наплевать. — Саша встал из-за столика и вышел из ресторана.
Табаков увидел только, как Саша садился в свой чёрный автомобиль, и как машина выехала со стоянки и исчезла в потоке движения на Арбате. Олег ещё немного посидел, а потом вышел на улицу. На душе у него было как никогда грустно.
========== Глава 7. «В каждой сказке есть доля правды». ==========
Саша Сколкин гнал машину в направлении своей работы. Он чувствовал себя как нельзя более паршиво.
«Встретился, называется, с отцом, — думал Саша, сжимая руль. — Я думал, он мне хоть скажет, почему, почему он тогда меня бросил. Мне всегда хотелось знать это. А он вместо этого начал мямлить дежурные фразы. Чёрт бы его побрал!»
Саша резко свернул влево на светофоре. Он решил поехать в «Альянс» к жене.
— Сашенька, милый, что случилось, на тебе лица нет, — встревожено проговорила Дана, когда Саша зашёл к ней в кабинет. Она встала и подошла к нему.