У Дэйли Плэнет по большинству крупных городов Америки были сняты небольшие квартирки для проживания сотрудников. Правда небольшие – просто чтобы поспать и вновь приняться за работу. Такая была и в Готэме. И в ней явно кто-то побывал, кроме персонала редакции. Там не было погрома, как в фильмах про шпионов, наоборот – чисто, слишком чисто. Работники пера и слова, как творческие люди, часто оставляли после себя бардак: разбросанные бумажки, заметки и фотографии на стенах, недопитый кофе в чашке… Когда же Кларк вошёл в квартиру, он словно оказался в помещении, где никто никогда не жил и не бывал. Или в гостиничном номере, который вычистила горничная перед заселением новых постояльцев. Люди Уэйна, кто же ещё? Тот слишком трясётся над тем, что раскапывала Лоис, раз с таким усердием подчищает хвосты. Мог ли тот что-то пропустить? Маловероятно, конечно, но Кларк решил проверить. Надо же было брать зацепку хоть откуда-нибудь, верно? Особенно когда Лоис еле вспоминает своё имя, что уж говорить о материале расследования.
Через час поисков Кларк уже готов был разочароваться: люди Уэйна хорошо знали своё дело. А потом он услышал, а скорее кончиками пальцев почувствовал, что один из ожидаемо пустых ящиков стола будто за что-то цепляется при движении. Кларк аккуратно вытащил его и залез дальше, пальцы наткнулись на уголок бумажного листа. Оборванного бумажного листа, как оказалось, когда Кларк вытащил его.
«Подтвердить у доктора Стивена Райли о 21 сентября 1999
Взял его к себе, чтобы повторить?
Использовал только сам или давал другим ради сотрудничества?»
Типичные заметки Лоис во время расследований – вопросы самой себе как план работы. Это был лишь клочок бумаги с неполными данными, но это всё, что было. Как минимум, надо узнать, кто такой доктор Стивен Райли, а сентябрь 1999? Это разве не то время, когда Дик осиротел и был принят Уэйном как сын, судя по той информации, что удалось достать из Сети? Значит, Лоис нашла что-то о том, что было пятнадцать лет назад? Что могло быть настолько важным, чтобы это было сенсацией? Уэйн убил родителей Дика? Но тогда причём тут повторение и использование?
С чем можно сопоставить новые факты? Кларк уже успел отыскать, что Дик Грейсон был из семьи выдающихся акробатов, что его родителей убил некто Тони Зукко, который потом пропал, и больше никто его не видел, что Брюс Уэйн практически тут же оформил опекунство над мальчишкой. Пиар? Решил сделать хоть что-то хорошее? Был виноват в смерти его семьи? Было странно, что не нашлось никаких записей об отчётах службы опеки. Сами по себе записи были засекречены, даже для журналистов, но суть в том, что вообще этих записей не было! Словно за все те годы, пока Дик жил у Уэйна, их ни разу не навещали представители социальной службы. А должны были, учитывая такой трагичный опыт в столь юном возрасте. И достаточно долго не было о Дике никаких новостей, а потом, несколько лет спустя, тот объявился – и сразу с фанфарами и апломбом. Стал гулять по клубам, появляться перед прессой, как какая-то звезда таблоидов. Ну а в семнадцать Дика в первый раз папарацци застали с другим парнем и со спущенным штанами. После этого представители жёлтой прессы как с цепи сорвались, пытаясь урвать ещё фоток с другими парнями – их было много, как фоток, так и парней. Дик это никак не комментировал, но, такое ощущение, что совершенно не скрывал, чуть ли не выпячивал. И как Брюс Уэйн это позволяет? Странно это всё. Надо искать.
Чем дальше Кларк искал, тем загадочнее становилась ситуация. Он не рискнул оставаться в квартирке, а перебрался в комнату в мотеле на окраине города, там было паршиво, зато бесплатный вай-фай. После долгих поисков стало известно, что доктор Стивен Райли работал в 1999 году в небольшой частной клинике в Готэме врачом экстренной помощи. И это тоже было странно. Судя по тому, что было известно по поводу убийства Джона и Мэри Грейсонов, тем подпилили крепления на трапеции, мальчик же в выступлении не участвовал, так зачем ему нужен был врач экстренной помощи? Понятно, если бы психолог, но травматолог?
Кларк откинулся на стуле и запустил пальцы в волосы, оттягивая их, словно стараясь вытащить все мешающие мысли из головы. Картинка упорно не складывалась. Тихо пискнул почтовый агент. Начальство отзывает отпуск и хочет своего работника назад? Было бы неприятно.
Но нет, незнакомый адрес. Подписано как «Анонимный доброжелатель». Всего одна строка текста: «Я, как и Вы, заинтересован, чтобы до людей донесли правду о Брюсе Уэйне», и прикреплённый файл. Кларк кликнул по иконке, раскрывая изображение. То, что было на нём, дошло не сразу. Маленький мальчик – Дик Грейсон, по крайней мере, очень похож на него на старых фотографиях из газет. Дик, избитый, без чувств, в надорванном коротком платьице, чулках, руки связаны за спиной, на лице и ногах пятна чего-то белёсого. Неужели сперма? Это же значит… Недостающий кусок головоломки? Вот что Лоис расследовала, и, судя по её заметкам про повторное использование, получается, что Брюс Уэйн изнасиловал этого мальчика, а потом забрал к себе под видом сына? Мерзость какая! И все эти годы он держал при себе Дика как личную шлюху? Да уж, такая статья точно могла бы подорвать репутацию Брюса Уэйна – мецената и спасителя Готэма, которую он так усердно выстраивает.
Кларк с трудом удержался от того, чтобы тут же послать всё это издателю, подкрепив едким текстом статьи. Нельзя. Да, Лоис накачали, да, Брюс Уэйн – не невинная овечка, но профессиональная этика обязывала убедиться в правдивости информации. Дэйли Плэнет – не бульварная газетёнка, чтобы сплетни публиковать, нужны были доказательства, желательно, железные доказательства, прежде чем бросаться такими обвинениями. Нужно было убедиться, избавиться ото всех сомнений. Да, Уэйн – преступник, но, к примеру, нынешний Дик Уэйн не выглядел жертвой многолетнего домашнего насилия – порхает, как птичка, смеётся, рассказывает о своих турах как акробата, зависает в клубах, ведёт бурную личную жизнь, отрывается на курортах – фотографий и данных об этом было предостаточно. Это ширма и обман? Или Дик так сильно увяз в этих отношениях насилия, что считает их нормой? Так, что окончательно стал геем? А этот парень тогда с ним? Охраняет Дика от угроз или следит, чтобы тот ничего лишнего не сболтнул таким представителям прессы, как Кларк? И как Уэйн своей «шлюхе» позволяет спать с другими? Или же, как вырос, стало не так интересно, только на маленького тянуло? Надо разобраться.
– Хэй, ты чего такой кислый? – Джейсон облокотился о стол Тима. Дик сейчас крутился на своих кольцах или чём-то подобном в тренировочном зале, Джейсон же решил пока навестить друга, раз там точно следить за своим «объектом» не надо.
– Ты что, пока не встречался с засранцем? – Тим фыркнул и откусил кусок шоколадного батончика. Судя по тому, сколько пустых обёрток было вокруг, Тим и правда на нервах.
– Каким ещё засранцем?
– Значит, не встречался, – кивнул Тим, отрываясь от батончика и возвращаясь к тексту на ноутбуке.
– Ты о ком?
– Да об ублюдке этом! «Ублюдок» как термин, Джейсон. Того, что аль Гул притащила.
– Сынок Талии, что ль?
– Он самый, говнюк мелкий… Так и хочется засунуть каждую его руку и ногу в мясорубку и провернуть ручку пару раз, – пробурчал Тим, переключаясь на «Сапёр» на своём компьютере. Это Тима тоже успокаивало.
– Обычно ты не такой кровожадный, – заметил Джейсон. – Неужели всё так хреново?
– Припёрся тут такой, – мышка клацала преувеличенно громко и резко, – будто он тут хозяин, а все остальные – грязь под ногами. Указания начал раздавать, будто знает всё лучше всех. Король мира хренов. Назвал меня – меня – диспетчером! Представляешь, меня – и диспетчером! Да я был моложе его, и уже систему Готэмского Банка взломал, а он меня – диспетчером! Меня – лучшего в моей области на всём восточном побережье! А то и в стране!
– Да-да, а то и в мире, – поддакнул Джейсон, зная, что если этого не сделает, то ему в голову может полететь клавиатура. Или степлер. – Мне Дик успел поплакаться, что он теперь не единственная принцесса в этом королевстве, – Джейсон фыркнул и завалился на соседний стул.
– Дик не такой мудак.
– Ты просто с ним мало общаешься, – доверительно сообщил Джейсон. – Слухай, а ты не знаешь, Брюс собирается ДНК-тест по мальчишке делать?
– Откуда мне знать? И зачем ему это?
– Ну как зачем? Детьми многих шантажируют, особенно, кто высоко забрался. А если вспомнить Талию и её моральные ориентиры…
– Ты её знаешь, что ли?
– Ну, как тебе сказать, пару лет назад я имел удовольствие… познать её удовольствие. И не один раз. Скажу тебе вот что: эта женщина явно не монашка, знает своё дело. Отчасти даже могу понять Уэйна, почему тот сразу не дал ей пинка под зад после её появления с «сыночком». Я точно не был против такого поворота, а очень даже «за», но если она так просто меня в постель затащила, то скольких ещё? И кто знает, от кого она своего отпрыска нагуляла.
– Какого хрена ты распускаешь эту поганую ложь о моей матери?!
Джейсон развернулся на недовольный тонкий голос с явным акцентом. Чёрт. Вот уж точно: вспомнишь говно, вот и оно. Встретились-таки. В паре метре от них стоял пацанёнок арабских кровей с коротким ёжиком волос, весь из себя такой недовольный, Джейсону даже подумалось, что это лицо не способно перестраиваться в какую-то другую эмоцию – заклинило.
– Почему ложь-то сразу? – спросил Джейсон. Он был не из тех, кого так легко запугать избалованным засранцем, с одним похожим он периодически трахался – выработал иммунитет наездам. И даже если этот Дэмиан окажется настоящим сыном Уэйна, Джейсон был уверен, что Уэйн всё равно ему рога-то скоро пообломает. Дик был его сыном более пятнадцати лет, но и ему не позволялось вести себя с людьми в Семье по-скотски (не похоже, чтобы Дик хотел этого, Джейсон не видел в нём садиста, как физического, так и морального, но как можно ручаться за те годы, когда они не знали друг друга? Может, Дика уже тоже… «обломали»). – Может и поганая, но чистая правда.
– Не смей! Ты… ты… Мой отец твои кишки на кулак намотает!
– За что? – Джейсон удивился вполне искренне. – За то, что твоя мамаша два года назад затащила в постель тогда ещё несовершеннолетнего подростка и развлеклась с ним по полной? Если и будут претензии, то явно не ко мне.
– Я тебя уничтожу! – с одной стороны, это был нервный крик, но взгляд мальчишки был серьёзным. Надо же, какой серьёзный в десять лет, с какой ненавистью и превосходством во взгляде. Сам Джейсон в эти годы воровал колёса с машин и тырил бургеры из Мака, борясь за возможность в морозную ночь переночевать хоть где-нибудь, лишь бы не на улице.
– Надеюсь, Ваше Высочество, вы не обидитесь, если я не пожелаю Вам удачи?
Мальчишка гордо вздёрнул нос и удалился.
– Он, что, реально «Ваше Высочество» воспринял не как сарказм, а принял за чистую монету? – удивлённо произнёс Джейсон через секунд десять.
– Не думаешь, что у тебя будут проблемы? – озабоченно спросил Тим.
– С чего бы это? Да, Талия хороша, но вряд ли настолько, чтобы так вскружить Уэйну голову, для убеждённости в её любовь и верность длинной в десять лет. Не стоило, конечно, отпрыску это говорить, но тот сам подслушал, максимум выговор за громкие разговоры устроит.
– Хорошо, когда тебя любимый – надеюсь, всё ещё любимый, не хочу, чтобы таковым стал этот пиздюк, – сынок всегда защитит перед папой, да?
– Хэй! Только не говори, что ты из этих! – обиженно воскликнул Джейсон.
– Из каких?
– Из тех, кто считает, что я тут только задницей выслуживаюсь. От тебя я такого не ожидал.
– Нет, задницей ты получил самую удобную кровать в Готэме. Серьёзно, Дик на меня, как на какого-то секретаря, спихнул заказ матраса. Матраса стоимостью в крыло от самолёта, все эти чуть ли не нано-пружины, которые и не пружины, потому что он беспружинный; двухсторонний, чтоб можно было и как мягкий, и как жёсткий использовать; с подогревом, охлаждением, вибрацией, каким-то замудрённым «эффектом памяти», «вуалью» из шёлка, слоями из шерсти новорождённых ягнят, ручной пошив, гипоаллергенный, хотя с каких пор у Дика на что-то аллергия? Твою мать, с кем мне переспать, чтоб такой получить?!
– А почему ты знаешь, а я не знаю, что матрас с вибрацией? Засранец, он скрывал от меня это столько времени!
– То есть, тебя только это беспокоит?
– Он скрывал от меня вибрирующий матрас, Тим! Вибрирующий! Сам, небось, на нём релаксировал, а мне не давал? Блин, а я-то думал, что у нас всё серьёзно!
Дик любил это ощущение, когда все мышцы в теле, такие усталые, только что были в жутком напряжении, даже болели, но такой правильной болью, означающей, что ты вновь вышел за свои пределы, что ты стал сильнее, что работа принесла свои плоды. И любил потом долго стоять под душем, чувствуя, как струи ласкают тело, уносят это напряжение и приносят приятную тяжесть. На утро опять будет всё тянуть – молочная кислота, выработанная в мышцах. Спасают же новые упражнения, разгоняющие эту кислоту, например, секс по утрам, который точно можно принять за хорошую кардио-тренировку, а пока эта неизвестная угроза ещё здесь, Джейсон каждое утро был рядом, можно было насладиться его телом, избавиться от этой застоявшегося напряжения, просто получить удовольствие, подарить его, чувствуя, как тебя отвечают… Да, Джейсон был прекрасен, в который раз уже Дик говорил «спасибо» мирозданию, что, наконец, привело его именно к Джею. Иногда казалось, что с ним было слишком хорошо, чтобы быть правдой.
– Я думал, мы с тобой честны, – именно так встретил его Джейсон по выходу из душа.
А Дик был честным с Джейсоном, правда. Да он ему о своём прошлом рассказал! О Зукко! И вообще, обычно, если Дик возвращался из душа, Джей или пытался делать вид, что он чем-то занят: работой там или учёбой; или же просто игнорировал, или наоборот весь притирался, намекал, и не просто намекал, что хочет секса… Но не обвинял, это было странно.
– Джейс, ты о чём вообще? – осторожно спросил Дик, приближаясь к кровати, на которой Джейсон и восседал. Не соблазнительно, как обычно, не отстранённо, а взглядом будто прожигал. Что произошло? Что тот мог узнать такого, из-за чего ведёт себя так? В чём он сам мог накосячить, подведя Джейса? Неужели узнал о том, произошедшем в самом начале? О том, когда Дик воспринимал Джейсона как очередного проходящего человека в своей постели, и после второго или третьего секса решил переспать с тем безликим парнем из клуба «Квенса», чтобы проверить, правда ли этот обычный солдатик из «армии» отца так затянул? Это же тогда не было отношениями, секс просто, Дик, по крайней мере, в это верил… Верил, но не собирался говорить о произошедшем: просто секс в подпитии, когда Джейсон ещё ничего не значил, или сам Дик пытался думал, что не значил, зачем ему это?
– Тим сказал, что матрас, который ты заказывал, с вибрацией! С вибрацией, мать твою, а ты мне ни разу не сказал и не предложил попользоваться! И как это называется?!
– Джей… – Дик не знал, то ли ему смеяться, то ли испытывать облегчение, то ли разбивать себе лицо мощным фейспалмом. Обычно это Джейсон фейспалмил, но сейчас… Дик успел надумать себе всего на свете, вспомнить каждое своё прегрешение, а Джейсон просто был недоволен, что ему не рассказали обо всех возможностях матраса. – Да ладно тебе, эту функцию перехвалили, она скорее вызывает рвоту, чем удовольствие.
– Угу, – фырк Джея был совсем не похож на нормальное «угу». Обижается.
– Правда. Я сам с того момента, как его привезли, и я попробовал, больше его не включал. Хреново получается. Мне больше нравится нормальный массаж, например, как ты делаешь, – Дик знал, что подлизывается, но разве это не основа отношений? Он даже не собирался представлять, как много «подлизывался» Джейсон, чтобы сохранить то, что между ними есть, и не скатиться в очередной конфликт, его очередь, так ведь? – Хочешь, покажу то, что круче?
– Н-да?
– Брюс во внутреннем дворике у бассейна джакузи поставил. Что-то из новинок, должно быть классно. Хочешь попробовать? Можем вместе пойти протестировать, только представь, как во время «процесса» тебя оглаживают тысячи пузырьков, а? Подумать только, я ещё ни разу не занимался сексом в джакузи! Надо исправлять упущение.