– И он просто уйдёт безнаказанным?!
– Ему всего лишь десять лет, его вырастили эти, по сути, террористы. А если они нарушат договор, то понесут наказание.
– Если этот гад заявится в Готэм, то тебе не придётся никого наказывать, я сам его на части разорву. Медленно, – хмуро пообещал Дик.
Брюс никак это не прокомментировал, лишь вздохнул и опять притянул его к себе. Дик был ему благодарен, правда. Не за то, что Брюс отпустил Дэмиана так просто (какие бонусы от арабов могут перевесить Джейсона при смерти?), а за то, что был рядом, оказывал поддержку. Наверное, у него было ещё множество дел, но ведь сидел тут, вытаскивал из шока, ждал исхода операции.
– Он закрыл меня от пули, – прошептал Дик. Осознание продолжало накатывать по частям. – Он ведь не думал, не успел бы подумать, а просто встал между мной и пистолетом… Когда он раньше говорил, что любит меня… Нет, я не считал, что он врёт, но… В мои восемнадцать у меня появлялось желание признаться в любви почти любому парню, с кем было интересно «зависнуть» больше, чем на один раз. Но если он готов так легко отдать за меня жизнь, значит, и правда любит? Но он ведь не должен был, не должен отдавать за меня… Я не хочу, чтобы он…
– С ним всё будет хорошо, Дик, – твёрдо ответил Брюс. Хотел бы Дик иметь такую уверенность хоть в чём-нибудь. – Им занимаются лучшие. Я так понимаю, что не смогу уговорить тебя отправиться домой, хотя операция может длиться ещё часами? – Дик помотал головой. – Мне остаться?
– Если не сложно, – прошептал Дик, сильнее сжимая ткань пальто отца в руках. На самом деле ему хотелось кричать, уговаривать, чтобы Брюс не уходил, чтобы не оставлял его наедине с этими безликими стенами, со всей этой обстановкой, полной безнадёжности. Но он ведь не маленький мальчик, верно? А Брюс не должен потакать его капризам, не должен бросать все дела ради того, чтобы бестолково сидеть в этом обезличенном аду.
– Не сложно, – ответил Брюс и, совсем как в детстве, потрепал по волосами и чмокнул в макушку. – Всё будет хорошо. Хирурги прекрасно знают, что не имеют права на ошибку.
Голова была такая тяжёлая, словно вокруг неё был свинцовый шлем или внутрь засунули пушечное ядро. Мысли были ленивые, ползали, как улитки, Джейсон даже практически чувствовал эту «слизь», тянущуюся хвостом за ними. Но почему-то «улитки» проворно ускользали, стоило попробовать их ухватить. Слегка подташнивало, а остального тела Джейсон практически не чувствовал. Цепочка событий восстанавливалась с трудом. Они с Диком, вроде, куда-то шли, потом очередная ссора с мелким, а потом… Джейсон заставил себя открыть глаза и тут же зажмурился – белый свет был слишком резким, даже болезненным. Дик, он… Дик выжил? Он смог его защитить?
– Джейс? – где-то над левым ухом послышался обеспокоенный, но радостный голос. Только сейчас Джейсон понял, что кто-то сжимает его руку.
Джейсон, несмотря на боль, снова открыл глаза и с трудом повернул голову набок. Дик. Дик тут, живой. Ну, или они оба где-то в Раю. В Аду их бы точно разделили… Хотя в Раю не было бы так хреново. Значит, это было не зря, Дик в порядке. В тот момент Джейсон совершенно не успел подумать, что-то оценить, взвесить шансы. Просто он любил Дика и буквально на инстинктах закрыл собой. Хотя надо было, наверное, вместо этого выхватить свой пистолет, пристрелить гада, кинуться наперерез…
Всё, на что хватило сил – это слабо сжать пальцы Дика в ответ. А тот так счастливо и лучезарно улыбнулся, так красиво… Ради этой улыбки можно было ещё хоть десять раз бросится под пулю.
В палате началось мельтешение, кажется, подбежала медсестра, рука Дика пропала из его руки, поднялся шум. Джейсон вновь прикрыл глаза, мечтая опять уснуть, желательно на недельку, а потом проснуться в своей постели здоровым, и чтобы Дик был рядом – тоже живой и здоровый, обнимающий…
За перемещениями Дика вне особняка оказалось крайне удобно следить по Твиттеру, если подписаться на определённые хэштеги. А потом Кларк узнал, что Дик уже как второй день проводит в Центральной Готэмской больнице. Расспросы спровоцировали новое насилие над ним? Или дело в чём-то другом. Кларк не мог остаться в стороне. Он всё ещё пытался до конца собрать эту головоломку, даже пробовал связаться с тем «анонимным доброжелателем», но ответа на письма не было. Зато Кларк набросал черновик статьи про акробатическую карьеру Дика. Не хватало деталей, которых ещё не публиковали, и это было отличным поводом напроситься на интервью и аккуратно поспрашивать об остальном.
К Дику внутри больницы Кларк и не пытался подбираться – заметил людей Уэйна, стоящих на этаже. Явно что-то серьёзное приключилось… Так что он засел в номере мотеля как раз напротив больницы и принялся ждать случая. Случай представился на третий день засады – Дик вышел из главного входа. Один. Выглядел измученным и уставшим, но вполне здоровым и невридимым, хотя кто знает, что там под одеждой? А вот и шанс. Кларк быстро сбежал вниз, надеясь успеть нагнать парня и задать интересующиеся вопросы. Хотя бы для статьи о цирке. Он выбежал из здания и огляделся, Дик шёл по улице достаточно неторопливо, осталось лишь нагнать и…
Какой-то человек в тёмной одежде неожиданно выглянул из переулка и врезал Дику по голове, а как тот осел, подхватил и сунул в рядом стоящую машину. Что за?.. Кларк честно попытался добежать и как-то помочь, хоть как-нибудь, но машина резко дала по газам и скрылась. Это ведь не мог быть Уэйн – зачем ему бить своего сына по голове, сына, который и так практически постоянно был рядом и исправно возвращался домой?
Решение пришло быстро, Кларк рванул к дверям больницы. Если кто-то из людей Уэйна там, то надо передать сообщение, надо рассказать. Не то чтобы Кларк ратовал за эту преступную Семью, одобрял самого Уэйна, но его насилие над сыном ещё не доказано, а вот похищение кем-то вполне реально. И да, Дик был сыном мафиози, но это же не значит, что всё можно было так оставить? Тем более что Дик казался хорошим парнем, так не вписывающимся в окружение… Можно было и 911 набрать, но Кларк уже понял, что полиция ни за что не будет вмешиваться в дела, где была замешена Семья Уэйна.
– Мистер Уэйн! – крикнул Кларк прямо из лифта. Странно, но сам босс был здесь. Что вообще тут происходит? Естественно, что на полпути Кларка перехватил какой-то «шкаф».
– Что вам нужно? – холодно осведомился Уэйн, лишь слегка повернув голову.
– Ваш сын…
– Я же сказал вам держаться подальше от моей семьи! – а вот теперь в его взгляде и позе проявились эмоции.
– Но его забрали!
– Что? Ты что несёшь?
– Я видел, как он шёл по улице, а потом кто-то ударил его по голове и засунул в машину, я пытался догнать и рассмотреть кто, но было темно и всё произошло слишком быстро, и… тёмно-серый или чёрный не слишком большой внедорожник, номер, кажется, на S начинался, – вывалил Кларк всё, что знал. Уэйн и правда выглядел удивлённым, значит, всё же, не он.
– Что? – Уэйн обернулся в другой конец коридора. – Тим, камеры, живо! Эд, собери людей, найдите этот внедорожник! Быстро!
Вокруг поднялась суматоха, кто-то звонил, кто-то что-то говорил, парнишка усиленно стучал по клавишам ноутбука, а о Кларке, кажется, все вообще забыли или же…
– Ты, – Уэйн тыкнул в Кларка. – Иди к Тиму – опознаешь машину на камерах. И учти, если это какая-то уловка… – Уэйн не договорил, но Кларк и без того нервно сглотнул, взгляд говорил сам за себя.
Обычно Дик был более осмотрительным, но он устал, он вымотался, да и мысли были заняты не тем… Джейсон шёл на поправку, уже мог сидеть, сам ел, говорил, пытался шутить, улыбался, даже с чужой помощью ходил. Всё обошлось. Наверное. Брюс при поддержке Джейсона велел ему пойти домой хотя бы принять нормальный душ и выспаться. Конечно, кровать дома была куда удобнее местных жёстких кушеток, но Брюс с Джеем буквально силой вытолкнули его из палаты. А ещё подежурить обещал Тим. Так что Дик вышел из больницы, собираясь вернуться утром. А потом получил по голове.
Дика до этого похищали лишь раз – в шестнадцать. Он тогда в очередной раз сбежал от телохранителей, а какие-то «умники» решили срубить деньжат, думая, что могут шантажировать Брюса Уэйна. Трупы умников вскоре обнаружили на свалке. Неужели кто-то ещё решил попробовать? Дик, даже не открывая глаз, уже решил им посочувствовать. Через пару часов Брюс найдёт его, куда же он денется?
А потом Дик открыл глаза. Лёгкая надменная улыбка мигом сползла с лица, улыбался похититель. Дик правда верил в то, что начал забывать всё произошедшее, что прошлое уже подёрнуто дымкой, но сейчас понял, как сильно ошибается. Прошлое предстало во всей своей ослепительной красе, а воспоминания напомнили о себе яркими чёткими картинками.
– Нет, ты мёртв! Мёртв! – голос предавал, вместо крика вышло какое-то задушенное сипение. Прошло пятнадцать лет, многое должно было измениться, но Дик ни секунды не сомневался в том, кто стоит перед ним. Тони Зукко – человек, убивший его родителей, надругавшийся над ним самим, разрушивший жизнь, приходящий в кошмарах, – сейчас стоял над ним и улыбался. И тот же самый старый склад в доках, то же самое потрескавшееся пятно голубой краски на стене, тот же самый ржавый штырь за спиной. К которому Дик был привязан. Дик не видел штыря, но прекрасно знал, что это тот самый, и он там есть, чувствовал его шершавые бугорки, чёрт, он даже точный рельеф бугорков помнил.
– Да-а-а, вы думали, что мёртв. А я не мёртв. Или да. Всё из-за тебя, моя девочка, из-за тебя Уэйн уничтожил всю мою семью, из-за тебя, девочка, мне пришлось пятнадцать лет делать вид, что я мёртв, из-за тебя я жил по помойкам. Всё это только из-за тебя, из-за того, что Уэйн захотел мою девочку.
Зукко был безумен, это было и с первого взгляда понятно. Он и раньше не был нормальным, но сейчас рехнулся окончательно. Причитал, противно тянул слова, проглатывая окончания, сюсюкал. Дику было противно, мерзко, накатывал ужас. Спустя столько лет кошмар повторяется, спустя столько лет главный страх вернулся. Все рациональные мысли, умения, навыки, всё вылетело из головы в один миг, Дик просто, издав тихий скулёж, задёргался в верёвках, безуспешно пытаясь отползти.
– Ну что ты, девочка моя? Почему не хочешь поиграть, как раньше? Неужели нам не было весело?
Дик, наконец, сумел перевести глаза на себя, этого он боялся даже больше, чем просто выпустить Зукко из поля зрения. Боялся, потому что знал, что там будет, чувствовал. Точно такое же, разве что размером больше, короткое сине-белое платьице с передничком, чулки, рюшечки… Заново, опять, снова. Дик не сдержал ещё одного тихого писка. Неужели все эти пятнадцать лет ничего не значили? Все они вели только к этому повторению?
– Перестань, девочка. Ты же знаешь, что ты сама во всём виновата, что должна быть наказана за плохое поведение, за то, что выбрала другого «папочку». А всё, что надо было сделать, так рассказать людям правду. Рассказать, для чего таких милых шлюшек берут в тёплый дом. Но нет, ты, девочка моя, сопротивлялась, скрывала, играла в благопристойную семью-ю-ю!
Зукко то понижал голос до шёпота, то начинал противно повизгивать. Так это он… он? Он послал журналистов? Он пытался всё разрушить? Ему одного раза было мало? Его так коробила мысль, что Дику становилось лучше? Что Дик практически всё забыл и жил своей жизнью? Нашёл что-то взамен того, что этот монстр у него отнял? Неужели все эти пятнадцать лет Зукко только и жил мыслями о мести? Так долго скрывался и прокручивал всё у себя в голове, что окончательно зациклился? Поверил, что это Дик изначально во всём виноват?
На этаже изрядно прибавилось людей. Кларк ещё никогда не был так близко к работе мафиозной Семьи. Ну, они же мафия, верно? Или кто? Парнишка с ноутбуком – Тим – казался не слишком приветливым, закатывал глаза, фыркал, словно считал ниже своего достоинства общаться с каким-то «деревенщиной», как сам вполголоса назвал Кларка. А в палате напротив, откуда вышли Тим и Брюс, был ещё один парень. Тот был бледный, в больничной робе, но Кларк узнал парня из клуба, который таскался за Диком. Всё же телохранитель, который пострадал из-за работы? Его Дик навещал? Или кто-то больше, чем телохранитель, раз всё же навещал и сидел три дня рядом? Джей же этот порывался вскочить с постели, даже спорил с самим Уэйном, хотел как-то помочь, но в итоге Уэйн рявкнул, что еле стоящий на ногах психующий парень будет только мешаться, а когда на Джея и это не произвело никакого впечатления, приказал медперсоналу для блага самого пациента, чтобы этот самый пациент не имел возможности ближайшие сутки вообще встать из постели. Джей пусть и пытался сопротивляться, но вскоре затих под действием каких-то медикаментов. Это не было правильным, но Кларк говорить ничего не собирался. И не потому, что боялся, хотя и это тоже, но и потому, что понимал. Даже если этому парню дорог Дик, если хочет помочь, то в таком состоянии далеко не уйдёт, сам убьётся и никому от этого не будет легче.
Тиму же удалось найти след машины минут за пятнадцать, не больше. Кларк и тут промолчал о том, что взламывать камеры дорожного наблюдения, камеры банкоматов, магазинов и ещё чёрт знает чего вообще-то незаконно. Но он уже понял, что закон в Готэме специфический – зависит от желаний Уэйна. Ну а ещё всё это для благого дела же. Хорошие люди не похищают других людей, вырубив их ударом по голове.
– Тим, сообщишь мне, если что-то изменится, – Уэйн развернулся к выходу.
На Кларка вновь никто не обращал внимания, да и не принимал он приказов от Уэйна, но практически сразу рванул вслед за ним. Нет, дело не в статье. Ну ладно, отчасти в ней, да даже если и только в ней… Это важная статья с серьёзными обвинениями, а вокруг становится всё интереснее. И это была явно удача, что на стареньком фольксвагене удавалось на улицах поспевать за спортивным автомобилем Уэйна. Удача или журналистский напор – что-то из этого.
И доки, они приехали именно туда. Уэйн в одиночку приехал в доки. Кто вообще повезёт сюда похищенного сына мафиози?
– Ты зачем приехал за мной? – практически прорычал Уэйн. Он был так не похож на прежнего холодного рассудительного бизнесмена Брюса Уэйна: нервничал, рычал вот… Он был скорее похож на… отца? Отца, который волнуется за своего сына, психует. И вообще на нормального человека. Образ жестокого беспринципного мафиози, который мог вот так просто годами насиловать мальчика, лицемерно называя того сыном, рассыпался, как карточный домик от дуновения сквозняка.
– Но Вы же один! Вам разве не нужна помощь?
– Нет, не нужна. Ты меня задерживаешь, Кент.
– Вы ведь знаете, кто это? Когда Вы узнали, куда приехала машина, вдруг решили ехать сами, так?
– Езжай домой, Кент, я серьёзно. Это моё дело.
– Нет! – теперь дело было не только в статье, хотя и в ней тоже. Что-то было не чисто, Уэйн мог бы взять своих людей, мог бы целый ад на земле тут разверзнуть, но приехал один, рискуя своей жизнью, рискуя жизнью сына.
– У меня нет времени с тобой спорить! Если будешь путаться под ногами, никакая интрижка с Лютором тебя не спасёт, – возможно, это было эквивалентом согласия от Уэйна, так как тот отвернулся и направился по одному из проходов между складами.
– Мы не… – начал было Кларк, но его уже явно не слушали. Да не было у них никакой интрижки, просто они были друзьями юности, Кларк спас жизнь Лексу, они много общались о возможном идеальном мире… Потом их дорожки разошлись, как и представления о том самом идеальном мире, но Кларк оставался единственным репортёром, которому Лекс позволял писать о себе всякое. Ну и Лекс пару раз доходчиво объяснял всем «заинтересованным», что его друга трогать не стоит, даже если тот суёт свой любопытный журналистский нос слишком далеко…
Брюс Уэйн шёл быстро, не оглядывался, практически не смотрел по сторонам. Кларк всё больше уверялся в мысли, что тот здесь уже был и точно знает, что ищет. Остановился он у достаточно неприметной обшарпанной двери одного из небольших складов. Остановился, прикрыл на секунду глаза, словно собираясь с мыслями, и вытащил пистолет. Выстрелил в замок и толкнул дверь.