Следователь НКВД (25 лет.)
Александр Чайковский отвечает на вопросы следователя:
СЛЕДОВАТЕЛЬ:
Так, бывший поручик Александр Чайковский… По социальному происхождению из крестьян, значит. Из полтавской губернии. Но образование получил хорошее, ещё до 1914-го. Коммерческое училище Довнар-Запольского в Киеве… Видать, родители кулаки были, ещё до 17-го года?
ЧАЙКОВСКИЙ:
Не кулаки, а справные крестьяне…
СЛЕДОВАТЕЛЬ:
Опять антисоветскую агитацию разводишь?
ЧАЙКОВСКИЙ:
Нет, просто уточняю Они ещё до всеобщей коллективизации, до 29-го в сельхозкоммуну вступили.
СЛЕДОВАТЕЛЬ:
А на чьи деньги учился в коммерческом училище?
ЧАЙКОВСКИЙ:
Я хорошо учился, стипендию с первого курса получал. Всем, кто хорошо учился, из небогатых крестьян и из рабочих, стипендию платили… Нас много таких было в коммерческом…
СЛЕДОВАТЕЛЬ:
Вот, опять антисоветская агитация! Ну и контра же ты!
ЧАЙКОВСКИЙ:
Что же мне, врать, что ли, что не платили стипендию? Вы, гражданин следователь, молодой – по возрасту можете этого и не знать, но я правду говорю.
СЛЕДОВАТЕЛЬ:
В империалистическую войну где был?
ЧАЙКОВСКИЙ:
У вас же записано…
СЛЕДОВАТЕЛЬ:
Ещё раз скажи.
ЧАЙКОВСКИЙ:
В августе 1914 года был мобилизован в армию. Окончил школу прапорщиков и в звании корнета был направлен в кавалерийский полк. Воевал на Юго-западном фронте, принял участие, уже поручиком, в «Брусиловском прорыве», – знаете о таком, гражданин следователь?
СЛЕДОВАТЕЛЬ:
Участие в империалистической бойне в офицерском звании – это отягчающее обстоятельство, гнида ты офицерская… Впрочем, ты на вышку тянешь и без этого, за участие в анти-совестком заговоре и шпионаж в пользу панской Польши. Дальше, где был в 1918-19 годах?
ЧАЙКОВСКИЙ:
У вас же записано… В августе 1919 участвовал в Августовском походе петлюровской на Киев Был тяжело ранен, попал в плен к полякам, жил там несколько лет. Вернулся в СССР в декабре 1923 года – после амнистии Советского правительства бывшим офицерам.
СЛЕДОВАТЕЛЬ:
Видишь сука, тебя амнистировала советская власть, а ты, гнида, кем оказался! – Шпионом панской Польши и ярым антисоветчиком!
ЧАЙКОВСКИЙ:
Я честно работал бухгалтером в сельхозкоммуне под Полтавой, ещё до всеобщей коллективизации я в коммуну пошёл. И честно там работал все эти годы…
СЛЕДОВАТЕЛЬ:
Да-да, расскажешь об этом теперь на том свете, вражина… Вот что ещё скажи-ка: у твоих стариков дома до прошлого года пацан какой-то жил… Царёв Георгий, уехал год назад учиться в Москву. Кто он тебе? Откуда взялся? По словам соседей, уж лет 15 он у них.
ЧАЙКОВСКИЙ:
Да это малец был приблудный, с 1923 году он у них был. Родители его сгинули неизвестно где, да он их и не помнил. Ему четыре года было, когда подобрали его мои старики на вокзале из жалости… Вот, с тех пор и жил у них…
СЛЕДОВАТЕЛЬ:
Ну, ладно. Сын за отца не отвечает… А он, значит, и не сын тебе. Пусть учится. Может, человеком станет… А с тобой всё ясно. Шпионаж в пользу панской Польши и антисоветская агитация. Высшая мера социальной защиты. Приговор тебе объявят на днях. Не сомневаюсь, что вышку ты получишь, гад…
Александр Чайковский вытирает рукой со лба пот и кровь…Следователь вызывает конвойного.
2012 год. 30 июля. Екатеринбург. Квартира Царёва
Николай листает старые альбомы и бумаги деда. Находит справку о реабилитации: «… сообщаем вам, что Чайковский Александр Николаевич, арестованный 29 января 1938 года и расстрелянный по приговору тройки НКВД 15 апреля 1938 года, реабилитирован посмертно…». Москва, 1989 г....
Николай понимает, что этот самый Александр Николаевич Чайковский был отцом его деда, Георгия. Но тот ли это Александр Чайковский, о котором рассказывала Анна Андерсон? Не солдат, а поручик. И не погиб в Бухаресте в 1919, а расстрелян под Полтавой в 1938-м… Вопросы остаются…
Николай звонит в Москву:
НИКОЛАЙ:
Оля, привет. Это я…
ОЛЬГА:
Узнала. Привет, Николай. Соскучился?
НИКОЛАЙ:
Да, соскучился.
ОЛЬГА:
Когда теперь в Москву сможешь приехать?
НИКОЛАЙ:
Ну, командировок пока не предвидится. Но на выходные – могу.
ОЛЬГА:
Ладно. Я и сама могу прилететь – учёба ещё не скоро начинается. Так что, возможно, соберусь к тебе – не возражаешь?
НИКОЛАЙ:
Здорово! Это было бы здорово, Оля!
ОЛЬГА:
Я перезвоню тебе завтра. С родителями переговорю – они из Болгарии вчера вернулись, с моря. Переговорю – и перезвоню. Целую. …
История царских вкладов в английском банке.
2012 год, август. Екатеринбург. Квартира Царёвых
Действующие лица:
Николай Царёв;
Ольга Дикань.
Сидят на кухне, пьют чай.
ОЛЬГА:
Я уже три дня у тебя, и ещё ни разу мы Анну-Анастасию не вспомнили.... Только любовь, только любовь (напевает, смеётся). А я тебе маленький презент привезла – не знаю, есть ли это у тебя … мой князь.
Вынимает из сумочки диск, ставит в магнитофон кассету Энгельберга Хампединга, звучит его известная песня «Анастасия».
НИКОЛАЙ:
Спасибо, княгиня…
ОЛЬГА:
О! Я уже княгиня?.. Это как понимать – как предложение руки и сердца? (смеётся)
НИКОЛАЙ:
Да.
В это время звонит мобильник Николая. На том конце – Сергей Никулин:
НИКУЛИН:
Коля, привет. Дай-ка мне московский телефон твоей студентки из Высшей школы экономики… Как её, Ольги – мне по делу надо.
НИКОЛАЙ:
Что за дело?
НИКУЛИН:
Да правда, по делу. Все мои экономисты в мыле, а часть в отпуске – а тут срочное дело: Помнишь, я в Москве упомянул об англичанине из банка братьев Берри?1
НИКОЛАЙ:
Да, помню .
НИКУЛИН:
А твоя Ольга тут же вспомнила, что этот банк рухнул в 1995 году… Так вот, вчера я снова разговаривал с этим Буксведеном – Александр его зовут. Он предлагает интересные фишки перетереть, по лондонской недвижимости. Ну, оказалось, что он сейчас в голландской компании «Берри Инкорпорейтед» работает.
НИКОЛАЙ:
И что?
НИКУЛИН:
Ну, я тебе говорю: нет у меня сейчас свободных экономистов, чтобы подготовиться к этой встрече. Я хочу ей договор предложить на сопровождение этой темы в моей фирме. Всё по честному. Ничего личного. Не ревнуй, помоги лучше однокласснику, блин!
НИКОЛАЙ:
Я тебе перезвоню через пару минут..
Николай выключает мобильник, оборачивается к Ольге.
НИКОЛАЙ:
Это Сергей Никулин, помнишь? Он твой телефон московский спрашивает – хочет договор тебе предложить на сопровождение сделки по лондонской недвижимости Честно говоря, я его тебе рекомендовать не могу – слышал я о нём не очень хорошие вещи – ну, правда, это о любом крупном дельце сейчас можно сказать. … Ну, всё равно тебе с такими работать, после диплома… Будешь с ним говорить?
ОЛЬГА:
Коля, деньги, конечно, нужны. И работа нужна перспективная. Ты ведь, милый мой, со своей институтской зарплатой научного сотрудника семью не обеспечишь… Ну-ну, не обижайся, и не возражай. Это просто факт. … В общем, если ревновать не будешь, я готова с этим Никулиным поговорить.
НИКОЛАЙ:
Хорошо. Ревновать я, наверное, всё же буду. Но ведь не запрещать же тебе общаться по делу. Набирай его номер.
Диктует Ольге номер мобильника Никулина. Она звонит.
ОЛЬГА:
Сергей, это я, Ольга. Я как раз в Екатеринбурге, у Николая… Да, вот так повезло вам… Вернее – Коле…
НИКУЛИН:
Ольга, не сомневайтесь, вам тоже повезло – я вам такой оклад положу, вам и не снилось. Дело срочное, и перспективное. Давайте сегодня, прямо сегодня, я за вами машину вышлю, и ко мне в офис…
ОЛЬГА:
Ну нет, Сергей, Так я не могу. Давайте завтра всё же. Но я вам сегодня вечером подготовлю материалы по этим банкам, по «Берри Инкорпорейтед» и по бывшему «Берии бразерс бэнк».
НИКУЛИН:
Хорошо, Ольга. Но завтра с утра я за вами машину вышлю. Договорились? Договор завтра же оформим.
ОЛЬГА:
Хорошо. До завтра….
Ольга кладёт мобильник, внимательно смотрит на Николая.
ОЛЬГА:
Коля… Я чувствую, что Никулин тебе не просто неприятен, тут что-то ещё. Что?
НИКОЛАЙ:
Ну, раз уж ты летишь с ним в Лондон, скажу. Весной я окончательно разругался с моей подругой… с первой любовью, ещё со школы А несколько месяцев назад, за пару месяцев до встречи с тобой, мы окончательно расстались. Недавно я узнал, что она ушла к Никулину… Слышал от знакомых, что скоро свадьба… Нет, ты не подумай, что это ревность или обида… Всё же мы с Ниной почти десять лет вместе были, и в последние пару лет отношения остыли, а затем и испортились окончательно… Так что ни ревности, ни обиды. Но неприятно почему-то, что теперь вот ты с ним в Лондон… что будешь работать с ним…
ОЛЬГА:
Понятно. Значит, эта Нина – твоя ровесница? Она же, извини, старовата для тебя… да и для Никулина. Что, она очень красивая, моложавая?
НИКОЛАЙ:
Да, красивая. Она – известная в городе модель… Держит себя в хорошей форме… Держала… Не знаю, как сейчас. Она меня больше не интересует. Было и прошло. С ней всё кончено.
ОЛЬГА:
Понимаю… Ладно, князь. Ты ведь собирался в институт, на работу? А я поработаю пока здесь, надо подготовить материалы к Лондону, по партнёрам Никулина там. Ты когда вернёшься?
НИКОЛАЙ:
Только вечером, после семи.
Ольга подходит к Николаю, обнимает и целует его. Николай уходит.
Тот же вечер в квартире Царёва.
Ольга работает за компьютером. Входит Николай.
ОЛЬГА:
Коля, я заканчиваю разбираться с этими английскими банками. И, знаешь, тут интересная история… какая-то непонятка… Этот банк, «Бразерс Берри бэнк», который обанкротился в 1995 году – у меня такое впечатление, что банкротство было преднамеренным…
НИКОЛАЙ (садится рядом с ней):
Ну и что? Мало ли в мире преднамеренных банкротств..
ОЛЬГА:
Дело в том, что до 1917 года этот старейший… один из старейших английских банков был доверенным банком Царской семьи. Возможно, именно в этот банк Николай Второй в 1913 году положил крупные миллионные вклады на имя своих дочерей – будущих европейских невест. По моим предварительным прикидкам, к 1995 году это были уже не миллионы, а две-три сотни миллиардов фунтов стерлингов…
НИКОЛАЙ:
Интересно. А в 1994-95 годах у нас уже вовсю шла подготовка к торжественному перезахоронению «останков Царской семьи», или так называемых останков – так это до сих пор и непонятно. Но какая связь с банкротством в Англии?
ОЛЬГА:
Дело в том, что Горбачёв начал, а Ельцин продолжил это дело – идентификацию и перезахоронение – по согласованию с королевой Елизаветой Второй…
На экране – кадры хроники встреч Горбачёва и затем Ельцина с королевой Елизаветой Второй.
НИКОЛАЙ:
Ну да, я слышал об этом. Где-то в 1989 году, во время визита в Англию, королева якобы сказала Горби, что её ответный визит в СССР и полное восстановление дружеских отношений между странами может состояться только после идентификации и перезахоронения останков Царской семьи – ведь они там все близкие родственники были…
ОЛЬГА:
Понятно. Наверное, это было связано также с выдачей больших кредитов, в которых Горбачёв очень нуждался…
НИКОЛАЙ:
А Ельцин ещё больше…
ОЛЬГА:
Коля, не исключено, что Горбачёв, а затем Ельцин рассчитывали также на возврат царских вкладов 1913 года – тех самых.
НИКОЛАЙ:
А эта перспектива могла открываться только в том случае, если было бы доказано, что ВСЕ члены Царской семьи погибли....
ОЛЬГА:
И что нет прямых наследников. Ну а поскольку история Анны-Анастасии на Западе была у всех ещё на слуху…
НИКОЛАЙ:
Да, ведь в конце 80-х и большая книга Питера Курта вышла, и фильм по его книге…
ОЛЬГА:
Вот-вот. Поэтому, одна из главных задач для Горбачёва и Ельцина была, так сказать, «похоронить Анастасию»…
НИКОЛАЙ:
Ну, может они так цинично вопрос и не ставили. Но в правительственной комиссии это, надо думать, понимали …
ОЛЬГА:
И вот, Коля, вспомни. В 1994 году вновь всплывает дохлая версия адвокатов дяди Эрни – главного врага Анны-Анастасии – что Анна Андерсон на самом деле польская фабричная работница Франциска Шанцковская…
НИКОЛАЙ:
При жизни Анны-Анастасии на этой дохлой версии даже её противники особо не настаивали, так как это выглядело абсурдно: грубая девица Франциска, по медицинским свидетельствам много выше Анны-Анастасии, с большими грубыми руками и ногами, не рожавшая – а Анна Андерсон была, по всем медицинским свидетельствам рожавшей женщиной…