ВЛАДИМИР (недовольно):
Ну, извините, задолбали вы меня этой Анной… И царской семьёй… … Пойду я перекурю, пожалуй.
Владимир выходит из купе, идёт в тамбур.
ОЛЬГА:
Коля, ну расскажи мне, если другие слушать не хотят.
СТЕПАН ВАСИЛЬЕВИЧ:
Я тоже с интересом послушаю. Рассказывай, Николай Александрович. Дорога длинная… А история интересная, видать.
В течение разговора в поезде между Ольгой и Николаем возникает взаимная симпатия. Они обмениваются взглядами, улыбаются друг другу.
2012 год, Москва. Появление Никулина. Николай Царёв и Ольга. Находка в архиве.
2012 год, 19 июля. Москва. .
Действующие лица – попутчики Николая Царёва в поезде (те же), и
Сергей Никулин – одноклассник Николая Царёва;
а также пассажиры поезда, проводница, люди на Ярославском вокзале и в Москве.
Поезд замедляет ход, подходит к перрону вокзала. Пассажиры выходят из поезда. .Попрощавшись с попутчиками, Ольга и Николай идут рядом. Николай идёт со слегка потрёпанной дорожной сумкой. Ольга – с небольшой сумочкой на плечевом ремешке.
НИКОЛАЙ:
Ты куда сейчас? Я на метро, на «Водный стадион» – там военный архив, на улице адмирала Макарова.
ОЛЬГА:
Нам по дороге… . .
В это время сзади, с перрона, раздаётся громко:
Колян! Царёв! Князь! Какими судьбами? В одном поезде ехали – а сколько лет не виделись!
Николая и Ольгу догоняет одноклассник Царёва, Сергей Никулин. Он прекрасно одет, по виду – удачливый бизнесмен, «решала».
НИКОЛАЙ (остановившись, удивлённо):
Серый?! Вот так встреча!
Обращаясь к Ольге:
Знакомьтесь. Это Сергей Никулин. Мой одноклассник. Действительно, с выпускного вечера не виделись…
НИКУЛИН::
Ну, я о тебе слышал кое-сто, недавно, в администрации города нашего любимого… . Это ты ведь за «Поросёнков лог», за продолжение раскопок там, с администрацией воевал целый год. Знаю-знаю. Достал ты даже губернатора. Но молодец, добился своего…
НИКОЛАЙ:
Добился пока мало. Финансирование так и не открыли до сих пор.
ОЛЬГА (Сергею Никулину):
А вы, я вижу, свой человек в высоких кругах… Видно, что преуспеваете… А почему вы Царёва князем окликнули?
НИКУЛИН:
Князем мы его в школе звали. Царёв, но не царь ведь.. А по характеру – князь. Вы, видать, недавно познакомились. Ну, узнаете получше – сами увидите – князь (улыбается) А я – да, преуспеваю… я строительным бизнесом и недвижимостью давно занимаюсь, своя компания у меня.
НИКОЛАЙ:
Не маленькая, видимо?
НИКУЛИН:
Не маленькая. В Москву часто езжу, вопросы решать. По крупным делам без московских «решал» теперь никак. Слушайте, меня здесь машина ждёт, колёса моего представительства тут – поехали со мной. Я вас довезу куда надо. Вы куда сейчас?
НИКОЛАЙ:
На адмирала Макарова…
НИКУЛИН:
Ну, крюк, конечно, но – поехали, поболтаем ещё в машине.
Идут к автостоянке у вокзала. Садятся в солидное авто Никулина (водитель выходит из машины, открывает двери), едут.
ВОДИТЕЛЬ:
С приездом, Сергей Михайлович. Куда сначала?
НИКУЛИН:
На адмирала Макарова. Потом в представительство наше.
Звонит мобильный Никулина. Он отвечает (слышны только ответы Никулина):
Да, скоро будем…
Какой англичанин?
Буксведен… – нет, раньше не слышал. Что за банк?
О, крупняк! …
Недвижимостью в Лондоне? …
Конечно, займёмся. Скажи, что буду в Лондоне через неделю. Как раз собирался, по другим делам. Всё. До встречи. Подготовь бумаги по и бухгалтерию по Москвской области…
Да, по этим проектам.
Никулин оборачивается к сидящим сзади Николаю и Ольге.
НИКУЛИН:
Ну вот, уже запрягли. И на область московскую, и в Лондон. Интересный банк на нас выходит, по лондонской недвижимости: «BBB» – «Братья Барингс Бэнк»… Если я правильно понял…
ОЛЬГА:
Но этот банк рухнул в 1995 году… Громкий скандал был.
ПЕРЕБИВКА (время для рекламы)
НИКУЛИН:
Рухнул? Банк рухнул? А вы, Оля, откуда это знаете? Вы же тогда ещё в детсад ходили, надо думать (Никулин улыбается)
ОЛЬГА:
Да, но я в «Вышке» учусь, в Высшей школе экономики… Впрочем, возможно, этот банк рекапитализировали потом.. Всё же – один из старейших банков Англии… Кстати, до 1917 года это ведь был финансовый представитель Царской семьи в Англии… Там, кажется, в 1913 году крупные вклады были открыты на имя царских дочерей…
НИКУЛИН:
О! Какие кадры растут – да, Коля? … А зачем в английском банке эти вклады были открыты?
НИКОЛАЙ (глядя на Ольгу):
Ну, ведь дочери Николая Второго считались лучшими европейскими невестами. Это как бы их приданное в Европе было…
НИКУЛИН:
И что же с этими вкладами стало? Сейчас ведь это огромные деньжищи, надо думать…
ОЛЬГА:
Этого никто не знает. На них в 1960-е претендовала Анна Андерсон, которая называла себя спасённой Анастасией. Суды очень долго шли… десятилетия.
Сергей Никулин (включая негромко автомагнитолу – она играет «Money, money» группы «АББА»):
НИКУЛИН:
И что?
ОЛЬГА:
Итог был патовый. Кажется, в 1977 году в Гамбурге окончательный вердикт был вынесен: суд не может ни доказать, ни опровергнуть её само идентификацию… Так и остались деньги в этом банке…
НИКУЛИН:
Оля, откуда вы всё это знаете?
ОЛЬГА:
Это всё на Западе хорошо известно было давно. И книг об этом немало вышло. Ну, после 1991 года и у нас эти книги перевели, опубликовали…
Машина едет по улице Адмирала Макарова. Никулин, прощаясь, даёт Николаю и Ольге свои визитные карточки:
НИКУЛИН:
Оленька, могу предложить вам работу в моей московской конторе. Ну, старшим экономистом сразу не обещаю, но баблом не обижу. В конверте сразу три тонны в месяц положу…
ОЛЬГА:
Почему в конверте? Серые схемы? От налогов уходите?
НИКУЛИН:
А как же. Дураков у нас нет. Давно уже – только так. Ну, самые крутые, олигархи, могут позволить себе и по белому платить. Но мы до этого ещё не доросли… Растём-с.
(Поворачиваясь к водителю)
Так ведь, Игорёк? Останови здесь – вот и РГВА, военный архив твой Коля. Вы вместе выходите?
НИКОЛАЙ:
Да, вместе. Увидимся… Может быть…
Николай и Ольга выходят из машины. Из неё доносится ещё мелодия «Money, money, money» (Сергей Никулин включил громкость на полную катушку).
ОЛЬГА (указывает на здание РГВА):
Вот, князь, твои военные архивы. А я здесь рядом живу, через два дома.
НИКОЛАЙ:
Увидимся вечером? Можно к тебе зайти?…
ОЛЬГА (улыбаясь):
Ну… если интересное что-то в архивах найдёшь. Впрочем, если и не найдёшь, запиши мой мобильник…
Николай достаёт свой мобильник, записывает номер в память, звонит. (звонит мобильник Ольги).
НИКОЛАЙ:
Теперь и у тебя мой номер есть.
ОЛЬГА:
Хорошо, до вечера… князь… Дома у меня всё есть, так что не напрягайся особо… с икрой и дорогим вином. Я вижу, ты хоть и князь, но не «крутой», как твой приятель.
НИКОЛАЙ:
Он мне не приятель. Просто – одноклассник.
ОЛЬГА:
Я заметила, что не приятель. Ладно, до вечера. Звони. .
Николай идёт в РГВА. Ольга – домой.
2012 год, 19 июля. Москва. Квартира Ольги. .
Действующие лица – Николай и Ольга
Квартира Ольги. Они в постели. На столе в вазе – красивый букет красных роз. Ольга ласково треплет его голову, рассматривает старинный нательный золотой крестик.
ОЛЬГА:
Старинный… Откуда он у тебя? От матери?
НИКОЛАЙ:
От деда Георгия. Он умер восемь лет назад. А у него – от его матери.
ОЛЬГА:
Сколько он прожил?
НИКОЛАЙ:
Долго. Он в 1919 году родился. Но родители его пропали в Гражданскую, в том же 19-м… Вроде бы в Каменец-Подольске. Его отец был поручиком царской армии – поручик Александр Чайковский, из крестьянской семьи. То ли Чайковский, то ли Гайковский. А мать деда – моя прабабушка – Анна Романовская в девичестве. Из княжеского рода, как дед утверждал… По крайней мере так ему старики Чайковские говорили.
ОЛЬГА:
Какие старики? Если они в 19-м пропали, кто же твоего деда воспитывал?
НИКОЛАЙ:
Он у стариков Чайковских воспитывался. Он даже не знал, то ли это его приёмные родители, то родители его отца, моего прадеда. Отец его то ли Чайковский, то ли Гайковский. Я сейчас точно не помню. Да дед иногда путался в воспоминаниях – он недолго у них жил вроде бы. И отца не помнит. Он к Чайковским вроде и не приезжал. Ведь белый офицер был. Сгинул где-то.
ОЛЬГА:
А почему ты – Царёв, а не Чайковский или Гайковский?
НИКОЛАЙ:
Ну, это длинная история. Дед уже Царёв был, Старики Чайковские при регистрации выдали его за приёмыша. … Или он и в самом деле приёмышем был… Я толком и не знаю. Дед Георгий и сам точно всего не знал. Сложная жизнь у него была.
Ольга встаёт, набрасывает лёгкий халатик с зелёными драконами на белом фоне, идёт к столу: Николай смотрит на Ольгу, на её халатик с зелёными драконами, словно что-то вспоминая. Потом неожиданно хлопает себя по лбу:
НИКОЛАЙ:
Ты был прав, зелёный дракон!
ОЛЬГА:
Что-что?
НИКОЛАЙ:
Да это дед так иногда говорил, от удивления, или когда что-то важное открывалось… Вот, увидел твой халатик, и вспомнил…
ОЛЬГА:
Что вспомнил?
НИКОЛАЙ:
Да нашёл я сегодня в фондах архива документы 1-ого Уральского стрелкового полка за 1918 год, и там – сведения о переводе из этого полка в охрану Дома Ипатьева нескольких неизвестных никому из историков ранее красноармейцев, и среди них – солдата 1-й роты этого полка А. Чайковского. Вот, смотри, я копии этих списков взял с собой…
Встаёт, набрасывает рубашку, достаёт из своей сумки копии документов. Оба смотрят:
ОЛЬГА:
Да, солдат А. Чайковский. И что? Твой прадед – поручик Александр Чайковский, Каменец-Подольск, 1919 год. А этот – солдат А. Чайковский, Екатеринбург, 1918 год… Возможно, простое совпадение…
Идут на кухню. Ольга готовит ужин, Николай помогает ей.
НИКОЛАЙ:
Нет, я другое вспомнил. Помнишь, в поезде мы немного об Анне Андерсон говорили? Так вот, она ведь всю жизнь утверждала, что её спаситель – солдат охраны Александр Чайковский. И никто из историков не мог найти в списках охраны Дома Ипатьева это имя. И сторонники её не могли найти. Теперь понятно: он и ещё двое были переведены в охрану не сразу, вместе со всеми людьми Юровского – которые известны и раньше были – а позже, в мае, поскольку людей не хватало в охране…
На экране во время этого рассказа Николая и затем ответа Ольги – чёрно белые кадры: дом Ипатьева, май 1918 года (молодая листва, свежий весенний ветерок рябит лужи на дороге). Четверо солдат (один постарше, лет 25-ти – это Александр Чайковский) идут к дому Ипатьева, останавливаются у ворот в высоком досчатом заборе, показывают свои документы часовому. Тот что-то кричит охране во дворе дома. Из дома выходит Яков Юровский, подходит к новоприбывшим, внимательно смотрит их документы. Приглашает идти за собой. Они проходят двор. В это время в нём прогуливаются царские дочери. Ольга (старшая) задумчива и печальна. Весела только младшая, Анастасия. Она смеётся, «строит глазки» новым людям, останавливает взгляд на Чайковском. Он замечает этот взгляд, непроизвольно и почти незаметно слегка улыбается в ответ. Юровский, замечая поведение Анастасии, недовольно хмурится, что-то говорит охранникам во дворе. Один из них подходит к княжнам, что-то говорит им, указывая рукой на окна второго этажа дома («прогулка окончена»). Анастасия демонстративно морщится, показывая за спинами охраны язык Юровскому. Он с новичками заходит в дом. Следом за ними, в сопровождении внутренней охраны идут недовольные девушки, царские дочери…
ОЛЬГА (её голос на фоне кадров из дома Ипатьева):
Здорово! Значит, ты нашёл подтверждение словам Анны Андерсон… Это здорово, конечно… Но давай-ка вернёмся к твоим предкам. Прадед – поручик Александр Чайковский. А жена его, кто она была? Не Анастасия же, в самом деле… Или… Анна, Анна Андерсон? Я помню, я в книге Питера Курта читала… Тогда, в 1920-м, она объявилась в Германии как Анна Чайковская, и рассказала позже, что муж её и спаситель, солдат Александр Чайковский, был убит в Бухаресте в 1919-м, и что там же, в Бухаресте, она родила сына…
На экране вновь квартира Ольги в Москве.
НИКОЛАЙ:
Оля, милая, мы сейчас в этом всё равно не разберёмся до конца. Слишком много вопросов… Я уезжаю завтра, надо в институт возвращаться…
Обнимает Ольгу, увлекает её в постель.
1938 год, февраль. Полтава, следственный изолятор НКВД
Действующие лица:
Александр Николаевич Чайковский (45 лет) – арестованный 29 января 1938 года бухгалтер одного из колхозов Полтавщины (бывший поручик царской армии);