— Ну конечно, я во всем виноват, — неверяще рассмеялся Джон.
Шерлок молчал. Долгую минуту они, не отрываясь, смотрели друг на друга. Сердце бешено колотилось в груди, голова болезненно пульсировала почти в такт.
— С меня хватит, Шерлок. — Джон шагнул назад. Еще немного, и они бы озвучили нечто слишком значительное и пугающее, не поддающееся осмыслению. Нужно было уйти сразу, поймать такси и уехать, и тогда они смогли бы обо всем забыть, вернуться к прежнему… — Я домой. Голова просто раскалывается.
Тот моргнул.
— У тебя… болит голова, — тихо произнес он.
— Да, из-за запаха. Не представляю, как ты его выносишь. Меня от него тошнит.
Шерлок широко распахнул глаза, и губы его сложились в четко очерченное, почти комичное в своей идеальности «О».
— Голова. Вот оно, Джон. Вот оно. Ты гений.
Он уставился на Шерлока, в лице которого проступил знакомый, раздражающий и восхитительный триумф.
— Самая обычная краска, — тот вновь принялся ходить из стороны в сторону. — Самый обычный освежитель. Блестяще. Их проверка не даст ничего. Ничего, ведь все, что нужно… все, что нужно, чтобы спровоцировать головную боль — это запах.
— Мигрень, — в мозгу что-то щелкнуло, и мысли заработали в нужном направлении. — Мигрень была у обеих сестер. Ее может вызвать перемена погоды, яркий свет, определенные продукты или сильные запахи. Элен Стоунер назначили…
— Джон, — выдохнул Шерлок. — Она пьет таблетки. Что, если…
Впервые в жизни он был с детективом на равных, ведь медицина — его стихия.
— Рядом с телом Джулии Стоунер обнаружили шприц, на руке был свежий след укола. Если таблетки не помогают, лекарство могут выписать в растворе для инъекций.
— Спровоцировать ряд приступов мигрени, — продолжил Шерлок. — Достаточное их количество, и лечащий врач изменит предписания. Особенно, если стандартное лекарство не помогает. Особенно, если отчим его подменил. Не удивлюсь, если в пузырьке плацебо: будучи врачом, его нетрудно достать. А когда пойдут жалобы, что таблетки не помогают, можно совершенно спокойно вручить жертве шприц с якобы лекарством, что подтверждается официальной этикеткой. — Шагнув вперед, он схватил Джона за плечи. — Шприц, в котором на самом деле смертельная доза героина. Итог — смерть от передозировки. Джон, я тебя расцеловать готов.
Шерлок замер, не разжимая пальцев, и ровно на одну безумную секунду стало очевидно, что этим признанием он ошарашен не меньше Джона. Казалось, время остановилось и пространство свернулось вокруг них переливающейся сферой, где есть только они двое, пока весь остальной мир уплывает из-под ног.
— Я готов тебя расцеловать, — тихо повторил Шерлок, скорее самому себе.
— Хорошо, — произнес Джон, и короткое слово взлетело в воздух и повисло, не способное покинуть границ окружившего их пузыря.
Шерлок моргнул, в глазах его вспыхнуло что-то яркое. Джон его поразил. Или, быть может, он поразился сам себе.
А затем Шерлок осторожно обхватил его затылок, наклонился, ласково прижался к губам, и действительность вновь предстала в ином свете. Но в этот раз не было ни потайного хода, ни секретного шифра, был только сам Джон и его чувства, заигравшие мириадами оттенков, будто свет, прошедший через призму. Были только они двое — всегда только они двое, совершенно другие и абсолютно те же, что и раньше. Шерлоку отлично удавалось подмечать то, что Джон упускал, то, что пряталось у всех на виду. Как, к примеру… Вот Это.
А Джон всегда готов был за ним последовать.
Он забыл, как двигаться, почти забыл, что нужно дышать, и позволил миру накрениться, меняя ось вращения и весь порядок вещей. А затем вдруг пришло спокойствие. Все прекрасно. Лучше, чем прекрасно. Лучший друг целует его, и это все, что ему было нужно. Потому что если есть что-то, в чем Джон Ватсон превосходил любого — это способность мгновенно вписаться в реальность, которую Шерлок Холмс перевернул вверх тормашками легким движением руки. «Ты прав, Шерлок. Ты совершенно прав».
Он обхватил ладонью лицо Шерлока, эту его невероятную скулу, и ответил на поцелуй, вкладывая в него всего себя: открытость, искренность и ни капли колебаний: «Да, все верно. Все именно так, как надо». Он почувствовал улыбку и низкий гортанный смешок, и улыбнулся в ответ, гадая, почему так боялся этого — логичного, потрясающего, правильного.
Начав, они уже не могли остановиться. Слишком много требовалось сказать, слишком о многом Джон молчал раньше и теперь хотел вложить в прикосновения губ и рук. Шерлок целовал его мягко, как будто изучая, Джон действовал убежденней, и эта уверенность постепенно растворяла осторожность Шерлока, пока от любых сомнений не осталась и камня на камне. К черту сомнения. Пусть летят куда подальше.
А мгновение спустя все изменилось. Шерлок, к которому вернулась вся его прежняя самоуверенность и дерзость, заурчал, крепко стиснул его плечи, толкнул, и, не успел Джон ахнуть, как — раз, два, три, бамм! — врезался затылком в стену. Шерлок прижимался к нему всем телом, и он подался навстречу, лихорадочно дергая пиджак и пытаясь просунуть руки под обтягивающую рубашку в стремлении добраться до невозможно гладкой кожи.
Тяжело дыша, будто только что совершил спринтерский забег через пол-Лондона, Джон разорвал поцелуй только затем, чтобы мгновение спустя вновь ринуться в него с утроенной страстью. Ловкие пальцы вытянули его рубашку из джинсов, а затем — о черт! — заскользили вверх по груди.
— Шерлок, — выдохнул Джон, а в следующий миг главной задачей стало удержаться на ногах, пока они беспорядочно пытались избавить друг друга от одежды и прижаться губами к каждому участку обнажившейся кожи. Шерлок невыносимо долго сражался с пуговицами Джона, терпеть было уже невозможно, ему требовалось больше. Больше вот этого, больше Шерлока под его руками, и, схватив его за плечи, Джон толкнул с такой силой, что от удара задрожали полки, и Шерлок оказался прижат к стене.
Маневр застал Шерлока врасплох и, к вящему изумлению Джона, выглядел он так, словно разом слетела вся его высокомерная холодность. Он раскраснелся, зрачки полностью затопили радужку. Никогда прежде Джон не видел его таким, когда все эмоции до единой с поразительной ясностью читались в сияющем, изменчивом взгляде. Потрясающее зрелище. А учитывая, что это все — для него, и вовсе сногсшибательное. Он сильнее притиснул Шерлока к стене и прижался к его губам жадным неверящим поцелуем. Рядом задребезжал и погас террариум… черт, они что, задели кабель?
— Лучше обойтись без змееубийства, — пробормотал Джон. — Извини, приятель.
В груди Шерлока раскатился смех, и он отстранился; в полумраке блеснули шальные глаза.
— Не старайся, змеи все равно глухи.
Джон расплылся в улыбке, а затем не выдержал, прыснул и уткнулся лбом в теплую грудь Шерлока, который присоединился к веселью.
— Шерлок, — отсмеявшись, выдохнул Джон. — Мы… что мы вообще здесь творим?
— Распутываем дело, — пробормотал тот. Он по-прежнему стоял, привалившись к стене и обхватив обеими руками талию Джона.
Откинув голову, Джон встретился с ним взглядом.
— Превосходный анализ, — с усмешкой произнес он. — Но я надеялся, ты копнешь глубже.
Оба снова расхохотались, прижавшись друг к другу так, что Джон чувствовал смех Шерлока, отдающийся в его груди, и казалось, они совпали всеми своими выступами и впадинами, как две части единого целого. Абсолютно естественное ощущение, хотя прежде они ни обнимались ни разу. Это просто был следующий, вполне логичный шаг, не требующий никаких объяснений, как и прежние: «Мы едва встретились, но я уже готов снимать квартиру вскладчину; да, я только что застрелил человека, чтобы тебя спасти, давай поужинаем». Все и всегда между ними случалось инстинктивно, так с чего отличаться Вот Этому?
Почему нет?
— Несмотря на доблестные усилия скрыть их, твои чувства сегодня были очевидны, — сказал Шерлок. — Но у нас было дело, а я не люблю отвлекаться во время расследования.
— Так ты все знал?
— М-м-м, — озорно и довольно протянул тот. — И заметил их не впервые. Хотя, возможно, для тебя они и стали открытием.
— Ты узнал о моих чувствах раньше меня самого.
Вопросительно изогнутая бровь.
— Тебя это удивляет?
Внимательно посмотрев на обнимавшего его Шерлока, Джон вздохнул.
— Всегда я все узнаю последним. — Тот в ответ усмехнулся, довольный, как кот, добравшийся до сметаны. Джон сглотнул. — Но… ты точно этого хочешь?
— Сначала я не был уверен, — признался Шерлок. Руки его провели вдоль боков, заставив вздрогнуть и втянуть воздух. — Ты представляешь собой крайне сильный отвлекающий фактор. Разумеется, работа для меня все так же важна, но… нет смысла сопротивляться неизбежному.
— Серьезно? — Неизбежное. Боже ты мой. Джон таял под движениями ласковых пальцев, вновь возобновивших исследование его тела.
— Абсолютно, — хрипло пророкотал Шерлок и, наклонив голову, прижался губами к участку, где плечо переходит в шею.
Джон застонал, подаваясь навстречу и пытаясь совладать с дыханием.
— Но…
— Дело раскрыто. Оставался только один вопрос, на который требовалось найти ответ.
Джон прижался губами к уголку его рта, тому самому, что приподнимался в улыбке.
— И что за ответ?
Шерлок только ухмыльнулся и принялся стягивать с него рубашку, и вскоре Джон остался только в джинсах и обуви. Его тяжелое дыхание, казалось, разносилось на всю комнату, на коже выступил пот.
Он все еще плыл в дымке неверия и упоительного ошеломления, чувствуя себя выставленным напоказ под внимательным взглядом, изучавшим его обнаженную грудь. В лицо бросилась краска, но глаза Шерлока блестели восхищением.
— Мы действительно на это решились, — пробормотал Джон, неловко улыбнувшись. — Черт возьми!
Шерлок избавился от собственной рубашки, и стоял перед ним полуобнаженный, весь гладкая светлая кожа и крепкие мышцы. Джон забыл, как дышать, член жадно дернулся. Господи, Шерлок…
— Ты меня в гроб вгонишь, — прошептал он.
Тот жадно притянул его к себе, они заскользили ладонями по коже друг друга, ощущая бешеный перестук сердец.
— Это было бы очень некстати, — прошептал Шерлок. Джон, водящий руками по его крепкой талии, вздрогнул всем телом.
И в этот миг на лестнице раздался громкий топот.
Ладони Шерлока на его спине застыли.
— Проклятье, — выдохнул он Джону на ухо, обшаривая взглядом комнату и не размыкая рук, жар которых, казалось, должен был оставить на его коже вечный след. Шаги приблизились к двери. — Похоже, кто-то может попытаться это устроить.
— Что? — нервно шепнул Джон в ответ. Реальность обрушилась на него во всей своей полноте, вернув в настоящее: призрачная, полутемная квартира, тяжелые шторы, запах… Входная дверь заперта или нет? Скорее второе. Черт. И он без оружия. И даже без рубашки.
Дверь распахнулась с грохотом, напоминавшим пушечный выстрел, и на пороге возник знакомый силуэт. Доктор Рой Гримсби оцепенел, едва щелкнув выключателем. Кого бы он ни ожидал застать в квартире, мелькнула шальная мысль, полуголый консультирующий детектив и его партнер — друг? любовник? — в этом списке едва ли значились.
И лучше бы воспользоваться элементом неожиданности.
Шерлок шагнул назад, по-прежнему держа одну ладонь на его пояснице, словно защищая, и кивнул Гримсби с таким видом, будто их внешний вид безупречен, и они могут хоть сейчас отправляться с утренним визитом во дворец.
— Добрый вечер, доктор. Мы не ждали вас в такой поздний час.
— Для нас это сюрприз, — эхом откликнулся Джон, не в силах прекратить касаться Шерлока и одновременно осознавая, что в данной ситуации так себя вести, наверное, неуместно. — Чудесная погода, не правда ли?
Шерлок резко вдохнул, и он прикусил губу, осознав, что друг на волосок от того, чтобы расхохотаться в голос.
Гримсби вытаращился на них с таким неверящим видом, будто в его квартире по их милости идет цирковое представление с гепардами, павианами и парочкой клоунов в придачу, а затем выпрямился во весь свой немалый рост.
— Немедленно объяснитесь, — потребовал он. — Куда, черт бы ее побрал, провалилась Элен? Если она наняла вас, мистер Холмс, чтобы скрыть следы очередного наркотического разгула, можете считать, что вы уже за решеткой, — он окинул Шерлока взглядом с головы до ног. — Хотя и создается впечатление, что вы ничего не скрываете, сэр.
Шерлок вскинул обе руки ладонями вверх и отступил, в мгновение ока совершенно переменившись.
— Ничего не выйдет, Джон, придется ему во всем признаться, — произнес он, словно признавая поражение. Джон понимал, что прямо на его глазах разыгрывается блестящий спектакль. Если бы он хоть что-то соображал, то с удовольствием бы подыграл. Но проблема заключалась в том, что большая часть крови, необходимой для нормальной работы мозга, в данный момент циркулировала ниже пояса.
И, пока единственный зритель не опомнился, Шерлок пустился в торопливые объяснения.
— Элен была к нам так добра, она просто хотела помочь, — печально начал он, в притворном смущении торопливо подбирая с пола одежду: рубашку, пальто… — Наш домовладелец, мистер Стоук… видите ли, он недавно узнал, что мы пара.
Гримсби вылупился на них, сжав кулаки.
Шерлок бросил на Джона полный обожания взгляд, при виде которого Джон не смог сдержать улыбку: все представление, что закатил друг, вне всякого сомнения, фальшивка, крокодиловы слезы, но в глубине глаз притаилось нечто абсолютно искреннее. Именно поэтому, глядя на Шерлока, который застегивал рубашку, он изо всех сил пытался не расплыться в глупой ухмылке.
— Он не хочет, чтобы такие, как мы, жили в его доме.
— Да, — поддержал Джон, включившись в игру, и потянулся за своей одеждой. — Говорит, дурное влияние на детей. А теперь начал… угрожать, — он попытался придать лицу возмущенное выражение, что, учитывая обстоятельства, было совсем не трудно, и заметил промелькнувшее на лице Шерлока одобрение.
Гримсби шагнул в квартиру, захлопнул дверь и хрустнул костяшками пальцев.
— Элен, добрая душа, предложила переночевать здесь, — вдохновенно продолжал Шерлок, набросив пальто, и совершенно невинным жестом сунул руку в карман. — Вы не представляете, в каком страхе мы живем с тех пор, как все выплыло наружу.
Теперь безмолвный сигнал, исходящий от шагнувшего к нему друга, буквально чувствовался кожей, и Джон прекрасно знал, что тот хочет ему сказать: «Готовься, я его отвлеку».
— Мой милый Джон, — Шерлок обхватил его, прижимая к себе, по телу пронеслась волна противоречивых ощущений — сперва жар прикосновения, а затем холод скользнувшего за пояс джинсов пистолета — и он с трудом сдержал готовую расплыться на лице широкую ухмылку.
«Я тебя люблю, Шерлок, — подумал он. — Обожаю до чертиков».
— … Милый, милый Джон, боюсь, именно ты виноват, что мы оказались в таком положении, — не останавливался Шерлок, ни на секунду не выпадая из роли. — Видите ли, мистер Стоук на той неделе — верно, любимый? — спросил его обо всем напрямую. А Джон совершенно не умеет лгать, и он проговорился. Слишком бесхитростный. — А затем в голосе его прорезались уверенные, угрожающие нотки. — Можно сказать, прост, как кочерга.
Кочерга.
Вот оно!
В мгновение ока Шерлок оказался вплотную к Гримсби. Гигант размахнулся, готовясь нанести удар, но в следующий же миг оказался на полу, уложенный почти тем же приемом, что Джон несколько часов назад испытал на себе.
Именно этого Джон и ждал. Шагнув ближе, он нацелил свой пистолет, комфортно и привычно лежащий в руке, Гримсби прямо в лоб.
— Ах ты проныра! — выплюнул тот, пытаясь вывернуться из крепкой хватки. — Чертова ищейка! Что все это зна…
— Все в порядке, Шерлок, — спокойно произнес Джон. — Он у меня на мушке.
Шерлок довольно хмыкнул, когда его противник, наконец-то глянувший вверх и заметивший нацеленное прямо в голову оружие, вытаращил глаза.
— Я вызову полицию, — выдохнул он. По лицу его, побагровевшему от натуги, катились капельки пота. — Вы вломились в мой дом. Вы не имеете права вмешиваться в мои дела… Уберите свои лапы!