Натали встала на цыпочки и обвила его шею руками:
- Я зря тебе обо всем этом рассказала. Давай забудем обо всем этом и сделаем вид, что ничего и не произошло.
Но так считать у него уже не очень-то получалось. Хотя с того вечера она ни разу не обмолвилась об этом чокнутом Борисе, Виктор приставил к ней охранников, которые почти всегда ездили с ней за исключением тех дней, когда она требовала уединения и уезжала из дома на пару дней. Желание найти обнаглевшего шоферюгу не покидало его, но он обещал жене не трогать его. И хотя внешне Виктор старался вести себя как ни в чем не бывало и не показывать ни своей ревности, ни своей обеспокоенности, мысль об этом Борисе ни на минуту не покидала Янтарева. Он как будто незримой тенью встал между ними, даже когда Виктор ложился спать и привычно обнимал Натали, в его ушах звенели ее слова 'ну между нами была легкая интрижка'. Легкая интрижка в его воображении разрасталась в целый роман. Он припоминал в мельчайших подробностей свои отношения с Натали до свадьбы, то что она не любила его, это было ясно, и с этим он смирился, его огромной любви с избытком хватало на двоих. Но теперь червь сомнения словно глодал его душу, и он мучился в бесконечных предположениях и догадках: что было между ними на самом деле? Что позволяло этому Борису так бесстрашно угрожать жене влиятельного бизнесмена и дочке богатейшего магната? На все попытки дальнейших расспросов она замыкалась и не реагировала. Что бы он дальше ни делал, и как бы ни старался выкинуть неприятнейший эпизод из памяти, наглая физиономия шоферюги в кепке вставала перед его мысленным взором каждую ночь: 'Хм, знакомые все лица', 'Ну между нами была легкая интрижка'. Спокойствия для Виктора никогда не было в этом браке с Натали, избалованная, слегка нервная и взвинченная, слишком закрытая, со множеством непонятных ему тайн, милая девочка, которую ему было не приручить, он знал это и понимал, на что шел. Но похоже что теперь, с того разговора апрельским вечером под тенью искривленных деревьев у дома, спокойствие покинуло его уже навсегда.
-5-
Она
Она слишком хорошо знала себя и слишком хорошо знала его, чтобы понимать, что их связь обречена, и что он ее не любит. Да, в глубине души она знала это. Но самой себе не могла в этом признаться, просто не могла допустить. Слишком сильно было в ней желание получить свое, и ради этого она была готова на все. Любовь к Борису стала ее безумной идеей, она росла и разрасталась в ее теле, словно лианой обвивая ее, постепенно лишая ее кислорода. Но она цеплялась за нее из последних сил, словно в ней и заключался единственный и последний смысл ее жизни. Вот почему она шла сейчас на встречу с ним, он сказал ей, что это их последняя встреча, что он больше не будет работать у ее отца. Но она не верила ему. Она надела нежно розовое длинное платье, в нем она была чудо как хороша, похожа на сказочную принцессу, и она знала об этом. Она надеялась поразить его.
Он назначил встречу в парке Сан Берри, недалеко от ее дома. Она пришла заранее и ждала его у входа в парк. Он задерживался, и она заметно нервничала. Беспокойно смотрела то на вывеску 'Добро пожаловать в Сан Берри', то на миниатюрные часики на золотой цепочке, сверяясь со временем. Как она сейчас выглядит? Наследница богатейшего состояния, красавица и модница, без которой не обходилось обложки ни одного журнала, Натали Вестерблум ждет сейчас, нервничая и краснея как школьница на вручении аттестатов, своего шофера. Казалось, что позолоченные стрелки специально двигаются так медленно. Наконец машина со знакомыми номерами остановилась перед воротами парка, и оттуда вышел он.
- Привет, - как-то несмело поздоровался он.
Не ответив, она взяла его за руку и повела в парк.
- Зачем ты хотела встретиться? Я тебе уже давно сказал, что не могу сделать то, что ты хочешь.
- Я скучала. Ты врешь мне.
Борис устало вздохнул. Опять она начинала свои любимые игры: она наивная простушка, он коварный соблазнитель. Значит сегодня она выбрала эти роли. Обычно она играла в угрозы и запугивания, но он не слишком-то на это поддавался.
- Пойдем в лес. Хочу тебе сказать кое-что.
Парк Сан Берри, многолюдный и солнечный, переходил в лес, прохладный и свежий, в нем не было ни палаток, ни кафешек, которыми кишел парк, только многовековые дубы и озерца с утками. Большинство посетителей предпочитало останавливаться в парке, но Натали почему-то больше нравился лес. Она всегда искала одиночества и спокойствия, и этого в избытке было в лесу. Они и раньше бывали там неоднократно.
Борис пожал плечами, достал сигарету, закурил и молча последовал за ней. За всю дорогу они не произнесли ни слова. Так словно бы они все их берегли для дальнейшего объяснения в лесу. Борис не знал, что она хотела ему сказать, да ему было и не слишком интересно. Он страшно от всего устал и хотел уже поскорее куда-нибудь уехать. Вчера он написал заявление на увольнение и отдал его Хансу Вестерблуму. Больше с этими людьми его ничего не связывало. Одна лишь Натали не желала этого понимать.
Наконец они вступили в часть, занятую лесом. Людей здесь почти не было, стояла приятная тишина по сравнению с привычным гулом Сан Берри, которую лишь изредка нарушал шелест деревьев на ветру. Натали устроилась на ближайшей скамейке, Борис присел рядом, вытащив из пачки новую сигарету. Она взяла его за руку.
- Что сказать хотела? - сидит рядом с ней, держит ее руку в своей, а в действительности как будто бы в тысяче миль от нее, и голос такой холодный и чужой.
- Женись на мне. Это не шутка. Ты же все знаешь, - говорит, словно отрезает, словно кромсает фразы ножом, а потом виснут долгие паузы, которые он должен как-то заполнить.
- Наталья, ты несешь бред.
Никому не позволено называть ее 'Натальей', только ему, и это их маленький секрет. Он продолжает, как ни в чем не бывало:
- Я давно уже говорил тебе, что не люблю тебя, и не могу на тебе жениться. И дело даже не в том, что у нас разные социальные статусы, что ты дочка Вестерблума. Нет, дело в твоем характере, который не вынесет ни один нормальный человек. Я просто сойду с ума, если буду слушать изо дня в день твои истории про знаки судьбы и печати смерти. Я не могу быть с тобой, и я не давал тебе никаких надежд, тебе не в чем упрекнуть меня.
Она вскакивает со скамейки и встает перед ним, глядя в глаза, будто надеясь, что так убедит его.
- Все, что ты говоришь, неважно. Я люблю тебя и хочу быть с тобой. И ты должен быть со мной. Вот и все.
В ее мире все очень просто. Избалованная девочка, к ногам которой отец готов бросить все. Она привыкла, что ей все легко достается, и она просто не может понять, что он не очередная ее игрушка.
- Я не вижу смысла в этой встрече, я тебе уже говорил, что не могу быть с тобой. Я больше не буду работать у вас, я уезжаю, не ищи меня, - он докурил и бросил сигарету.
- Ты не можешь бросить меня, Борис, - она снова садится на скамейку и берет обе его руки в свои, - Иначе я что-нибудь сделаю, ты меня знаешь. Я расскажу отцу, что у нас была связь, он заставит тебя на мне жениться. Я способна на все что угодно, чтобы заполучить тебя. Ты просто не можешь уйти от меня, любимый, - неожиданно она разражается в рыданиях, - Борис, я прошу тебя, не бросай меня.
- Наталья, я тебе уже все объяснил, - Борис сохранял ледяное спокойствие. Странно, другим людям было обычно достаточно одного ее слова или даже одного ее взгляда, чтобы выполнить любое ее требование. Ей даже не требовалось их уговаривать. Разве кто-то посмел бы возразить или отказать дочке Ханса Вестерблума? Один Борис не вписывался в эту схему, на него не действовали ее приемчики. Возможно, этим он ее и привлекал? - Мы не сможем быть вместе, Наталья. Это все, что я могу сказать тебе.
Борис встает со скамейки, разворачивается и медленно идет к выходу из леса. Она остается одна. Она и хотела бы бежать за ним, но ноги не слушаются. Она в растерянности остается сидеть на скамейке. Минуту отчаяния сменяет хладнокровие, она берет себя в руки. Она так просто не сдастся, иначе она бы не была дочкой Вестерблума. Упорство у нее в крови от отца. Борис просто не знает, на что она способна. Они все ее недооценивают. Они не знают, что если она чего-то хочет, то она найдет средство заполучить это любой ценой. Она готова на все, если надо даже на смерть. Она ее не боится, ведь она с самого детства знает, что ей не суждено дожить до старости. Но это крайняя мера, а пока она попробует заполучить Бориса шантажом. И для этого ей кое-что нужно. Вернее, не кое-что, а кое-кто. Она неожиданно вспоминает о Викторе Янтареве, ее давнишнем поклоннике. Прекрасная партия, как говорил ее отец. Вот теперь-то он ей и понадобится. Она никогда не думает о чувствах других, все они всего лишь фигурки в ее шахматной партии. Похоже, настало время вывести эту пешку в королевы.
Она отыскала в телефонной книжке нужный ей номер. После второго гудка в трубке раздался слегка изумленный голос Виктора:
- Натали?
- Алло! Виктор?! Ты меня слушаешь? - она говорит сбивчиво и быстро.
- Да, конечно, Натали, что-то случилось? - похоже, он немного встревожился.
- Случилось. Ты можешь сейчас приехать?
- Конечно. Где ты?
- В лесу.
- В каком лесу?
- Я в Сан Берри. Найди меня. Я тебя жду, - она всхлипнула и резко положила трубку. Тут же раздался звонок, очевидно Виктор хотел узнать больше подробностей о ее местонахождении, но этого она говорить не хотела. Пусть справится хотя бы с этим простым заданием. И она безжалостно оторвала рукав от своего платья, а затем рванула подол. Затем, подумав, что этого недостаточно для жертвы изнасилования, ладонью размазала красную помаду по губам и посмотрелась в карманное зеркальце. Она была похожа на клоуна, что ж, это даже хорошо. Чем испуганнее и беспомощнее она выглядит, чем лучше. Теперь ей оставалось только ждать. Она встала со скамейки и присела, прислонившись спиной к дереву.
Виктор не замедлил явиться. Он отыскал ее спустя полчаса после звонка. Впрочем она и не сомневалась.
- Натали! - он устремился к ней навстречу, едва заметив ее сидящую у дерева, - Натали, что с тобой случилось?
В ответ она беспомощно всхлипнула.
- Скажи же мне!
- Ничего... - пролепетала она, - Ничего не случилось. Прости меня, я зря тебя потревожила.
- Что значит ничего не случилось? У тебя порвано платье и размазана помада. Кто это сделал?
- Виктор... - она набрала воздух в легкие, словно не решаясь сказать, - это мой водитель. Он преследовал меня. Сегодня отец уволил его, но он как взбесился, как только узнал об этом. Он предложил мне встретиться, здесь в Сан-Берри, потом мы пошли в лес. И тут он сказал, что это я виновата, ну и он пытался... Но ничего не произошло, он потом ушел. Просто он очень напугал меня. Прости меня.
- Кто он такой? Как его зовут? Скажи мне, и я разберусь с ним. Я не допущу, чтобы кто-то угрожал тебе, ты знаешь, как я дорожу тобой, - он взял ее за руки. Точно также как она брала за руки Бориса час назад. Нет, она не сможет так поступить. Слишком она любит его.
- Нет, Виктор, не стоит... Этот человек влюблен в меня. Его можно даже понять. Безответная любовь. Да и он ничего не сделал, просто он был вне себя, не контролировал себя. Это я сама виновата. Возможно, я давала ему ложные надежды, - она вздохнула и неожиданно разрыдалась, уткнувшись Виктору в плечо, - Боже мой, Виктор, я так запуталась. Я просто заблудилась в себе. Заблудилась также как в этом лесу. Просто мы все заблудились в темном лесу.
Она помолчала.
- Прости меня, что отвлекла тебя своими глупостями.
Он крепче прижал ее к себе:
- Это вовсе не глупости, Натали. Все, что касается тебя, для меня очень важно. Я найду этого человека, и он ответит за все, только если ты этого хочешь.
- Нет, нет, не стоит, - она сама не на шутку испугалась, представив, что жизнь Бориса окажется в опасности, - Все это лишнее.
- Я на многое готов ради тебя, Натали. Ты это знаешь. Я не раз говорил тебе об этом, - повисла неловкая пауза, а потом он продолжил, - Я надеюсь, что у меня есть хотя бы какой-то шанс... Выходи за меня.
Она была готова к чему угодно, только не к тому. Впрочем, может быть, все складывалось как нельзя лучше?
-6-
Ты
'Ты - самое дорогое для меня в мире, ты, пожалуй, единственное, зачем я живу', - так говорил он ей. Тамара несмело улыбалась словам брата. Она знала, что он ее любит. С тех пор как умерли их родители, Борис заменил ей и отца, и мать, она стала для него самым важным человеком. Пожалуй, тоже самое она могла бы сказать и о нем. В последнее время он был как будто сам не свой. Нервный и задерганный. Тамара знала, что это наверняка из-за Натали Вестерблум. Она с самого начала чувствовала, что ничего хорошего из того, что брат устроился на работу к этим богачам, не выйдет. А уж тем более она встревожилась, когда Борис связался с этой звездой глянцевых журналов, Натали. Она будто выпивала из него все соки, день за днем Борис становился все мрачнее, весь словно осунулся. Но не ей было его судить. Она привыкла безоговорочно ему во всем доверять, и раз таково было его решение, она и не думала лезть в его жизнь. Но теперь все обернулось иначе. Вчера, когда они прочли в газете о том, что Натали при загадочных обстоятельствах нашли зарезанной в номере фешенебельного 'Атлантика', Борис стал как сам не свой. 'Нам нужно немедленно уезжать, пока не стало слишком поздно', - этим утром сказал он ей. 'Почему ты так этого боишься?'. 'Натали не оставит нас в покое. Уж если она за что-то взялась, она не отступится. Я был в ночь ее убийства в отеле. Наверняка есть записи с видеокамер. У полиции будут все основания подозревать меня'. 'Но ты же не виноват?'. 'Пожалуйста, не спрашивай меня ни о чем. Просто собирай вещи. Мы уезжаем. Нужно уезжать как можно скорее, пока не стало поздно. Я люблю тебя, Тамара. И единственное, что я хочу, чтобы ты была счастлива, в этом заключается мой долг перед нашими родителями'. И Тамара ни о чем не спрашивала. Она всегда верила брату и считала его правым во всем.
Но, к сожалению, это 'поздно' настало. Часа в три дня, когда Тамара уже паковала чемоданы, раздался яростный стук в дверь. Она подбежала и посмотрела в глазок. У дверей стоял какой-то мужчина и со всей силы колошматил кулаком. Тамара открыла дверь:
- Что Вам нужно?
Ничего не ответив, мужчина оттолкнул ее в сторону и влетел в квартиру. Он пробежал на кухню, оттуда в комнату Тамары, мимоходом заметив чемоданы, а затем и в комнату Бориса. Никого там не найдя, он вернулся в прихожую, где стояла ошеломленная девушка.
- Где он? А ну отвечай! - набросился он на нее.
- Кого Вы ищите? Что Вам от нас нужно?
- Отвечай, где убийца!
- Какой убийца? Вы просто бредите! - Тамара ничего не понимала.
- Ты знаешь, о ком я, не притворяйся. Где Борис Кустодиев? - продолжал орать мужчина.
Тамара побледнела. Значит за ним пришли. Значит его разыскивают. Ей нужно было что-то придумать.
- Я... Я не знаю никакого Бориса, - запинаясь, проговорила она.
- Врешь! Все ты знаешь! Ты кто ему? Очередная малолетняя любовница? Покрываешь его, значит? А не стоит! Не стоит, - угрожающе сказал он.
- Повторяю, Вы, должно быть, ошиблись. Я не знаю никакого Бориса. Я живу одна, - Тамара старалась сохранять спокойствие.
Мужчина схватил ее за руки и затряс:
- Врешь! То-то чемоданы упаковала заранее, бежать собралась. А не получится сбежать. Твой любовничек - убийца, вот что ты должна знать, уж не знаю, что он там тебе наплел, что ты его покрываешь. Но имей ввиду, что пойдешь с ним вместе по статье за укрывательство. Убийца Натали не останется безнаказанным, это я тебе обещаю.
Тамара безуспешно пыталась высвободиться из его цепких объятий, одновременно обдумывая его странные слова. Несомненным было лишь то, что его приход как-то связан со смертью юной Вестерблум. Борис был прав. Пока она пыталась лихорадочно сообразить, что же ей теперь делать, дверь снова открылась, и на пороге появился брат. Увидев, что происходит, он не потерял самообладания, а лишь спокойно и как будто бы устало произнес:
- Здравствуй, Виктор. Знал, что ты придешь. Готов поговорить, только сначала отпусти, пожалуйста, сначала мою сестру.
-7-
Я
- Меня зовут Борис Кустодиев, мне 26 лет, и я хочу просто рассказать тебе всю правду. Я начну сначала. Я проработал у Ханса Вестерблума полгода. Там же я и познакомился с Натальей. Ханс назначил меня личным водителем своей дочки. До поры до времени все было хорошо, и наши отношения были исключительно деловыми. Но потом она привязалась ко мне, стала делиться со мной своими секретами. Ее истории сначала казались мне забавными, а затем стали пугать. Они не казались мне нормальными для двадцатилетней девушки. Она вечно говорила какими-то загадками. Во-первых, она рассказала мне про свою мать, которую она потеряла, когда ей было семь. По официальной версии газет Мария Вестерблум скончалась от воспаления легких, перешедшего в тяжелую стадию. Злые языки болтали, что в ее смерти виноват ее муж, якобы подозревавший ее в измене. Наталья почему-то склонялась к их версии. Она была твердо убеждена в том, что ее отец убил ее мать. Когда она говорила мне об этом, ее глаза загорались каким-то лихорадочным пугающим блеском: 'Борис, мой отец убил мать. Рано или поздно он погубит и меня. Мне осталось недолго, и я знаю это. Ты знаешь, что есть такие люди, на которых с самого рождения лежит печать смерти? Так вот я из таких людей. Я ношу эту печать с детства, и я не доживу до зрелых лет'. Я пытался переубедить ее и твердил ей, что она слишком впечатлительна, что все это бред. Иногда она как будто бы успокаивалась, но ненадолго. Мало того, похоже она верила в некую связь между собой и матерью, иначе мне никак не объяснить ее поведения. Однажды она сидела на качелях за домом и с кем-то разговаривала, я слышал лишь обрывки фраз: 'Мамочка, мне еще столько всего нужно тебе рассказать. Но об этом как-нибудь в другой раз. Я не хочу, чтобы ты слишком утомлялась'. Я спросил у нее, с кем она разговаривает. Она ничуть не смущаясь сказала, что с матерью. Я подумал, что такое бывает, иногда люди разговаривают со своими умершими близкими, и им от этого становится легче. Но мать Натальи умерла в ее детстве, неужели ей до сих пор столь тяжело? Будто прочитав мои мысли, она сказала: 'Между нашим миром и другим миром существует очень прочная связь. Жаль, что не все ее видят. Лично я все вижу. Никто никуда не уйдет после смерти, все просто попадут в иной мир. Вот и все'. Она что спятила? Да, конечно, многие из нас верят в загробные миры, но она говорила столь спокойно и уверенно, словно сама там побывала. 'Ты веришь в призраков и прочую чепуху?' - спросил я. 'Призраков нет. Никто никуда уходит. Я уже сказала тебе. Смерть - это просто иная форма жизни. Никаких призраков нет. Есть просто иной мир'. Я промолчал тогда, просто не зная, что ей на это ответить.