Я тоже пережила в юности страшную трагедию. Мой любимый погиб, и я многие годы оплакивала его. Нет, я не осталась одна, вышла замуж за самого прекрасного человека на свете. По крайней мере, мне тогда так казалось. Родила сына и жила самой что ни на есть спокойной размеренной жизнью, пока не приключилась со мной эта чудовищная ситуация. Как бульдозером переехала всю мою жизнь, и нет у меня больше ничего. Только лишь одна моя, никому не нужная жизнь. И не нужна я никому на всём белом свете.
Мне было так плохо, что я тихонечко заплакала. Ночью всегда так, накатывает всё, не спрячешься. Вдруг я почувствовала на своём плече лёгкое прикосновение и резко обернулась.
- Костя! Как же ты меня напугал! - выразительно произнесла я громким шёпотом, боясь разбудить отдыхающих ребят.
- Ты плачешь, Таня, и это нехорошо. - Сказал Костя, присев рядом и ласково погладив меня по голове.
- Денёк выдался не из лёгких, - произнесла я.
- Опять одеваешься в броню, железный ты наш человечек, - глядя на меня нежно, но чуть с укоризной, проговорил Константин, - расскажи мне, что тебя мучает.
- Кость, ничего меня уже не мучает, - с едва заметным раздражением произнесла я.
Но от Кости не ускользнула такая мелочь, и он только крепче прижал меня к себе, успокаивая и убаюкивая, как ребёнка. А я и не сопротивлялась. Я так устала быть одна, закрывшись от всего мира, растеряв всех подруг, сторонясь новых знакомств. Я наказывала себя непонятно за что, ведь, по сути, была ни в чём не виновата. В объятиях Кости мне стало так легко и спокойно. Дурочка, зачем я его сторонилась всё это время, ведь Костя, самый надёжный человек, встретившийся мне за последнее время. И он испытывает ко мне искреннюю симпатию, я чувствую это.
- Таня, Танечка моя, всё будет хорошо. Ты мне поверь, пожалуйста, - нежно шептал Костя, - всё плохое прошло, его нет, а есть я, есть ты и мы могли бы попытаться быть счастливыми вместе. - Костя преданно заглянул мне в глаза, пытаясь найти там подтверждение всему тому, о чём говорил.
- Не прогоняй меня, Таня, прошу тебя.
Если бы Костя знал тогда, как здорово он ошибается на счёт того, что всё плохое уже позади. Всё плохое уже неслось на нас локомотивом, сбивая и подминая под себя всё на своём пути. Я прижалась покрепче к Косте, он, не переставая, гладил мои волосы, успокаивая меня. Так мы и просидели некоторое время, словно бы боясь спугнуть неосторожным движением или действием то большое зарождающееся внутри нас чувство. Только внезапный сбор мог сейчас нас оторвать друг от друга, хотя нет. Думая так, я глубоко ошибалась. Внезапно в тишине раздался оглушительный крик, пролетевший, наверное, через всё здание и эхом отскочивший от его стен. Мы с Костей вскочили, как ужаленные. На лежаках закопошились ребята, потревоженные и непонимающие, сбор это или нет. А кричала женщина, которую мы привезли с пожара. Честно говоря, я думала, она проспит до утра, после всех вколотых в неё лекарств, но не тут-то было! Она кричала, как сумасшедшая, соскочив с лежака и выставив руки перед собой. Она словно защищалась от кого-то, не виденного нами, но привидевшегося ей.
- Не трогай меня! Не подходи, гадина! Я живой не дамся! Ненавижу! Неееет!
Зоя Михайловна как-то резко обмякла и свалилась на пол. Мы все уже собрались вокруг неё и не могли никак понять, что с ней происходит. Андрей бегло осмотрел женщину и успокоил всех, сказав, что она жива, просто обморок приключился.
- Может лекарства какие подействовали? Ребят, кто-нибудь видел, что ей кололи? - насторожился Андрей.
- Я рядом была, - ответила я, - вроде всё, как обычно.
Я перечислила все препараты, сделанные добросовестными медиками скорой помощи. Андрей задумчиво почесал затылок и сказал:
- Ничего не понимаю. Ни одно из этих лекарств не вызывает галлюцинации.
- Но мы все стали свидетелями этих самых галлюцинаций, - напомнил нам Коля.
- Может на неё так смерть мужа подействовала, - выдвинула я свою версию.
- А разве так быстро бывает? - Удивился Костя, - Андрюха, поясни!
- Таня, скорее всего, имеет в виду реактивный психоз. Сначала истерический ступор, когда Зоя Михайловна как изваяние сидела, а теперь вот то ли синдром одичания на фоне аффекта страха от пожара и потери мужа, то ли реактивный бредовый психоз начался. В любом случае, это тяжёлое психическое расстройство, требующее срочной психиатрической помощи. Но я не полностью уверен, что это реактивный психоз и склонен думать, что произошла наслойка препаратов.
- Это что же, всё-таки эскулапы со скорой начудили, - ухмыльнулся Колян.
Он у нас был самый весёлый в бригаде. Без него было бы совсем тяжело. Он, обычно, всегда разряжал обстановку какими-нибудь шутками и весёлыми небылицами. Внешность у него тоже была под стать его юморному характеру. Весёлые рыжие веснушки освещали всё Колькино лицо задорными солнышками, густые солнечно-рыжие волосы наверняка были мечтой многих девушек, задорный нос и ярко-синие глаза добавляли Коле обаяния. А ещё он был огромным великаном, почти два метра ростом, имел атлетически накачанную фигуру и водителем числился по совместительству. Основной же его функцией было, как и у всех нас, спасать попавших в беду. Но сегодня Колян что-то сам на себя был не похож. Он вроде бы и старался шутить, но у него ничего не получалось. Остальные пока не заметили этого, но я чутко улавливала такие вещи и решила обязательно поговорить с парнем. Отвечать за внутреннее состояние своих напарников было тоже моей обязанностью, как психолога. Они не должны быть расстроены, напряжены на работе, ничто не должно отвлекать их от дела, иначе это может стоить кому-нибудь жизни.
- Андрей, что мы будем делать? - Тревожно спросила я.
- Нужно провести полное обследование, сделать томограмму головного мозга. Возможно, у женщины есть какое-то заболевание, о котором она не знала, а на фоне стресса, оно начало прогрессировать. У неё родственники есть, не знаешь?
- Вроде нет никого. По крайней мере, вчера она нам никого не назвала из тех, кто сможет приехать за ней и приютить её у себя, - печально ответила я. Ребята растерянно смотрели на меня, не зная, что теперь делать. Наш бригадир, Анатолий Иванович с утра ушёл на совещание, без него мы не могли принимать какие-либо решения. Хотя, почему не могли, очень даже могли.
- Я заберу Зою Михайловну с собой, - решительно ответила я, - сегодня мы с ней потихонечку пройдём все обследования и всё узнаем.
Мы переложили женщину с пола обратно на лежак, проверили пульс, давление. Всё было в норме. Складывалось впечатление, что она спит. Андрей аккуратно поднёс к её носу нашатырь, и Зоя Михайловна потихонечку начала приходить в себя. Лицо немного порозовело, веки затрепетали. Она медленно открыла глаза и непонимающе уставилась на нас.
- Больно. - Тихо произнесла она.
Мы начали наперебой расспрашивать, где и что у неё болит, а Зоя Михайловна показывала разные места на своём теле, сама не понимая, где основная локализация боли.
Мы с Андреем отошли в сторону, посоветоваться.
- Андрюш, что это за болезнь? - Напрямую спросила я, - это рак?
- Если бы я знал, - задумчиво протянул наш доктор, - видишь ли, Таня, я уже несколько лет занимаюсь только оказанием первой помощи при тяжёлых сочетанных травмах. Хирургия и травматология, вот мой конёк. А здесь имеет место быть какое-то внутреннее заболевание, либо психическое расстройство. В этих областях я, к сожалению, не силён, так что вези женщину на обследование, как и собиралась, быстрее узнаешь, что с ней.
Я посмотрела на Зою Михайловну. Она смотрела на меня взглядом бездомной собаки, которую бросили просто так, ни за что. В глазах её было столько страдания и боли, что сердце моё дрогнуло, и я решительно подошла к ней.
- Зоя Михайловна, смена моя закончилась, и мы едем домой, - распорядилась я.
- Куда домой? - Растерянно спросила женщина, - мне некуда возвращаться.
- Мы едем ко мне домой, - пояснила я, - вы помоетесь, переоденетесь, позавтракаем, как следует, и поедем на обследование, договорились?
- Танечка, я не могу стеснять тебя, - женщина растерянно, но, одновременно и со скрытой надеждой, смотрела на меня. Я поняла, что ей очень хочется поехать со мной. Я ещё вчера это поняла. Видимо, поговорив с ней, как психолог, я завоевала её доверие, и теперь она, как ребёнок от мамы, боялась отступить от меня даже на шаг. Всё-таки, здесь присутствовало какое-то психическое расстройство.
- Собирайтесь, Зоя Михайловна, - твердо сказала я, - Вы пока у меня поживёте, а там видно будет.
Всё это время Костик молчал, укоризненно глядя на меня. Понимаю, ему казалось, что мы наладили какой-то особенный контакт друг с другом и теперь будем, как попугаи-неразлучники. Я, может, и была бы не против этого, но мне нужно время, поэтому неразлучниками теперь я с Зоей Михайловной буду. Ну, не готова я ещё к близким отношениям, да простит меня Костя. Он понял мою уловку, я прочла это всё в его глазах. Ничего, если я ему действительно небезразлична, он примет моё решение и, вскоре, перестанет обижаться. Зато Зоя Михайловна смотрела на меня такими счастливыми глазами. Нет, с ней точно что-то не так. А вдруг она буйная. Я, как всегда, спонтанно приняла решение, не подумав о возможных последствиях, ну, да ладно, что будет, то будет.
Наталия так и не смогла уснуть в эту ночь. Она лежала на кровати, глядя своими пустыми глазами в потолок. Думать ни о чём не хотелось, потому что мысль приходила всего одна. Очень велик был соблазн, открыть окно и выпрыгнуть в тёмную бездну, покинув этот мир, не задумываясь, не дожидаясь ужасного конца. Но она не могла подставить своих родных. "Это" прямо сказало, что если она решит сотворить с собой подобную глупость, то её бабушка и брат будут умирать очень страшно. Лучше уж ей одной умереть, чем всем троим. Хотя, что помешает этой твари, после того, как он расправится с Наталией, убить её родных.
- Боже, ну чем я перед тобой виновата. Почему ты не покараешь эту мразь. - Наталия в очередной раз взывала к Богу, зная, что ей поможет только чудо. Она вспоминала своего друга и даже немного завидовала ему. Ведь его уже не было в живых. Они учились на одном потоке и здорово сдружились, когда у него произошла личная драма. Тогда-то он впервые попробовал наркоту. Хотя нет, и раньше за ним это было. Ему хотелось попробовать всё. Слишком жёстко его воспитывали в семье. Он постоянно был на контроле, всегда отчитывался маме и отцу, куда идёт и зачем. Ему очень хотелось быть свободным и самостоятельным. Он потихоньку начал обманывать родителей, чтобы вытряхнуть из них деньги. Претворялся, что может завалить сессию, и они давали на репетиторов, организовывал благотворительные акции, чтобы кому-то помочь, а сам не вкладывался да ещё часть денег себе оставлял и с родителей, естественно, тряс, на эту же самую благотворительность. Например, помочь детскому приюту на покупку зимней одежды или приюту для бездомных животных на корм.
Он уже давно ходил по лезвию ножа и бросал вызов жизни. Видно, на этот раз жизнь вызов приняла. Только бедная Наталия-то при чём? У этого чудовища своя логика. Раз они общались, значит, она теперь в ответе за его долги.
Маленький Дениска незаметной тенью просочился к Наталии в комнату и тихонечко забрался к ней на кровать.
- Наташечка, ты почему завтракать не пришла? - спросил братик, прижимаясь к Наталии и обнимая её за шею маленькими ручонками.
- Солнышко моё, - нежно погладив Дениску по голове, произнесла Наталия, - мне совсем не хотелось есть.
- Как же ты голодная в институт пойдёшь? - заботливо спросил брат.
- А я там перекушу, не переживай, Дениска! - успокоила его Наталия.
- Бабушка тоже волнуется. Что у тебя случилось, узнать хотела.
- Всё хорошо, Денис, не переживайте за меня, - тихо произнесла девушка, с ужасом понимая, что в последний раз разговаривает со своим братиком. А через несколько часов её уже не будет в живых, и бедные бабушка с Дениской будут горько оплакивать её.
"Надо бороться, - неожиданная мысль яркой вспышкой озарила мозг, - надо бороться и жить ради себя, ради маленького брата и старенькой бабушки. Как они будут без меня? Это чудовище меня запугало, лишило воли, но не надо идти у него на поводу".
Наталия соскочила с кровати и начала беспорядочно бегать по комнате, собирая вчерашний свой гардероб, чтобы опять замаскироваться под старушку. Дениска удивлённо наблюдал за сестрой. Ему очень хотелось узнать, что же она делает, но у Наталии был такой решительный вид, что мальчик побоялся мешать ей. Девушка собралась, подхватила авоську и унеслась из дома.
- Что случилось, Денис? - обеспокоенно спросила бабушка. - Я же тебя посылала узнать, что с Наташей, а ты её так довёл, что она унеслась сама не своя. Даже мой парик на себя напялила.
- Мне кажется, бабушка, что она специально так оделась. Она от кого-то прячется, - Дениске было всего восемь лет, но он был очень сообразительным мальчуганом. - Наверное, ей жених её разонравился, - догадался ребёнок, - вот она так и оделась, чтобы он её не узнал.
- Ну а на лекции она как в таком виде придёт? - сокрушалась бабушка.
- Не переживай, ба, сейчас в институт и не такие ходят, - со знанием дела произнёс Денис.
- Что значит, и не такие, Наталия нарядилась старухой! Что, ещё старше приходят что ли?
- Да нет, - постарался пояснить ребёнок, - девчонки сейчас так странно одеваются, что наша ещё нормальная!
А Наталия, тем временем, старушечьей походкой доковыляла до остановки и села в автобус. Она решила обратиться в полицию, а там, будь что будет! У неё есть шанс побороться, и она его использует. Ну а если не получится, ей так и так умирать придётся, так какая разница. А бабушку с Дениской своей смертью она не спасёт ни в том, ни в другом случае. Ведь эта тварь не давала ей гарантии, что потом не тронет её родных. А раз так, то у них тоже должен быть шанс, чтобы выжить.
Кирилл Кондрашов пребывал в глубочайшей задумчивости. Он никак не мог вычислить, кто же так мастерски маскируется под маньяка. Что маскируется, это для Кирилла было очевидно, только почему и зачем? Не исключено, что этот человек тоже психически не здоров, как и настоящие маньяки. Только что это за болезнь такая странная. Очень похоже на мимикрию. Это когда человек полностью вживается в роль другого человека и копирует его мимику, жесты, походку. Но чтобы копировать мысли и чувства, это что-то новенькое.
- Не знаю, кто ты, но я тебя всё равно вычислю и покараю, - решительно произнёс Кирилл, глядя прямо перед собой.
Кирилл был частным детективом и брался за самые сложные дела. К нему шли люди, обиженные на правосудие, не нашедшие правды и отчаявшиеся отыскать виновных в своих несчастьях. Не так давно к Кириллу обратилась женщина, дочь которой погибла нелепой, но очень страшной смертью. На вечеринке, в честь восемнадцатилетия подруги, она подняла бокал и приготовилась сказать красивый, но коротенький тост. Но её опередил красавчик Артур, приходившийся имениннице возлюбленным. Он страстно чмокнул свою любимую девушку в очаровательный курносый носик и громко проговорил:
- За тебя, лапуля!
При этом он так насмешливо посмотрел на подружку именинницы, что всем стало ясно, он специально её перебил. Арина, так звали именинницу, кокетливо засмеялась и подняла бокал игристого шампанского.
- Девочки, пьём! - дурашливо надув губки, произнесла она.
Кристина, та самая подружка, не успевшая сказать тост, подняла бокал и решительно и торопливо начала пить шампанское. Пузырьки забились в нос, неприятно щекотали нёбо, но она не останавливалась. Остальные ребята тоже весьма активно начали поглощать вкусный напиток.
Вдруг девушка странно дёрнулась, из глаз полились слёзы, горло свело непонятной судорогой. Невероятная сильная боль молниеносно пронеслась по всему пищеводу. Ещё никто из присутствующих не понял, что произошло. Вокруг все веселились и целовались с именинницей, а Кристина смотрела на всех отчаянным взглядом, будто бы умоляя помочь ей. Ещё мгновение, и всё было кончено. Девушка упала на пол, нелепо разбросав руки. Нет, она не умерла сразу на месте, а скончалась уже в больнице, но это ничего не значило. Помочь ей никто не мог. Она проглотила большой осколок тонкого стекла с острыми, торчащими в разные стороны углами и умерла от внутреннего кровотечения, так как осколок, прошедший сначала по пищеводу, а затем попавший в желудок, разорвал тонкие оболочки внутренних органов во многих местах практически одновременно. Девушка даже не успела попасть на операционный стол. Только доктор, дежуривший в тот день, признался Кириллу, что они всё равно не смогли бы помочь девушке. Даже если бы она к ним попала немного раньше.