Позвольте выполнить поручение моего патрона и
вернуть вам долг, - заявил он и вручил конверт с
деньгами. - Пересчитайте и, будьте так любезны,
расписочку, что причитающиеся вам деньги сполна
получили и никаких претензий к Антону Ивановичу
Подьячеву, ко мне значит, не имеете.
А вечером в Купеческом клубе к Малютину
подошёл сам Хлудов и протянул пачку сторублёвок:
- Должок с меня.
- Да вы уже вернули! Утром ваш секретарь
приходил, - изумился Малютин.
У Хлудова, как говорится, глаза на лоб
полезли:
- Как это вернул?! Какой ещё секретарь?!
Отродясь у меня его не было. Ты, Коля, видать,
вчера кутнул славно. Вот и привиделось…
15
Несколько дней ломал Николай Павлович
голову над этим странным происшествием. Потом
уехал в Петербург на открытие зимнего бегового
сезона на Семёновском ипподроме, и оно, само по
себе, забылось. А после Крещения, по возвращению
в Москву, его ждал «сюрприз».
- На конюшне всё в порядке, Яков Никонович?
- спросил коннозаводчик управляющего Сергеева.
- В порядке.
- Удалого в завод отправили?
…Рождённый в заводе Тулинова, темно-
гнедой жеребец Удалой был любимцем Малютина.
С ним Николай Павлович связывал будущее своего
завода. Помнил как знаменитый барышник Бардин,
с которым они шесть часов торговались при покупке
жеребца, сказал напоследок: «Знай, что второго
такого в России нет. И если ты от Удалого не
отведёшь знаменитых лошадей, то лучше брось
коннозаводство. Не твоё, стало быть, это дело.
Удалой тебе имя даст!»
В четырёх и пятилетнем возрасте Удалой
выиграл семь престижных призов и установил
всероссийский рекорд на две версты по ледяной
дорожке. А вот в последующие годы он на
ипподромах не блистал. Не хватало ему силы, чтобы
побеждать в классных, в основном дистанционных,
да ещё с перебежкой, призах для старшего возраста.
Но Малютина это особо не волновало. Его
интересовала не беговая, а заводская карьера
жеребца. Он уже знал, от каких именно кобыл
16
потомство Удалого получит не только
исключительную резвость, но и завидную силу…
Управляющий молчал.
- Удалого в завод отправили? - переспросил
Малютин.
- Отправили, - тяжело вздохнул Сергеев. - А
вот в какой не знаю.
- Вы пьяны, что ли, Яков Никонович? -
удивился коннозаводчик. - Что-то я вас не понимаю.
- А я вас, Николай Павлович! Эх, такого
жеребца продать!
Сергеев рассказал, что позавчера пришёл
некий господин Подьячев, показал аттестат Удалого
и расписку в том, что причитающиеся деньги
Малютиным сполна получены. Хоть и очень не
хотелось, а пришлось отдать ему жеребца.
Малютин, даже шубы не скинув, бросился в
кабинет. Открыл несгораемый шкаф, где хранились
документы. Все бумаги были на месте. Кроме
аттестата Удалого.
Тут-то Николай Павлович и понял, что стал
жертвой мошенников.
Глава 3
Первые подозреваемые
- Вот так меня и облапошили, - вздохнул
Малютин. - Вгорячах, хотел было бежать в
полицию. Но посоветовался со своим адвокатом и
передумал. Огласка нежелательна. Ведь как не
17
крути, а аттестат украл кто-то из моих домашних.
Да и не по зубам такое дело нашим держимордам.
- Ну, это вы зря, - возразил Алексей
Лавровский. - Новый пристав Петровско-
Разумовского участка человек умнейший, сыщик от
бога.
- Здесь нужен не просто хороший сыщик, а
лошадник, который знает все особенности и
тонкости бегового мира. Кроме вас никто не
поможет, - коннозаводчик с надеждой посмотрел на
Лавровского. - Возьмётесь? Не сомневайтесь,
Алексей Васильевич, заплачу сколько скажите.
- Да разве в деньгах дело? Ей-богу, минуты
свободной нет!
… В первых числах января 1883 года во
многих московских газетах появились объявления,
что с 1 марта будет выходить еженедельный
спортивный журнал «Беговые и скаковые известия».
Все поздравляли новоиспечённых редакторов-
издателей Алексея Лавровского и Сергея Малинина.
А у них на смену радости, довольно скоро, пришло
уныние. Больно уж хлопотным делом оказалось
издание своего собственного журнала. Подыскать
приличное, но не дорогое, помещение под
редакцию… Подобрать сотрудников, которые будут
давать интересные материалы не только по Москве
и Петербургу, но и с ипподромов Тулы, Козлова,
Ефремова, Орла… Не лишне познакомиться, а ещё
лучше подружиться с цензором… А вопросы
распространения? На одной подписке, без розницы,
18
далеко не уедешь. Как и без рекламы - платных
объявлений… Да разве перечислишь всё, что надо
сделать в самое ближайшее время?! Где уж тут
заниматься ещё и частным сыском. Лавровский и
Малинин уже отказались от нескольких очень
выгодных предложений, хотя в деньгах очень
нуждались.
Но сейчас совсем другое дело. Чуть свет к
Лавровскому в «Черныши» приехал не кто-нибудь, а
давний добрый знакомый, можно сказать приятель.
Приехал с просьбой о помощи…
- Ловко сработали, мерзавцы, - сказал
Лавровский. - Такого жеребца за две тысячи рублей
получили. Стахович, помнится, не смотря на свою
прижимистость, вам за него десять предлагал.
- Предлагал. Но Удалому настоящая цена не
десять тысяч, а десять раз по десять!
- В полицию или к судебному следователю,
значит, обращаться не хотите?
- Не хочу. Да и с чем? Свидетелей, что я выдал
расписку совсем по другому поводу, нет. А аттестат
Удалого у этого Подьячева на руках. Поди, докажи
мошенничество.
- А где аттестат хранился?
- В моём кабинете, в несгораемом шкафу.
Замок целёхонек.
- Ключ с собой носите?
- Нет. Он всегда в верхнем ящике письменного
стола лежит.
- Кто из ваших домашних знал об этом?
19
- Да все - жена, экономка, Сергеев, Паша
Чернов.
Алексей задумался. Найти вора не трудно.
Отыскать
мошенника,
представлявшегося
хлудовским секретарём, куда сложнее. Но не он же
главный во всей этой истории. А кто? Пока даже
малейшего предположения нет… Вспомнил, что
сегодня собирался встретиться с редактором
«Московского листка» Пастуховым, обещавшим
познакомить с кем-то из цензурного комитета. а
потом заехать к владельцу экипажной фабрики
Арбатскому и попросить у него платных объявлений
для журнала. Вечером надо написать письмо князю
Оболенскому с просьбой найти надёжного
корреспондента в Туле. Не меньше был список
намеченного на завтра. Но отказать в помощи
человеку, который не раз выручал в трудную
минуту?
- Наши заводчики купить Удалого остерегутся
- скандала побоятся, - продолжал тем временем
Малютин. - Я вице-президенту бегового общества
сообщу о случившимся, попрошу всех
предупредить… А вот иностранцы! Ко мне
доверенный венского барышника Шлезингера ещё в
сентябре подкатывался, хорошие деньги за Удалого
сулил… Боюсь уведут жеребца за рубеж.
Последние слова и решили всё. Конечно,
Лавровский осознавал всю важность и
необходимость экспорта. Но одно дело, если за
границу вывозят молодняк и совсем другое, когда в
20
Австрию, Германию и Францию продают самых
лучших ипподромных бойцов и заводских
производителей. Этого он понять и принять не мог.
- Вернём мы Удалого, - уверенно пообещал
Алексей. - И прохвостов этих, хоть и не знаю пока,
кто они, проучим, как следует… Вы запомнили, как
выглядит Подьячев?
- Запомнил. Лет двадцати пяти, не более. Но
потаскан - мешки под глазами. Среднего роста.
Полноватый. Кареглазый.
- А волосы, какого цвета?
- Чёрные… И усы чёрные, вверх закручены.
- Как был одет?
- Богато и модно. Пиджачная пара, похоже, от
Сиже. В галстуке булавка с сапфиром. На мизинце
перстень с большим изумрудом… Кого-то он мне
сильно напоминает, а вот вспомнить не могу.
- Превосходно! Очень примечательная
внешность… Николай Павлович мне надо
пообщаться с вашими домашними.
- Рад буду сегодня пригласить вас с
господином Малининым на обед, - впервые за всё
время разговора Малютин улыбнулся. Уверенность
и деловитость Лавровского вселили в него надежду.
Казённых и частных типографий в Москве
много - около пятидесяти. Но попробуй, найди
такую, в которой твой журнал будет самым
желанным клиентом: где не отложат печать
очередного номера из-за срочного, выгодного заказа;
21
с пониманием отнесутся к некоторому отступлению
от действующих правил - набору статей без
предварительного согласования с цензурой; не будут
налагать штрафы за каждое пустяковое нарушение
графика; а при случае и с оплатой согласятся
немного обождать… Золотая мечта каждого
редактора! Сергей Малинин нашёл именно такую
типографию. Помогли, как всегда, беговые
знакомства. Точнее одно из них - с членом-
любителем Московского Императорского общества
любителей конского бега доктором Левенсоном.
Для одних бега это мода. А посещение
ипподрома в дни розыгрыша больших призов такие
же обязательные и престижные атрибуты светской
жизни как новогодний бал в Благородном собрании,
пасхальное богослужение в Успенском соборе,
первомайское гулянье на кругу в Сокольниках. Для
других - игра. Притом более увлекающая, чем карты
или бильярд.
Александр Сергеевич Левенсон не
принадлежал ни к тем, ни к этим. Почти каждое
воскресенье он приезжал на бега, чтобы подышать
свежим воздухом, пообщаться с такими же
любителями как сам, полюбоваться бегом лошадей.
В том числе и собственных. Будучи человеком
богатым - большой дом на углу Петровки и
Рахмановского переулка и поликлиника детских и
женских болезней приносили хороший доход, - он
мог позволить себе держать двух - трёх призовых
22
рысаков. К слову сказать, призов они никогда не
брали.
Накануне сестра, которая лечилась у
Левенсона, сказала Сергею:
- Была на днях у доктора. Он слышал, вы с
Алексеем Васильевичем типографию подыскиваете.
Предлагает свою.
Очень интересно, подумал Малинин.
Типография Левенсона открылась недавно,
постоянных солидных клиентов у неё ещё нет. Да и
находится не у чёрта на куличках, а в центре города.
Поэтому с утра отправился он на Петровку. Доктор
встретил его приветливо, усадил пить чай.
- Типографией, собственно говоря, занимаюсь
не я, а мой сын Саша, - представил он молодого
человека с модной нынче, как у императора
Александра III, окладистой бородой. - Он такой же
лошадник, как мы с вами. Думаю, договоритесь.
Договорились довольно быстро. Для новой
типографии довольствующейся пока изготовлением
визитных карточек и различных бланков
коммерческой документации, еженедельный журнал
тиражом в полторы-две тысячи экземпляров был
заказом выгодным. А Левенсон-старший, кроме
того, предложил снять у него под редакцию две
комнаты рядом с типографией.
Все вопросы решены. Но разве можно
разойтись, не поговорив о том, что интересно всем
троим? Обсудили новости из Петербурга, где
московские гастролёры Полкан, Наветчик и Зима
23
выиграли все главные призы впервые дни зимнего
бегового сезона. Прикинули, кто имеет больше
шансов на победу в Большом любительском призе,
который будет разыгрываться в ближайшее
воскресенье на льду Нижнего Пресненского пруда.
Пришли к выводу, что вороной Полынок, на
котором едет один из лучших беговых спортсменов
Ржевский.
- А вы знаете, Ермаковы решили свой завод
завести, - сказал Левенсон-старший. - Мне сама
Анна Дмитриевна рассказывала - ведь она моя
пациентка. Мы с мужем, говорит, любых денег не
пожалеем, но купим самых наилучших
производителей и маток, тренера из Америки
выпишем, лучший завод в России создадим.
- Не удивлюсь, - заметил Левенсон-младший. -
Ермаковы своим упорством известны. Всегда
добиваются, чего хотят.
Малинин кивнул в знак согласия. О супругах
Дмитрии и Анне Ермаковых он знал несколько
больше собеседников. Страсть к лошадям у этой
пары была настолько велика, что однажды они
пошли даже на преступление.
… Призовая конюшня Дмитрия и Анны
Ермаковых много лет считалась посредственной.
Классных лошадей в ней не было. Да и не
удивительно. Дмитрий, хоть и принадлежал к
богатейшему купеческому семейству, владеющему
несколькими текстильными фабриками в Москве и в
Вышнем Волочке, наличных денег никогда не имел.
24
Всеми делами заправлял его отец, властный старик
Флор Яковлевич. Он держал домашних, в том числе
и сорокапятилетнего сына, в «ежовых рукавицах» и
транжирить деньги попусту не дозволял. Так, что в
распоряжении супругов было только небольшое
приданое Анны.
Однако в прошлом году всё изменилось.
Вначале на ермаковской конюшне появился
неплохой жеребец Атаман, а потом очень резвый
Воевода. За первые два месяца летнего сезона он
выиграли три приза. Но вскоре разразился скандал.
Старик Ермаков выгнал сына из дома. О причине
никто толком не знал. Но однажды Аристарх
Карасёв, которому были известны многие
московские тайны, по секрету рассказал
Лавровскому и Малинину в чём тут дело.
Оказалось, Дмитрий украл у отца ценные бумаги
стоимостью в пятьсот тысяч рублей…
Разумеется, Сергей не стал говорить об этом
Левенсонам. Как любит повторять Лавровский:
«Нашёл - молчи, украл - молчи, потерял - молчи».
- Всё прекрасно, Лёша! - объявил Малинин,
входя в номер Лавровского в «Чернышах». - Наше
дело, наконец-то, с мёртвой точки сдвинулось. Я
заключил договор с типографией. Снял помещение
для редакции. Даже самому не верится - на
Петровке и, притом, за гроши. Ну, а ты чем
порадуешь?
Алексей смущенно отвёл взгляд в сторону:
25
- Понимаешь, друг мой, должен признаться, я
не только ничего полезного не сделал, но и как
всегда…
- Понятно. И в какую авантюру мы ввязались,
на сей раз?
Лавровский передал разговор с Малютиным.
- Осуждаешь?
- Господь с тобой, Лёша! Отказать в помощи
Николаю Павловичу мы с тобой не имеем права. Да
к тому же, на мой взгляд, ничего сложного тут нет.
Быстро управимся.
- Ну, ты и хват! - засмеялся Алексей. - По-
моему, после «червонных валетов» ты немного
зазнался. Не успели ещё и приступить…
Малинин его не дослушал:
- Правда ваша версия о зарубежных
покупателях мне не нравится. У нас и в Москве
найдутся охотники на Удалого.
- Сомневаюсь. Скандала побоятся.
- Есть и такие, кто не побоится.
- Например?
- Напомни-ка мне, кто держал банк, когда
Хлудов занимал деньги у Малютина?
- Дмитрий Ермаков. А что?
- А то! Супруги Ермаковы решили недавно
завести собственный завод.
- Так ты полагаешь…
- Именно! Хитрости Дмитрию не занимать.
Помнишь, как ловко провёл он отца?
26
…Паевые свидетельства «Товарищества
Ф.Я.Ермакова» были сброшюрованы в несколько
тетрадей. Казалось бы, проще всего взять одну из