Две фотографии, положенные Суриковым рядом, — снимок неопознанного тела и карточка, взятая у Анны Сергеевны, сомнений не оставляли. Погибшая — Маргарита Квоч-кина.
Задребезжал телефон. Звонил капитан Овчинников из ГАИ, однокашник Сурикова по школе милиции.
— Привет, Андрей. Ты меня искал? Чем можем?
— Салют, Тима! Пошуруй, будь добрым, по вашим записям. «Жигули» госномер И 22–44 МО. Не проходило ли по вашему ведомству?
— Запросто. У нас как в аптеке… Так… Так… И 22–44 МО. Есть такая. Обнаружена в аэропорту Домодедово. Видимо, кем-то брошена.
— Прекрасно, Тима. Машина осмотрена?
— А как ты думаешь? У нас…
— Как в аптеке, — съязвил Суриков, — Я знаю. Что там обнаружено?
— И смех, и грех, старик. В перчаточнице разная хурма — сигареты «Ява», зажигалка. Под передним сиденьем резиновая дубинка. Трубка в пятьдесят сантиметров длиной, залитая свинцом. Самое интересное на заднем сиденье — джинсы, дамские колготки и шляпа. Черная…
— Ну народ в вашей аптеке! — восхитился Суриков. — Нашли тачку. В ней штаны без ног, шляпа без головы. И никакой волны.
Овчинников рассмеялся.
— Это, Андрюша, еще не все. Там домкрат был без колеса. Канистра без бензина. Нам из-за этого тоже волну стоило поднимать? Учти, заявлений об угоне на этот номер нет до сих пор.
— Тима, я не в укор. Я просто размышляю, как бы могло быть…
— Э, как могло! Проще пареной репы, мой капитан. Каждый из нас должен думать о том, где он снимает штаны и для чего…
Суриков созвонился с оперативником райотдела, который выезжал на место обнаружения трупа Квочкиной.
— Нужны пояснения, лейтенант, — начал Суриков.
— Мартынов, — подсказал собеседник. — Я готов.
— Что значит отсутствие брюк, колготок? И, судя по фотографии, первоначальное положение трупа весьма странное. Задранный подол, ну и все остальное. Наводит на мысль о сексуальном преступлении.
— Мы эту версию проверяли, — сказал лейтенант Мартынов. — Однако эксперты ее отвергли. Прямых контактов с мужчинами у погибшей в тот период не было.
— И никому не пришло в голову увязать неопознанное тело с найденными в машине джинсами и шляпой?
— Извините, товарищ капитан, но у нас Шерлок Холмсов нет. Машина прошла по сводкам в пятницу. И нашли ее где? А труп обнаружили два дня спустя. И тоже где? Какие тут связи возникают? И у кого?
В тот же вечер Суриков выяснил, что в управлении скопилось несколько нераскрытых дел, в которых фигурировали ограбления граждан с применением оглушающих ударов дубинками по голове. Преступники нападали на свои жертвы в темных дворах или на безлюдных улицах. Два раза пострадавшие провожали женщину, которая просила их довести ее до дому.
В десять утра следующего дня из Ногинска в управление доставили Якова Иосифовича Светлова. Суриков, раскладывая бумаги, внимательно разглядывал действующее лицо печальной истории, и в нем все больше крепло убеждение, что в ней он отнюдь не исполнитель. Худое лицо, выступающие скулы. Тяжелый, с горбинкой нос. Кончик его хищно загибается к верхней губе, и если ее чуть-чуть надуть, они соприкоснутся. Глаза испуганные. Взгляд бегающий. Явно чего-то боится, но показывать этого не хочет, хотя и скрыть растерянности достаточно умело не может. Интересно, есть ли у него версия, которую придется ломать, доказывая лживость каждого эпизода шаг за шагом?
— Где вы, Светлов, провели вечер в прошлый четверг?
— В прошлый четверг? — Светлов наморщил лоб, изображая усиленную работу мысли. — Был дома. Отдыхал.
— У меня есть показания вашего отца. Он сообщил, что в четверг вечером к вам заходила девушка, и вы вместе уехали.
— Девушка? — Светлов сделал вид удивленный и вдруг вспомнил. — Да, в самом деле. Заходила Рита. Мы собирались в кино.
— Фамилия Риты?
— Квочкина.
— В какое кино вы ходили и что смотрели?
— Смотрели «Данди крокодил».
— Вы сразу пошли в кино или еще куда-то заходили?
— Никуда.
— Показывали киножурнал или сразу дали фильм?
— Фильм, — сказал Светлов и вытер со лба пот рукавом. — По-моему, так…
— А если я скажу, что, по моим сведениям, демонстрировался киножурнал «Фитиль»?
— Действительно, я это забыл. Как отрезало. Был «Фитиль».
Суриков понимал, что Светлов еще не догадывается, сколь глубоко он вляпался в трясину — ни руки, ни ноги не вытащить, — а он дергается, бодрится, должно быть, верит, что сумеет выкрутиться, уйти от ответственности. Что поделаешь, тактика типичная для правонарушителей мелкого пошиба — отрицать вину, когда очевидна истина.
— Кончайте, Светлов, крутить, — сказал Суриков. — В кино в четверг не ходили ни вы, ни я. Насчет «Фитиля» — моя импровизация. Лучше расскажите, куда вы ездили на машине. Причем, не один, а вместе с Ножкиным и Яковлевым. Только рассказывайте правду. Оба ваших дружка убиты. Надеюсь, для вас это не новость? И вам еще предстоит доказать, что к этому убийству вы не причастны. Поверьте, сделать это будет не так-то просто. Тем более вы уже сделали немало для того, чтобы бросить на себя подозрение.
— Что я сделал? — спросил Светлов, не скрывая испуга. — Что?!
Глаза его расширились, руки задрожали.
— А вы подумайте. Вот взяли и уехали из Москвы. Точнее, поспешно скрылись. Без видимых на то причин. Попытаемся их понять. В четверг произошло убийство. В пятницу вы решили исчезнуть.
— Но я оформил отпуск…
— Хорошо, Светлов. Скажите, где ваша машина?
— Я скажу, — упавшим голосом произнес Светлов. — Только попить можно?
— Можно, — разрешил Суриков. Он налил стакан воды из графина, который сам наполнял ежедневно из-под крана. Поставил перёд Светловым. Тот взял стакан и начал жадно глотать. Зубы постукивали по стеклу.
— Итак, продолжим, — предложил Суриков, дождавшись, когда Светлов напьется. — Начнем с вашего участия в грабежах.
— В каких грабежах?! — голос Светлова зазвенел и сорвался. — Что вы мне шьете!
— Терминология вами, Яков Иосифович, уже освоена. Готовились к такой встрече?
Светлов облизал пересохшие губы.
— Нет.
— Какие клички были у Ножкина и Яковлева?
— Ножкин — Серый. Яковлев — Дылда.
— А мне говорили — Туз и Валет.
— То школьные.
— Хорошо. В каких случаях Серый и Дылда пользовались дубинками?
— Какими дубинками?!
— Не нравится слово дубинки, заменим его тем, которое записано в протоколе. Там сказано: резиновые шланги, залитые свинцом. Со следами крови на оболочке. Их обнаружили рядом с телами ваших друзей.
— Я-то при чем?
— В вашей машине под сиденьем найден еще один такой шланг. Экспертиза установила, что ваш экземпляр и тот, что у Серого, отрезаны от одного куска.
— Машину нашли? — возбужденно спросил Светлов.
— Вас это удивляет?
— Нет…
— Хорошо, Светлов. Я вижу, к честному разговору вы еще не готовы. А у меня дела. Есть две возможности. Первая — по-зболить вам поразмыслить, находясь в следственном изоляторе. Как-никак с вами связаны три трупа. Но есть и еще один вариант. Я возьму с вас подписку о невыезде и позволю уйти домой. К папе.
Светлов с изумлением посмотрел на Сурикова.
— Как так? — спросил он. — Отпустите?
— Я понимаю, вам этого не очень хочется. Ведь есть кто-то, от кого вы пытались спрятаться у дяди. Насколько я понимаю, это тот, кто расправился с Ножкиным и Яковлевым. Потом с Ритой. Вы знаете, как она убита? Выстрелом в затылок. Я думаю, вы ему нужны для комплекта. Такие оставлять свидетелей не любят. Верно?
Светлов опустил голову, и с носа на стол упала капля. Он беззвучно плакал.
— Итак, — Суриков взглянул на часы. — Решайте, Яков Иосифович. Я в «да и нет не говорите» играть не стану.
— Спрашивайте, — сказал вдруг Светлов. — Скажу все.
Суриков взялся за ручку.
— Кто из вашей компании кололся?
— Все, кроме меня.
— Назовите конкретно.
— Кололись Ножкин, Яковлев, Рита.
— Для этого вам и были нужны деньги?
— Деньги всегда нужны. Разве не так?
— Нужны, но именно не так, как вы их добывали.
— На товар ребятам требовалось много.
— Под товаром вы имеете в виду наркотики?
— Да, гражданин следователь.
— Вы заранее сговаривались, кого ограбить? Намечали жертву?
— Нет, мы просто определяли район, где лучше работать. А там кого бог пошлет.
Светлов замялся, ощутив некоторую игривость своего ответа. Добавил:
— Так говорил Сергей.
— Кто определял место?
— Ножкин. Серый. Он шастал по городу и подыскивал удобные закутки для работы. Где можно было поохотиться.
— Значит, жертву определял случай?
Светлов глубоко вздохнул, будто только что вынырнул из-под воды, и обеими ладонями провел по лицу сверху вниз.
— Всяко бывало, гражданин следователь, — и тут же, вспомнив что-то, спросил: — Мне зачтут чистосердечное признание?
Суриков взглянул ему в глаза.
— Чистосердечное признание поможет поскорее найти убийцу. Хотя и дрянцо были ваши друзья, бандита это не изриняет.
— Я понимаю, — пробормотал Светлов. — Я все понимаю. — Он опять провел ладонями по лицу, словно упорно пытался снять с себя маску. — Мне все понятно.
— Я задал вопрос о том, как вы намечали жертвы.
— Бывало всяко, но Серый считал, что важнее удобное место, чем удобный клиент. Сейчас трудно промахнуться. У многих деньжата с собой бывают. У Риты на таких интуиция. Она без ошибок угадывала карася.
— Что значит «карась»?
— Так Дылда называл фраеров с толстыми бумажниками.
— Скажите, Светлов, ограбление на Масловке, на улице Поликарпова, в Лялином переулке — ваша работа?
— Я не могу так ответить. Назовите время.
— На Масловке прошлой зимой. В декабре. Был ограблен гражданин Тощенко. Предварительно ему нанесли удар по голове.
— Да, гражданин следователь. Бил по голове Дылда. Этот Тощенко живой?
— Я спросил об ограблении, а не об убийстве.
— Спасибо, а то я беспокоюсь. Я всегда говорил Дылде, что у него тяжелая рука и надо жалеть тех, кого он укладывает. Запросто мог убить. Потом отвечай. Он только посмеивался.
— Хорошо, что вы гуманист. Такие заботы о жертвах. Это в вашем ремесле, право же, редкость.
Светлов шмыгнул носом и опустил голову.
— Пойдем дальше. Весной, в марте, в Лялином переулке ограбление гражданина Свечникова. Предварительно его оглушили ударом по голове.
— Я в этом не участвовал, гражданин следователь. У меня был грипп. Но Дылда хвалился — его работа.
— Может быть, то было в другом месте?
— Нет, почему? Дылда прямо называл Лялин переулок. Я не знаю, где такой, но название запомнил — Лялин.
— А что произошло в последний четверг?
— Мы, как всегда, поехали поработать. Серый, то есть Ножкин, выбрал место на Малой Полянке. Удобное место. Рита на перекрестке взяла клиента. Вроде бы для провожания. Джентльмены на такое легко ловятся.
— Во что она была одета? Вы помните?
— Ясно помню. Черная шляпа с большими полями. Мужская, между прочим. Чешский велюр. Это сейчас модно у женщин. Рите здорово шло. Лиловое пальто. Фирма, — он произнес слово, нажав на последнюю букву.
Суриков записал показания.
— Итак, она нашла клиента. Вы его видели?
— Как вас.
— Где вы находились, когда они шли?
— Поначалу сидел в машине. Они прошли метрах в десяти. Он — высокий. Синяя блестящая куртка. Берет. Черный. В правой руке кейс. Скорее металлический. Может, алюминиевый. Блестящий. Рита придерживала мужика за руку.
— Она всех клиентов брала за руку?
— Да, обязательно. Так требовал Серый. С одной стороны, возникал интим. У мужика мозги туманились разными надеждами. С другой — это мешало сопротивлению.
— Рита здесь промахнулась. Этот был левша.
Светлов шмыгнул носом и вытер его кончик ладонью.
— Вы хорошо разглядели кейс?
— Да, гражданин следователь. Как было не разглядеть? Я таких кейсов сроду не видел. Серебристый, красивый. Нечто космическое. Я так сразу подумал. Космическое.
— Когда вы обратили внимание на кейс?
— Сначала, когда Рита вела Длинного к месту. Знаете, я еще подумал, что улов будет шикарный. В таком кейсе носить простые бумажки — значит, не уважать себя.
— Выходит, неизвестный вошел в проход с кейсом?
— Да, конечно.
— А вышел?
— С ним же. Потом положил в машину на сиденье. Сам видел.
— Где вы скрывались, когда они вышли из прохода?
— Напротив, за электробудкой. Там есть такая.
— Вы видели, как они уехали?
— Да, видел.
— И все поняли?
— Что ж, я дурак, что ли? Понял, конечно. Потому и спрятался.
— И у вас не было желания позвонить в милицию, помочь друзьям? Наконец, сообщить, что у вас угнали машину.
— Э, что ж, я дурак, по-вашему? Попробуй потом докажи, что ты не верблюд. Вы бы допрашивать стали. Слово за слово…
— Выходит, из-за боязни встречи с милицией вы не захотели помочь товарищам. А вдруг они были живы?
— Я боялся не только милиции. Решил, что кто-то сводит счеты с Серым.
— Уточните, что вы имеете в виду?
— Всю нашу группу — Серого, Дылду, меня, Риту.
— Но вы же видели, что Рита уехала с неизвестным.
— Да, но поначалу подумал, что это она навела на ребят.
— Были на то причины?
— А кто знает, где игла, там всякое случается. Закон джунглей.
— Значит, вы подозревали и Риту?
— Да, подумал, что она перешла в другие руки. Она — женщина. По ней могли выйти и на меня. Вот и решил умотать подальше. Хотя бы на время.
— Ваше предположение вряд ли обоснованно, Светлов. Насколько мне ясно, Рита знала, что вы ее видели. Верно? И, если бы она чувствовала себя виновницей расправы с дружками, вам бы пришлось туго. Она могла начать поиски, как только увидела, что вас нет в машине. Между тем, они сели и поехали. Верно?
— Может быть, решили меня прихватить потом, но не нашли?
— Это исключается. Рита могла прийти к вам домой, пригласить выйти. В конце концов, они нашли бы вас.
— Но я уезжал. Может быть, не сумели найти?
— Просто не искали. Я же нашел. И без особого труда.
— Верно…
— Тогда вывод один: Высокий не знал о вашем присутствии. А Рита ему об этом не сказала. Если так, то ваши дружки вместо жирного карася напали на щуку. И стали ее жертвами. Такое случается. Как говорят, пошли за шерстью, а вернулись стрижеными…
Во второй половине дня рейсовым автобусом с Центрального аэровокзала Суриков уехал в Домодедово. Один из сотрудников милиции, дежуривший в четверг в аэропорту, нашел водителя-частника, который видел человека, оставившего на стоянке «жигули» И 22–44 МО.
Коренастый, краснощекий офицер со следами кшошеских угрей на щеках представился Сурикову: «Старший лейтенант Охлопков», и сразу начал сетовать на свою горькую судьбину:
— Врезали мне из-за вас. А за что? Звонит капитан Овчинников и с ходу строгать: «У вас штаны без ног, шляпа без головы, а вы волны не поднимаете. Вон, сыскники нашли ноги без штанов, голову без шляпы, помогайте им все состыковать». Будто я волшебник. Но нашел свидетеля. Он видел хозяина «жигулей».
— Не расстраивайтесь, — попытался успокоить Охлопкова Суриков. — У нас к вам никаких претензий. А за то, что нашли свидетеля, — спасибо. Кто он?
— Милюков. Калымщик. Уже ждет вас.
— Вы уверены, — спросил Суриков свидетеля, — что видели именно ту машину, которая нас интересует?
— Номер же, товарищ капитан! — воскликнул Милюков горячо. — Я как его увидел, так и похолодел — 22–44! Это надо же! Обычно человека, играющего в двадцать одно, губит перебор — двадцать два. А тут оно три раза! Сдохнуть можно!
— Убедили, — согласился Суриков, дивясь картежному подходу к автомобильному номеру. — И вы запомнили водителя?
— Да, конечно.
— Как он выглядел?
— Высокий, в синей куртке. Черный берет. Самоуверенный. В общем, красавчик.
— Почему вы на него обратили внимание?
— Не стану темнить, товарищ капитан. Дело, как вижу, серьезное и мой гражданский долг…