— Откуда ты и куда направляешься?
— Я из Ирана, еду в столицу к дяде, — лучезарно улыбаясь, и здесь не удержался от обмана Гарман. — Подвезите меня, пожалуйста, до ближайшего города, где я мог бы сесть на автобус или поезд.
После краткого совещания со спутницей, видимо, игравшей роль старшей в тандеме, мужчина распахнул заднюю дверь джипа. Небрежным жестом он указал парню на заднее сиденье автомобиля, где радом с вещами как раз оставалось место для одного пассажира. Не заставляя себя ждать, довольный Гарман быстро забрался внутрь, радуясь, что так легко нашёл себе транспорт.
Салон автомобиля был отделён перегородкой, поэтому юноша не мог разобрать, о чём сдержанно спорили попутчики. Сумки хозяев лежали рядом на сиденье, и, пока автомобиль выруливал на автостраду, парень попытался определить, что в них находится. Ощутив локтем и бедром жесткие контуры содержимого, он решил, что в сумках оружие.
Только сейчас он обратил внимание на странности в поведении пары. От спин попутчиков веяло напряжением и нервозностью, хотя внешне они казались спокойными. «Опять оружие. Нужно уносить ноги при первой возможности, — невесело размышлял Гарман. — Пусть бы только довезли до города». Однако, после съезда с магистрали прошло уже более часа, а машина и не думала останавливаться.
Свернув с шоссе на повороте без указателя на неширокую каменистую дорогу, джип, не сбавляя скорости и поднимая клубы пыли, мчался дальше. Оранжевый диск солнца неспешно спускался к линии горизонта: до темноты оставалось немногим более часа. Судя по компасу на часах, они двигались на север.
Гарман украдкой, пока совсем не стемнело, достал атлас, благо женщина перестала обращать на него внимание и постоянно поглядывать в зеркало заднего вида. На карте в направлении движения машины, с учетом начальной точки движения в порту, не было обозначено никаких населённых пунктов и дорог. Юноша предположил, что джип направляется в сторону Бурайды, хотя согласно атласу город располагался чуть западнее, и до него было много часов пути. Подобные умозаключения никак не могли утешить ключника, направлявшегося совсем в другую сторону.
С наступлением темноты автомобиль сбавил скорость, свернул с просёлочной дороги и двинулся к небольшому возвышению, освещая мощными фарами усеянное мелкими камнями плато. Вблизи возвышенность оказалась скоплением холмов, где водитель и остановился, заглушив двигатель. Спутники Гармана вышли из машины, оглядывая окрестности. Спустя какое-то время юношу, который напряжённо ожидал дальнейшего развития событий, тоже выпустили наружу, разрешив забрать сумку с вещами.
Темнело, пустыня наливалась ночной прохладой. На прозрачном небе глубокого синего цвета загорались всё новые и новые звёзды, освещая каменные глыбы причудливой формы, напоминающие уснувших диковинных животных. На душе у парня было тревожно, но он решил сделать всё возможное, чтобы найти с похитителями общий язык и договориться по-хорошему. В том, что его привезли сюда, чтобы использовать в каких-то своих целях, сомнений не осталось. Юноша надеялся, что ему удастся сбежать от странной пары, как только представится возможность.
— Не бойся. Мы чуть позже довезем тебя в город, возможно, прямо в столицу. Пока ещё не знаем, — словно читая мысли юноши, вкрадчиво сказал мужчина низким глухим голосом. — Будем разводить костер. У тебя есть вода?
— Да, две полных фляги, — Гарман похлопал ладонью по сумке. — Есть ещё лепешки и финики.
Женщина, демонстрируя безразличие к происходящему, молча открыла багажник. Путники извлекли оттуда топливо в брикетах, старинный медный кофейник, пластиковую посуду, бумажную упаковку с молотым кофе и пакетик с колотым сахаром. Судя по экипировке и запасам, похоже было, что странная пара часто путешествует.
Гарман с мужчиной разожгли огонь довольно быстро — машина стояла с подветренной стороны, с другого направления от ветра их прикрывали холмы. Попутчики устроились на земле возле костра на небольших ковриках, вытащенных из джипа.
— Ты говоришь по-английски? — низким бархатным голосом задала юноше вопрос женщина.
— Нет, уважаемая, — ответил он на арабском, не поднимая глаз. — На фарси могу.
— Что у тебя в сумке?
Гарман, борясь с желанием немедленно обратиться в бегство, снял свой баул с плеча и расстегнул сумку. Он достал оттуда вещи и разложил на песке, развернув маску и чашу. Стараясь не раздражать спутников, он говорил приветливо и спокойно:
— Ничего ценного у меня нет. Денег немного, но, если они нужны вам — пожалуйста, возьмите.
Мужчина нехотя осмотрел вещи парня, взял в руки маску и поднес к огню. Позолоченный лик незнакомки заиграл огненными бликами, отчего маска показалась мрачной и некрасивой.
— Я чеканщик из Йезда, — отвечая на невысказанный вопрос, проговорил юноша. — Сделал эту копию маски сам по фотографии из книги. Хочу отвезти дяде в Эр-Рияд, в подарок.
Мужчина потерял интерес к маске и Гарману, занявшись приготовлением кофе, а на протянутую руку юноши с деньгами ответил небрежным жестом, который можно было истолковать как: «Отстань». Женщина, до этого пристально разглядывающая парня, успокоилась, сняла хиджаб и с сильным акцентом спросила на фарси:
— Зачем тебе атлас автомобильных дорог?
— Это подарок, взял его с собой на всякий случай. Я впервые так далеко поехал один.
На парня перестали обращать внимание, в то время как он незаметно изучал попутчиков. Женщина выглядела странно, она не походила ни на иранку, ни на местных женщин, ни на английскую леди, посещавшую Гармана в «Голубиной башне». Распустив вьющиеся рыжие волосы, собранные в пучок на затылке, она приготовила пластиковые стаканы для кофе, снятого с огня спутником.
Пока юноша складывал своё имущество обратно в баул, спутники вели диалог на английском языке. Аиша, как звали женщину, судя по всему, являлась хозяйкой, а мужчина не то охранником, не то её братом, что Гарману понять не удалось. Стараясь не подавать виду, как он испуган, юноша старательно делал вид, что смакует кофе и разглядывает темнеющее пустынное небо, сплошь усеянное мириадами крошечных огней.
— Он идеально подходит для дела, — говорил мужчина. — Достаточно высокий, не араб. Я сделаю ему чалму и сходство обеспечено.
— Не хочу, чтобы он знал, зачем мы здесь. Хотя, его всё равно убьют, — бесстрастно констатировала женщина.
— Аиша, я договорюсь с ним. Всё будет как надо. Зачем подставлять тебя или меня, мало ли что.
— Вот именно, мало ли что. Сам знаешь, с кем приходится иметь дело, — горько усмехнулась спутница. — Нам нужно завтра передать груз и успеть вернуться, иначе всё пойдёт прахом.
Допив свой кофе, женщина поднялась и ушла в машину. Гаруша устроился на коврике, а по другую сторону костра на ночлег расположился мужчина. Было безветренно и совсем не холодно, поэтому юноша заснул быстро и без лишних терзаний, не имея возможности что-либо изменить в данный момент. Перед тем, как погрузиться в сон, он думал, почему с завидным постоянством оказывается в ситуациях, препятствующих его важной миссии.
Вероятно, он всё время делает что-то не так, раз неприятности сменяют одна другую. С другой стороны, для человека, впервые вырвавшегося из добровольного заточения в мастерской, он довольно успешно двигается по маршруту, медленно, но верно, приближаясь к конечной цели путешествия. Но сейчас его жизни угрожала реальная опасность, и он не представлял, что делать дальше.
Рано утром юношу разбудили несильным пинком в бок. Место, где вчера горел костер, было аккуратно расчищено. Аиша, снова укутанная в хиджаб, сидела в автомобиле. Джип продолжил ралли по пустыне в северном направлении. Местность вокруг почти не менялась, насколько мог судить Гарман, в отчаянии наблюдая за унылым пейзажем и пытаясь запомнить дорогу. Видимость ухудшилась — усиливающийся ветер поднимал над равниной мельчайшие частицы песка, создавая пыльную завесу и скрывая возможные ориентиры от глаз пленника.
Вскоре на горизонте показались какие-то строения, Аиша снизила скорость и стала уклоняться вправо. Джип остановился в полутора сотнях шагов от развалин, но женщина не стала глушить двигатель, отдав спутнику какую-то команду. Мужчина вышел из машины, открыл заднюю дверь и велел Гарману выйти из автомобиля.
— Сейчас возьмешь сумки и отнесёшь их туда, — махнул он рукой в сторону строения и начал сооружать на голове ключника что-то вроде чалмы из плотной серой ткани, низко сдвигая головной убор тому на глаза.
— Сумку свою оставь здесь! — пронзительно крикнула из салона автомобиля Аиша.
— Нет, — твердо заявил парень. Терять ему, судя по всему, было уже нечего, но оставлять грааль и маску неизвестным людям да еще по собственной воле он не собирался. — Иначе несите свои сумки сами.
Мужчина и спутница переглянулись.
— Ладно, ладно. Ты иди туда, не бойся. Войдешь внутрь, отдашь баулы и возвращайся, мы тебя подождем, — миролюбиво сказал попутчик, пытаясь изобразить улыбку. Гарман надел на шею ремень своего баула, перекинув его за спину, взял приготовленные мужчиной сумки, и, сгибаясь от тяжести, медленно двинулся к развалинам.
— Говори с ними на фарси. И помни — тебя подобрали на дороге, ты нас не знаешь, — крикнул ему в спину мужчина, забрался в салон автомобиля и захлопнул дверь.
Юноша не думал, что небольшое, как показалось сначала, расстояние будет так сложно пройти, но упорно двигался вперёд. Он не видел, но кожей чувствовал, что на него смотрят несколько пар внимательных глаз и как минимум два дула какого-нибудь мощного огнестрельного оружия. «Я даже не знаю, как называется место, где меня убьют», — мрачнел с каждым шагом Гарман, но обречённо продолжал идти. Ему казалось, что чем дальше он находится от опасной пары, тем выше шанс остаться в живых.
Оказавшись в нескольких метрах от того, что раньше было входом в разрушенный дом, а теперь выглядело, как пролом в стене, парень опустил тяжёлые сумки на землю, выпрямился и замер в ожидании. Откуда-то из-за развалин он услышал на родном языке тихий, но отчётливый шепот: «Заноси груз внутрь, быстрее!». Не заставляя себя долго упрашивать, Гарман рывком схватил сумки и резко рванулся вперед.
Как только он перелетел порог, сзади раздался оглушительный взрыв. Уже падая на землю, он оглянулся и увидел полыхающий джип. От развалин машина с попутчиками далеко отъехать не успела. Последнее, что почувствовал юноша, перед тем как впасть в забытьё, был сильный удар по затылку.
Глава 10. Встреча в караван-сарае
Гарману снилось, что он никак не может выбраться из-под земли, потому что придавлен сверху огромным камнем. Сквозь сон слышался раскатистый голос — юношу кто-то звал по имени, протяжно выкрикивая: «Гаарр-ма-аанн!». Упираясь затылком в неподъёмный валун, он силился сдвинуть глыбу с места, но тщетно. При малейших усилиях пульсирующая боль в затылке усиливалась.
Один особенно громкий вопль буквально выдернул несчастного из кошмарного сна, но боль не исчезла. К ней добавилось ощущение сдавленности в шее. Парень, лежащий ничком и уткнувшийся лицом в песок, начал задыхаться. Крупные обломки камней на спине не давали вздохнуть, к тому же шея была плотно обмотана ремнём от его наплечной сумки. Первая попытка приподняться на руках закончилась неудачей — резкая боль буквально взорвала голову изнутри, и Гарман не стал спешить.
Юноша пошевелил пальцами ног, потом согнул их в коленях. Нижняя часть туловища ощущалась нормально, и воодушевлённый Гарман продолжил. Левая рука, на которой он лежал, совсем не слушалась, зато правая была полностью свободна и работоспособна. Аккуратно опираясь на неё, юноше удалось освободить шею от натянувшегося ремня баула и сесть, уткнувшись плечом в стену полуразрушенного здания без потолка. Он находился в тех самых развалинах, куда принёс сумки с оружием, на теневой стороне в дальнем углу за кучей песка и камней, высыпавшихся из стены.
Ощупав затылок, юноша обнаружил на руке подсыхающую кровь. Неожиданно снаружи раздался пронзительный рёв верблюда: видимо эти звуки Гарман во сне воспринимал как зов по имени. Медленно поднявшись на ноги, он подтянул к себе сумку и двинулся вдоль стены к выходу из развалин. Нужно было посмотреть, почему кричит верблюд, единственное живое существо на всю округу.
Вдали обречённо догорал чёрный джип, лёгкий дымок от которого растворялся в прозрачном небе без единого облачка. Взглянув на трофейные часы с компасом, юноша определил, что находится к северо-востоку от пограничного пункта, где его подобрали попутчики. Как далеко его увезли в пустыню, определить было сложно. Перед входом в разрушенное строение Гарман обнаружил глубокий след в песке от протектора какой-то легковой машины. Вокруг не было видно ни души, и до заката оставалось несколько часов. Держась за стену, он обошёл развалины, где нашёл привязанного и осёдланного верблюда, отчаянно рвущегося на свободу. Рядом неподвижно лежал мёртвый человек.
Подойдя к убитому, юноша перевернул тело и отшатнулся, рассмотрев умело перерезанное от уха до уха горло и лужу крови, почти впитавшуюся в песок. Судя по всему, Гарману здорово повезло — его посчитали мёртвым и поэтому не тронули. Кто и с какой целью ждал груз, ключник не догадывался. Успокаивающе потрепав испуганного верблюда по холке, он пообещал, что скоро отвяжет его, и они вместе покинут это опасное место.
Взяв свою сумку, оставшуюся в целости и сохранности, юноша достал флягу с водой, протер рану на затылке и, напоив верблюда, вернулся к убитому. Гарман находился в растерянности. Наверное, не следовало просто так бросать мертвеца на растерзание пустынным хищникам, хотя заратуштрийцы, как он помнил, так и хоронили умерших, оставляя их тела птицам на башнях молчания.
Юноша решил похоронить воина по местным традициям, опасаясь, что обитатели развалин вернутся. Никому в Саудии не стоило знать, что иранец другой веры. Правоверных, как было известно Гарману, всегда предавали земле, а перед ним лежал кочевник в обычной для этих мест одежде. «Вроде бедуинов закапывают», — вспомнил он рассказы Салима. Сняв с мертвеца добротный кожаный пояс с патронами и кривым кинжалом в ножнах, юноша приладил клинок себе на талию. Обувь убитого никуда не годилась, но головной платок юноша забрал, чтобы перевязать саднящую рану на голове. Вооружившись клинком, он принялся копать яму, чтобы похоронить кочевника, но не рассчитал силы — через пару часов закружилась и разболелась голова. Верблюд постоянно напоминал о себе, взбрыкивая и резко дёргая поводья, привязанные к крюку на стене. Хорошо, что животное хотя бы прекратило издавать душераздирающие вопли. Когда бедуин, наконец, был предан земле, ключник отвязал верблюда, пристроив сумку у него на боку, и взобрался верхом. Следовало двигаться на юг, уходя от этого места как можно дальше, но силы почти покинули всадника. Измотанный путешественник отпустил поводья, обхватив животное за горб и предоставив тому самостоятельно искать дорогу к какому-нибудь жилью.
Никем не управляемый корабль пустыни направился на север, скорее всего намереваясь вернуться туда, откуда они с хозяином прибыли к месту боевых действий. Погибший бедуин наверняка был вооружён: на поясе обнаружились патроны для автоматического оружия, которое мог позволить себе не всякий кочевник.
Верблюд петлял, что-то выискивая, пока не наступила ночь. Похолодало, развести костёр было не из чего. Ключник остановился на ночлег в низине между песчаными дюнами, привалившись к теплому боку верблюда, чтобы наутро продолжить путь в неизвестность. Второй день они медленно ползли по пустыне. Пейзаж вокруг не менялся, лишь песок стал более рыхлым, а равнина сменилась чередой оранжевых барханов. Не умея управлять животным, Гарман опасался, что уставший, как и всадник, своенравный живой транспорт в какой-то момент сбросит с себя бесполезную ношу и сбежит.
Ближе к полудню на горизонте появился странный объект, который вполне мог оказаться миражом — утром парню уже привиделась мечеть с минаретом. Верблюд ускорил шаг и прямым курсом двинулся на невысокую горную гряду, издали напоминающую дворец с остроконечным пиком посередине и пристройками по бокам.