— А я — что? — возмутился тот. — Я что — заставляю что ли? Я ему и сказал сейчас. Пусть заказ оформляет….
— Ну ладно, короче… — поморщился оперативник. — Ты там разберись, в общем. Важный заказ.
— Угу… — промычал тот, молча развернулся и вышел.
— Во такой мужик! — восхищенно молвил Лева, когда дверь захлопнулась. — Моя правая рука тут. Как себе доверяю. Я ему зарплату хорошую положил. Старается.
— Ты ладно… — оборвал его Денис. — Ты, дружок, показывай то, ради чего приехали.
— Так может, чайку попьем сначала.
— Потом попьем. Показывай, говорю…
Лева встал и жестом показал парням, чтобы следовали за ним.
Рядом с входом в аквариум, справа от поддонов с деревянными ящиками, в дальней стене оказалась небольшая ржавая дверца. По всей видимости, ей не пользовались очень давно. Именно поэтому большой новенький гаражный замок смотрелся на ней нелепо.
— Тут раньше старый был, — пояснял Лева, доставая ключи. — Но я сбил. И свой повесил. Помните, как нас учили.
— Если не уверен, что нужная тебе дверь будет всегда открыта — лучше повесь на ней свой замок, — заученно повторил Толик. — Смотри-ка! Пригодилось.
Дверь со скрипом отворилась, и парни вступили в полумрак. Сквозь тонкие щели в крыше и стенах пробивался слабый дневной свет.
— Блин, забыл. Сейчас, подождите, за фонарем сбегаю. Тут электричества нет…
Через полминуты мощный луч стал медленно ползать по полу и стенам, распугивая в стороны темноту. Парни находились в помещении, которое, по всей видимости, когда-то являлось единым целым со всем остальным складом. Но сейчас оно, непонятно по какой причине, было отделено от основной площади металлической перегородкой. Причем, судя по состоянию этой самой перегородки, произошло это достаточно давно. Абсолютно точно — в советские времена.
В ширину и высоту эта, так сказать, "камера", естественно имела те же размеры, что и основное помещений. А вот в длину она имела на глаз метров двенадцать-пятнадцать, не более. Но главной достопримечательностью этого места, безусловно, являлось то, что оно было наполовину завалено картонными коробками, набитыми длинными пыльными люминесцентными лампами, которые, надо думать, давно свое отслужили.
— Любопытно, — протянул командир. — Что тебе сказать? Крайне любопытно. И на первый взгляд — весьма обнадеживающе. Теперь — поподробнее. Всем — полное внимание. Задавать вопросы по ходу. Дело — сверхважное. Я думаю, объяснять не надо.
— Там может ко мне? — попытался Лева. — Не здесь же. В темноте…
— Именно здесь, в темноте, — отрезал Денис.
Парни стояли кругом. Хозяин склада поставил включенный фонарь так, чтобы луч света был направлен наверх. Таким образом, лица присутствующих оказались слабо освещены.
— Первое, — начал Лева. — Это помещение — не мое. Принадлежит оно железной дороге. Вернее сказать, тут все принадлежит железной дороге. Я у нее склад и арендую. Но именно это — не арендую…
— Почему?
— Потому что оно мне не нужно, — просто ответил Лева.
— И почему же оно тебе не нужно?
Вопросы шли со всех сторон.
— А потому, что ни один предприниматель, у которого есть хоть что-нибудь в голове, никогда не арендует эту конуру.
— Что здесь нет коммуникаций? Электричества, я имею ввиду.
— И поэтому тоже. Но это — не главная причина. Электричество можно и провести. Дело невеликое.
— Тогда почему?
— По порядку… В какие-то стародавние времена, которые здесь никто уже и не помнит, для какой-то неведомой производственной необходимости помещение склада было поделено на две части. Одна — очень большая, та, которую теперь занимает моя фирма. Вторая — эта конура. Надо полагать, в свое время здесь что-то располагалось. Какая-нибудь мастерская. Тут и электричество было…
— А потом?
— А потом — перестройка. И все в этом духе. Рыночная экономика. Железная дорога, которая в советское время была очень богатая, теперь стала очень бедная. Ну, и как всякая приличная государственная контора, которая имела возможность сдавать помещения в аренду коммерческим структурам, именно этим она и стала заниматься.
— И стала сдавать это помещение…
— Именно. Только — одна поправка. Стала сдавать большое помещение. Но не это.
— И самый интересный вопрос нашей сегодняшней игры! — Толик наклонился над лучом света. — Почему?
— А я понял, — заявил Володя.
— Правда? — Денис искренне удивился. Сам он понятия не имел — почему.
— Подъезд, — коротко изрек Кошак.
— Браво, мой друг, — похвалил товарища Лева. — Именно. Если ты обратил внимание, правая и задняя стена склада упирается в забор. Чтобы подъехать сюда впереди, нужно проехать по моему складу. Кто ж это позволит. И как ты сам видишь, не в такую же дверцу товар грузить! Надо проход расширять. А это все — хлопотно. Ну а левая стена… Ты сам можешь посмотреть. Там между стеной и забором — только маленькая дорожка. Для мотоцикла или велосипеда разве что… Оно и понятно. Ведь когда тут все строили, и заборы, и склад, никто ж не предполагал, что потом это помещение разделят, и понадобится подъезд.
— Понимаю, понимаю…
— А тут и понимать нечего. Кому нужно складское помещение, маленькое, требующее сложения средства на ремонт, да еще и подъезда для транспорта нет? Даже для маленьких грузовичков. Не говоря уже о "фурах"…
— Стоп. — Щелкнул пальцами командир. — А почему же та фирма, которая здесь первая помещение сняла, не арендовала заодно и эту комнату?
— А незачем, — пояснил Лева. — Ну посуди сам. Там, — он указал рукой на выход, — площадь большая. Освещенная. С водопроводом. Прекрасный подъезд для всех видов транспорта. Ну, вы сами видели. А здесь что?
— Так подожди, — не унимался Денис. — Можно ж было арендовать все, а затем — объединить…
— Да ты не шаришь! — Лева даже повысил голос. — Пойми ты. Того помещения — хватает. Зачем это? К тому же, если ты не знаешь, но перепланировку арендатор делать не имеет право. Только с согласия арендодателя. А тут, чтобы два помещения объединить, целую стену срезать надо. И потом еще согласовывать во всех инстанциях. И зачем? Ради нескольких десятков дополнительных квадратных метров? В которые еще деньги вложить надо? Я тебя умоляю. Проще — закрыть наглухо, повесить замок. И пусть тут железная дорога решает, что с ним делать…
— Ну да. В принципе, все логично, — кивал головой Толик.
— И что же решила железная дорога?
— Да, собственно, вот это и решила, — Лева обвел руками помещение. — Долго пытались найти каких-нибудь идиотов и спарить им это богатство. Но таковых не нашлось. А тут еще эти лампы, — он легонько пнул носком сапога ближайшую к нему коробку.
— А лампы-то тут причем?
— Да как это причем?! Ты, Толя, я смотрю, вообще девственный, что до хозяйственных отношений…
— Лампы дневного света нельзя просто выбрасывать на помойку, — рассудительно пробубнил Кошак. — В них газ вредный какой-то. Их сдавать надо. На специальную утилизацию. Договор заключать со специальным цехом. Если, положим, фирма маленькая — еще куда ни шло. Как-то отмазываться можно. Да и не поимеешь с маленького объема много.
— Вот эти цехи и прессуют предприятия. Приходят и настойчиво предлагают заключить договор, и все такое… Под страхом штрафов, между прочим.
— И вот какой-то местный железнодорожный начальник и придумал всю эту радость спихивать сюда, — подытожил Денис. — Экономят, до поры до времени. Ловко…
— Я одного не пойму. — Толик пожал плечами. — Неужели у железнодорожников нет денег на эту утилизацию? Странно как-то…
— В Германии оно, может, и странно было бы, — резонно возразил Лева. — А в "совке" — самое оно. Не находите?
— Да, пожалуй, что так, — согласился командир. — Отложить проблему на потом, сэкономить "денежку". А там… Авось, само рассосется.
— Ну вот, короче, приезжает сюда иногда грузовичок старенький, и сгружает несколько новых коробок. — Лева по-хозяйски оглядел склад.
Помолчали. Денис взял фонарь и с минуту медленно водил луч по стенам, полу. Будто искал что-то. Кошак прошел немного дальше, пошурудил коробками. Толик что-то внимательно изучал на потолке.
— Мнения, — потребовал Денис.
— То, что надо. — Лева говорил уверенно. Даже кивал сам себе. — Лучше вряд ли что-то найдем.
— Плюсы очевидны, — подхватил Кошак. — Минусы… Только то, пожалуй, что не наше помещение. А так — все, как полагается. Но для груза лучшего места не найти.
— Согласен. — Командир, давая понять, что разговор окончен, медленно пошел к двери, аккуратно взяв Леву за рукав свитера. — Послушай. Это — твоя юрисдикция. Ты лично за все отвечаешь. Мне нужна абсолютно полная картина. Я понимаю: у тебя ее пока нет. И быть не может. Но ты со временем должен будешь все просчитать и принять меры для устранения всех недостатков объекта. Я обращаю твое внимание на чрезвычайную важность этой работы.
— Да понимаю я, понимаю… — несколько смутился тот.
— Все… Ты должен учесть все, — продолжал оперативник, будто не слыша его. — Груз, согласно плану, должен будет пробыть здесь не более месяца. Так вот: за этот месяц ничего не должно с ним случиться. Ничего. Иначе нам всем надо будет стреляться.
— Денис. Не боись, — остановил его Лева. — Я понимаю. Ты ведь знаешь. На меня можно положиться… Не переживай. Сбавь темп…
— Да я ничего… — несколько виновато ответил командир и улыбнулся как-то особенно искренне. — Ты говорил, у тебя чай есть?
Через час машина Дениса, меся колесами уличную жижу, медленно выползала из ворот склада.
— Подожди, подожди, а ну-ка тормозни… — вдруг попросил Кошак.
— Чего там? — недовольно буркнул командир, но все-таки остановился.
Володя открыл дверцу и подошел к воротам. Через пару секунд раздался взрыв хохота.
— Че ты там ржешь? — Толик с Денисом вылезли из машины.
— А вы-то читали это? — Кошак постучал по небольшой металлической табличке справа от ворот, привинченной к бетонному заботу внушительными болтами.
"ООО Левонтий", — гласила надпись.
31.12.2008. Россия, г. Анапа. проезд "Золотой берег". 23:41
"А ты еще ничего, вроде", — мысленно сказал сам себе Андрей, оглядывая себя в зеркало.
Он гладил белую рубашку, наверное, с полчаса. Никак не выходило придать вещи нормальный вид. Очень уж долго пролежала в скомканном состоянии на полке шкафа. Как приехал из Москвы, вещи из сумки раскидал по полкам, так оно все и лежало. Женщины в доме не было, а хозяину на этот бардак было решительно наплевать.
Андрей не терпел грязи. Именно что — не беспорядка, а грязи, пыли, мусора. Поэтому весьма часто брался за пылесос и тряпку. Бывало, что и по два раза на неделе. Вот и сейчас в большой верхней комнате без всяких перегородок на втором этаже, выполнявшей роль спальни, все было вверх дном. Но при этом — почти чисто.
Хозяин кинул беглый взгляд на часы, показывающие без двадцати двенадцать, и начал причесываться.
Все друзья встречали Новый год с семьями. Это в последние годы такая мода пошла. Раньше — наоборот. Все больше в большие компании сбивались. Чтобы шумно было, весело. А может, это сам Андрюха постарел? В самом деле, откуда б ему знать, как встречают Новый год в двадцать девять лет? В Москве зачастую не до этого было. А здесь, все друзья как сговорились: "в семейном кругу".
А у него семейного круга не было. Естественно, все его к себе приглашали. Но он понимал: жалеют. А это — хуже всего.
К тому же был вариант намного лучше. Граждане "Золотого берега" с давних времен всегда встречали этот праздник вместе. Как-то, еще в детстве, он по какой-то причине оказался на Новый год у бабы Нюры. И ему все очень понравилось.
Прямо во дворе, который был общим для проживающих в этой общине восьми семей и кем-то и зачем-то заасфальтирован, росла невысокая пышная ель. Таким образом, "елочный вопрос" решался сам собой. Дерево наряжали дети, снося со всех домов игрушки. Большой общий стол накрывали у Еременко, многодетной и дружной семьи, имевшей самую большую комнату на первом этаже. Приготовлением блюд занимались все женщины, каждая у себя дома, а затем накрывали стол. После двенадцати "малые" выбегали резвиться на улицу, а взрослые продолжали праздновать. Веселый получался праздник, хоть и не совсем — в семейном кругу.
Андрей нехотя взял флакон с одеколоном и пару раз прыснул им себе на волосы. Он не имел понятия о том, что это за штука и надо ли было им прыскаться. Подарил кто-то когда-то. Годами не пользовался. А сегодня — праздник вроде…
Оставшись в целом довольным своим внешним видом, Андрей развернулся и спустился по крутой деревянной, покрытой густым слоем лака, лестнице на первый этаж, по пути "зафутболив" в другой конец комнаты попавшуюся под ноги какую-то старую мягкую игрушку. Лестница опускалась прямо в кухню, за которой имелась еще одна комната, существенно меньше, чем верхняя. Там стоял диван с телевизором — обычное "место постоянной дислокации" жителей дома. Но Денис редко туда заглядывал. Он предпочитал персональный компьютер, точнее, ноутбук, на котором работал на втором этаже. Новости он читал в Интернете, фильмы смотрел редко. Просто пялиться в телевизор не имел привычки вообще.
Он вышел на крыльцо дома и с силой выдохнул из легких воздух, который заклубился вокруг лица плотным уверенным паром. Мороза на улице не было. Плюс два, примерно. Обычное дело для Анапы в такое время года. Андрей закрыл дверь на ключ, заложил руки в карманы брюк и медленно побрел к Еременко. Прошел мимо елки, которую нарядили еще днем. Только теперь, в отличие от детских лет, она была еще опоясана несколькими гирляндами, что придавало дереву просто-таки волшебную красоту.
В соседском доме с большими светлыми окнами уже вовсю шло гуляние. Слышался смех, нетрезвые голоса. Кто-то даже порывался запеть, но безуспешно. Андрей по старой привычке без стука открыл дверь и вошел в помещение.
В нос ударили запахи самых различных блюд. Однозначно можно было распознать утку, котлеты, жареную свинину. Остальное путалось и скрещивалось, образуя невероятно сложную смесь. За большим деревянным столом, организованным путем составления двух столов, накрытом белоснежной скатертью, сидело человек двадцать-двадцать пять. Все его соседи. Вокруг бегало несколько детишек, то и дело дергая взрослых. В углу комнаты негромко работал телевизор. Транслировали очередное новогоднее шоу, которые россияне уже давным-давно перестали смотреть, а включали лишь "для фона".
— Ты чего так долго, Андрюша? — негромко спросила его тетя Лена, хозяйка дома, вынырнувшая из дверного проема с большой тарелкой в руках. — Давай, проходи…
Все приветливо и очень громко поздоровались с ним. Андрей присел на табурет у ближнего к нему края стола, предварительно пожав руки тем мужчинам, до которых смог дотянуться.
— Здорово, Андрюха! — похлопал его по плечу дядя Семен, добрый мужик, который помнил его еще с малых лет.
Он сильно постарел, в волосах появилась проседь. Но голос оставался все таким же сильным, шедшим будто из глубины души. Сосед был уже заметно навеселе, и его "вторая половина", сидевшая от мужа по левую руку, недовольно на него поглядывала.
— Привет, дядя Семен, — так же тепло поздоровался с ним Андрей.
— Ух, какой ты стал! — Сосед потрепал его по голове, в момент безнадежно испортив прическу.
— Так виделись же уже после моего приезда! — стараясь поглубже запихнуть раздражение, ответил парень. — Чего Вы все моему росту удивляетесь?
— Тю… — шутливо отпрянул от него тот. — Да ты хоть знаешь, с каких лет я тебя помню?
— С шести, наверное…
— Да конечно! — хохотнул тот. — Месяцев с трех-четырех, понял?
Андрей этого не знал.
— Мамка твоя, Царствие ей Небесное, тебя матери показать привезла. Помнишь, Лен? Ты сама-то родила месяца через два…