Наше появление в квартире Голдиных вызвало самый настоящий шок у обоих родителей. Старшие Голдины ещё с самого начала не одобряли авантюру сына с его фиктивным браком, но с другой стороны уж очень им хотелось, чтобы сын вырвался из совка. На тот момент они были полностью уверенны, что их сыну угрожает серьёзная опасность, и над ним уже сгущаются чёрные тучи. Родители не одобряли фиктивный брак, как способ выезда заграницу, но и не препятствовали ходу событий, так как надеялись, что условная женитьба может, чудесным образом, обернуться в настоящий союз. Девушка ведь ожидалась не простая, еврейка, на фотографии лицо красивое, студентка университета и дочь миллионера. Реальный образ Алисы, в глазах любых родителей, никак не проассоциировался с понятием жены для единственного сына, пусть даже временной, фиктивной жены. А явное малолетство американки не увязывалось с образом супруги для двадцативосьмилетнего мужика даже и в моей голове. Придя в себя, мать Бориса вяло поздоровалась и громко продекламировала:
- Эта американская девчушка – именно то, что нужно нашим органам, чтобы, наконец, спокойно упрятать тебя за решётку. Власти сейчас стесняются прямых репрессий по идейным мотивам, им нужно обязательно пришить своей жертве какую-нибудь криминальную статью. Всем известно, что такие методы и провокации практикуются. Сейчас ты уже точно допрыгался, Боря, в этой стране статью «за растление малолетних» пока ещё не отменили, и это очень правильно!
Растерянная Алиса, конечно, не поняла всей сути спора, но уловила, что внезапно возникший скандал связан с её возрастом. Она тут же достала из сумки кошелёк, а из кошелька вынула блестящую карточку с фотографией, которую сунула мне в руки. Видимо я, в её понимании, как нейтральный и незаинтересованный человек, лучше всего подходил для роли судьи семейной склоки. Блестящая карточка оказалась водительской лицензией Alice Fisher, 1966 года рождения, выданной штатом Калифорния. Это означало, что американской невесте целых 22 года и, хотя она на 6 лет моложе Борьки, ему совершенно не следует опасаться страшной статьи российского уголовного кодекса. За неимением явной причины для расстройства, матери Бориса пришлось вежливо затаить свои потаённые мысли и пригласить всех к столу.
Осмелевшая Алиса, догадавшись, что её роль героини и спасительницы русского борца за свободу, пока не отменяется, тут же принялась задавать новые вопросы. Ей нужно было узнать:
- Почему семья двух врачей имеет всего трёхкомнатную квартиру?
- Почему в доме только один телевизор?
- Как спустить воду в туалете квартиры Голдиных?
- Рецепт приготовления красного овощного супа (это был украинский борщ)?
- Почему в семье Голдиных только один ребёнок?
- В какое время квартиру Голдиных обычно посещает уполномоченный КГБ, контролирующий семью? – о существовании таких уполномоченных, якобы ежедневно навещающих все еврейские семьи, Алису предупредили друзья ещё в Америке.
- Как срочно иностранке следует зарегистрировать своё московское место жительства в органах?
После обеда Алису разместили в комнате Голдина, где она сразу же уснула. Борису пришлось переселиться в гостиную и спать на диване.
Назавтра, в субботу, Борька позвонил мне в гостиницу и пригласил принять участие в прогулке по Москве. Я заехал к Голдиным, и мы втроём пешком отправились на Арбат. Алиса опять была в своём репертуаре – Борис и я не успевали отбиваться от её, ни на минуту не прекращающихся вопросов. Она спешила и производила впечатление человека, который прибыл в незнакомую страну и решил за короткое время нахвататься, как можно больше языка, истории, культуры и обычаев непонятного народа. Когда на нашем пути попался винно-водочный магазин, с опоясывающей его по периметру двухчасовой очередью страждущих, Алиса спросила о назначении столь популярного заведения. Мы объяснили, она, не сумев сразу поверить, переспрашивая и уточняя, а затем, осознав ситуацию, внезапно бросилась к очереди и громко спросила:
- People, are you crazy? Two hours to get a bottle! (Люди, вы что сумасшедшие? Два часа, чтобы добыть бутылку!)
Алиса только успела начать свою вербально-жестовую лекцию о вреде алкоголя, как мы с Борисом, отлично понимая, чем может нам грозить выходка американской сумасбродки, силой оттащили её в сторону от толпы, извинились за «дурдом» и, вдвоём, проясняя землякам ситуацию, синхронно покрутили пальцем у виска.
На Арбате Алиса взяла на себя роль покровительницы бедных талантов и накупила дюжину матрёшек, несколько картин и всяческого другого барахла, вопреки всем нашим просьбам остановиться.
Борька по телефону еженедельно докладывал мне статус и развитие своего плана эмиграции. Документы на регистрацию брака с иностранными гражданами нужно было подавать в специальном отделе центрального ЗАГСа Москвы. Заведующая отделом провела с Борисом серьёзную беседу, поясняющую гражданину СССР Голдину опасность авантюрных связей и последствия брака с иностранкой. Их расписали только через два месяца. Голдин сразу подал документы на выезд по месту проживания его жены.
Когда я, в телефонном разговоре, поздравил Борьку с завершением важного шага на пути к эмиграции, он спросил:
- А что это за поздравление, Алекс – с важным шагом? Мы ведь поженились…
- Боря, так у вас ведь фиктивный брак!
- Саша, так это план такой был на фиктивный брак. Мы с Алиской этот план перевыполнили – превратили фиктивный брак в эффективный! Теперь мы продолжаем активно стоять на правильном пути. Мы очень любим друг друга…
- Ну, ты и выдал, Борька! Тогда я тебя поздравляю с законным браком! С меня подарок, приеду – привезу.
Как это ни удивительно, но эффективный брак Борьки и Алисы действительно состоялся. Согласно задуманному плану, Алиса, после регистрации и завершения семестра в Институте русского языка, собиралась вернуться в Сан-Франциско. Одинокий Голдин должен был дожидаться разрешения на выезд. Любовь и полноценное супружество полностью сломали первоначальный план. Влюблённые не расставались. Они передвигались по Москве, всегда держась за руки. Находясь рядом, они всегда нуждались в самом тесном контакте, для чего, как правило, поглаживали друг другу разные части тела.
Алиса видела в своём муже настоящего героя и мужественного борца за свободу мирового масштаба. Все выходы семьи на тусовки отказников или на встречи с Борькиными друзьями она рассматривала, как нелегальные митинги. Мне порой казалось, что романтическая американка с нетерпением ждёт репрессий советской власти, чтобы смело заявить работникам органов, что она гражданка США и требует вызова американского консула. Ну, совсем, как в американском кинофильме «Парк Горького».
Борис взял за правило рассказывать об Алисе всякие забавные истории. Это было похоже на рассказы владельцев домашних животных об уме и навыках своих питомцев. С любовью и умилением он поведал мне по телефону, как Алиса пыталась купить пятаки в кассе метро на кредитную карточку. В другой раз была история о том, что после пришивания меток на постельное бельё для его сдачи в прачечную, она представила матери Голдина простой расчёт. По её арифметике выходило, что врачу, даже по самым скромным расценкам, было бы выгодней за потраченное время принять пару пациентов и купить полностью новое бельё.
Гвоздём программы Бориса стал рассказ об Алисе и очереди. Однажды, возвращаясь с занятий, молодая женщина увидела очередь, выстраивающуюся перед входом в универмаг. Алиса спросила, что это за очередь и ей объяснили, что здесь будут «давать» мужскую обувь. Преданная жена решила сделать подарок мужу и заняла место в очереди. Когда, через час, явился продавец и начал торговлю, оказалось, что товар лотка: стабилизаторы напряжения для телевизоров. После вывески объявления с действительным именем товара и его ценой, очередь покупателей обуви покинули считанные люди, а все остальные, включая и Алису, купили стабилизаторы. Когда американская жена, в полной растерянности, явилась домой со своим подарком, она потребовала объяснений, каким же это образом купленное устройство можно применить в качестве обуви. Она так никогда и не разобралась в обычной «совковой» жизненной ситуации до конца.
Родителей Бори очень огорчало обстоятельство, что Алиса никогда не меняет джинсовые одеяния, на другие наряды, более подходящие молодой женщине. Мама Бориса, по своим докторским связям, достала для невестки импортные платья, блузку и юбку. Алиса категорически отказалась от подарков свекрови. Тогда мамочка придумала коварный ход, чтобы подтолкнуть свою невестку к женскому стилю в одежде. Она рассказала молодожёнам историю, что соседи однажды её спросили, что это за худенький мальчик появился у них в квартире и кем он приходится Борису? Выдуманная история базировалась на том факте, что коротко-стриженная и худенькая Алиска действительно походила на хулиганистого мальчишку. По замыслу мамы, сын станет стесняться образа «голубого» и мигом заставит свою молодую жену перейти на платья.
Реакция детей оказалась совершенно обратной – молодожёны долго смеялись сами, а потом ещё и рассказывали всем друзьям, как это прикольно, что их принимают за «голубых», а они ведь абсолютно нормальные…
На самом деле, Алису нельзя было принять за мальчика, всё у нее было на месте, несмотря на природную хрупкость тела.
После очередного напора свекрови Алиса не сдержалась и прочитала ей короткую лекцию, что джинсы - это символ свободы для продвинутой современной молодёжи всего мира. Она приехала в Россию не, как турист, а как борец за свободу. Она приехала, чтобы вызволить диссидента Голдина из лап КГБ. Так, как же можно, в самой средине сражения, лишать бойца его боевой формы?
Семья борцов за свободу прожила в Москве, в «эффективном браке» месяцев восемь, а потом, неожиданно быстро, Борис Голдин получил разрешение на выезд. Когда молодую семью провожали в аэропорту Шереметьево, Алиса, впервые за время жизни в Москве, надела блузку и юбку. Борька сиял и выглядел на миллион долларов: он победил, он свободен, его ожидает светлое будущее, с ним рядом его надёжная и любимая жена – дочь американского миллионера.
Развязку истории друзья Голдина узнали от его мамы. Молодожёны благополучно добрались до Сан-Франциско. Первые две недели молодая семья прожила в богатом доме родителей Алисы. Затем папа-миллионер снял им отдельную квартиру, оплатив её за три месяца вперёд. Отец установил достаточно скромное, ежемесячное денежное пособие для своей дочери-студентки в две тысячи долларов. Папа пригласил Бориса в свой кабинет и поговорил с ним об его образовании, специальности, опыте работы и планах на будущее. После откровенного рассказа зятя об его опыте работы, папа-миллионер вздохнул и посоветовал Голдину заняться ambulance business (бизнес скорой помощи). Папа гарантировал удачу и хороший доход и даже предложил свои рекомендации для получения кредита в банке.
Борька не стал открывать собственное дело – он привык быть профессиональным революционером. Алиса ушла от мужа через полгода. Борька впал в депрессию и полгода жил приживалой, на птичьих правах, у разных друзей и знакомых. Потом он переехал в Большой город и пошёл учиться на программиста. Вот уже больше двадцати лет он работает системным аналитиком. Он купил хороший дом, женился и родил сына.
К сожалению, мы встречаемся крайне редко, с момента того самого московского разговора, послужившего причиной нашего охлаждения друг к другу. При последней встрече на праздновании его пятидесятилетия в одном из самых дорогих ресторанов Большого города, пьяный и очень крутой Голдин признался мне в своей тоске по Москве и по Алиске. К моему крайнему удивлению, из пьяного щебета Голдина мне стало ясно, что бывшие супруги, успев создать новые семьи, так и не потеряли друг друга в некоторых, крайне редких эпизодах своей американской жизни. Борис, как и я, живёт на Острове, но он так никогда и не примкнул к нашей паромной компании. На судне, во время плавания он садится в стороне и всегда читает книгу. Если мы с ним попадаем на один рейс, то наш диалог при случайной встрече напоминает мне обмен телеграммами в давние, совковые времена:
- Привет, старик!
- Здорово!
- Как дела?
- Нормально…
- Что нового у тебя?
- Ничего. Недавно были в отпуске, в Мексике…
- Как твоя жена? Что у неё с работой?
- Всё также, уже третий год обещают закрыть её контору, но пока она работает…
- Как твои дети?
- Нормально, недавно я стал дедушкой…
Друг другу мы больше не интересны.
Глава одиннадцатая
Олег.
Я терпеть не могу сексуально озабоченного грека из нашей паромной компании. В присутствии женщин Майк рассказывает такие пошлые анекдоты, что даже мужикам слушать противно. Надо бы что-нибудь придумать, чтобы вежливо отвадить его от группы. Мне кажется, что он уже достал всех наших. Мерзкий и грязный тип! Правда, его коллеги по работе в Proverbial рассказывают, что он у них считается очень серьёзным профессионалом в нашем деле, но это никак не может изменить моего отношения к этому типу. Я бы не хотел, чтобы моя Виктория хотя бы один раз прослушала его солёные шутки. У нас с Викушей скоро праздник – 15 лет свадьбы. Доктор обещал приехать на наш юбилей вместе с Леной. Я, как сегодня, помню начало наших отношений с Викой…
Тогда, накануне пасхи, я заехал в женскую парикмахерскую, чтобы забрать свою маму после стрижки и укладки. Кроме пожилой женщины-мастера, в салоне находилась всего одна клиентка – моя мама. Я долго сидел в прихожей, лениво листал журнал мод в яркой обложке, ожидая, когда, наконец, мастер закончит работать с мамой. Внезапно входная дверь отворилась и на пороге салона показалась женская фигурка в голубых джинсах в облипку, серо-серебристом свитере и чёрной спортивной курточке нараспашку. Помедлив мгновенье у входа, космическое создание вошло в прихожую, а затем уверенно двинулось дальше в основное помещение салона. По пути стройная незнакомка приостановилась и произнесла тихо и доброжелательно:
- Добрый день.
- День добрый, - ответил я машинально и вдруг узнал в девушке объект, на который я уже однажды успел положить глаз в вестибюле главного корпуса университета физкультуры. В тот день мы с партнёром привезли к ним наш книжный киоск. Девушка обладала необыкновенно тонкой талией, совершенно складной фигуркой и большими зелёными глазами. Глаза устроились под дугами тонких бровей и смотрели на мир мягким и добрым взглядом. Милый облик дополнялся по-детски припухлыми, алыми губками и небольшим носиком правильной формы. Симметричный овал лица обрамляли густые волосы светло-табачного цвета, свободно падающие на хрупкие плечи. Симпатяга резко вошла в рабочую часть салона, приблизилась к занятому креслу, громко чмокнула мастера в щёку и сказала с любовью:
- Мамусечка, родная, я очень соскучилась…
- Посиди, доченька, в прихожей, мы тут скоро заканчиваем, мне осталось ещё минут пятнадцать повозиться.
Девушка вышла в прихожую своей лёгкой, плывущей походкой и уселась в кресле напротив. С первого взгляда она казалась нерешительной и робкой. Я сильно удивился, когда девушка непринуждённо и иронично спросила:
- Вы что, доверяете свою шевелюру только мастеру женских причёсок?
- Нет, я просто тоже жду свою маму. Она - сейчас единственная клиентка в этом салоне. А тебя я раньше уже встречал в университете физкультуры. Ты что - известная спортсменка?
- Я учусь на факультете спортивной педагогики, у нас все активно занимаются многими видами спорта. С нас так требуют. У меня, к сожалению, нет никаких высоких разрядов и особых спортивных достижений.
- Я всегда мечтал познакомиться со спортсменкой, но боялся показаться неполноценным рядом со знаменитой подругой. Теперь я пришёл к выводу, что мне всё-таки нужна спортсменка, но обязательно без особенных спортивных достижений. Значит, ты как раз мне подходишь. Ты станешь поднимать мой атлетический уровень, не развивая во мне при этом комплекс неполноценности. А какие виды спорта ты лично практикуешь?
- В университете, чтобы выжить приходится заниматься многими видами спорта, но мне по нраву волейбол, теннис и горные лыжи. У меня второй разряд по волейболу и третий по горным лыжам. Теннис мне ещё предстоит осваивать – это в моих планах на ближайшее будущее.