Однажды девчонки пустились танцевать под мелодии старых танго, фокстротов и вальсов. Корецкий, в полном восторге, весь вечер простоял, разинув рот. Бог мой, какие прекрасные, профессиональные танцовщицы, какая фантазия движений, как легко они переключаются с одного ритма на другой, совершенно противоположный первому. Потом Марта нашла пластинку со старым рок-н-роллом и потащила Сашу учиться танцевать. Когда стало очевидно, что американский быстрый танец - не самый лёгкий для освоения начинающим танцовщиком, Марта оставила студента в покое и сменила неумелого партнёра на подругу Хильду. Девушки выдали феерический рок-н-ролл пришельцев. Саша навсегда запомнил этот день: он, впервые подержался за талию своей любимой и дал себе слово научиться танцевать.
Уже приближалось завершение учебного года. Скоро два месяца каникул. Всё идёт хорошо в студенческой жизни Саши Корецкого, но всё по-прежнему плохо в его личной жизни - он так и не смог толком приблизиться к объекту своей любви. Подошло начало лета. Тася, в телефонном разговоре, поведала внуку, что она отбывает на подмосковную дачу своей подруги. Саша совсем загрустил без своих визитов и традиционных чаепитий в компании с любимой. Он продержался две недели, а в воскресенье вечером решил:
- Поеду повидать девчонок, сделаю вид, что не знаю об отъезде Таси, посидим, поболтаем…
Когда он добрался, в квартире на первом этаже никого не оказалось, лишь тёмные окна отражали свет уличного фонаря. У подъезда старого дома, под навесом, увитым листьями какого-то вьющегося растения, спряталась скамейка. Огорчённый Саша решил подождать девушек и сел на скамью, невидимую со двора. Так, в маскировке листьев и в темноте, он просидел с полчаса и уже собрался уходить, не солоно хлебавши. Саша поднялся со скамьи, но его остановил внезапный подкат к самому подъезду старого дома сразу двух автомобилей «Волга». Саша замер и из темноты наблюдал за происходящим на площадке перед подъездом, освещённой уличным фонарём. Обе машины одновременно остановились, из первой «волжанки» резко выскочили два пьяных мужика. Высокие, дорого одетые и крепкие мужчины, матерно бранясь и не переставая сально обсуждать особенности эстонских блядюшек и их необыкновенные умения в любви, подошли ко второй машине и открыли заднюю дверь. В два захода они вытащили из кабины два совершенно неподвижных тела. С выражением глубокой брезгливости на лице, какое бывает у людей, переносящих мешки с навозом, мужики пронесли тела до самого подъезда и небрежно, как дрова, скинули их прямо в грязь, почти под ноги, замершему от ужаса Корецкому. Так и не заметив присутствия испуганного наблюдателя, мужчины пьяно плюхнулись на заднее сиденье первой «Волги». Водители ударили по газам и обе машины разом исчезли со двора.
Саша в полной растерянности остался наедине с двумя неподвижными и потрёпанными танцовщицами из Таллина. Одна из них его любимая, объект его грёз и мечтаний – нужно срочно что-то предпринимать! Пульс прощупывается, тела шевелятся – подруги живы, но в полном отрубе. Студент поднял сумочку Марты и достал знакомые ключи от Тасиной квартиры. Затем, он открыл дверь квартиры на первом этаже нараспашку и, по очереди, втянул два лёгких тела в комнату. Несмотря на несколько ступенек и порогов на пути к комнате, ни одна из девиц так и не проснулась во время перемещения. Включив свет, Саша повторно констатировал состояние «полной отключки». Одежда на девушках грязная и в полном беспорядке. Блузка Марты неумело одета на вывернутую сторону, прямо на голое тело, а пуговицы не застёгнуты. Лица девушек покрыты чём-то белым, может пеной, может слизью, а может остатками еды. Корецкий, с трудом превозмогая брезгливость, заставил себя снять с девиц верхнюю одежду. Затем он перенёс обеих девиц в их кровати. Он вышел, намочил в ванной комнате большое махровое полотенце и протёр лицо, шею и грудь Марты. Во время всех санитарных процедур, производимых Корецким, его любимая оставалась без памяти, недовольно мычала от прохладной воды и, дебильно улыбаясь, тянулась к своему воздыхателю за лаской. Саша тогда подумал, что ни один вид алкоголя не может вызвать такое полное отключение человеческого мозга.
В этот день исполнилась мечта Саши – его обнажённая любимая, абсолютно доступная, лежала перед своим Ромео. Но так случилось, что Сашина любовь, именно сейчас, полностью испарилась и умерла… Марта больше не вызывала у Корецкого никаких эмоций даже в своём обнажённом состоянии. В теперешнем гадком виде она даже не смогла вызвать его отвращения, только жалость…
Когда Саша вернулся с летних каникул, он сразу же забежал к бабушке Тасе. Старушка рассказала, что обеих её квартиранток отчислили из хореографического училища из-за неуспеваемости, девушки больше не живут у неё и, скорее всего, не проживают больше в Москве.
ВЕТКИН, ДОПРОС АМЕРИКАНЦЕВ, 19 ИЮНЯ
Мишка позвонил в дом Марка рано утром, в среду. Он вежливо спросил: не сможет ли господин Голдин вырваться с работы на пару часов и приехать вместе с женой в Юрмалу? Это ни в коем случае не допрос – просто нужно более подробно поговорить о воскресном происшествии в усадьбе Звягина. Когда Марк ответил согласием, он тут же попросил к телефону ещё и господина Корецкого, который, как можно предположить, по-прежнему гостит в доме Голдиных. Когда я взял трубку, Миша Веткин опять вежливо, но опять настойчиво попросил меня, вместе с женой тоже подъехать в Юрмалу. Ему, конечно, неудобно беспокоить иностранных гостей, но тяжесть преступления, свидетелями которого мы явились, не оставляет правозащитнику никаких возможностей для послаблений и исключений даже для друзей. А вдруг мы вспомним какие-то детали, которые помогут следствию. Он опять повторил, что это встреча вовсе не допрос, а скорее приятельский разговор. Да и с транспортом оказия имеется – ведь Марк Голдин одновременно отправляется по тому же маршруту.
Ну что же, наступил момент подключить к анализу ситуации собственного консультанта по криминальным вопросам. Надо срочно поговорить с женой.
- Софиечка! Что ты думаешь по поводу воскресного происшествия? Ехали в гости, даже и не могли представить себе, что обыкновенный пикник может развернуться в детективную историю с убийством. Случилось совершенно невозможное происшествие…
В воскресенье полковник Веткин поставил меня в известность, что семья Звягина и все их гости, теоретически, входят в список подозреваемых лиц, а наш с тобой отъезд в Нью-Йорк может быть задержан латвийскими органами.
- Саша! Ты уже большой мальчик! Когда общаешься с такими людьми, как Андрей Звягин, нужно быть готовым к любым неожиданностям. Я где-то читала, что в период с 1991 года и до сегодняшнего дня 8% российских банкиров и крупных бизнесменов погибло от рук наёмных убийц. Законы развития новых капиталистических отношений во всех странах постсоветского пространства подобны. Не нужно пугаться слов Веткина – следователю положено найти душевную слабину у допрашиваемого лица в каждом конкретном случае. Доказано, что ни в чём не повинные люди, под лёгким и правильно направленным давлением следователя, выдают максимально возможный объём известной им информации. Какая слабинка у нас с тобой? Конечно та, что мы находимся в гостях и обязательно, рано или поздно, захотим возвратиться к себе домой. Он действует по самой стандартной методике ведения допроса, описанной в любом учебнике криминалистики.
- Ты меня немного успокоила, любимая...
Мы добрались до управления полиции в Дзинтари около 9.30 утра. По звонку дежурного Миша Веткин лично спустился на проходную, чтобы провести нас в кабинет. Прочитав на наших лицах скрытое недовольство ранним подъёмом и всей ситуацией в целом, Мишка опять посетовал на особую опасность преступления в усадьбе Звягина и заявил, что постарается максимально сократить наше пребывание в управлении полиции. Он не станет устраивать четыре отдельных разговора, а побеседует с нами попарно. Я не знаю почему, но Корецких он вызвал первыми.
- Господа! Мы уже встречались с вами в воскресенье при весьма печальных обстоятельствах, последовавших за убийством Франца Ковальского. Сегодня я прошу вас ещё раз подумать и попробовать вспомнить какие-то дополнительные детали. В таких делах не бывает мелочей. Ну, например, вы заметили что-нибудь странное в поведении присутствующих, видели через ограду передвижения каких-то людей неподалёку от усадьбы и так далее. Знали ли вы вообще, что на территории усадьбы находится посторонний человек – Франц Ковальский?
Корецкий: - У меня почти нечего добавить к нашему прошлому разговору. Мы вообще ничего не знали о Ковальском. Я только могу увеличить ваш список подозреваемых лиц. Дело в том, что Андрей Звягин успел рассказать всем ещё до происшествия, что он заказал в центре обслуживания банкетов доставку мебели для пикника. Во дворе дома в воскресное утро в течение часа находились грузовик, водитель и два рабочих, выполнявших сборку мебели. Если в это время Ковальский уже возился во флигеле, то можно предположить, что люди из центра услуг тоже теоретически могли совершить убийство.
- Молодец, Корецкий! Мы об этом уже знаем, это хорошая версия, этих людей мы уже проверяем.
Корецкая: - Господин следователь, скажите, а уменьшение числа подозреваемых лиц поможет вашему следствию?
- Определённо поможет!
Корецкая: - Тогда я заявляю, что четверо лиц: мы с Сашей, Марк и Катя Голдины никак не могут быть включены в круг подозреваемых лиц.
- Это почему же?
Корецкая: - А потому, что дом Голдиных и изгородь двора имеют систему сигнализации. Марк каждый вечер подключает эту систему перед тем, как все в доме идут спать. Система подключена к центральному пульту охранной сигнализации полиции. Каждое утро Голдин набирает специальный код и выключает сигнализацию. Попасть в дом или выбраться из него при включённой сигнализации можно только на вертолёте. В воскресное утро Марк отключал сигнализацию поздно - в 10.50. Он продемонстрировал нам процедуру отключения и хвастался высокой надёжностью оборудования компании Siemens. Запись об отключении системы сигнализации, наверняка, присутствует в компьютере центрального пульта управления.
- Ну, а как можно доказать, что один из вас вообще не ночевал дома или срочно, после отключения сигнализации, не рванул в Юрмалу покушаться на жизнь господина Ковальского?
Корецкая: - А это уже совсем просто: в 12 часов дня мы заехали на заправочную станцию в Риге, на улице Ганибу Дамбис. Мы все зашли в магазинчик при заправке, и Саша набрал веников для русской бани. Саша и Марк ещё обсуждали с продавцом, какой веник лучше для парилки, дубовый или берёзовый? Продавец их идиотские дискуссии о физике листьев дерева в условиях горячих температур, определённо, запомнил. На этой заправке можно сразу набирать бензин, а потом платить деньги. Саша удивился и сказал, что даже в Штатах такая доверительная форма оплаты большая редкость. Я думаю, что как только машина подсоединилась к шлангу, её номер автоматически фотографируется. Если водитель решит сбежать, не расплатившись за бензин, его машину сразу объявят в «перехват». Беглец сможет доехать только до первого пункта дорожной полиции. Если нас всех четверых в 12.00 видели на заправке, фото номера машины записалось, да ещё цена веников добавилась к стоимости бензина и об этом квитанция у Марка имеется, то любого из нас невозможно даже за уши притянуть к убийству Ковальского, если оно случилось в воскресенье до 13.00. От любого места в Риге до усадьбы Звягина езды не менее 45 минут. А в остальное время мы всегда были на виду у всей компании.
- Здорово! Браво, американская миссис Корецкая! Отличная логика! Собственно ни вас двоих, ни господ Голдиных мы и не думали всерьёз рассматривать, как подозреваемых – никаких мотивов. Но такая у нас работа: мы должны проверять даже самые дурацкие версии. Я скажу вам по секрету, что в этом деле мы видим явную связь между убийством Франца Ковальского и аферой с двойной продажей дома. Как нам удалось установить, вашего приятеля Андрея Звягина «кинули» с юрмальским домом – он купил недвижимость, которая неделю назад был уже продана другому покупателю. Понимаете, в Латвии ещё только налаживаются законодательство и юридические процедуры по продаже частной собственности. Злоумышленники сумели воспользоваться временным бардаком в системе учёта и регистрации актов продажи. Скорее всего, убийство Ковальского - это уничтожение главного свидетеля, продавца дома. Я рассказал вам об афере с домом не напрасно. Вы всё равно узнали бы об этом от Марка Голдина – полиция вынуждена открыто работать с вашим кузеном по этому делу, так как именно его банк осуществлял передачу денег Звягина на счёт в швейцарском банке UBS, указанный в контракте.
А ещё у меня есть определённая просьба к вам обоим о помощи расследованию. Вы, конечно, вправе мне отказать, но моя просьба должна показаться интересной для Саши, как для писателя. Суть одолжения состоит в следующем: рядом с трупом Ковальского были найдены рассыпанные бумаги, а среди них несколько толстых тетрадей, полностью исписанных записями с датами. Записи почему-то выполнены на английском языке, хотя Ковальский всю свою сознательную жизнь прожил в Латвии, а по национальности он поляк. У нас на всё управление полиции имеется только один эксперт английского языка, который сейчас занят по другому делу. Тетради очень старые, раньше в таких гроссбухах вели бухгалтерские балансы небольших предприятий. Записи тоже сделаны давно, скорее всего, это дневник. Для вас английский уже стал родным языком – пожалуйста, просмотрите тетрадки. Может так случиться, что записи содержат какие-то планы Франца Ковальского по осуществлению аферы. Писатель, тебе же должна быть интересна чужая жизнь?
Корецкий: - Ты прав Миша, это может быть интересно. Я согласен бегло просмотреть пару тетрадок, но только если ты не начнёшь давить на нас со сроком. Мы же в отпуске, у нас обширные планы. Мы собираемся съездить в Литву, а потом возможно в Стокгольм и Копенгаген. Я надеюсь, что наши передвижения больше не ограничиваются латвийской полицией?
- Ну что ты Саша! Да ваши передвижения никогда и не ограничивались, я даже не отправил письмо в американское консульство. Да, ещё, я чуть не забыл. Все свидетели запомнили, что госпожа Корецкая очень активно снимала всех участников пикника. София, давайте будем дружить – в следующую нашу встречу передайте мне, пожалуйста, карточку памяти из вашего фотоаппарата. Мы только напечатаем копии для себя, а магнитную карточку я верну.
Когда Марк, на обратном пути высадил нас в полдень в центре старой Риги, я сказал жене:
- Софийка! Я не всё тебе рассказал…
Когда мы вместе со Звягиным вбежали в цветочную оранжерею, я нашёл на земле салфетку, на которой во время юбилея Марка я записывал стишки для идиотского конкурса поздравлений. Я спрятал её в карман – утаил важную улику от следствия. Что теперь делать с салфеткой? Если отдать её полковнику Веткину, то неизвестно, как он отреагирует на сокрытие улики. Мне кажется, что лучше продолжать молчать об этом.
- Я боюсь, что тебя кто-то хочет подставить. Скорее всего, это сделано для «перевода стрелки» - так называется этот приём преступников в специальной литературе. Но эта бумажка действительно может оказаться серьёзной уликой.
Давай посмотрим, как будут складываться события, а потом, может быть, расскажем следователю Веткину о салфетке – вдруг эта зацепка хорошо уляжется в его логические построения.