Домой вернулся с одной мечтой, отомстить за свой страх в той больнице, за предательство и за деньги, которые ему тогда не заплатили.
Появление в кабинете прекрасной незнакомки с предложением получить должок с Асламбека Максурова Степан воспринял как божье указание. Именно Асламбек был виновен во всех его злоключениях. После войны в Абхазии чеченский батальон, где служил Степан Корчинский, вернулся в Ичкерию, вскоре его расформировали, распределив взвод опытных бойцов по отрядам с еще не обстрелянными ополченцами.
Взвод Степана был причислен к отряду Максурова. Асламбек с первого дня невзлюбил Корчинского и вскоре нашел повод, чтобы отстранить его от командования взводом. А когда началась война, посылал бывшего взводного на самые опасные задания. Но Степан тогда умудрился выжить…
После ухода незнакомки Корчинский сделал две вещи первое, повесил «хвост» даме, сделавшей ему столь лестное предложение. Обжившись в цивильном мире и не утонув в бурлящем море современного бизнеса, он усвоил главное правило — «если собираешься работать совместно с кем-то, постарайся разузнать о будущем компаньоне как можно больше сведений. Не аферист ли пытается тебя поймать на крючок?».
А во-вторых, позвонил начальнику оперативного отдела Кухарю и пригласил его к себе.
С Николаем Корчинский был знаком более двадцати лет. Поначалу они не были друзьями, учились вместе в Киевском училище разведки и контрразведки имени Фрунзе. По окончании училища двое молодых лейтенантов оказались на Дальнем Востоке в десантно-штурмовой бригаде. Потом трижды каждый из них съездил «за речку», на войну в Афганистан. В то время они уже были ротными и ездили менять друг друга. После вывода частей сороковой армии из Афганистана оба майора получили предписание с переводом в девяносто восьмую Белградскую воздушно-десантную дивизию. Корчинского назначили командиром отдельного отряда специального назначения, Кухаря — начальником штаба этого отряда. Два года они мотались по «горячим точкам», пытаясь потушить костры межнацинальной розни. Потом все полетело в тартарары, перестала существовать страна, которой служили оба офицера, потом и армия приказала долго жить.
Тут судьба их и разделила. Уволившись из Вооруженных Сил, Корчинский направил свои стопы в Абхазию, где уже вовсю разгорелся очаг войны. А Николай Кухарь пошел служить в милицию и уже через год стал заместителем начальника РОВД, вскоре должен был получить звание подполковника. Но ничего не получилось, вербовщики из Чечни уговорили его поехать на Кавказ, готовить кадры для зарождающейся ичкерийской армии. Там его и застигла война с федеральной Россией. В боях за Бамут судьба снова свела Николая и Степана, один находился при штабе генерала Дудаева, а второй был чуть ли не штрафником…
После войны они снова встретились на родине, Кухарь заработал хорошие деньги, вернулся домой и устроился в «Службу безопасности бизнеса». С его опытом и связями в милиции после короткого собеседования сразу же взяли на должность начальника оперативного отдела. Корчинский же с большим трудом живым вырвался из горнила войны и дома перебивался случайными заработками.
Встретившись со своим бывшим командиром, Николай тут же добился, чтобы Степана взяли в СББ, и даже специально для него организовали отдел «подготовки кадров». Жизнь вроде бы начала налаживаться, и вот, на тебе, сюрприз судьбы. Николай внимательно выслушал рассказ Степана и хмыкнул:
— В принципе довольно заманчивое предложение. Надо бы его обмозговать. — Судя по блеску его глаз, Корчинский понял, что бывший начштаба уже складывает в мозгу мозаику предстоящей операции. Вечером они знали все, что только можно было узнать о незнакомке. Незваная гостья, оказывается, проживала в «Национале» в номере люкс под именем Зульфии Мехли, гажданки Египта. Хотя здесь она предпочитала, чтобы ее называли Алена Игоревна.
— Что скажешь? — задумчиво спросил Степан, обращаясь к Кухарю. Николай стряхнул пепел с сигареты в пепельницу, внимательно посмотрел на приятеля, пожал плечами и только после этого неопределенно ответил:
— Нужно и дальше проверять. — Но как? — удивленно развел руками Корчинский. — Ты не забыл, что на Кипре у нас есть филиал? Детективно-охранное агентство СББ занималось различными формами защиты бизнеса. Интенсивное развито торговли с южными странами заставило руководство Службы безопасности бизнеса открыть два филиала, в Стамбуле и на Кипре, где располагалось наибольшее количество фирм соотечественников. Агенты этих фирм ра ботали не только в этих странах, но и по всему Ближнему Востоку, а также Южной Европе.
— Да ты хоть представляешь, сколько это будет нам стоить? — закатил глаза Степан.
— Думаю, сможем договориться, — лукаво улыбнулся Кухарь. — Пастушенко мой должник за предоставленной место под теплым кипрским солнцем. Полагаю, он с удовольствием воспользуется возможностью вернуть мни долг. Тем более, как мне известно, у него налажены серьезные связи в нашем посольстве в Египте.
— Но у нас всего три дня.
— Значит, придется Пастушенко поторопиться.
— Бывший десантник, бывший милиционер в случае крайней необходимости мог быть человеком жестким и даже жеста ким. Тем, кто имел с ним дело, это было хорошо известно поэтому Кухаря старались иметь в друзьях, а не наоборот.
Через два дня они снова сидели в кабинете Корчинского. Николай Кухарь сиял как именинник, в левой руке он сжимал тонкую пластиковую папку, которой небрежно постукивал по ноге.
Степан понял, что находится в этой папке, поэтому сразу же перешел к делу:
— Ладно, Коля, не томи. Что Пастуху удалось нарыть?
Поудобнее устроившись в кресле, Николай забросил ногу на ногу и, положив сверху папку, раскрыл ее.
— Зульфия Мехли, гражданка Египта, проживает в Кайре, сотрудница трансатлантической страховой компании «Глобус-Плюс». Замужем за менеджером египетского филиала Абделем Мехли. Детей нет.
— И что с того? — задумчиво спросил Степан. — За чем страховой компании картотека зашифрованных террористов? Неужели они горят желанием застраховать их на случай разоблачения? Бред какой-то. Мне ясно одно эта контора — «крыша», вот только что она прикрывает?
— А вот ответ на этот вопрос лежит в прошлом нашей дорогой работодательницы. — Кухарь пытался подражать модным телешоуменам. — Итак, смотрим дальше. В девичестве гражданка Мехли звалась-величалась Аленой Игоревной Стадикс, уроженка города Юрмалы, тысяча девятьсот семьдесят второго года рождения. В девяносто втором году семья Стадиксов эмигрировала в США. Об этом периоде, как ты понимаешь, информация самая скудная. Окончила Массачусетский университет, вышла замуж за Абделя Мехли, он также имеет гражданство Юнайтед Стейтс оф Америка, после чего они переехали в Каир… Вот вроде бы и все. Что теперь скажешь?
В кабинете повисла гробовая тишина, через несколько минут, вопросительно глядя на товарища, Степан Корчинский спросил:
— Думаешь, одна из русских спецслужб?
— Думаю, ответ будет отрицательным, — покачал тоновой Кухарь. — Русским незачем огород городить, картотека, как я понимаю, находится на их территории. А уж там пни сами бы нашли способ обнаружить и отобрать ее…
— Значит…
— Вот именно, про американскую эпопею мы знаем только то, что указано на этой бумажке, — университет, а может… И скорее всего так оно и есть. В этом случае, как и во многих других, с учетом американской борьбы с мировым терроризмом проглядываются ушки ЦРУ. — Для чего это им надо? — угрюмо поинтересовался корчинский, глядя исподлобья на Николая. — Ну, мало ли. Может, хотят подарить картотеку Путину в знак вечной дружбы. А с другой стороны, всегда приятно иметь большой камень за пазухой даже против лучшего друга, не говоря уже обо всех остальных. — Думаешь, они заплатят?
— Естественно, — уверенно и без раздумий ответил Кухарь и поспешно пояснил: — Американцы тем и сильны, что за все платят. Правда, если не удалось сразу обмануть.
— Думаешь, Коля, есть смысл за это браться?
— Сперва ответь, Скок, на один вопрос, — как гипнотизер Кашпировский, Кухарь уставился на собеседника желым, немигающим взглядом. — Сколько лично для себя ты хотел бы поиметь с этого гонорара?
— С десяти миллионов меня вполне бы устроил один, — сразу ответил Степан, и экс-начальник штаба понял, что его бывший командир уже давно обдумывал приемлемую для себя сумму.
— Меня тоже, — кивнул Кухарь. — Значит, мы можем еще восьмерых взять в команду.
— Вот ты и займись подбором кадров. А я позвоню работодательнице, — облегченно вздохнул Степан.
На следующее утро в номере люкс гостиницы «Националь» раздался телефонный звонок.
— Слушаю, — произнесла молодая женщина, сняв телефонную трубку.
— Алена Игоревна, — раздался в динамике голос Скока. — Мы согласны, но на подготовку потребуется от двух до четырех недель.
Алена на мгновение задумалась, после чего ответила!
— Ну что ж, сроки реальные.
— Вот и хорошо, позвоню, когда все будет готово.
Через два дня в загородном кафе собралась небольшая и совсем не шумная компания. Девять мужчин самого разного возраста и одна молодая женщина. Они арендовали зал и заказали самые дорогие блюда и выпивку, но сидя в просторном помещении с видом на реку, не особо налегали на еду, в основном предаваясь разговорам.
— Деловые, — сообщил многоопытный бармен двум молодым официанткам. — Держитесь от них подальше. Не дай бог заподозрят, что подслушиваете, — мигом кишки выпустят и отпустят в реку на корм рыбам. Это как пить дать. Бармен в какой-то мере был прав, собравшиеся были людьми серьезными, и убить человека любому из них было так же просто, как перейти улицу. К кругу бизнесменов они не имели никакого отношения, потому что относились к другой касте. Все собравшиеся были наемниками, высококлассными профессионалами.
С того момента, как Николай Кухарь занял пост начальника оперативного отдела крупнейшей в стране охранной фирмы, он упорно собирал информацию. Причем такую, какая, по его мнению, могла бы когда-нибудь пригодиться. Несколько хакеров, работающих на него, бессовестно входили в базы данных МВД, госбезопасности, прокуратуры и даже Интерпола. Благодаря этому он был осведомлен не только о наемниках, проживающих в стране, но и о торговцах оружием, контрабандистах и о многом другом. Как опытный милиционер, Николай составил свою карточку, свой архив, где была собрана вся самая ценная информация.
Сегодня за одним столом Николай собрал самых отчаянных и опытных «псов войны». Правда, главным критеритерием отбора было то, что отобранным наемникам нечего терять и ничто их здесь не держало.
Четверых из девяти Кухарь знал лично. Кроме Скока, с которым они знакомы с курсантских времен, с тремя другими он воевал в Чечне, потом всех пристроил в СББ, что-бы иметь надежных людей всегда под рукой. Вот теперь они и пригодились. «Чеченцы» держались особняком от остальной группы. Ближе всех к Николаю сидел Конвой, высокий, жилистый, немного сутулый Олесь Зайченко, бывший прапорщик внутренних войск, начальник разъездного караула, воевал в Карабахе, потом в Чечне. Рядом с ним расположился здоровяк с бычьей шеей и покатыми плечами борца, Иван Данченко, он же Спотыкач. Бывший сержант-десантник, воевал в Афганистане, был награжден орденом Красной Звезды. После чего оказался в Чечне. Особо не высовывался, поэтому выжил и вернулся домой с долларами, которые оказались фальшивыми. За Спотыкачом пристроился Гуцул, крепыш с широким лицом, украшенным подковообразными усами, Семен Омельченко также воевал в Афганистане механиком-водителем БТР, а потом довелось пострелять в Абхазии и Чечне. Теперь Кухарь держал его в СББ в качестве водителя-телохраниля. Все эти люди были неоднократно проверены, и на них Николай собирался опереться в ходе предстоящей операции. Мало ли что можно ожидать от незнакомых наемников, с которыми впервые идешь «на дело». «Незнакомцев» было пятеро, и оказалось, что все о относятся к «югославам». Кто-то воевал в Боснии, кто-то Косове и Сербии, но никто из них не был знаком раньше что в будущем являлось гарантией от сговора. Хотя от этих «безбашенных» можно ожидать чего угодно.
Кухарь скосил глаза на сидящего по правую руку от него среднего роста мужчину с острым лицом и волчьи взглядом. Сергей Лаюк воевал мотострелком в Афгани стане, был контужен, попал в плен к моджахедам. Те его вылечили, а потом насильно заставили принять ислам. Во семь лет он пробыл в плену, потом его подарили генералу Руцкому, который приезжал в страну, которую еще недавно лично бомбил.
Вернувшись на родину, Сергей, которого тут же окрестили Мусульманином, сходил в церковь, покаялся, попросил благословения и уже на следующий день уехал в Кар бах воевать против мусульман Азербайджана. После чего была Абхазия, где Мусульманин воевал на стороне прав славных грузин, и вполне возможно, что на его счету имеются соотечественники, воевавшие за противоположную сторону.
Но по-настоящему Сергей Лаюк отличился в Боснии говорят, в тех местах до сих пор детей пугают Черным Дембелем (в то время такое погоняло носил Мусульманин]. Вернувшись домой, он несколько лет исправно проработал инструктором в военно-спортивной организации.
Следующим был Ловкач, крепкий, спортивного вида молодой человек, похожий на циркового атлета Игоря Бруйко, тридцатипятилетний бывший старший лейтенант спецназа четырнадцатой армии. Это был стопроцентный наемник. Воевал в Приднестровье, Боснии, Косове (все надеялся схлестнуться с бравыми вояками из НАТО и их заокеанскими коллегами. Не получилось]. Месяц назад Ловкач вернулся из Африки.
Возле Ловкача сидел мужчина с внешностью сельского тракториста, простое лицо, средних габаритов фигура, да и звали его под стать внешности — Николай Федоров, хотя его сразу же прозвали Федоином. Он тоже воевал в Боснии, потом в Чечне, правда, на стороне федералов.
У половины здесь присутствующих был реальный шанс, попав в плен, быть расстрелянными без суда и следствия.
Последними, кого Кухарь окинул внимательным взглядом, были Виталий и Вика Проскурины, двадцатитрехлетние брат и сестра. Оба высокие, стройные, молодые. Виталий являлся кандидатом в мастера спорта по многоборью, его сестра — мастер спорта по аэробике. Повернутые на военной романтике, они неожиданно отправились защитить братьев-славян, у которых коварные мусульмане-косовары пытались отобрать часть Сербии, историческое Косово поле. Виталия без проблем зачислили в спецназ полиции. Вику в тот же отряд зачислили санинструктором, но только, как оказалось, до первого боя, когда дозор полицейских попал в засаду сепаратистов.
Бой был стремительным и кровожадным. Убитых было больше, чем раненых. Сепаратисты, плотно обложив полицейских, стремились во что бы то ни стало добить их. Вике пришлось отложить брезентовую сумку с красным крестом и взяться за автомат. Два часа она наравне с мужчинами отбивала атаки албанских террористов, пока не подошли основные силы отряда. С того дня Вика стала полноценным бойцом полицейского спецназа. После окончания противостояния в Югославии (тогда еще Югославии] и НАТО брат и сестра вернулись обратно, но уже навсегда отравленные бациллой авантюризма. В родном городе они открыли студию каскадеров и даже успели поработать над двумя отечественными сериальными боевиками. Себя они называли с историческим пафосом Цезарь и Клео.
Среди собравшиеся только Кухарь не имел прозвища.
Еще в Чечне ему предложили выбрать себе позывной для радиопереговоров. На что он категорично ответил на ридний мови: «Я шо, собака, шоб призвыськом клыкатыси? В мэнэ э призвыще вид батькив».
Так полтора года он и выходил в эфир под своей фамилией. Правда, «слухачи» из службы радиоперехвата были уверены, что «Кухарь» и есть выдуманный позывной.
— Ну, что же, раз вы здесь собрались, значит, готовы принять участие в предстоящем бенефисе, — первым заговорил Скок, взявший на себя бразды правления. — Дело нам предстоит сложное, но каждый участник получит по зеленому «лимону».