— Да, неопытный был сыщик, — успокаивая сам себя, натужно улыбнулся Глум. — Но я-то слышал эту историю совсем в другом виде. Мне рассказал ее в первый год службы мой напарник сержант Лайерс.
— Помню, помню, — улыбнулся инспектор Борг. — Колоритный старик, но у него был один серьезный недостаток.
— Какой еще недостаток? — удивился Глум.
— Я вам потом расскажу. Давайте свой вариант.
— Хорошо. Значит, дело было так. Чанк на самом деле держал на крючке Душителя Лео и ровно сутки без сна и отдыха не упускал его из виду. Поэтому когда этот мокрушник принялся что-то долго выкапывать на пустыре в трущобах Гронкса, то Чанка, который прятался за мусорным баком, от напряжения и усталости сморило, и он на минуту заснул. И тут ему приснилось, что он — как и на самом деле — прячется за мусорным баком, выслеживая озверевшего Душителя Лео. И что Душитель заметил слежку и метнул в Чанка свой знаменитый зазубренный нож. И, надо же так случиться, как раз в ту же секунду, когда нож должен был вонзиться в горло Чанка, в это самое место — но уже на самом деле! — врезался огромный жук или что-то в этом роде. Бедняга Чанк не перенес такого шока и рухнул прямо на кучу каких-то объедков.
— Да, — выслушав эту мрачную историю, снова повторил инспектор, — старина Лайерс и впрямь был очень колоритной фигурой, вот только один недостаток…
— Да что вы заладили про этот недостаток? — не выдержал Глум. — Что вы имеете в виду?
— Ничего особенного, — Борг вовсю улыбался. — Просто сержант Лайерс очень любил приврать.
Почему инспектор Борг не поверил истории, рассказанной Глумом?
— С чего вы взяли? — не унимался Глум.
— Подумайте сами. Если Чанк действительно умер во сне, то откуда же было известно, что ему снилось.
— А ведь верно. — Глум восхищенно щелкнул пальцами. — Как я сам не догадался! Ну и дока же вы, инспектор! Хотя, постойте, постойте… — сержант подозрительно смотрел на напарника. — А как же тогда быть с вашей историей?! Откуда вы могли узнать про тень и так далее? И, кстати, от кого вы все это услышали?
— Сержант Глум, — строго кашлянув, инспектор попытался скрыть смущение, — вы совсем забыли про нашу работу!
И, прикрывшись газетой, инспектор Борг стал пристально вглядываться в старинное здание на другой стороне улицы.
ЛЕТАЮЩАЯ ТАРЕЛКА
Как всегда, по вторникам инспектор Борг докладывал комиссару полиции Босси о ходе расследования наиболее сложных дел. К концу первого часа, совершенно утонув в плотных клубах сигарного дыма, испускаемых комиссаром через равные промежутки времени, Борг перестал что-либо соображать и мысленно взмолился о помощи.
Она не заставила себя ждать: дверь с треском распахнулась, и в кабинет влетел сержант Глум, потрясая обрывком газеты.
— Сенсация, комиссар! — завопил он с порога. — Инопланетяне воруют наших людей! Скоро мы будем заниматься расследованием в космосе!
— Ура! — тихо пробормотал инспектор, жадно вдыхая свежий воздух, ворвавшийся в тесную каморку.
— А, вы тоже здесь! — обрадовался сержант, с трудом разглядев в сизом тумане фигуру Борга. — Вас это тоже поразило? — продолжал он кричать, неверно истолковав восклицание сыщика.
— Да успокойтесь вы! — нетерпеливо перебил ошалевшего сержанта комиссар Босси и, привстав из бездонного кожаного кресла, захлопнул дверь. — Что, собственно, случилось?
— Ничего особенного, — ехидно отозвался Глум. — Обычное дело: плохие парни с Альфа Центавра шастают тут днем и ночью, таскают потихоньку людишек, а потом, понимаешь, засоряют наше родное околоземное пространство своими чертовыми тарелками.
— Все ясно, — вздохнул Борг, потирая виски, — сержант опять начитался своей любимой газеты «Скандалы и тайны»!
— Вот и нет! — торжествующе парировал Глум. — Об этом написано как раз в вашей любимой газете.
Он сунул под нос изумленному Боргу пожелтевший клочок газеты.
— Действительно, — сыщик даже протер слегка запотевшие очки, чтобы лучше видеть, — это страница из «Обозревателя», самой серьезной газеты в городе. Но я что-то не припомню этого номера.
— И неудивительно, — снисходительно пояснил Глум. — Весь тираж газеты уничтожили в самый последний момент по указанию свыше, но мой знакомый в типографии сумел сохранить обрывок одного из экземпляров. И хотя всем было приказано молчать, он за хорошее вознаграждение передал листок со статьей мне.
— Ну, ладно, ладно, — примирительно сказал комиссар, явно заинтригованный, — читайте, что там написано.
— Давно пора послушать, а не отпускать глупые замечания, — обрадовался Глум и, повернувшись к Боргу, добавил: — Слушайте внимательно, инспектор, — это вам не дело о мелких воришках.
Прокашлявшись, сержант торжественно поднес газетный листок к глазам:
— Секретный доклад министерства обороны! «Летучий голландец» в космосе! На орбите обнаружена брошенная летающая тарелка! Инопланетяне похищают только лысых! Побег в никуда из космической тюрьмы!
— Каково, а? — Глум явно гордился произведенным эффектом. — Но это только заголовки, слушайте дальше. — Он снова уткнулся в газету. — Ровно три недели назад человечество столкнулось с самой удивительной загадкой за всю свою историю. Об этом стало известно нашему корреспонденту, с невероятными трудностями доставшему копию секретного доклада министерства обороны президенту. Приводим выдержки из этого суперсенсационного сообщения: «11 марта многоразовый космический корабль „Шастл“ с тремя звездонавтами на борту совершал запланированный полет в заданном режиме по заказу нашего генерального штаба и некоторых спецслужб. В 7 утра по столичному времени на околоземной орбите был обнаружен неопознанный летающий объект, не подающий признаков жизни и не отвечающий на сигналы. Попытка приблизиться…»
— Так, тут я пропущу описание того, как наши ребята проникли внутрь, — Глум перевернул страницу. — Ага, вот: «…На борту НЛО не было найдено ни одного живого существа, если не считать необычной фиолетовой плесени кубической формы… В самой дальней, овальной, каюте, судя по всему, содержались десять пленных землян. Во всяком случае на стене каюты висели обрывки написанной обычной шариковой ручкой записки. Тут же плавали в воздухе чьи-то носки 45-го размера, кулинарная книга и шариковая ручка фирмы „Панкер“, соединенная тонкой бечевкой со стенкой. В потайном ящике под одной из кроватей было обнаружено 27 зарядов большой мощности от неизвестного оружия… Приводим сохранившийся текст записки: „Мы, десять землян, были похищены и увезены на инопланетном корабле. Принцип, по которому нас отбирали, остался неясен, хотя единственное, что нас объединяет, — полное отсутствие волос на голове… Первые три дня мы общались только с роботами, но сегодня… Поэтому… несмотря… решились бежать… Захватили оружие… Прощ…“».
— Что вы теперь скажете? — сержант бросил газету на стол. — Просто жуть какая-то!
— Там точно написано, что все похищенные земляне были абсолютно лысыми? — спросил комиссар, непроизвольно поглаживая внушительную плешь на затылке.
— Смотрите сами, — сержант ткнул пальцем в газету.
— М-да, — успокоенно промычал Босси, оторвавшись от статьи. — Эти журналисты всегда все преувеличивают. Я не думаю, что нам угрожает серьезная опасность. К тому же, — он раскурил новую сигару чудовищной величины, — сдается мне, что этих плохих парней с Альфа Центавра уже нет в живых.
— Скорее всего, — неожиданно очнулся Борг, отгоняя клубы дыма от своей многострадальной головы, — их и вовсе не было. А этот знакомый Глума — большой шутник. И к тому же неплохо заработал на доверчивости сержанта.
Почему инспектор не поверил газетной статье?
— Скорее всего, — неожиданно очнулся Борг, отгоняя клубы дыма от своей многострадальной головы, — их и вовсе не было. А этот знакомый Глума — большой шутник. И к тому же неплохо заработал на доверчивости сержанта.
— Вы не верите своей любимой газете? — комиссар лукаво посмотрел на Борга.
— Я ей обычно верю, но не первого апреля. А этот материал должен был выйти как раз в этот день. Судите сами, репортер говорит, что встреча с тарелкой произошла «ровно три недели назад», а из «доклада» военных мы узнаем, что это событие случилось одиннадцатого марта. Отсчитайте от этого числа три недели, и вы получите первое апреля.
— Но не это главное, — продолжил Борг, жестом остановив Глума, который, выпучив глаза, собирался что-то возразить. — Кстати, у вас потухла сигара, — заметил он застывшему в кресле комиссару. — Главное, — повторил инспектор, — в другом. Если верить репортеру, записка лысых пленников с Земли была написана обыкновенной шариковой ручкой, а в невесомости нельзя писать ни перьевой, ни шариковой ручкой.
ПРОПАВШАЯ ДАМА
После обеда сержант Глум разгадывал свой любимый «Полицейский кроссворд». Он споткнулся на первом же слове по горизонтали.
— Обезьяноподобное млекопитающее из семи букв, обезьяноподобное млекопитающее из семи букв… — как заклинание твердил Глум.
— Ну что вы за человек, сержант? — донесся до него голос инспектора Борга. — Я вас уже третий раз окликаю, а вы сидите как истукан.
— Человек, человек, — эхом отозвался Глум, и вдруг его лицо озарилось счастливой догадкой. — Человек! — радостно завопил он. — Семь букв! Ведь это и есть обезьяноподобное млекопитающее!
— Да-да, именно обезьяноподобное, — охотно согласился инспектор, наблюдая за бурной жестикуляцией Глума. И тут же добавил:
— Очень сожалею, сержант, но нас срочно вызывает драконоподобное млекопитающее.
— Вы имеете в виду комиссара Босси? — руки Глума сами собой вытянулись по швам.
— Вот именно. Он ждет нас через минуту.
Сбивая стулья, сержант ринулся в кабинет комиссара…
— Господа, — внушительно нависая над письменным столом, комиссар полиции Босси казался как никогда встревоженным, — дело, которое я хочу поручить вам, чрезвычайно важное и касается лично меня. Да, меня, — повторил Босси, заметив недоумение сыщиков, и все три его подбородка заколыхались от гнева. — Сегодня утром банда обнаглевших преступников похитила мою тещу.
— Вашу тещу?! — Глум даже подпрыгнул от изумления. — Да кому она нуж… — начал было он, но вовремя спохватился.
— Сержант хотел сказать, — пришел на помощь Борг, — что ему не понятны мотивы этого преступления.
— Как раз с этим все ясно. — Комиссар устало плюхнулся в кресло. — Во-первых, это дерзкий вызов всей нашей полиции. На карту поставлена честь моего мундира. Во-вторых, деньги. Только что звонил один из преступников. Сообщил, что сегодня в 5 часов утра из своей квартиры на Кленовом бульваре была похищена госпожа Горгония, то есть моя теща, и потребовал за ее освобождение выкуп в семьдесят восемь тысяч доблей.
— Довольно странная сумма, — заметил Борг.
— Какая бы странная она ни была, — не унимался Глум, — нельзя отдавать за тещу такие сумасшедшие деньги. Да я готов сам доплатить, только чтобы моя теща…
— Но речь идет о моей теще, — перебил его комиссар. — К тому же она стоит гораздо дороже. Позавчера на семейном обеде она похвасталась, что уже почти миллионерша: на ее счетах лежит девятьсот двадцать две тысячи доблей. Как бы то ни было, моя жена требует, чтобы это дело было поручено только инспектору Боргу. Прошу вас обоих немедленно выехать на место преступления.
Через несколько минут инспектор Борг, сопровождаемый неизменным Глумом, уже осматривал квартиру госпожи Горгонии.
Всюду царил образцовый порядок. Сияла чистотой изысканная посуда на кухне, на своих местах покоились замысловатые кулинарные приспособления. Манили белизной роскошные полотенца в ванной, в строгом порядке расположились дорогие письменные приборы на столе в кабинете, аккуратно разложенное по полочкам, дышало свежестью тонкое кружевное белье в спальне. В идеально чистой клетке у изголовья кровати весело жевала что-то упитанная морская свинка.
Задержавшись на ней взглядом, Глум печально вздохнул:
— Эх, сюда бы мою тещу на экскурсию. Такая здесь кругом чистота и порядок.
— Ну, не везде, положим, — возразил Борг, указывая на скомканные простыни и одеяла, в беспорядке разбросанные на постели. На пышной подушке засохло несколько капель крови.
— Это и ежу ясно, — парировал Глум. — Все признаки борьбы налицо. Представьте себе. В пять утра сюда вламывается банда громил, набрасывается на мирно посапывающую старушку, божий одуванчик, начинает крутить ей руки и запихивать в какой-нибудь грязный мешок. Та, естественно, сопротивляется, кусается и царапается. А ко всему прочему…
Тут зазвонил телефон, и Борг поднял трубку.
— Инспектор Борг? — донесся рокочущий басок комиссара Босси. — Ну что, нашли что-нибудь?
— Да так, ничего особенного. Но теперь я, как и сержант Глум, считаю, что выкуп нельзя выплачивать ни в коем случае.
— Вы тоже стали тещененавистником? — поразился на том конце провода Босси.
— Да нет, — улыбнулся Борг. — Просто я понял, что похищение инсценировано самой госпожой Горгонией.
Что заставило инспектора Борга сделать такой вывод?
Тут зазвонил телефон, и Борг поднял трубку.
— Инспектор Борг? — донесся рокочущий басок комиссара Босси. — Ну что, нашли что-нибудь?
— Да так, ничего особенного. Но теперь я, как и сержант Глум, считаю, что выкуп нельзя выплачивать ни в коем случае.
— Вы тоже стали тещененавистником? — поразился на том конце провода Босси.
— Да нет, — улыбнулся Борг. — Просто я понял, что похищение инсцинировано самой госпожой Горгонией.
— Но это невозможно! Она, в общем-то, вполне достойная женщина, хотя и помешана на деньгах. Объясните, в чем дело.
— Меня сразу же насторожило, что размер выкупа в точности соответствует той сумме, которой недоставало вашей теще до вожделенного миллиона. Вряд ли такое совпадение могло быть случайным. К тому же, осматривая квартиру сейчас, во второй половине дня, то есть через много часов после похищения, я обнаружил замечательно чистую, просто стерильную клетку с морской свинкой. Зная «аккуратность» этих животных, можно сделать вывод, что клетку мыли совсем недавно. Тут я и убедился окончательно, что никакого похищения не было.
УМНЫЕ ПАЛЬЦЫ
Фильм «Необъяснимые чудеса и тайны» произвел сильное впечатление на сержанта Глума. Выйдя из кинотеатра, он впал в задумчивость и только через пять минут вспомнил о шагавшем рядом инспекторе Борге.
— Скажите, инспектор, — обратился сержант к знаменитому сыщику, — а вы верите в чудеса?
— Чудеса появляются там, где в них верят, и чем больше в них верят, тем больше их появляется, — процитировал Борг известного мудреца.
— Значит, не верите, — огорченно заключил сержант, но тут же оживился. — А хотите, я покажу вам настоящее чудо, и не где-нибудь там в пустыне, а здесь, рядом?
Далее…
— Представляю себе это чудо, — скептически хмыкнул Борг.
— Ах, так! — воскликнул сержант. — Ставлю сто доблей, что вас оно убедит!
— О, это уже чудо! — согласился Борг, хорошо знающий скупость Глума. — Ну что же, идет. А я плачу двести доблей, если не смогу объяснить ваше чудо.
Через несколько минут сержант привел инспектора к разукрашенному шатру в центре парка. Перед входом в шапито элегантный господин во фраке, обворожительно улыбаясь, энергично зазывал прохожих:
— Дамы и господа! Сегодня последний день, когда вы сможете познакомиться со знаменитым магом Теном Амбо, умеющим читать пальцами! Всего за десять доблей вы увидите то, чего не делает ни один другой человек в мире!
— Это и есть ваше чудо? — усомнился Борг.
— Да, да, — нетерпеливо отмахнулся Глум, покупая билеты. — Давайте поторопимся, сеанс уже начинается.
Они вошли внутрь. На небольшой сцене, окруженной тремя десятками сидящих на складных стульях зрителей, уже появился загадочный человек с удивительно асимметричным лицом и тяжелым гипнотическим взглядом. Выдержав паузу, он неуловимым движением извлек из воздуха небольшую записную книжку. Маг вырвал из нее несколько чистых листков в клеточку и обратился к публике:
— Я Тен Амбо, единственный человек, умеющий читать пальцами то, что написано на бумаге. Сейчас вы убедитесь в этом. Попрошу десять добровольцев из зала.
Несколько человек охотно подошли к магу. Увидев среди них эффектную блондинку, Глум тоже сорвался с места, став десятым участником эксперимента.
— Каждый из вас, — обратился Тен Амбо к добровольцам, — напишет несколько слов — все, что хотите — на этих листках бумаги.