кинутся со всех ног от дороги и исчезнут в густом перелеске так же неожиданно, как и появились. Возможно, все так бы и случилось. Но тут, на насыпь, из-за хвостового вагона, вымахнул рослый мужик в рыжем. с обвисшими ушами, треухе и, пригнувшись, словно ожидая выстрела в спину, кинулся, вниз размахивая зажатым в правой руке дымящимся еще дробовиком.. -Афонька!- ахнул кто - то из мужиков. - Стрельнул ни как кого - то, варнак.-
-Ганярал! - прохрипел загнанно Афонька , подбежав к мужикам и со страхом оглядываясь на насыпь. - Ганярал тамма!- Известие о появлении непонятно откуда взявшегося генерала застало мужиков врасплох. Звание генерала в России всегда шло рядом с такими понятиями, как власть и сила, и по этому вселяло страх в неискушенные души селян. - Аде? - наконец решился один из мужиков спросить Афоньку бестолково хлопающего испуганными глазами. - Аде он, ганярал то твой.?- Тамма,- мотнул головой Афонька в сторону насыпи. - Тамма он. В степу побег.- То, что грозный генерал " побег в степу " несколько успокоило мужиков- грабителей. - И чего ж ты, так и пальнул по нему? – спросил Афоньку Мефодий Феофантьич сумев преодолеть некоторое замешательство, охватившее и его в первые минуты после известия о появлении загадочного генерала. Одно дело мужики и ехавшие в поезде господа. Другое , самому предстать с глазу на глаз пред грозные генеральские очи. - Так и пальнул?,- переспросил он уже строже перепуганного на смерть мужика. _ Пальнул, - признался Афонька, громко икнув от страха. _ Думал враг, какой, - добавил он, с надеждой вглядываясь в лица своих товарищей в поисках сочувствия и поддержки. Но в глазах мужиков зрело отчуждение.
- Человека убил. Убивец, - роптали мужики, осуждая Афоньку и отступая от него, совсем забыв, что они сами вышли на дорогу отнюдь не с божескими намерениями.
-Убивец. Ему хуч ганярал, хуч человек, все одно пальнуть.-
- Идее он?- вновь подступил к дрожащему мелкой дрожью от страха мужику Феофантьич. - Аде он, ганярал то? - Тамма. - Сипло выдавил из перехваченного страхом горла Афонька. _ Тамма он, в степу. Лежит и верещит, сердешный. -
Верещит? - переспросил оживленно Мефодий Феофантьич. – так можа он и жив еще.?-
-Жив-мотнул головой Афонька - Жив. Токмо верещит сильно. Зад я ему маненько того. Попортил малость. - Неуверенная улыбка скользнула по лицу мужика.
--Глянько! Улыбается ишо, варнак! - Возмутились мужики - грабители. - Ему хуч голова
, Хуч зад, все одно пальнуть... -
- Я вот что думаю, мужики, - обратился к грабителям Феофантьич, отворачиваясь от вновь поникшего Афоньки. - Сходить бы надо к ганяралу - то. Можа помочь какая потребуется.? Не по христиански это, однако, раненого одного в степу бросать. Не по божески то .
-Знамо не по христиански, - дружно согласились афонькины сотоварищи , с предложением волхвообразного старичка, но идти, все же не спешили. Встреча с грозным генералом, к томуже еще и раненым, страшила их больше чем нарушение законов и догм христианского учения, о человеколюбии и всеобщем братстве. Наконец , двое молодых парней , набравшись храбрости, отделись от толпы и с сопровождаемые настороженно сочувствующими взглядами своих односельчан и сотоварищей, поднялись на насыпь.
Томительно текли минуты ожидания. Но вот из-за края насыпи показались головы парней. Все облегченно вздохнули. В торжественной тишине спускались с насыпи посланцы , бережно поддерживая под руки раненного генерала. Несколько минут мужики, не слыша осторожных смешков своих жертв, первых понявших генеральскую суть, молча, созерцали приближающуюся к ним процессию..
- Ишь ты, хромает...- глубокомысленно изрек один из мужиков , сочувствуя раненному генералу. - Знамо хромает, - поддержал другой. - Зад - то он хуч и ганяральский а боль то все одно чувствует.- Если бы мужикам пришло бы вдруг в голову внимательней посмотреть на лицо генерала, то они бы конечно смекнули, что для столь высокого Чина " ганярал" был слишком молод. Да и не было ни чего генеральского в бледном, усыпанном веснушками, безбородом лице с бегающими испуганно глазами. Но мужики, загипнотизированные ярко-красными отворотами генеральской шинели и блеском четырех рядов пуговиц с орлами, на такую мелочь как лицо генерала, просто не обратили внимания. - Ишь ты, важный какой, шелестел над толпой мужиков осторожный шёпоток. - А зад - то, зад глянь, как несет. Чисто Дунька Оглоблина.
- Да у Дуньки поширше будет.-
- Знамо поширше. Ганярал чай, не баба-
-Стонет болезный,- посочувствовал кто-то.- Крепко видать саданул, шельмец.-
-Застонешь тут. Я вона,надысь, на Ульянкиной свадьбе , на гвоздь сел, холера его забери, так и то цельную неделю ,как собака на заборе сидел. А тут из ружжа гвозданули....- Неожиданно громко, заставив вздрогнуть занятых обсуждением генеральской персоны, захохотали солдаты. - Ой, гля робяты на Митьку! - Едва выговорил сквозь душивший его смех бородатый Ефрем, тыча заскорузлым пальцем в замерившего перед мужиками в нелепой позе, Митьку ганярала. - Ох и "ганярал,мать твою!- Ну чего регочите? - прикрикнул на расшумевшихся солдат Мефодий Феофантьич.- Коли чего знаете так объясните людям. А реготать нечего.-
-А и объяснять тут нечего,- ответил старику бородатый Ефрем, вытирая рукавом шинели, струившиеся из глаз слезы. - Конфузия тут у вас вышла, мужики. Факт конфузия..Не генерал он вовсе. Митька это. Митька Задворнов. С нашего взвода паренек. Все " Ампиратором" мечтал домой вернуться. А шинельку эту он в Питере добыл, когда мы буржуёв потрошить ходили. Точно говорю, мужики,- заверил Ефрем, заметив в глазах мужиков недоверие. - Точно. Вот хоть гром меня расшиби, если это не Митька..-
-А глянь к, мужики, как он зад то держит,- несмело еще хохотнул один из мужиков с издевкой оглядывая нелепо перекошенную Митькину фигуру. - Крепко видать ему Афонька - то вмазал. В аккурат попал.- То, что зад, в который попал Афонькин заряд, оказался не генеральский, а свой, мужицкий, развеселило мужиков и если генерала жалели, то над Митькой просто издевались. - Ишь ты, " Ампиратор"!- хохотали они, окружив плотным кольцом несчастного. - А ну, кажи зад! Зад кажи!-
К ужасу стоявших в толпе пассажиров дам, с Митьки спустили штаны и хохотали, тыча пальцами в окровавленную ягодицу, Кто-то, глумясь, хлопнул ладонью по ране. Митька дико взвыл, чем вызвал новый взрыв хохота. - Ишь ты, " Ампиратор ", а визжит что твоя порося!- Бывший только что Варнаком и убивцем Афонька, вдруг стал героем. Размахивая воинственно своим ветхим дробовиком он, словно петух, наскакивал на воющего от боли и страха несчастного Митьку. – В степу убегать,- Орал он, брызгая слюной, мстя Митьке за пережитый недавно страх и осуждение. - От обчества прятаться!...- И получил бы Митька кроме заряда в зад еще и хорошую выволочку от развоевавшегося не на шутку мужика, если бы не вмешавшийся во время Мефодий Феофантьич.- Неча тут на людей кидаться!- Прикрикнул он, на разбушевавшегося мужика оттолкнув его от несчастного Митьки.- Мало что. Не ганярал! Человек все одно! Божья тварь! Сделал свое дело и айда! Не на баловство чай собрались!- Бросив Митьку - Ампиратора мужики принялись нагружать телеги награбленным добром. -
-Оставайтесь с Богом люди добрые,- попрощался с ограбленными волхвообразный старичёк , посчитав видать не удобным для себя молчаливый уход. - За вещички ваши спасибо. Не обесудьте, коли, чем обидели. Чай божье дело с ближним поделиться.-
Укатила последняя телега. Затихли в перелеске голоса му4жичков - разбойничков. Лишь шумел в ветвях стыдливых берез озорник ветер да стонал и всхлипывал в стороне Митька - ампиратор,жалея свой прострелянный зад и кляня судьбу..На траве валялись брошенные в спешке вещи , уже не принадлежавшие и не нужные ни кому.
_ Господа, Да что же это такое, Господа?- Нарушил, наконец затянувшееся молчание пожилой, пышноусый господин, растерянно разводя руками.
-Ведь мы сами, господа.... Сами отдали все этому грязному мужичью.-
-Да. Как говориться, сдались без боя,- с ядовитой усмешкой подтвердил его сосед, с сожалением глядя вслед укатившим телегам. Жалобно всхлипнула высокая, дородная дама, видимо только сейчас осознав утрату. - Куда катится Россия? - горестно вздохнул кто-то в толпе пассажиров. - Поистине, дьявол правит бал-
Это еще ни чего. Это не страшно..- успокоил заволновавшихся было пассажиров подошедший к ограбленным машинист с паровоза.. -Эти только ограбили и живыми отпустили. Вот если бы к малюткинцам попали, тогда уж все! почитай крантыМалютка без крови не может.
- Это какой Малютка? - спросил, подвигаясь к машинисту поближе, не высокий пышноусый господин в широкополой шляпе. Машинист пренебрежительным взглядом скользнул по лицу любопытного господина, Взял из услужливо протянутого портсигара папиросу. Не спешно прикурил. И пыхнув голубым облачком дыма, пояснил обступившим его пассажирам: - Комиссар он, Малютка - то. Самый что ни на есть комиссар, и Мандата у него имеется, это бумага такая. Говорят самим Дзержинским подписана . А в ней приказ чтоб, значит всех офицерьев, что на Дон тикают. В расход пущять. В прошлый раз четверых прямо у вагона... И все.- Машинист сожалеющее вздохнул. - Расстрелял. А женок ихних, что с имя на Дон ехали, с собой приказал взять. На баловство не иначе. Трофеей их объявил, революционной. Так и сказал, трофея мол, И все тут. Докурив папиросу и щелчком отбросив окурок, машинист направился к паровозу. За ним не смело потянулись и пассажиры. Те, кого встреча с Малюткой и его отрядом не пугала. Замыкал цепочку уезжающих Митька " ганярал" Ему красный комиссар Малютка тоже был не страшен. Сердито гукнув, паровоз укатил дальше. Затих стук колес. Ветер унес горькое облако дыма. Оставшиеся пять человек с недоверием и настороженностью прислушивались к окружавшей их хрупкой тишине. Всего пять человек. Четверо мужчин и одна женщина.
-И так, господа -, прервал затянувшееся молчание Сергей Кадамов.- Траур, по безвозвратно утерянным вещам прошу считать законченным. И позвольте вам представить. Владимир Борисович Страшинский, - слегка театральным жестом Сергей указал на, склонившего в легком поклоне голову, высокого широкоплечего мужчину, гвардии поручик. Патриот России. Так же как и мы едет на Дон. Просит принять в компанию.- Когда церемония знакомства была закончена, путешественники
Обсудили свое положение. По общему мнению, ехать железной дорогой до Ростова было нельзя, так как можно было легко угодить в лапы комиссару Малютке. Решили идти пешком до ближайшей деревни и нанять извозчика. Не знали они, к сожалению и не могли знать, что казаки, не выдержав творимых красногвардейским отрядом Малютки бесчинств, в коротком бою разбили его и заставили убраться с донской земли. И так, их стало пятеро. По предложению Сергея подсчитали оружие, которое, к счастью удалось утаить от мужичков грабителей. Оказалось всего четыре ствола, Из них только тяжелый кольт Старшинского и маузер Сергея могли считаться пригодными для боя , Браунинг Юрасика и маленький , способный уместится на ладони взрослого человека , револьвер Павла Юрьевича , из которого , по мнению Сергея , можно было застрелиться или насадить шишек на чьей – ни будь не очень умной голове , были оружием самозащиты и для боя не годились. Была еще сумка с красным крестом которую Оленька практически не выпускала из рук и корзинка с остатками провизии. Все остальное, саквояжи с личными вещами равно как и чемодан Старшинского, грабители унесли с собой, Но тут надо сказать, что эти потери не вызвали большого огорчения у наших путешественников и не поколебали их решения продолжать движение. До ближайшей казачьей станицы, по их собственным подсчетам, оставалось не более двухсот- двухсот пятидесяти верст. Единственное, чего они опасались, так это еще одной встречи с ограбившими поезд мужиками и по этому старались как можно дальше уклониться от направления, по которому и укатили телеги грабителей. Но судьбе было угодно скрестить их пути дороги еще раз. Часа через четыре пути, лесная дорога вывела наших путешественников к не большой, окруженной со всех сторон березовым лесом, деревеньке. Осмотревшись, они двинулись к стоявшей в близи, ветхой избе. Какого же было их удивление, когда на стук в двери из избы вышел тот самый мужик, чей заряд дроби угодил в несчастный Митькин зад. Несколько томительных минут обе стороны немо созерцали друг друга, и коли хватило бы у Афоньки выдержки, то путешественники, опознав в мужике грозного грабителя, просто бы ретировались. Но выдержки у Афоньки не хватило. И в тот момент, когда его глаза, казалось, должны были вывалиться из орбит, ноги его подкосились. - Ой, барин!- истошно взвыл он, ткнувшись носом в загаженный куринным пометом двор.- Ой, не губи!- На его вопли из избы высыпали ребятишки, с десяток, и, выстроившись, с не детской серьезностью принялись разглядывать грозных пришельцев из неведомого им мира. Последний из них, неуверенно перевалился через порог и шлепнувшись розовой попкой в дурно пахнущую, подернутую сизой ряской, лужу , обиженно заревел перекрывая своим чистым ,звонким контральто гнусавый скулеж отца.
Из-за угла полуразвалившегося сарая, с торчащими из обветшалой соломы стропилами, выбежала худая, с рябым, битым оспой лицом, баба, в длинном, красном, сильно поблекшем сарафане. Раскинув руки, словно клуша крылья, она в одно мгновение втолкнула в избу ребятишек и, рухнув на колени рядом с мужем завопила, цепляясь руками за ноги: - Ой, помилуй барин! Не виновен он! Оговорили люди злые!- Подхватив бабу под мышки, Оленька попыталась поднять её с колен, но столпившиеся у дверей афонькины чада, увидев, что чужая тетя вцепилась в их мать, дружно заголосили. Тоскливый, рвущий душу вой поплыл над деревней. Весть о том, что в афонькину избу пришли убивцы и собираются начисто вырезать всю его семью, в мгновение ока облетела деревню. У афонькиной избы собрались все, кто только мог ходить. - Убивцы, говорят, слыш ко, Ехвим. Нешто имя крови - то проливать. Не впервой чай. А ребятенки то где? Уж порезали никак, горемычных? - Та нет ишо. Живы будь-то. Слышь вон , ревут как! - И што имя надо, душегубцам?-
- Да не душегубцы мы, господа мужики,- решил взять на себя роль парламентера Кадамов старший , прекрасно понимая насколько хрупко сейчас их положение. В любой момент гнев мог обуять толпу крестьян. И тогда - прощай Дон. Их просто втопчут в грязь. - Не убивцы,- повторил он, удовлетворением и надеждой на благополучный исход, отмечая. с каким вниманием и любопытством слушают его мужики. - Путешественники мы, Мирные путешественники и убивать ни кого не собираемся -
-Это как же будет, путешественник то?- полюбопытствовал чей-то робкий голос из толпы. - Уж не пристав ли случаем?-
- Нет не пристав я - успокоил сельчан Павел Юрьевич. - Лошадей бы нам, господа мужики. Лошадей и подводу. И мы дальше уедем.-
- Это куда ж дальше - то? - Хитро прищурившись, спросил один из стоявших в первом ряду мужиков. - Дальше нас - то и не живет никто.-
-Это как же, ни кто не живет? А казаки где?- С удивлением спросил Павел Юрьевич.
Казаки - то куда ж подевались?-
-Эвон загнул,- Удивился мужик. - Казаки, барин, в той стороне живут, широкой, как лопата, рукой мужик махнул в сторону виднеющейся в дали березовой рощицы. - А вы энто, куда вы, ваше благородие, показать соизволили, мы одни есть.- Убедившись, что пришедшие со стороны в деревню люди не убивцы и опасности ни какой не представляют, к ним подошли и те, кто опаски ради предпочел в первое время знакомства оставаться за забором. Осмелев, поднялся с земли и Афонька со своей рябой женой и , разинув рты, уставились на господ не понятно, зачем зашедших в их двор. - Так как насчет лошадей, господа мужики? - попытался повернуть разговор в нужное русло Кадамов старший. - С лошадьми то как?-
- А ни как - последовал короткий ответ. - -Нету у нас лошадей. Пахота нонче.-