- В детстве я возомнил, что я Король, выпячивал грудь с царственным высокомерием, чтобы стать выше девочек по росту, носил туфли с толстой подошвой.
Засовывал руки туда, куда хотел, щеголял в собольей шубе, равнодушно плевал на уличных танцоров, и даже не удивлялся, когда медведь с цыганом переходили мне дорогу.
Девушки видели во мне Короля, выражения их гордых лицах смягчались, и красавицы бежали ко мне с широко расставленными руками.
И знаешь, Andre, - Claus тряс помощника за плечи, - ничего с тех пор не изменилось.
Я по-прежнему чувствую себя Королем, повелителем Судеб, хозяином котлет из человечины! - глаза Claus загорелись рубинами.
- Благодетель, - Claus выдохнул перегар и кровавый туман. - Пустое все это.
Утром, когда трактир закрывается на уборку, Claus отпустил Andre развлечься в балаган.
Трактирщик принял все меры предосторожности, чтобы никто не увидел его драгоценную находку, его Венеру с картины Рембрандта.
Он быстро пробежал в кухню, шагами измерял ее вдоль и поперек, затем решительно икнул, сдвинул плиту с люка в подвал и без предварительного стука поднял крышку.
- Джентльмены, перед тем, как войти в комнату леди, стучат в дверь, - Claus ступил на верхнюю перекладину лестницы, решительность его улетала с каждой секундой. - Но я не джентльмен, а блондинка - она сама не помнит, кто она.
Отбросим церемонии, если очень хочется посмотреть, то всегда найду оправдание. - Трактирщик бесшумно подошел к кровати.
Платиновая блондинка спала, неприкрытая, ослепительная в своей роскошной наготе.
- Туфли с каблуками не сняла в постель, и это показывает, что она аристократка, - Claus прошептал и нахмурился.
Понимал, что поступает, как маньяк, когда подглядывает за спящей обнаженной девушкой.
- Вот откуда маньяки берутся, - трактирщик сделал открытие. - Не сами мы становимся маньяками, а нас маньяками делают красивые женщины. - Он провел пальцем по своим пересохшим губам.
Дотронуться до спящей блондинки не решился. - Я ценю то, что мне легко достается, а не с трудом.
Ненавижу трудности.
Для многих мужчин процесс завоевания девушки важнее, чем сама девушка, а я - другой.
Не люблю ухаживать, а хочу все и сразу! - Claus с силой ударил себя кулаком по коленке, закричал от боли.
Крик разбудил платиновую блондинку.
Она присела на кровати, не показала, что удивлена появлением трактирщика.
Никаких эмоций, только равнодушие в изумительных глазах.
- Нормальной девушке не нужно напоминать об одежде, но у тебя во время несчастья пропали женские инстинкты. - Claus задержал дыхание и, как ему казалось, по-отцовски погладил блондинку по груди.
Ладонь трактирщика коснулась стекла на груди девушки, он удивился, насколько холодный хрусталь, даже не нагрелся от соприкосновения с телом девушки.
"Наверно, потому что она сама холодная, как лед.
Неужели, я опоздал, и блондинка умерла.
Разумеется, она сошла с картины Рембрандта, поэтому не обязана быть теплой.
Если я поцелую ее, то поцелует ли она меня в ответ.
Я превратился в ветреного сентиментального старика со страстью юноши". - Claus убрал руку с тела блондинки.
Статуя не ответила ни взглядом, ни мычанием на его прикосновения.
- Я куплю тебе одежду, дорогую, шикарную одежду, - трактирщик почувствовал прилив заботы.
"Думаю ли я о том, как принести пользу девушке, или эгоистично потакаю своим интересам.
Мы, мужчины, любим смотреть, как девушка одевается, а потом раздевается и снова одевается".
Claus уверил себя, что поступает так, как на его месте поступил бы любой мужчина.
- Заодно куплю тебе аристократическую еду.
Поверь, я не соблазняю тебя, хотя сердце мое горит.
Я глупышка, а то, что вижу перед собой, это не развратная картина.
Ты сошла с картины Рембрандта, столь же голая и беззащитная, как Венера. - Claus выдал незнакомой девушке свою мечту.
Трактирщик сдулся, как продырявленный шар.
Но блондинка никак не отреагировала на его признание.
- Просто я никогда не видел обнаженную аристократку, я не вхож в высшие круги.
Сижу в трактире, завален кусками жареного и сырого мяса, не ищу себя, никого не искал, ты нашлась.
Проверял мешки с картошкой, тщательно просматривал клубни, морщился, когда рука натыкалась на гнилую картофелину с маленькими белыми червяками, отбрасывал испорченную картошку, тянулся за следующей.
Гнилая картошка - не протухшее мясо, ее ни под каким соусом не подашь на стол.
Да, а ты очень красивая. - Трактирщик поднял голову и с облегчением рассмеялся.
У него появилась цель - ухаживать за мечтой своего детства. - Пока я хожу, я тебя привяжу... чтобы тебя не украли, - Claus с раздражением звякнул цепями.
Он часто сажал на цепь оборванцев должников, поэтому цепь выдержит даже слона.
"Смешно", - блондинка написала, но никак не отреагировала на то, что трактирщик приковал ее к стене.
- Смешны мои проблемы?
"Ты думаешь, я не думаю, это смешно", - платиновая блондинка изящно присела на ящик с капустой.
Даже капуста под девушкой выглядела по-королевски.
Claus оставил пленницу, хотя пленницей блондинку не считал.
Главное, обмануть самого себя.
На базаре он зашел в ряды, в которых никогда не закупался.
Одежда для аристократов, дорогие платья для благородных.
- Что делает здесь наш достопочтенный Claus? - около лавки сидел толстый управляющий господина Жакомо Lucio.
Lucio, хотя и работал на богатого купца, но частенько заходил в трактир к Claus, говорил, что после общения с привередливыми богатыми покупателями дожен расслабляться с простым народом.
Конечно, все понимали, что к Claus заходят не за расслаблением, расслабиться можно и в дорогих термах, а из-за низких цен на еду и на выпивку.
- Моей племяннице...
- У тебя есть племянница.
Никогда бы не подумал, что у старого доброго Claus племянница.
- Да, племянница, - Claus не хотел сейчас болтать языком, лучше он посидит с блондинкой, будет с ней беседовать, чем с управляющим.
- Красивая? Дай угадаю! У твоей племянницы праздник, поэтому ты хочешь ей сделать богатый подарок. Платье? - Lucio хороший управляющий, если вцепится в клиента, то не отпустит. - Ты бы отдарился простеньким подарочком, но не хочешь, чтобы родственники шептали за твоей спиной, что ты жадный.
Ты пришел по адресу.
Нигде больше не найдешь столь дорогих платьев, которые я продаю столь дешево.
"Как наседает. Ну, ты ко мне придешь в трактир, я тебе опилочного рома налью, сразу верну все свои деньги за платье", - трактирщик молча взвыл.
Но мечта детства, Венера, не может стоить дешево.
Он проследовал за Lucio в лавку.
- А еще я упрекаю себя за то, что слишком добрый, - Claus увидел роскошные платья и задрожал от страха, выглядели они безумно дорого.
- Добрый, добрый, добрее не бывает, - Lucio схватил трактирщика за руку, чтобы он не убежал. - Claus, Claus!
Отдам тебе товар дешевле, чем покупал его. - Управляющий лавкой, конечно, врал, но без вранья нет торговли.
Это они понимали оба. - Роскошное платье просто так нельзя покупать, это все равно, что не смотреть, что ешь.
Скажи, достопочтенный Claus, какого цвета волосы у твоей племянницы.
Черные? Рыжие? Каштан?
- Белые! Но не просто белые, а снежные! - трактирщик каждое слово выдавливал из себя.
Ему казалось, что, если станет много рассказывать о найденной блондинке, то она исчезнет также загадочно, как появилась.
- Снежные? Хорошая у тебя племянница, я сразу заметил, как ты сияешь. - Lucio небрежно отодвинул платья, шитые золотыми нитями, тяжелые, богато выглядят.
Извлек из потайной комнаты воздушное голубое платье. - Надеюсь, что твоя племянница не страдает избыточным весом.
- Нет, она худенькая, тонкая кость, белая кожа, губки - кораллы, ножки сосны, аристократка. - Claus икнул и исправил ошибку. - Как аристократка.
- Я так и думал, я так и думал! - Lucio с любовью расправил платье перед глазами трактирщика. - Прекрасный способ держать себя в форме это постоянно менять племянниц.
Но у меня нет денег на подобную племянницу, которую ты описал.
Твоя племянница должна стоить очень дорого.
- Да, она дорогая, - Claus пощупал материал платья (управляющий болезненно сдвинул брови, неприятно, когда каждый клиент трогает дорогую материю). - Но платье это выглядит не дорого.
Сшито прекрасно, материал приятный на ощупь, но где золотые нити, где бархат, где кружева и банты?
- Милый друг, ты мастер своего дела, профессионал горшков и жаркого, - Lucio приобнял трактирщика. - Но в дорогих женских одеждах не разбираешься.
Нет, это не упрек, и я не учу тебя, я же в твоем деле тоже ноль, но о платьях для аристократов скажу пару слов.
Тяжелые платья с золотым шитьем, с кружевами, с пуговичками, бантами, эполетами - это для внезапно разбогатевших купчих.
Они хвастают друг перед дружкой количеством материи и украшений, которые пошли на платье.
Но любой аристократ видит, что это не то.
Я хорошо разбираюсь в достижениях портных, особенно в женском белье.
Поверь, если тебе нужно шикарное платье для племянницы, которая похожа на аристократку, то лучше, чем это платье ты не найдешь.
Вся его ценность в том, что оно выглядит мило, и дешево, но любой король, любая принцесса сразу скажут, что это баснословно дорогое платье, оно только для избранных.