П. ИНШАКОВ
БЫЛИ ДВА ДРУГА
Краснодарское книжное издательство 1963 г.
Об авторе
Павел Кузьмич Иншаков родился в 1908 году в городе Троицке Оренбургской области в семье бедняка. Вырос на Кубани. Воспитывался в детдоме. Рано начал трудовую жизнь - работал пастухом, батраком, садовником.
В 1924 году вступил в комсомол и начал учиться в школе взрослых. Работал на Краснодарском нефтезаводе, окончил вечернее отделение рабфака, а затем Краснодарский педагогический институт.
Будучи студентом, П. К. Иншаков начал заниматься литературным творчеством. В 1937 году городская газета напечатала его небольшую поэму «Степная быль», а через год отдельной книгой вышла его поэма «Казачка». Это было началом литературной деятельности писателя.
Днем П. К. Иншаков учился в институте, а вечером сотрудничал в краевых газетах, был литконсультантом, заведующим отделом литературы и искусства. В 1938 году при редакции газеты он организовал краевое литературное объединение и руководил им до ухода на фронт.
После окончания института П. К. Иншаков - редактор краевого книгоиздательства и альманаха «Кубань». В начале войны вышла в свет его вторая книга стихов «Стихи о героях».
В 1941 году писатель добровольно ушел на фронт, начал службу рядовым бойцом в кавалерийской части, затем был военкомом, парторгом кавполка, военным журналистом, редактором дивизионной газеты.
Демобилизовавшись из армии, П. К. Иншаков работал главным редактором краевого книгоиздательства, руководил краевым отделением союза писателей, возглавлял книгоиздательство.
За время своей литературной деятельности П. К. Иншаков опубликовал книги: повесть «Так началась дружба», романы «Боевая молодость», «Весна», «Были два друга», сборники рассказов «Наши знакомые», «Все начинается с мелочей» и другие.
П. К. Иншаков член КПСС, член союза писателей, член краевого комитета защиты мира, член крайкома КПСС, неоднократно избирался депутатом городского и краевого Советов депутатов трудящихся. Имеет шесть правительственных наград
ОГЛАВЛЕНИЕ
Часть первая
Давно минувшее… 3
Из дневника Василия Торопова… 9
В родных краях… 41
На стройке… 47
«Что с тобой, сыночек?»… 56
Гроза… 60
После грозы… 64
Тревоги и сомнения… 67
Разлука… 73
Ссора… 77
Неожиданный удар… 81
Еловые шишки… 86
Часть вторая
Невеселая жизнь… 91
А писем все нет… 98
Беда не ходит в одиночку…101
Вьюжной ночью… 105
В незнакомом городе…109
Новые подруги… 111
Начало пути… 115
Сын… 125
Скандал… 132
Галя выходит замуж… 140
Искушение… 149
Смириться?… 157
Из дневника Василия Торопова… 166
Часть третья
Дома… 203
Первые шаги… 207
Невестка… 209
Начало истории… 217
История продолжается… 224
Конфликт обостряется… 231
Доктор Ракитина… 240
Разговор не состоялся… 246
Прошлого не вернешь…252
Узел затягивается…254
Старые знакомые…257
Хождение по мукам…260
Друзья познаются в беде…265
Тучи сгущаются…274
Гроза разразилась… 281
Из дневника Василия Торопова… 288
Одиночество…294
Будни…305
Часть четвертая
Грустно закончилось веселье… 309
Отцы и дети…319
Браслет… 324
Разговор не окончен…329
Двое любили одну… 334
Где же логика?…339
Догадка подтвердилась…343
Тася…351
Когда ложь становится необходимостью…355
Огонек…358
В купе вагона…363
Снова надо лгать…370
Они расстались врагами… 379
Развязка наступила… 382
Крушение.…389
Новые тревоги, новые сомнения…393
Встреча с земляком… 398
А дальше что?…40l
Вместо эпилога…405
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
ДАВНО МИНУВШЕЕ
Было далеко за полночь, а Василий Иванович Торопов все сидел, облокотившись, за столом, и смотрел перед собой. Его бледное, осунувшееся лицо выражало ту степень душевного напряжения, когда человек, доведенный до отчаяния, задает себе только один вопрос: «Что же делать?» И чем больше и мучительнее думает он над ним, тем острее сознает безвыходность своего положения.
Василий Иванович судорожно передернулся, и рука его потянулась к бутылке. Медленным, усталым взглядом он обвел комнату: стол без скатерти, два стула, старый диван с выпирающими пружинами, который служил хозяину кроватью. Всюду пыль, беспорядок. Василий Иванович тряхнул головой, как бы отгоняя от себя гнетущие мысли, потом схватил стакан и жадно, одним духом выпил водку.
- Вот! - сказал он с такой отчаянной злобой в голосе, будто мстил кому-то. Встал и, слегка пошатываясь, принялся ходить по комнате, заложив руки за спину. Четыре шага вперед, четыре назад. Снова подсел к столу, вынул из кармана пиджака блокнот, нашел карандаш и размашисто начал писать: «Милая, родная Надя! Прости. Я принес тебе столько страданий. Я обманул твои надежды. Я обманул всех. Но я жестоко наказан. Когда ты будешь читать эти строки…»
Василий Иванович задумался, зачеркнул недописанную фразу, скомкал листок и бросил под стол. И снова - четыре шага вперед, четыре назад.
Уныло думал он, как все это могло случиться? У него были любимая жена, дети. Его уважали и ценили. Его считали талантливым человеком. И все это исчезло. На душе лишь горький осадок…
Как же все это случилось? Кто виновен в его судьбе? Кто столкнул его с пути на тропинки, которые ведут к пропасти?
Его взгляд неожиданно остановился на толстой связке общих тетрадей, лежавшей на подоконнике Василий Иванович бережно взял ее в руки. Это были дневники. Он начал их вести еще на школьной скамье Нетерпеливо развязал шпагат, раскрыл тетрадь в голубой коленкоровой папке. Первая страничка датирована четвертым сентября. Красивый, почти каллиграфический юношеский почерк…
Глаза его быстро забегали по строчкам. Давно ушедшим повеяло со страничек тетради.
И перед ним встали картины детства. Рабочий поселок Лесогорск, школа, походы шумной ватажки сверстников на речку, в лес. А потом книги. Он очень любил книги.
- Учись, Василек, - часто говорил ему отец, мастер железнодорожного депо. - Стране нужны люди грамотные - техники, инженеры. Видишь, и наше захолустье обстраивается.
В семье Василий был младшим. Старший брат погиб в боях на Халхин-Голе. Мать Василия, тихая, ласковая женщина с добрым доверчивым лицом, не чаяла в нем души. Когда он спал, она ходила на цыпочках Зимой кутала его в пуховый платок, за руку водила в школу. И все ей казалось, что он плохо ест, не захворал бы. Если случалось ему заболеть, она не отходила от его постели.
- Балуешь ты мальчонка, - добродушно ворчал на нее отец.
- Да ты, отец, никак смеешься! - сердилась она - Дите ведь родное. Кому за ним и присмотреть, как не матери. Один он у нас остался, светик. Мы с гобой в свои годы лишнего куска хлеба не ели, так пусть хоть сын не знает нужды окаянной…
Василию Ивановичу было и приятно, и грустно шевелить в памяти давно минувшее. Если бы все это можно повторить снова! День за днем уходит жизнь. Но что ты оставил после себя? Чем вспомнят тебя люди?
Он встал и снова принялся ходить по комнате. Мысли уносили в прошлое. Вспомнилось, как в поселке каждый год на месте полукустарных заводов и фабрик росли огромные корпуса, появлялись целые кварталы жилых домов.
С радостным удивлением Василий видел, как преображается Лесогорск. Придут в поле геодезисты, поставят вехи, набьют в землю колышков, а там, смотришь, железнодорожники уже прокладывают ветку. Маневровый паровоз, тяжело пыхтя и сердито посвистывая, день и ночь тянет на строительную площадку загоны и платформы, груженные бутовым камнем, кирпичом, известью, песком, лесом. Вскоре начинают вырисовываться корпуса будущих цехов завода.
Иван Данилович часто говорил Василию:
- Ну, пойдем, брат, поглядим, что творится на белом свете.
Подолгу, не спеша бродили они по строительным площадкам, со всех сторон охватывающим поселок.
- Размах-то какой! - говорил отец, постукивая тростью. - И не только в нашем Лесогорске. По всей стране! - Помолчит, бывало, и спросит: - Какую же, брат, специальность думаешь выбрать после школы?
А у мальчугана что ни год, то новое увлечение. Когда читал книги о путешествиях Миклухи-Маклая, Пржевальского, Обручева, ему хотелось стать открывателем новых земель. Когда на уроках химии возился с колбами и пробирками, - мечтал быть химиком. Увлекаясь радио, думал стать радистом. А потом полярным летчиком, моряком, геологом.
Иван Данилович хмурился.
- Шел бы ты учиться на машиностроителя. Машина в наш век - великая сила.
Перед техникой Иван Данилович благоговел. Он всегда восторгался, когда мимо него проходил паровоз, хотя за свою жизнь отремонтировал их в депо не одну сотню.
- Трудяга! Богатырь! Красавец! - говорил он, глядя на паровоз, дышащий жаром и пахнущий машинным маслом. - Вот что делают ум и руки человека!
Придет ли в деповские мастерские новый станок, Иван Данилович не может налюбоваться им.
- Мудрая штука! Памятник из золота отлить тому, кто придумал такую машину.
Часто водил Иван Данилович сына по цехам депо, показывал ему станки и машины. Шумные цехи казались Васе каким-то особенным миром. А рабочий у станка для него был не просто обыденным человеком, которого он каждый день встречал на улице. Даже отец на работе в синей замасленной блузе и такой же кепке казался ему другим среди машин и шума. Здесь, в депо, у локомотивов он и ростом был выше, не сутулился, и усы у него топорщились как-то по-молодецки, а в глазах - гордость и достоинство человека, знающего себе цену.
В седьмом классе Василий решил после школы обязательно пойти в машиностроительный институт. Но в восьмом его вдруг потянуло к поэзии. Тайком от товарищей и родителей он пописывал стихи
Уйдет в лес, заберется в чащу, где пахнет смолой и грибами, и долго бродит, охваченный непонятным волнением. В шуме ветра ему слышалась музыка леса, а столетние сосны и ели, обступавшие его со всех сторон, казались ратью сказочных богатырей. Взявшись за руки, они раскачивались в такт музыке. В голове рождались мысли неясные и тревожные, а губы шептали.
Люблю я слушать бурный ропот
Твоих нахмуренных ветвей.
Он так похож на дальний топот
Куда-то скачущих коней.
Василий садился на замшелый пень и принимался писать. Слова льются свободно. В голове столько мыслей! А в сердце - сладостное томление. Вокруг синий полумрак леса. И кажется Василию, что он, как Садко, уже на дне океан-моря, играет на волшебных гуслях и вот-вот появится морская царевна…
Василий Иванович подошел к столу, снова раскрыл тетрадь в голубой обложке и прочел:
«Когда я читаю книгу о мужественном Спартаке, мне хочется быть таким же сильным, ловким и бесстрашным, каким был вождь гладиаторов. Мне хочется быть и Оводом, и Гарибальди, и Павлом Корчагиным».
Василий Иванович улыбнулся. Да, у него было когда-то страстное желание прославиться, совершить какой-нибудь подвиг. Порой это желание переходило в болезненную страсть. Помнит он, как часами вышагивал по шпалам железнодорожного полотна в поисках треснувшего рельса. В эти часы он был преисполнен благородного порыва - ценой собственной жизни предотвратить аварию пассажирского поезда, спасти жизнь сотен людей Но лопнувший рельс не встречался, а из окошка бешено мчавшегося паровоза машинист сердито грозил ему пальцем.
Вспомнилось начало Великой Отечественной войны. Полыхавшая на далеких границах, она захватывала воображение подростка. Он не отходил от репродуктора, жадно слушал все, что говорили о войне, в газетах и журналах прочитывал все, что писалось о боевых действиях, и книги читал только про войну.
Трудное и героическое это было время. В город уже к осени начали прибывать эшелоны с оборудованием демонтированных заводов, вывезенных из зоны боевых действий. На пустырях сначала ставили машины и станки, а потом вокруг них быстро вырастали стены корпусов. Василий видел, как под открытым небом работали у станков люди - в дождь, на морозе. С невероятной быстротой строились заводы.
Теперь любимыми героями были не Спартак, Овод и Гарибальди, а Гастелло и Зоя Космодемьянская. Хотелось повторить их подвиг. Мальчишки мечтали по пасть на фронт и обязательно отличиться в бою. Им мало было того, что они трудились на субботниках и воскресниках, собирали по дворам железный лом. Все это казалось будничным, обыденным. Попасть на фронт, стать героем - это дело другое.
В их классе образовалась группа из четырех человек: Василий, Саша Якутов, Митя Седых и Витя Куценко. Они решили бежать на фронт. Неделю собирали необходимые для похода вещи - рюкзаки, котелки, сухари. Ночью четверка устроилась на крыше товарного поезда и покинула город. На третьи сутки на большой узловой станции их задержали и отвели в военную комендатуру. Как ребята ни просили коменданта не отправлять их домой, он был неумолим
Детство промелькнуло незаметно. Отроческие годы прошли за чтением книг, в мечтах о возвышенном и прекрасном. На смену ему пришла юность - в мечтах о любви, о девушке, что милее всех на свете.
Когда человеку восемнадцать лет, все кажется доступным, а сердце содрогается от избытка чувств, и он часто не знает цены своей молодости. Только глубокой осенью, когда на виски ляжет первая изморозь приближающейся зимы, он по-настоящему оценит отцветшую весну. И грустно станет, что нельзя повторить жизнь заново.
После окончания школы Василий поступил в станкостроительный институт
Москва!
Тут каждый перекресток и площадь, каждый камень - сама героическая история великого государства.
Еще в школе Василий увлекался историей. И теперь, когда он знакомился с Москвой, перед ним оживали далекие эпохи, распри и междоусобицы удельных князей, борьба русского народа с иноземными поработителями
Он старался везде побывать, все увидеть. Не раз обошел вокруг Кремля, затаив дыхание у старинных башен, бродил по огромным залам Политехнического музея, стоял у картин в Третьяковской галерее. Широко раскрытыми глазами, как все приезжавшие в столицу, он смотрел на пеструю сутолоку пешеходов, на нескончаемые потоки машин, на громадины домов, часами не выходил из метро…
Окунувшись в бурную реку студенческой жизни, через некоторое время, сначала с оглядкой, неуверенно, потом легко и свободно, Василий поплыл по ее течению, и родной город стал для него просто радостным воспоминанием детства. Лекции, жаркие споры в общежитии, культпоходы в театр и на концерты - все стало привычным…
Василий Иванович взял из стопки тетрадь в коричневой обложке и углубился в чтение
ИЗ ДНЕВНИКА ВАСИЛИЯ ТОРОПОВА
25 октября
Я дружу с Николаем Горбачевым. Это худощавый парень, с копной всегда растрепанных русых волос и веселыми серыми глазами. Он не помнит родителей, воспитывался в детском доме, потом учился в ФЗО. Николаю двадцать три года. Но он, как говорят, - тертый калач. Успел поработать на стройке каменщиком, на машиностроительном заводе - слесарем и токарем, два года воевал на фронте автоматчиком и разведчиком.