Бесстрашным героем, вступившим в единоборство с броневиком, был кочегар 2-й статьи Семен Лазаревич Котора- бай. Всего несколько дней до этого, выступая на судовом собрании, он от имени машинной команды заявил, что все машинисты и кочегары готовы с оружием в руках поддержать выступление одесских рабочих в борьбе за власть Советов.
/72
Бронеавтомобиль моряки на буксире притащили с Пушкинской улицы на Платоновский мол, отремонтировали, назвали его «Алмазом» и на следующий день он уже вступил в бой на стороне революционных сил 2.
На крыше дома № 34 по Тираспольской улице бывший начальник сыскного отделения жандармерии Смолеев с двумя офицерами устроил засаду и из пулемета стрелял по красногвардейцам. Матрос Григорий Плюта с миноносца «Жаркий» и булочник Георгий Любченко при попытке пробраться на крышу дома были убиты наповал. Но матросам с «Ростислава» Стефану Строгову, Савелию Крюкову, Антону Мусиенко и железнодорожнику Степану Чернышеву все же удалось захватить Смолеева и отправить его на «Синоп».
Около четырех часов дня гайдамаки подступили к станции Одессе-Малой. Красногвардейские отряды железнодорожников во главе с Владимиром Бессоновым, Василием Морозом и Семеном Островским оказали упорное сопротивление. Им на подмогу вышел бронепоезд «Заамурец», на котором находился Павел Мизикевич.
13 декабря 1917 года бронепоезд «Заамурец» поступил в Одесские главные железнодорожные мастерские с фронта для ремонта. Рабочие под различными предлогами задерживали окончание работ, рассчитывая использовать его для борьбы против гайдамаков. К началу восстания бронепоезд был отремонтирован и под командованием Мизикевича вступил в бой. Шквальным огнем бронепоезд рассеял наступавших гайдамаков и обстрелял казармы 3-го пластунского полка. Атака противника в районе станции Одессы- Малой захлебнулась, гайдамаки залегли у пробочного завода и на Сахалинчике.
Одним из отрядов моряков командовал председатель судового комитета транспорта № 109 большевик Борис Гумперт. На Итальянском бульваре морякам пришлось вступить в бой с офицерским отрядом, который втрое пре
173
восходил силы матросов. Пятича-
совой бой завершился победой мо-
ряков. Бежавшие офицеры рассея-
лись по дворам и с чердачных ук-
рытий вели огонь по всем, кто по-
являлся на бульваре.
Днем 15 января войска Цент-,
ральной рады заняли район Пуш-
кинской, Ришельевской и Екате-
рининской улиц вплоть до Поли-
цейской и продолжали наступле-
ние по Канатной. Сказывался
большой перевес сил врагов рево-
люции.
Одесский комитет большевиков
обратился к коммунистам и всем трудящимся с воззвани-
ем: «Революция требует баррикадных бойцов. Все силы,
все средства отдайте на защиту Советской власти. К ре-
волюционной стойкости и дисциплине!»
Уличные бои оказали влияние на команду «Памяти Меркурия». Около двух часов дня в Румчерод прибыла делегация с крейсера и сообщила о своей готовности поддержать Советскую власть.
После полудня стали распространяться слухи, что гайдамаки согласны заключить перемирие, если матросы уйдут на свои корабли. Вскоре с таким предложением на «Алмаз» прибыло два парламентера. Кривошеев сообщил им, что в Одесский комитет доставлен ы секретные документы, обнаруженные в штабе округа и в других захваченных революционными отрядами учреждениях Центральной рады, из которых явствует, что контрреволюционное офицерство вместе с одесскими главарями Центральной рады договорилось о ликвидации Советов, уничтожении большевиков и восстановлении старого режима. Поэтому мирные переговоры, объяснил Кривошеев, возможны толь
174
ко после разгрома офицерско-юнкерских частей и ареста руководителей Одесской рады.
Офицерские отряды вечером 15 января, поддержанные артиллерийским огнем гайдамаков, продвинулись дальше в центр города. Сложилась такая обстановка: порт, часть территории от порта до Полицейской улицы, а также рабочие окраины — Пересыпь, Слободка, Молдаванка, Ближние и Дальние Мельницы, находились в руках Красной гвардии и матросов. Гайдамаки, офицеры и юнкера занимали район Александровского парка и часть города от Полицейской улицы до Среднего Фонтана.
15 января было самым критическим днем. В ходе боев контрреволюция добилась заметных успехов. Командование гайдамацких частей уже подготовило воззвание к оттесненным к порту вооруженным отрядам рабочих, предлагая им сложить оружие и разойтись по домам, а матросам вернуться на свои корабли.
Вечером оперативный штаб принял решение снять легкие орудия с кораблей, поставить их на деревянные лафеты и передать сражающимся отрядам. Если гайдамаки и офицеры будут продолжать обстреливать рабочие и матросские отряды из артиллерии, то открыть по контрреволюции огонь из судовых батарей.
Представителям команд «Алмаза», «Синопа» и «Ростислава» Кондренко сообщил о провокационных слухах, распространяемых контрреволюционными агентами с целью разобщить моряков и красногвардейцев. Так, к вечеру 15 января по городу поползли слухи, будто матросы ведут переговоры с гайдамаками и хотят за спиной Красной гвардии сговориться с ними. Различные темные личности распространяли среди гайдамаков клеветнические измышления о том, что матросы якобы срывают портреты великого украинского писателя Т. Г. Шевченко, уничтожают украинские книги и т. д.
Провокационные измышления о матросах были направ
175
лены к тому, чтобы поднять боевой дух гайдамаков. Следовало разоблачить клевету и доказать, что матросы не имеют никаких других интересов, кроме интересов трудового народа и ни на какой сговор с контрреволюцией не пойдут.
Совещание моряков утвердило предварительные условия мирных переговоров с гайдамаками. Военные моряки заявили, что они согласятся вести мирные переговоры лишь при таких условиях:
Части Центральной рады обязаны возвратиться в свои казармы. Весь командный состав должен быть арестован. Каждая сотня избирает по два рядовых солдата и направляет их на «Алмаз» в оперативный штаб для выработки окончательных условий о мире. Устанавливается контроль на железной дороге с тем, чтобы ни один контрреволюционер не смог безнаказанно уехать из Одессы. Гайдамацким куреням или присоединиться к рабочим и матросам или, в крайнем случае, соблюдать нейтралитет.
Полный текст этих условий был немедленно отправлен в редакции «Голоса революции», «Голоса пролетария» и других одесских газет. На следующий день, 16 января, эти условия под заголовком «Ультиматум моряков» были опубликованы.
Как только в Одессе начались баррикадные бои, местные эсеро-меньшевистские лидеры заявили о создании так называемого «Нейтрального центра». Инициаторами этой затеи были левые эсеры, входившие в Румчерод. С утра 15 января в Крымскую гостиницу около Сабанеева моста, где обосновался «Нейтральный центр», потянулись представители всех многочисленных соглашательских организаций и перепуганные обыватели самых различных политических оттенков. На дверях гостиничных номеров появились наскоро написанные таблички: «Социал-демократы-меньшевики», «Социалисты-революционеры-максималисты», «Паолей-ци- он», «Бунд», «Партия мирового рассвета» и другие. s
176
«В Крымской гостинице находится петлюровско-офицерский центр, координирующий боевые действия войск Центральной рады. Надо немедленно его арестовать», — сообщил телефонограммой на «Алмаз» председатель судового комитета транспорта № 102 Петр Андрианов, командир сводного матросского отряда. При этом он особо подчеркнул, что эти данные достоверны.
Крымская гостиница находилась в районе, контролируемом революционными войсками. Сообщение Андрианова вызвало недоумение в оперативном штабе. В гостиницу срочно направились члены судового комитета «Алмаза» Сергей Нечин и Иван Неверов. Там они застали довольно живописную картину. Не очень просторные номера были до отказа заполнены лицами в чиновничьих мундирах, визитках, в офицерских шинелях. И всюду без умолку говорили, спорили, доказывали.
В номере с табличкой: «Руководство Нейтрального центра» алмазовцы ознакомились с «программой» новой политической коалиции. Вручая копию документа матросам, представитель «центра» заявил, что это официальное послание, требующее немедленного ответа революционного штаба большевиков.
В «программе» говорилось, что Военно-революционный комитет не должен пользоваться автомобилями городского Красного Креста, обязан заблаговременно сообщать «Нейтральному центру» участки, по которым предполагается вести артиллерийскую стрельбу, не пользоваться продовольствием, которое развозится на грузовиках «Нейтрального центра», прекратить военные действия, как только будут получены известия, что гайдамаки вернулись в свои казармы и т. д.
И хотя ряд пунктов этого своеобразного документа скорее напоминал ультиматум, чем просьбу, на «Алмазе» не стали к этому придираться и сообщили меньшевистско- эсеровскому «центру», что его требования не вызывают
12. В- Коновалов
/77
возражений. А на всякий случай в здании Крымской гостиницы был установлен морской патруль.
Утром 16 января на кораблях остались только вахтенные и артиллерийская прислуга. Несколько сотен матросов ушло на подкрепление рабочих отрядов. Вскоре заговорили орудия «Синопа», «Ростислава» и «Алмаза». Их огонь по гайдамацким куренями корректировался гидропланами и телефонной связью.
Уличные бои разгорелись с новой силой. Военно-революционный комитет обратился с воззванием к жителям Одессы, в котором говорилось: «Все, кому дорога революция, должны открыто и честно стать на сторону революционного народа»
Отряды красногвардейцев, матросов и революционных частей гарнизона начали наступление в районе улиц Пушкинской, Ришельевской, Екатерининской, Канатной, Преображенской. Одновременно перешли в наступление отряды железнодорожной Красной гвардии.
Боевой дружиной торгового флота, насчитывавшей более ста человек, командовал Сергей Степанов. Штаб дружины находился при Союзе моряков на Деволановской улице. Торговые моряки вступили в бой с гайдамаками в районе Александровского парка и продвигались в направлении вокзала Одессы-Главной.
Отряд матросов с «Алмаза» под командованием Иосифа Косова вел бой на Полицейской улице, поблизости от городской телефонной станции.
Мужественно сражался с гайдамаками вооруженный отряд рабочих судоремонтного завода РОПИТ, которым командовал Александр Лаврушин. Ропитовцы стойко отбивали атаки врага на стыке улиц Торговой и Софиевской, в районе штаба Красной гвардии. Отряд не только отстоял занятые позиции, но перешел в наступление, продвинулся к Привозу, а затем и к вокзалу Одессе-Главной. Сам Лаврушин с непокрытой головой, с охотничьим ружьем все:
178
время находился во главе отряда, бесстрашно рвался вперед. Выйдя к вокзалу, ропитовцы соединились здесь с матросами «Алмаза» и сражались бок о бок с ними.
Рядом с алмазовцами и ропитовцами находился еще один красногвардейский отряд под командованием Василия Стародубенко. Неожиданно на его позиции со стороны вокзала двинулся петлюровский бронеавтомобиль. Под ураганным пулеметным огнем некоторые красногвардейцы дрогнули, стали отходить. В эту трудную минуту, с криками «Умрем, но не отступим!» вперед бросились моряки с «Алмаза». Кто-то из матросов подбежал вплотную к бронеавтомобилю и бросил под него одну за другой две бомбы-лимонки. Броневик опрокинулся. Подоспевшие матросы и рабочие подняли броневик, выволокли из него трупы офицеров, заменили желто-голубой флаг красным и повели в бой, помогая своим товарищам. Это был второй бронеавтомобиль, отбитый у противника.
Храбро сражался отряд Красной гвардии под командованием рабочего Петра Липового. С двумя десятками бойцов он укрепился в здании банка и отбивал яростные атаки отряда юнкеров. В бою Липовой был ранен в голову, но не покинул отряд.
В районе табачной фабрики Попова произошла заминка. Здесь находилась сильно укрепленная позиция неприятеля, охранявшего подступы к вокзалу. Несколько раз красногвардейцы бросались вперед, но с большими потерями откатывались назад. Ряды их редели. И вдруг до уставших бойцов донеслось:
— Чижиков, Чижиков едет!
Под неприятельскими выстрелами грузовик развернулся, — на нем оказался Чижиков со скорострельной пушкой. Один за другим раздалось несколько оглушительных выстрелов. Снаряды рвались на неприятельской позиции, где не ожидали такого сюрприза. Пример командира Красной гвардии воодушевил красногвардейцев и они приступом
12*
179
взяли укрепления гайдамаков. А Чижиков уже умчался на другой участок, туда, где трудно приходилось гвардии.
Ожесточенный бой шел в районе Артиллерийского переулка, возле бывших казарм Модлинского полка на 2-ой станции Большефонтанской дороги. Здесь сражался сводный Болградский отряд против третьего батальона 2-го пластунского полка, усиленного офицерской частью. Болградский отряд, численностью около 500 человек, во главе с членом комитета VI армии Калистратом Саджая и председателем комитета 458-го Суджанского полка прапорщиком Георгием Софроновым только 15 января прибыл по вызову Румчерода из Измаила.
Командир отряда Г. П. Софронов, член большевистской партии с 1912 года, и комиссар К. Г. Саджа я, член большевистской партии с 1915 года, имели задание сначала захватить гайдамацкий бронедивизион, стоявший в Аккермане *, а затем двигаться к Одессе на помощь Красной гвардии. Однако броневики из Аккермана внезапно были переброшены в Одессу. Огорченные неудачей болградцы тоже отправились в Одессу и прибыли в город в разгар сражения.
Нанеся решительный удар по опорным пунктам врага на Французском бульваре, болградцы закрепились на Ботанической улице. К вечеру стала ощущаться нехватка боеприпасов. Небольшой запас патронов находился на пароходе, на котором прибыли болградцы. Но к нему пробраться можно было только с боем, так как в тылу отряда находились укрепленные пункты гайдамаков. Тогда было принято смелое решение. Вечером прапорщик Иван Максимов с группой солдат в 60 человек отправился в расположение 2-го пластунского полка на углу Ботанической улицы и Артиллерийского переулка. Встретившись с командиром полка штабс-капитаном Орловым, прапорщик Максимов сооб
* Ныне г. Белгород-.Днестровский.
180
щил, что его отряд в 100 человек только что прибыл с Румынского фронта для борьбы с большевиками. В подтверждение своих слов Максимов предъявил офицерский документ. Далее он рассказал, что, прорываясь в центр города, его отряд израсходовал все боеприпасы.
Штабс- капитан Орлов связался по телефону с командиром бригады полковником Мазуренко, который командовал гайдамацкими войсками после ареста атамана Васильева. Мазуренко приказал снабдить группу Максимова патронами и поставить его передовым на боевом участке юго-восточнее казарм Модлинского полка, т. е. против основных сил Болградского отряда. В полночь группа Максимова, снабженная боеприпасами, без всяких препятствий соединилась со своим отрядом. А на утро болградцы, оттеснив гайдамаков к их казармам, перешли в наступление на офицерский отряд в Ботаническом саду и выбили его из укрепленного участка.
Во второй половине дня 16 ноября особенно ожесточенный характер носил бой за здание штаба военного округа. Офицерской части удалось с тыла прорваться во двор штаба и занять небольшое служебное строение. Штабс-капитан Осмоловский, командир офицерского отряда, поспешил передать своему командованию, что здание штаба округа «очищено от большевиков». В лагере контрреволюции сообщение было расценено как решающая победа. В вечернем издании «Одесской почты» появилась информация об этом. Но пока печаталась газета, защитники штаба отбили атаку офицеров и захватили в плен самого Осмоловского.