После того, как «Синоп», «Ростислав» и «Алмаз» своим огнем поддержали наступление революционных отрядов, команда «Памяти Меркурия» направила на «Алмаз» делегацию, уполномоченную заявить, что крейсер готов выступить в поддержку восстания. В два часа дня орудия «Памяти Меркурия» были наведены на казармы гайдамацких и офицерских частей. Делегацию принял Кривошеев. Он
181
попросил, уточнить, как понимать слова «готовы поддержать рабочих», означают ли они, что крейсер «Память Меркурия», если потребуется, откроет огонь по гайдамацким куреням.
— Наши орудия наведены на курени, но стрелять нам неудобно, — заявила делегация. — Украинские матросы не могут стрелять в украинских солдат.
Не было достаточно времени разъяснять Меркурьев- цам классовую сущность контрреволюционной гайдаматчины. Договорились, что «Память Меркурия» пошлет свои патрули для охраны города от уголовного мира. После этого судовой комитет крейсера передал в Севастополь радиограмму Центрофлоту: «Мы на стороне революционного штаба. «Ростислав» стрелял, мы готовы, но не стреляли» 4.
Сводным отрядом, занявшим участок возле Чумного кладбища командовали член президиума Совета солдатских депутатов Алексей Холопов и матрос Афанасий Карапанов. Им предстояло выйти по Водопроводному переулку к линии железной дороги, соединиться там с железнодорожной Красной гвардией и вести наступление в двух направлениях- на вокзал Одессу-Главную и на Саперные казармы, где засели офицеры.
В Водопроводном переулке противник сопротивлялся слабо, однако возле самой железнодорожной линии окопались гайдамаки и юнкера. Их пулеметы простреливали кинжальным огнем все подступы к станции Одессе-Малой. Бой продолжался два часа, но отряду продвинуться не удалось. Тогда Холопов и Карапанов разделили отряд на две группы. Одна во главе с Холоповым осталась на прежней позиции, а с другой Карапанов вышел через территорию маслобойного завода к 5-ому Бассейновому переулку. Группа Карапанова оказалась в тылу засевших в районе Водопроводного переулка гайдамаков и неожиданно бросилась в атаку. Карапанов первым ворвался в укрепления неприятеля, его примеру последовали остальные. Враг не выдер
182
жал атаки и бежал, большая группа гайдамаков сдалась в плен. В бою Карапанов был смертельно ранен, но сумел еще пробежать несколько шагов и с возгласом «Вперед!» упал. Подоспевшие матросы увидели, что он уже мертв. Радость победы была омрачена гибелью командира. Матросы на руках принесли тело Карапанова в порт.
После полудня 16 января центральная часть города была очищена от гайдамацких и офицерских частей. Бой переместился в привокзальный район. Лишь большой отряд офицеров все еще занимал дворец персидского шаха (ул. Гоголя, 2), находясь в тылу рабочих отрядов. Этот дворец сам по себе был олицетворением реакции. Цаоское правительство построило его для иранского шаха Мохаммеда Али, свергнутого народом в период иранской революции 1905–1911 гг. и поселившегося в Одессе. Дворец находился в очень удобном для обороны месте, на восточной возвышенности, террасой спускавшейся к морю.
Оперативный штаб принял решение осадить дворец и добиться капитуляции офицеров. В случае отказа-обстрелять здание из корабельных орудий. Выполнение этого задания поручалось отряду рабочих Пересыпи.
Вечером 16 января в оперативный штаб стали поступать сообщения о том, что отдельные группы гайдамаков прекращают стрельбу и через своих парламентеров заявляют, что больше не будут сражаться с красногвардейцами и моряками.
Поздно ночью Военно-революционный комитет в полном составе собрался в здании Румчерода. Ревкомовцы, днем находившиеся на боевых участках, сделали краткие сообщения о ходе боев, о потерях, которые понесли красногвардейские отряды и военные моряки. Из информаций стало ясно, что капитулировали мелкие группы гайдамаков, в которых не было офицеров. При выработке тактической задачи на 17 января обнаружились разные точки зрения. Ряд членов комитета высказался за то, чтобы продолжать
183
бой за овладение каждой улицей, каждым кварталом города с уже занятых позиций.
— Надо теснить противника, чтобы он уходил из центра на окраины, а потом с окраин мы его отбросим в окрестности Одессы и дальше.
— С таким тактическим планом нельзя согласиться, — заявил Петр Лазарев. — Вооруженное восстание может затянуться на неопределенное время. Но допустим, что через несколько дней мы выгоним гайдамаков из окраин в пригородные села. А что же дальше? Как будем там вести борьбу с противником? Его ни в коем случае нельзя выпускать из города. Не следует забывать, что вокруг Одессы расположены немецкие колонии. Кулаки поддержат гайдамаков, враг наберется сил и снова пойдет на город. Есть еще одно важное обстоятельство. Гайдамацкие части продолжают сопротивляться потому, что чувствуют крепкую поддержку со стороны юнкеров и офицеров. Пехотное и артиллерийское училище — это база не только юнкеров, но и царских офицеров. Надо зайти в тыл противнику, сосредоточить главные силы на штурме военных училищ. Возьмем офицерский бастион-гайдамаки поднимут бел^ш флаг…
Предложение Лазарева поддержали Кривошеев, Кондренко, Ачканов, Попов, Шерстобитов. Остальные члены ревкома отказались от прежней тонки зрения. Тут же договорились, что штурм военных училищ надо начать внезапно, не дожидаясь утра. Выполнение этой задачи возложили на отряд военных моряков под командованием матросах минного заградителя «Дунай» Федора Мокшина, на интернациональный отряд под командованием Миклоша Мельчоха и красногвардейский отряд во главе с младшим унтер-офицером Трофимом Жуковским.
Чтобы противник не смог сосредоточить свои силы на защите военных училищ, решено было одновременно предпринять наступление на вокзал Одессу-Главную и в районе штаба военного округа на Пироговской.
184
Штурм вокзала Одессы-Главной. (С картины художника М. Муцсльмахера).
Перед закрытием совещания Кондренко сделал сообщение:
— Получена радиограмма Петлюры о том, что Центральная рада приняла закон о создании флота УНР. С момента провозглашения этого закона корабли Черного и Азовского морей должны поднять желто-блакитный флаг. Как будем выполнять закон Петлюры? — в шутку спросил он.
Не успел еще Кондренко закончить, как поднялся Скобло.
— Закон обходить нельзя. Закон свят, да Петлюра — супостат. Поэтому вношу предложение: закон в море утопить, а петлюровцев пленить, — закончил Скобло под смех присутствующих.
/35
Члены ревкома отправились на свои участки, в оперативном штабе, который теперь расположился в здании Рум- черода, остались Ачканов, Кривошеев, Лазарев и связные.
Ровно в 5 часов утра красногвардейцы, военные моряки и солдаты интернационального отряда пошли на штурм пехотного, артиллерийского и юнкерского училищ. Короткое, но кровопролитное сражение окончилось победой революционных отрядов. Офицеры и юнкера, увидев безнадежность своего положения, отошли.
Смешанный отряд рабочих и матросов под командованием Макара Чижикова бросился через Привокзальную площадь к зданию вокзала, где очень выгодную позицию занимали юнкера. Алмазовцы первыми ворвались в вестибюль. Враг не выдержал стремительного натиска и в панике бросился бежать. В этом бою погиб командир отряда матрос Василий Бабанский. Он был убит офицером из-за колонны уже в самом здании.
Через час после занятия вокзала были разбиты и офицерские части, засевшие в районе штаба военного округа.
Офицеры и гайдамаки, чувствуя, что им не удастся победить в открытом бою, стали применять различные коварные приемы. Они установили пулеметы на колокольнях Успенского собора, Херсонского и Архангело-Михайловского монастырей и обстреливали оттуда красногвардейские отряды и мирное население.
Возле Афонского подворья на Новорыбной улице находился небольшой отряд студенческой молодежи во главе с Иваном Савулькиным. А на углу Канатной и Большой Арнаутской забаррикадировался офицерский отряд. Офицеры подослали к молодежному отряду уличного мальчишку с просьбой якобы от матросов немедленно прийти к ним на помощь. Ничего не подозревавшие студенты поднялись и пошли на Канатную. А там была устроена ловушка, отряд попал под перекрестный огонь. Савулькин отстреливался, пока были патроны, потом поднял белый платок, но его
1S6
застрелили уже безоружного. «Слишком молод, чтобы защищать свои идеи с ораторской трибуны, он пошел на улицу с оружием в руках защищать революцию», — писала о Савулькине газета «Голос революции».
А вот другой эпизод. Военные моряки с боем подошли к юнкерскому училищу на Итальянском бульваре. Засевшим в нем офицерам и юнкерам был предъявлен ультиматум о сдаче. Неожиданно во дворе неизвестно откуда появилась группа матросов.
— Братва, за нами, сюда! — размахивая бескозыркой, громко кричал долговязый матрос с рыжеватой шевелюрой.
Наступавшие решили, что матросы пробрались во двор училища каким-то другим путем и поспешили к ним на помощь. Однако тотчас из окон затрещали пулеметы. Многие военные моряки были убиты и тяжело ранены. Оказалось, что юнкера переоделись в морскую форму и устроили провокацию.
Под вечер красногвардейцы и матросы начали штурм дворца персидского шаха. Осажденные яростно отстреливались из пулеметов, забрасывали атакующих бомбами, но и здесь решительное наступление революционных войск увенчалось успехом. Вскоре дворец был очищен от офицерского отряда.
В уличных схватках отличилась боевая дружина Союза социалистической рабочей молодежи под командованием большевика Семена Урицкого. Она вступила в бой 15 января у лесного склада со стороны дома Судебных установлений *. Вместе с матросами дружинники участвовали в штурме вокзала. Другая группа молодежи продвигалась к Итальянскому бульвару, где находилось юнкерское училище. В бою за училище погиб Алексей Златопольский — один из организаторов Союза Соцмола в Одессе.
Несмотря на ожесточенные бои в городе регулярно вы
* Ныне здание управления Одесской железной дороги.
187
ходили большевистские газеты «Голос пролетария» и «Голос революции». Даже когда типография «Голоса пролетария» была захвачена противником, газета вышла вовремя-была отпечатана в другой типографии. Большую храбрость проявляли подростки-разносчики газет. О них писали в газетах, их называли «одесскими Гаврошами». С кипами экстренных выпусков в руках они храбро носились по «линии фронта», выкрикивая:
— Победа Красной гвардии над гайдамаками!
— Экстренные телеграммы!
— Почти весь город занят нашими!
— Геройский подвиг матросов!
Эти победные возгласы юных агитаторов воодушевляли защитников революции.
Особенно хорошо знали красногвардейцы и матросы подростка Федю Житкова. Он бесстрашно перебегал с одной улицы на другую, каким-то чудом удавалось ему пробираться буквально под градом пуль. Когда у Феди спрашивали, что за талисман спасает его, он весело отвечал: «Вот гляньте, «Голосом пролетария» называется!» И передав бойцам пачки газет, мчался дальше.
В последний день восстания гайдамацкая пуля сразила героя-газетчика. Он был убит на улице Жуковского. «Голос пролетария» и «Голос революции» посвятили памяти Феди Житкова специальные сообщения.
Выпуск газет и листовок в дни боев обеспечивал А. К. Воронский. Как он ухитрялся это делать — трудно сказать. Несколько раз распространялся слух, что Воронский убит, но он оказывался цел и невредим. *
После полудня 17 января в некоторых частях города еще продолжалась стрельба, а возле театра «Лира» на углу
* Воронений Александр Константинович, член большевистской партии с 1904 года. После победы Советской власти был председателем Одесского Совета рабочих депутатов. Делегат X съезда РКП(б). Позднее редактор журнала «Красная новь».
188
Преображенской и Успенской улиц состоялся многолюдный митинг. Прибывшие на грузовике матросы с «Алмаза» сообщили о победе Советской власти, о том, что делегаты гайдамацких частей приняли условия капитуляции и признали Военно-революционный комитет единственной законной властью в городе. Речи ораторов были покрыты криками «ура» и аплодисментами.
В адрес Совета Народных Комиссаров В. И. Ленину была отправлена телеграмма за подписью Юдовского; «После вооруженной борьбы одесского пролетариата, частей Одесского гарнизона и матросов Черноморского флота, продолжавшейся три дня, власть в Одессе перешла в руки Центрального Исполнительного Комитета Советов солдатских, рабочих и крестьянских депутатов Румынского фронта и Одесской области. Необходимо прислать представителей Совета Народных Комиссаров в качестве представителей центральной власти» 5.
18 января газета «Голос пролетария» оповестила об окончательной победе вооруженного восстания в Одессе. «Баррикадный бой окончен, — писала газета, — революционный трудовой народ Одессы отстоял свое рабоче-крестьянское дело… Рабочие, солдаты и матросы разбили наголову прислужников помещиков и буржуазии».
В тот же день радиостанция «Алмаза» передала в Петроград и Севастополь радиограмму: «Контрреволюционное движение в Одессе подавлено. Организуется власть Советов. Город спокоен. Комиссар Кондренко» 6.
В другой радиограмме, отправленной с «Алмаза» Украинскому Советскому правительству в Харьков, излагалась просьба о присылке в Одессу представителя Украинского Советского правительства.1.
В январских боях рабочий класс Одессы, революционные моряки и солдаты под руководством большевистской организации разгромили превосходящие силы контрреволюции и завоевали себе право на свободную жизнь. В барри-
169
Похороны героев, погибших в борьбе за Советскую власть в Одессе во время Январского вооруженного восстания.
кадных боях на самых опасных участках находились большевики и соцмоловцы. Имена многих из них уже названы в книге, но это только небольшая частица закаленного авангарда бойцов, сражавшихся за установление власти Советов в Одессе. Можно бы многое рассказать о делегате VI съезда РСДРП(б) Артуре Зиффельде, секретаре Молдаванского райкома Якове Карпе, о_члене ЦИК Румчерода Сергее Калинине, о красногвардейцах-ропитовцах Армене Агаларове, Дмитрии Мельникове и Василии Филюшкине (Васютине), об организаторе отряда Красной гвардии на заводе ЮРТА Дмитрии Сидорове, о членах бюро Военной организации при Одесском комитете РСДРП (б) Аркадии Бурле и Льве Жмудском, о железнодорожниках Петре Косареве, Петре Забудкине и Владимире Бессонове, о Владимире Рудницком и Михаиле Трюхе, об активных участниках январских боев работницах Варваре Майоровой,
190
Елизавете Левинской, боевой подруге Григория Скобло — Агафье Федоровне, и о многих других. Их жизнь и борьба за Советскую власть заслуживает отдельного рассказа.
21 января революционная Одесса хоронила героев, отдавших свою жизнь за Советскую власть. Весь город был в трауре. Улицы, по которым проходила траурная процессия, были запружены до предела. Рабочие, матросы и солдаты несли на плечах 117 цинковых гробов. Бесчисленное множество венков, красных полотнищ с траурными лентами, торжественное шествие многих тысяч вооруженных пролетариев представляли одновременно картину великой скорби и демонстрацию грозной революционной силы.
Похороны состоялись на Куликовом поле.