Люся не утерпела, рассказала о случившейся с ней неожиданной встрече. О том, что сказала девушка. Не выдержала, заплакала опять.
– Ну что ты, солнышко, - как заботливая мать Жанна прижала к себе ее голову.– Она ведь сказала, что вернутся, значит, вернутся живыми и здоровыми.
- Но ведь я не увижу Андрея!
– А может ты ослышалась, и тебе почудились не те слова? – Ирина подошла ближе.– Ну как это, вернется, а ты не увидишь, не может такого быть!
Глаза Людмилы засверкали, быстро наполняясь горькими слезами отчаяния:
- Никто из нас никого больше не увидит! Никто, никто, они все, все погибнут, не будет никого, не будет!.. - ее лихорадило, слезы лились нескончаемым потоком.
– Их уже нет для нас. Нет. Нет, и не будет. Никогда!.. – горестный плач переходил в безудержные рыдания…
* * * * *
Дома, восьмилетний сын Олег подошел к ней.
– Мам, что это? – в руке держал небольшой картонный прямоугольник. Людмила взяла, взглянула внимательно. На нее смотрел образ той самой незнакомой девушки – святой мученицы Лукии…
Глава 10
Над океаном сгущалась густая сумеречная мгла. Облачности почти не было, солнце уже не выходило из-за горизонта. Антарктида погружалась в зимнюю ночь. Эдуард Кривошеин стоял на ходовом мостике, наблюдая в бинокль пустынный океанский простор, с одиноко торчащей вершиной крохотного, забытого всеми острова. Шла крутая волна, ветер усилился, температура воздуха опустилась до - 6 градусов по Цельсию. «Академик Ерофеев» лежал в дрейфе, подрабатывая машиной задний ход, с трудом удерживаясь на одном месте. Корабль сильно болтало и пыталось развернуть лагом к волне. В рубке специалисты столпились возле визиров приборов ночного видения, устремленных взглядом в направлении недалекого куска суши. Аппаратура видео и фото записи приведена в полную готовность.
Откуда-то сбоку на небольшой высоте взирала грустным лицом желто-белая крупная луна. Звезды висели неподвижно, подмигивая иногда искрящимся светом. Казалось кто-то еще, из вышины космоса наблюдает за одиноким судном и поверхностью воды…
Вдруг почудилось, будто мелькнула тревожная серая тень, и остров слегка тряхнуло. Спустя несколько секунд донесся негромкий хлопок звукового удара. Командир не увидел, но приборы записали на видеопленку момент входа снаряда-болванки. Он вошел аккуратно, прямо в остывший много лет назад кратер вулкана. Через мгновение из жерла, с грохотом, на почти километровую высоту выбросило фонтан камней. Затем вырвалось огромное облако вулканической пыли. Все стихло. Но гидроакустические приборы корабля фиксировали недалекое тектоническое возмущение земли. Внутри спящего вулкана что-то недовольно ворчало и вибрировало. Изредка слышался оглушительный, усиленный мощными акустическими системами скрежет, будто бы там, глубоко внизу под землей, огромные плиты мерялись друг с другом силой.
На поверхности же все было спокойно. Пыль над вершиной рассеялась, и остров спокойно лежал посреди бьющих в него с неистовой силой, тяжелых ледяных волн. Командир продолжал наблюдение, внимательно, по хронометру отслеживая время. Все было спокойно. Пять минут ничего не происходило, десять…
Гигантский огненный столб вырвался из потухшего кратера. До «Академика Ерофеева» вместе с теплой волной докатился грохочущий рокот проснувшегося вулкана. Густые клубы пепла поднимало на огромную высоту, и там образовывалось черное вихрящееся облако. Поверхность океана озарилась багряными вспышками, рельеф высоких волн проступил четко, словно на черно-белой фотографии. Из жерла вершины показалась, и начала раскаленными реками расползаться вниз к подножию, огненно-сверкающая, кипящая лава. Раскаленные камни падали с небес и россыпью сверкающей картечи опускались с шумным шипением в холодную бездну антарктических вод, испуская при погружении густые фонтаны перегретого пара.
На судне вся команда высыпала на верхнюю палубу. Смотрели зачарованно на буйство стихии, с восторгом понимая, что вызвано оно человеческими руками. Приборы корабля зафиксировали подземный толчок. Землетрясение магнитудой 3,7 балла по шкале Рихтера, было вызвано ударом электромагнитной пушки. Исследователи, а среди них были и специалисты-вулканологи, знали, что после тектонического сдвига, на юго-восточное побережье Южной Америки, и юго-западное Африки, придет волна-цунами.
Советский Союз планировал в рамках разработки геологического оружия, использовать близкие разломы земной коры, и с помощью электромагнитных выстрелов вызывать небольшие пока, направленные землетрясения. В перспективе планировали запустить в кратер ядерным зарядом. Гонка вооружений заставляла разрабатывать все более изощренные виды несущего хаос, разрушения и смерть, в том числе и геологического оружия.
Основной удар четырехметровой волны пришелся на пустынные берега Патагонии. Докатилась также до побережья Аргентины и Уругвая. Немного зацепило Бразилию… До ЮАР и Намибии дошла ослабленная расстоянием волна. Особых разрушений и жертв не было. Вулкан дымил и изрыгал раскаленную магму еще три недели, потом резко начал затихать, и в начале июля успокоился…
«Академик Ерофеев» доложив в центр об успешном втором испытании, и передав радиограмму на базу «Дружный-4», постояв и понаблюдав за поведением вулкана, через двадцать часов после извержения, набрал полный ход, и с полученными данными, торопясь, пошел домой, в порт приписки Мурманск.
«Батон Руж» зафиксировал второй выстрел электромагнитной пушки. Через семнадцать минут гидролокаторы уловили подземную вибрацию примерно в двухстах милях на норд-ост. Джефф Дарси собрал аналитическую группу. Сопоставили данные, время полета, дальность, и пришли к выводу, что эпицентром землетрясения, скорее всего, является район, где расположен единственный крошечный вулканический остров. Не без оснований предположили, что сумасшедшие русские угодили снарядом в кратер. Но как связан приход «Мурены» на базу «Дружный-4»? Ну конечно… Они не только ремонтировались, отдыхали и перезагружались, но и использовали энергию реактора для испытания опытного образца пушки. Теперь все встало на свои места. Не уходя с перископной глубины и продолжая наблюдение за базой, кэп Дарси отдал приказ готовиться к погружению…
Капитан второго ранга Никифоров и часть офицеров лодки, находились на наблюдательном пункте базы. Начальник зимовья поздравил всех с успешным завершением испытаний. «Мурена» должна была забрать шестерых, отлично справившихся с боевым заданием специалистов-инженеров, и утром идти домой.
Внезапно сигнальщики сообщили о появлении с восточного направления нескольких светящихся воздушных целей. Все выбежали на улицу. В темном сумрачном небе, примерно в километре над водой, зависли три светящихся фосфоресцирующим светом, неопределенной формы, небольшие объекты. Вдруг из-под поверхности океана вырвался луч света, и еще один сверкающий шар завис в ночном небе. Через несколько секунд вырвался еще один луч, и пятый объект присоединился к предыдущим. Недолго пробыв в неподвижности, эта яркая пятерка очень быстро, уступом, двинулась к базе. Зависнув над местом, где находилась замаскированная электромагнитная пушка, вдруг, то опускаясь, то поднимаясь выше, завертелась в головокружительном хороводе. Все происходило в полнейшей тишине, слышно лишь было, как потрескивает от электрических разрядов холодный прозрачный воздух. Сильно пахло озоном. Неизвестные объекты выстроились в линию, рванулись горкой в высоту, и оттуда, по скользящей траектории, по одному, ушли прямо в океан.
Все это продолжалось не более тридцати секунд. Удивлению не было предела. С наблюдательного пункта вели съемку, и все отправились еще раз посмотреть и внимательно изучить случившееся. Часть инженеров побежали к орудию. Внешне все было обычно, но когда стали проверять, выяснили, что все электронное оборудование, все катушки и конденсаторы вышли из строя, предохранители расплавились, а замок пушки был словно приварен. Когда заглянули в ствол – обнаружили на внутренней поверхности множество раковин и выщербленностей. Пластины конденсаторов сгорели. В общем, вся пушка была полностью разрушена, и более не пригодна к испытаниям.
Кто это был? Инопланетяне? НЛО?..
В конце семидесятых годов участились свидетельства с военных кораблей и подводных лодок о появлении в Южной Атлантике неизвестных объектов. Некоторые из них следовали за лодками, выскакивали из воды и бесшумно уносились вверх. Иные наоборот, пикируя с высоты, уходили глубоко под воду, и светящийся свет долго еще был виден на поверхности. Были предоставлены множество фотоснимков, причем военными офицерами, мнение которых нельзя было никак игнорировать. Кроме того, летающие на стратегических бомбардировщиках Ту-95, несущие боевые дежурства экипажи, тоже видели в этом районе Атлантики нечто подобное. О том же самом свидетельствовала американская пресса. Один НАТОвский ракетный крейсер даже изготовился к атаке думая, что это новое оружие Советов. А русские считали, что это экспериментальные штатовские невидимки.
Пришлось в штабе ВМФ создавать особый отдел, занимающийся загадочными явлениями. Светящиеся шары видели всюду – над ядерным полигоном у Новой Земли, вблизи космодрома Плесецк, откуда запускались военные спутники, в районах сосредоточения больших количеств военной ракетной техники, рядом с АЭС в Чернобыле… Все данные стекались в этот отдел, тщательнейшим образом анализировались, перепроверялись, разбирались… Пытались все же докопаться, понять истинную природу необычного явления. В пришельцев никто не верил. Знали о разработках летающих тарелок еще во время второй мировой войны в гитлеровской Германии, и секретных базах в Антарктиде. Никто никаких следов не нашел, кроме скудной обрывочной документации и некоторых коротких киносъемок. Это было все, что знали военные полярники и офицеры с «Мурены».
Тщательно составили протоколы о происшествии, свидетельства инженеров о гибели электромагнитного монстра. Приложили видео и фотоснимки и, записав мнение ученых-специалистов в рапорта, запечатали все эти сведения в пакет, и передали Никифорову.
Офицеры прибыли на лодку и командир устроил тщательную проверку всей аппаратуры, полагая не без основания, что неопознанные объекты могли сильным электромагнитным полем повредить какую-либо электронную систему. Задержались еще на сутки. Не нашли никаких неполадок, все было в полной исправности. Взяли на борт специалистов с базы, и утром следующего дня «Мурена» медленно погрузилась в глубокую полынью, и выйдя подводным коридором в антарктические океанские воды, увеличив обороты винтов, с крейсерской скоростью резво пошла на север, взяв курс на родную базу Видяево. Подводников ждал долгий обратный путь. Более трех недель необходимо было провести в полной секретности и режиме радиомолчания. Оставался последний этап. Матросы устали, офицеры устали, лодка устала…
Все помнили, что на берегу ждут их возвращения. Родные, близкие, жены, дети, все они тосковали, думали о них, не спали ночами. Не имели ни одной весточки, ни одного письма или радиотелеграммы… Огромный груз ожидания выпадал на долю родственников военных моряков, и неизвестно еще, кому было тяжелее. Долгие разлуки, опасности службы на подводных крейсерах, полная невозможность связаться с близкими, заставляли лишь сильнее любить, чувствительней страдать, и с безумным нетерпением ждать прибытия домой. Этот момент возвращения на родную землю был самым волнующим и желанным для моряков–подводников…
Глава 11
Боевой поход близился к концу. Позади десятки тысяч пройденных морских миль. Успешное выполнение секретного задания. «Мурена» шла на двадцати четырех узлах, держась на глубине двухсот метров. Подниматься выше опасались, чтобы не быть замеченными с разведывательных американских спутников, и чтобы не намотать на винты рыбацкие тралы, что уже неоднократно случалось со многими подводными кораблями. Заклинив сетями гребной вал, этим лодкам приходилось идти на срочное всплытие и вызывать помощь, срывая всю скрытность операции.
Прощупывая сонарами океанские глубины, атомоход пробивал себе курс, сквозь безмолвную, холодную, лежащую в полной темноте, толщину атлантических течений. Все установки работали нормально. Два огромных винта толкали «Мурену», которая, как и ее одноименная жительница глубин, развивала максимальную скорость в тридцать узлов под водой. Реакторная установка не беспокоила. По всей лодке были расположены датчики, и радиационный фон был в абсолютной норме. Команда отсыпалась. Командир и офицеры корабля могли несколько расслабиться. Напряжение боевого похода, проведенные испытания, последние произошедшие события на базе «Дружный-4», психологически вымотали экипаж корабля. Сейчас шли домой в Видяево, в Ара-губу. Казалось сто лет прошло после торжественного прощания…
Капитан медицинской службы – Михаил Андреевич Бычков, врач команды, находился у себя в лазарете. Слава Богу, личный состав в порядке, больных и увечных не было. Обращались временами за таблетками от головной боли, да пару человек с зубной болью. С ними он не церемонился. Ставил анестезию и вырывал больной зуб. Научился этому на курсах повышения квалификации в Видяевском морском госпитале.
Там-то он и увидел Людмилу Сергееву. И как натура тонкая, чувствительная, нервная, понял сразу, что эта женщина и есть его идеал, то, что он искал всю жизнь, то, чего казалось, не должно было существовать. Человек далеко не глупый, понимал, что не может быть идеальных женщин, но как неисправимый романтик желал верить, будто они все же есть, и созданы совершеннее мужчин. Познакомился и сразу растаял. Нес какую-то чепуху, суетливо говорил комплименты и банальности, терялся, не находя нужных фраз… Она только смеялась сверкая глазами светло-зеленой глубины.
У него была в прошлом неплохая, в общем-то, симпатичная молодая жена. Но по какой-то, скорее всего глупости, пока он был в дальнем походе, изменила ему. Рассказала обо всем сама, много плакала, очень просила простить. Не простил… Тихо, без скандалов, разошлись, разъехались. Он потом долго удивлялся ее честности. Ведь могла бы и ничего не сказать ему, а сам он, скорее всего не догадался бы. Не оценил тогда. Обиделся.
Но Люся… Ей он простил бы десятки измен… Хотя идеальные женщины не изменяют. Он знал, что она замужем, и очень любит мужа. Это только поднимало ее в его глазах, возносило на недосягаемую высоту. Вот тогда-то он и понял поэтическое выражение «дама сердца». Это было, несомненно, выше земных отношений между мужчиной и женщиной. Приятно сознавать, что на свете есть богиня, олицетворяющая своим существованием всю красоту человеческой природы. В это хотелось верить, мечтать, и хотя понимал, что не все так, желал заблуждаться и любить.
Вскоре узнал, что его переводят на «Мурену», где старший помощник ее муж. Пошел на хитрость – принес в госпиталь фотоаппарат и поснимал на восьмое марта всех сотрудников. Сделал ее фото, поставил в рамочку, и сейчас она всегда была с ним. Доставал из чемодана, любовался молча, вспоминая ее походку, голос… Что в ней было такого особенного, не понимал. Как и тысячи других мужчин поселка, признававших ее самой красивой и эффектной женщиной.
Вечерами, просматривая альбомы с репродукциями фламандцев, думал о ней, ее совершенстве. Она была ведь не только красива, но и умна, очень образована, начитана, и не хуже его разбиралась в искусстве. Он много раз говорил с ней о живописи, и все поражался, с какой легкостью она вспоминает картины Караваджио и Ботичелли, Дюжардена и Фабритиуса, Аверкампа…
В дверь робко постучали.
– Да, войдите, – капитан торопливо убрал фото.
Вошел смущенный матрос Нос.
– Чего тебе? – Михаил Андреевич посмотрел на него внимательно. – Ну-ка подойди поближе. Смотри сюда – показал палец.
Нос смотрел, немного не фиксируя взгляд.
–Голова болит?
-Да. Дайте, пожалуйста, таблетку какую-нибудь…
Врач осмотрел голову. Сбоку, ближе к затылку, прощупывалась приличная шишка, и виднелась свежая ссадина.