Я постепенно повышал голос и вдруг заметил, что Алисия не спит. Я осторожно подошел и увидел, что она подслушивает наш разговор.
- Ты что? - спросил я.
Ее молчание смутило меня.
Дон Рафо решил продолжать путь до ближайшего моричаля 1. [1 Моричаль роща мориче, маврикиевых пальм.] Оставаться в лесу было крайне опасно: на много лиг 2 [2 Лига - мера длины, равная 5,5 км.] вокруг не было воды, и сюда сходились на водопой животные, а к ночи появлялись и хищные звери. Шаг за шагом, при первых вечерних шорохах, мы выбрались оттуда. Заря уже угасала, когда мы начали готовиться к ночлегу. Пока дон Рафо разжигал костер, я вывел лошадей на луг и стреножил их. Потянуло вечерней свежестью, и внезапно, с неровными интервалами, до моего слуха донеслись звуки, похожие на плач. Я инстинктивно подумал об Алисии, а она приблизилась ко мне и спросила:
- Что с тобой? Что с тобой?
Долго еще, собравшись вместе, мы прислушивались к этим стонам, повернувшись в ту сторону, откуда они исходили, но не могли разгадать их причину. Это пальма маканилья, тонкая, как кисть художника, плакала в сумерках, покорная ветру.
Неделю спустя мы заметили вдали ранчо Мапорита. Заводь близ корралей 3 [3 Корраль -загон для скота.] золотилась на солнце. Огромные псы выбежали нам навстречу с громким лаем и разогнали наших лошадей. У передних ворот, где сушился на солнце красный байетон 4, [4 Байетон - род плаща или бурки из шерстяной ткани с большим ворсом.] дон Рафо, поднявшись на стременах, крикнул:
- Хвала господу!
- ...и его пресвятой матери! - ответил женский голос.
- Велите кому-нибудь отогнать собак!
- Сейчас.
- А где нинья Грисельда?
- На реке.
Мы с удовольствием оглядывали чистенький двор, усаженный бальзамином, бессмертниками, табаком, маками и другими цветами. В саду манили в тень бананы, шурша резными листьями из-за бамбукового палисадника, окружавшего дом, на коньке которого распустил свой яркий хвост павлин.
Наконец, в дверях кухни, вытирая руки о подол нижней юбки, показалась старая мулатка.
- Киш вы! - крикнула она, швыряя скорлупой в копошившихся на грядках кур.Проходите, нинья Грисельда ушла купаться. Собак не бойтесь, они не кусаются.
И она занялась своими делами.
Мы расположились в служившей залой комнате, обстановку которой составляли два гамака, раскладной столик, две скамейки, три сундука и швейная машина "Зингер". Алисия, тяжело дыша, присела отдохнуть на гамак. Вошла Грисельда, босая, с купальным костюмом на плече, с гребенкой в волосах и мылом в тазике из выдолбленной тыквы.
- Простите, пожалуйста, - сказали мы ей.
- Ранчо и его хозяйка всегда к вашим услугам. А! И дон Рафаэль здесь! Зачем пожаловали?
И, выйдя во двор, она фамильярно пожурила его:
- Беспамятный, опять забыли журнал? Я на вас зла, как ягуар. Не перечьте мне, а то поссоримся.
Это была смуглая крепкая женщина среднего роста, с круглым лицом и приятными глазами. Она смеялась, показывая широкие белые зубы, и ловким движением руки выжимала воду из волос на расстегнутый корсаж платья. Вернувшись к нам, она спросила:
- Вам еще не подали кофе?
- Пожалуйста, не хлопочите...
- Тьяна, Бастьяна, что же ты?..
И, сев на гамак рядом с Алисией, Грисельда принялась расспрашивать, настоящие ли бриллианты в ее серьгах и нет ли у нее других для продажи.
- Если они вам нравятся, сеньора...
- Я за них дам эту машину.
- Вечная любительница меняться,-любезно произнес дон Рафо.
- Нет! Просто мы все распродаем потому, что уезжаем отсюда.
И с жаром Грисельда принялась рассказывать, что приехал некий Баррера и вербует людей на каучуковые разработки на реке Вичаде.
- Вот случай поправить наши дела: там дают еду и пять песо 1 [1 Песо колумбийская денежная единица.] в день. Я так и сказала Франко.
- А кто такой этот Баррера? - спросил дон Рафо.
- Нарсисо Баррера, вербовщик, он привез товары и моррокоты 2, [2 Моррокота - золотая монета, разная по стоимости двадцати долларам.] чтобы раздавать их и угощать.
- И вы верите в эту аферу?
- Молчали бы уж, дон Рафо! И не вздумайте отговаривать Фиделя. Ему предлагают верные деньги, а он не решается бросить усадьбу. Он больше любит коров, чем жену! А кроме того, мы обвенчаемся в Порэ, потому что до сих пор жили по-граждански.
Алисия бросила на меня косой взгляд и улыбнулась.
- Этот переезд может принести убытки, нинья Грисельда.
- Дон Рафо, кто не рискует, тот всегда в проигрыше. Скажите сами, разве не стоит завербоваться, когда все у нас об этом только и говорят? В Ато Гранде, усадьбе Субьеты, почти никого не осталось. Старик Субьета еле упросил вакеро помочь ему загнать стада. Люди не хотят ничего делать. А по ночам пляшут хоропо!..3 [3 Хоропо - местный танец.] Нет, вы подумайте: среди них Кларита... Я запретила Фиделю оставаться там, а он не слушается. С понедельника уехал. Завтра ждем его.
- Вы говорите, Баррера привез много товаров? И дешево продает?
- Да, дон Рафо. Вам не стоит даже развязывать тюки. Все уже накупили всякой всячины. А почему вы не привезли мне модных журналов? Они мне так нужны. Я хочу одеваться по последней моде.
- Вот, привез один.
- Ну, спасибо!
Старая Себастьяна, седая, со сморщенным, точно винная ягода, лицом, дрожащими руками протянула нам несколько чашек горького кофе, которого не могли заставить себя выпить ни Алисия, ни я; дон Рафо пил его с блюдечка. Грисельда поспешила принести темную патоку в кувшине и предложила нам подсластить кофе.
- Спасибо, сеньора.
- А эта красавица - ваша жена? Вы - зять дона Рафо?
- Не зять, а ближе зятя.
- А вы тоже из Толимы?
- Я из департамента Толима; Алисия - из Боготы.
- Она словно на танцы вырядилась! Какая модница! Что за ботинки! А платье какое хорошенькое! Вы его сами скроили?
- Нет, сеньора. Но я кое-что понимаю в шитье. Я три года училась этому в школе.
- Вы научите меня? Правда, научите? Я для этого и купила машину. Посмотрите, какие у меня шикарные отрезы. Мне их подарил Баррера, когда приезжал к нам. Тьяне он тоже подарил материю. Где она у тебя, Тьяна?
- Убрала к себе. Сейчас принесу.
И старуха вышла.
Грисельда, в восторге оттого, что Алисия согласилась обучить ее шитью, сняла с пояса ключи и, открыв сундук, показала нам яркие ткани.
- Да это же обыкновенный сатин!
- Что вы, дон Рафо, - это чистый шелк. Баррера щедрый. А вот, смотрите, виды фабрик на Вичаде, куда он нас собирается взять. Скажите по совести, разве это не великолепные здания, разве это не шикарные фотографии? Баррера их повсюду раздавал. Смотрите, сколько я их наклеила в сундуке.
Это были цветные открытки с изображением двухэтажных зданий, расположенных на высоком берегу реки; на верандах домов стояли люди; в небольшой гавани дымили паровые катера.
- Там живет больше тысячи человек народу, и все зарабатывают по фунту в день. Я буду вести хозяйство в бараках. Подумайте, какие деньги я сразу загребу! Да сколько еще Фидель заработает! Смотрите - вот это каучуковые леса. Баррера правильно говорит: больше такого случая не представится.
- Жалко, я стара стала, а то бы и я поехала с сынком, - сказала старуха, снова появляясь на пороге. - Вот материя, - прибавила она, развертывая красную бумажную ткань.
- Ты в ней будешь похожа на горящую головешку.
- Подумаешь, - ответила старуха, - хуже, когда человек ни на что не похож.
- Поди, - приказала ей Грисельда, - достань дону Рафо спелых бананов для лошадей. Но сначала скажи Мигелю, чтобы перестал валяться в гамаке, потому что лихорадка у него все равно от этого не пройдет. Пусть вычерпает воду из лодки и осмотрит крючки, не объели ли карибе 1 [1 Карибе - мелкая хищная рыбешка.] наживу. Может, попался багре 2. [2 Багре - большая рыба без чешуи, около метра в длину.] И дай нам чего-нибудь закусить, гости приехали издалека. Пойдемте сюда, нинья Алисия, переоденьтесь с дороги. В этой комнате мы будем жить вдвоем.
И, остановившись передо мной, она прибавила с плутовским вызовом:
- Я увожу ее. Вы уже спите врозь?
Мне было очень жаль дона Рафаэля, потерпевшего неудачу в торговле. Грисельда была права: все уже запаслись товарами.
Но все же два дня спустя из усадьбы Ато Гранде приехали несколько бледных, тощих людей на взмокших конях, провалившиеся бока которых были прикрыты байетонами. Люди кричали с другого берега, чтобы мы подали лодку, и, решив, что их не слышат, дали залп из винчестеров. Никто не отозвался. Тогда, не спешиваясь, они пустили коней вплавь и переплыли реку, держа на голове свернутые байетоны.
Всадники подъехали к воротам ранчо. На них были холщовые штаны, рубашки навыпуск и широкополые коричневые шляпы. Большими пальцами босых ног они упирались в стремена.
- Добрый день... - устало произнесли они. Лай собак заглушал их голоса.
- Вы чуть нас не убили, такую подняли стрельбу! - вскричала Грисельда.
- Нам лодку...
- Еще лодку вам! Здесь не перевоз!..
- Мы приехали посмотреть товар...
- Проходите, только оставьте своих кляч здесь. Приезжие спешились и теми же веревками, которые служили уздечками, привязали лошадей к саману 3 [3 Саман - тропическое хвойное дерево.] у ворот и вошли во двор с плащами через плечо. С небрежным видом они присели вокруг кожи; на которой дон Рафо разложил товары.
- Посмотрите диагональ экстра; вот патентованные ножи; обратите внимание на кожаный пояс с кобурой для револьвера - все высшего качества.
- Хина есть?
- Самая лучшая, и порошки от жара.
- Почем нитки?
- Десять сентаво 4 [4 Сентаво - мелкая монета, сотая часть песо.] за моток.
- По пять сентаво отдадите?
- Берите за девять.
Они все потрогали, пощупали, прикинули, не произнося почти ни слова. Чтобы узнать, не линяет ли материя, они смачивали пальцы слюной и мяли ткань. Дон Рафаэль с метром в руках все им показывал, без умолку расхваливая каждую вещь. Но им ничего не нравилось.
- Отдадите за двадцать реалов эту наваху?
- Берите.
- Я за пуговицы не дам дороже, чем сказал.
- Держите.
- Только чур, впридачу иглу, чтоб было чем пришивать.
- Получайте.
Так они купили разных пустяков на два-три песо. Человек с карабином, развязав уголок платка, достал золотую монету:
- Плачу за всех! Вот вам двадцать долларов. И он звякнул моррокотой о ствол винчестера.
- Сдача найдется?
- Почему не берете остальное?
- При такой цене пришлось бы отдать и винчестер в придачу. Приезжайте к Субьете, увидите, сколько вещей нам подарили.
- Тогда отправляйтесь с богом!
Вакеро вскочили на лошадей.
- Эй, хозяин! - крикнул, возвращаясь, самый подозрительный из них. Баррера послал нас отнять у тебя товары, и лучше тебе убраться отсюда подобру-поздорову. Тебя предупредили: подальше со своим барахлом! Сейчас мы ничего не взяли потому, что товаров мало и цена дорога!
- А за что же отнять? - спросил дон Рафо.
- За конкуренцию!
- Ты думаешь, несчастный, что за этого старика некому заступиться? воскликнул я, хватаясь за нож.
Женщины громко закричали.
- Смотри, - показал всадник на свою голову. - Выше шляпы надо мной никого нет. Как земля ни велика, она всегда останется у меня под ногами. Я с вами не связываюсь. А если угодно - и на вас управа найдется.
Пришпорив жеребца, он бросил мне в лицо купленные вещи и ускакал с товарищами в степь.
Этим вечером, около десяти часов, вернулся домой Франко. Лодка бесшумно скользила по глубокой реке, но псы почуяли ее, и в доме поднялась суматоха.
- Это Фидель, это Фидель, - говорила Грисельда, натыкаясь на наши гамаки. Она вышла во двор в одной рубашке, закутавшись с головой в темную шаль; дон Рафаэль следовал за ней.
Алисия тревожно окликнула меня в потемках из соседней комнаты:
- Артуро, слышишь? Кто-то приехал!
- Да, но ты не беспокойся, лежи. Это хозяин. Во фланелевой рубашке и с непокрытой головой я вышел во двор. Под бананами с зажженным факелом прошла группа людей. Послышался звон цепи причалившей лодки, из которой выскочили два вооруженных человека.
- Что здесь случилось? - сказал один из них, обнимая Грисельду.
- Ничего, ничего! Почему ты вернулся в такое время?
- Кто остановился у нас?
- Дон Рафаэль и его знакомые: мужчина и женщина.
Франко и дон Рафо дружески обнялись и вместе с другими вошли в кухню.
- Я очень беспокоился: сегодня вечером я вернулся в Ато Гранде со стадом и узнал, что Баррера посылал сюда людей. Мне не дали уехать на лошади, но, как только началась попойка, я взял лодку и - был таков. Зачем приезжали эти разбойники?