В этом странном храпе мы провели несколько дней.
Однажды мы проснулись и решили выработать план спасения и возврата на большую землю, понимая, что в России жизнь идет своим чередом. Так странно осознавать, что пройдут недели, нас перестанут искать, найдут рабочие замены, сдадут шмотки в second-hand, сотрут файлы с жесткого диска, не зная, что мы вдалеке тихо и робко выращиваем бананы.
– Нам нужен Интернет, вот смотрите, они по ip определят, где мы! – сказал на утренней зубочистке Сашка.
В неделю нам выдавалась горсть зубного порошка, вместо щетки использовать приходилось пальцы, понимаю, что звучит странно, но наши с Аней не проходили по безопасности, мы скорее могли подрабатывать живодерами, поэтому Дима любезно предоставлял нам свои.
– Уверен? – спросила Аня у Сашки.
– Другого варианта у нас пока нет.
Мы организовали слежку за домом фермера, дежуря под окнами. В этом бананово-папайном курятнике было несколько зданий: хлев, где жили мы, курятник и два дома.
В один из следующих дней мы узнали, что нам должны привезти охранников, так как появилось очень много мародеров и браконьеров после цунами. Остров голодал, гуманитарная помощь моментально разворовывалась и перепродавалась. А деньги наши ушли в море вместе с одеждой и прочими вещами.
Я скучала по Пигги. Он, наверное, подумал, что нам с Романовичем каюк, и полюбил соседей как своих хозяев.
Надеяться на то, что нас спасут без участия самих утопающих, было тем же самым, что посылать отчет об ошибке Майкрософта Биллу Гейтсу. Хотя все хотели этой кары для него.
Мы сидели на вечернем совете. Ели свои порции риса, Аня делилась спертыми фруктами.
Старшиной был Саша, но вот Аня всячески претендовала на звание вожака стаи. Иногда они сталкивались в споре, разрешение которого в привычной жизни возможно было бы либо после секса, либо после смерти. Но здесь все улаживалось, и Ане удалось перебороть эго. Сашка тоже понимал, что все, чего он добился в Москве, за несколько лет преумножить стоимость портала в десятки раз, здесь ему не поможет, и, наверное, он бы продался кому-то вроде Толмацкого, чтобы выбраться отсюда. Хотя нет, нам всем начинало тут нравиться.
Мы нашли много положительных сторон – отсутствие пробок, гардероба, сплетен и дурного воздуха, мы держали себя в форме без какательных чаев и спортклубов.
Наверное, со временем мы бы захватили владельцев фермы и сами стали бы главными, может, и вправду устроили бы секс втроем, точнее два секса втроем, Аня бы точно наладила производство на заброшенном заводе, Виши бы откопал туземку, главное, чтобы не в прямом смысле слова, и сливался бы с ней в вечном экстазе, а Дима, зарядив свой фотоаппарат, принялся бы дальше совершенствовать деревенское творчество.
Но там, на большой земле, нас ждали близкие люди, хотя, как это ни странно, близкими становятся те, с кем ты оказываешься в критической ситуации, ты принимаешь все недостатки за безусловное родство, и возникают привязанности. У нас они тоже возникали, именно поэтому мы и начали планировать бегство.
– Сегодня ночью приедут мужики с автоматами. Интернет есть в доме. Они каждый вечер уезжают на пару часов, остается только жена босса. Но она не понимает ни английского, ни русского. В этом загвоздка, – доложил свои соображения с фотографической точностью Дима.
Аня не могла не вставить свои двадцать копеек:
– И что нам с ней делать? Есть предложения?
– Прибить, – хором сказали присутствующие, включая меня.
– Я бить женщин не буду! – сказал Спайк, после чего Аня как-то странно покраснела. – Я приехал сюда вечеринку организовывать, освещать, а не бить старушек по голове. Ну, где справедливость? Принят заказ на организацию Нового года за почти $ 100 000 – и на тебе.
– Хорошо, это сделаю я, – сказала Аня, встав.
Зная, что она не шутит, мы принялись к осуществлению плана Б.
– А если ее отвлечь? – спросила я.
– Как? – ответил вопросом на вопрос Саша.
– Убить пару куриц. Выпустить остальных и бегать вокруг них, приговаривая «rok-tit-tor». Она подумает, что птичий грипп. Ну, давай, иди! – сказала я Ане.
– Э-ээ, нет, я предлагала миссис Рабский труд грохнуть за спиленные ногти, а курицы мне ничего плохого не сделали.
Правда и здравый смысл всегда были на Аниной стороне.
– А как же то, что они будят тебя каждое утро в шесть?
Отправили фотокорреспондента.
5. Бабий бунт
Вот что значит русская интеллигенция. Прежде чем совершить банальный удар штативом по голове, он пятнадцать раз извинится, расскажет трагичные истории вроде «Му-му», прочитает молитву и только потом... ударит штативом по голове. Но по правде никто из нас не понимал, чем именно провинились курицы.
В ожидании конца операции мы просидели около получаса, вспоминая анекдоты в тему:
– Я первый... Я первый... Вызываю наземную службу. Высота 5000 метров . Горючее кончилось. Передайте инструкции...
– Hаземная служба... Первый... Первый, повторяй за мной: «Отче наш, иже еси на небеси...»
Миссис Рабский труд выбежала в ужасе, ребята вместе с ней дружно бегали вокруг кур, для правдоподобия Спайк делал прямой массаж сердца петуху. На искусственное дыхание решился только Виши, и то потому как при удачном стечении обстоятельств мог в ходе спора выиграть тысячу евро за это шоу.
Хотя, может, это была своего рода форма извинений перед курицами.
Мы пролезли в дом, включили компьютер. Нас заметил ну очень милый попугай.
Windows оказался на тайском, а мы – на минном поле вслепую. Благо значок Интернета, что для физика E=mc2 , манит и тянет, словно жгучий дурман.
– Письмо напишем или как? Идти-то куда?
– Как – куда? На go.icq.com и загрузи аську, – скомандовала Аня.
Кто мог быть в сети в новогоднюю ночь? Только швабрапятьдвадцатьпять. Я резко прониклась любовью ко всем ее пиджакам, простила за сережки.
– Аня, у меня для тебя две новости, одна хорошая, другая плохая. Тебе какую сначала?
– Любую, – ответила она, роясь по ящикам, надевая кобуру с пистолетом и снимая со стены ружье. Она смотрела на себя в зеркало, оценивая образ Индианы.
– Первая: куда писать и как нас найдут, если мы просто в сети, без детализации местоположения?
– Блин. А хорошая? – сказала она, глотая какую-то бормотуху из стеклянного графина.
– Это и была хорошая, что мы в сети.
– А плохая? – она наставила на меня ружье.
– А плохая, что через две минуты Новый год и в сети только швабра.
– Спокойно, я ключи от трактора нашла. Там и отметим. Что значит швабра?
Ладно, унижаться так унижаться.
– Ты что так долго пишешь? – спросила у меня Аня.
– Я перед Ирой извиняюсь и спрашиваю, где она купила тот пиджак Armani из ЦУМа и какой он фирмы?
– Ты сдурела?
– Не нервничай, когда у тебя оружие в руке. Я написала, что ты насобирала для нее манго.
Аня совершила непроизвольный выстрел в окно. Стреляли холостыми патронами. Попали в миссис Рабский труд, кажется, в ее самую мягкую и обширную область. Стекло распалось за моей спиной на сотни рваных осколков.
Больше всех испугались ребята, которые подумали, что стреляли в них, а мы уже давно разделаны на много кусков и положены в печь. Но эта мысль их занимала не слишком долго, потому как вопли миссис Рабский труд сменились ее же поспешным обмороком.
– Вот это меткость, – оценила я Анин жест, который порталом www.indarnb.ru был воспринят, как прямой e-mail от Бога. Answer на god@sky.com!
– Ира советует оставить комментарий в жж (www.livejournal.com), тогда она сможет узнать ip и сообщить дипмиссии.
– И чего ты ей написала? – спросила Аня.
– Что Романовича не отдам, но пиджак подарю.
– Умная девочка. А она чего?
– Привет от Вадика передает. Таки свели.
– Передай ей от меня привет. Скинусь на пиджак.
И тут странный пользователь изменил статус и был в сети.
– Ты только не нервничай, – сказала я Ане, помня ее умение стрелять.
– Ну...
Она снова прицелилась.
– Марат в сети.
Аня побагровела от злости. Она прыгала на месте, жалея, что патроны холостые.
– Значит, я тут манго закапываю для десерта, а он вместо того, чтобы по моргам носиться и успокоительное пить, в аське сидит? Застрелю гада.
Я решила предупредить смертоубийство и написала Марату:
«Нас сделали рабами. Аня угнала трактор. У нее ружье. Она собирается тебя убить, несмотря на те двадцать килограммов манго, что она закопала для тебя».
Я научилась писать на транслите со скоростью света, пусть и ночного, чуть перемежающегося с отблеском далекой лампы в скромной спальне.
«Какие, к черту, манго? Мы спасли телефон – в аське с телефона. Торгуем сувенирами. Ищем дорогу к цивилизации. „Билайн“ заработал только сегодня, МТС и МЕГАФОН тут не ловят. Ире пообещали пиджак за спасение», – ответил он нам.
«И мы Бруты. И мы. Спасибо. Мы пошли проверить, убили ли мы хозяйку. С Новым годом. Если что – похороним ее вместе с манго. Последний вопрос: попугаи болеют птичьим гриппом?» – решила я внести нотку юмора в нашу беседу.
«Спросите у попугая. Они разговаривают и лучше знают. Встретимся дома. Там обсудим. От Романовича привет», – добавил Марат.
«За пиджак Ире платите вы».
«На него и зарабатываем сейчас. С Новым годом».
Пугало только одно, как встретишь, так и проведешь. У Ани год явно будет криминальный. Владимирский централ отдыхает.
6. Кража-2007/2008
Пока я сидела в Интернете, Аня проявила, видимо, свою природную сущность и ради спасения сперла все, что могла. Ключи от трактора, компьютерную мышку, клетку и попугая из жалости, куда положила хлеб, местную сладость, долго сопротивлялась сама себе, но взяла кошелек, обещав потом обязательно вернуть, все цацки, которые могли представлять материальную ценность (сейчас говорит, что в аванс зарплаты взяла), чего-то из одежды, мужской правда, но чистой. Чего-то – значило целый шкаф вытряхнула, нести заставила, естественно, меня.
Мы сидели около живого трупа миссис Рабский труд и нюхали буханку, отламывая по кусочкам. Она дышала и подпукивала в такт.
– Кто положил хлеб в птичье дерьмо? – спросил Виши.
– А попугаи что, болеют птичьим гриппом? – испуганно добавил свой вопрос Спайк.
Однако все поперхнулись разом.
– А Аня где? – спросил Сашка. Мы посмотрели вокруг.
Виши немножко позеленел, поднялся, сглотнул, что-то произнес на неведомом нам доселе языке, как из темноты появился охранник с ружьем. Он стоял строго за его спиной.
Около головы дуло смотрится достаточно тоскливо, сделала я вывод, наблюдая происходящее.
Особенно когда дула два на квадратный метр, становится ясно, что на боевиках нужно не смеяться и кидаться попкорном, а рыдать в голос.
Аня не теряла времени даром и после того, как закопала цацки, решила приняться за спасение голодающих. Она смотрелась безумно органично в образе Лары Крофт. Накопившая за все это время агрессия выплескивалась в спасительной энергии.
Как оружейный барон Аня явно состоялась, за час обзавестись кобурой с пистолетом и двумя ружьями – это вам не два пальца об асфальт, научиться меткости, без прошлого опыта и даже мимолетной стрельбы в тире...
Мистер Рабский труд понял, что, застрелив Виши, он останется не только без яиц, но и рискует быть тем сосудом, куда Аня выльет весь свой накопившийся гнев. У кого именно из них было огнестрельное оружие, мы не знали.
Мы связали пленных ремнями, которые Аня бесцеремонно стащила, извинились перед курицами, сказали спасибо дому, замешкались, стоит ли оттирать отпечатки пальцев, потом одумались и побежали к трактору. Он был для нас на вес Hummer’а H2.
Все-таки прагматичность – исконно Анина черта, около пятидесяти килограмм наживы были распиханы везде, но ни одного манго она не забыла. Дима копался в сумке со штативами, объективами, подсчитывая потери.
– Нет, я, конечно, знал, что меня мама в понедельник родила, но что дауном, только что понял.
Он достал из сумки выключенный телефон. Все переглянулись. Я силой остановила Анины руки на руле, помня всю сущность ее оружейных пристрастий.
– Я специально его не включал – батарейку экономил, потому что зарядку забыл. Вот идиот.
С этим никто не спорил.
Как и с тем, что роуминг «Билайна» работал безотказно.
Девушка в абонентской службе поздравила нас с Новым годом, послужила прекрасным gps-навигатором, объяснив, куда именно свернуть, чтобы добраться до пункта назначения, спросила наши имена, и вроде как места в самолете МЧС были обеспечены. Она, наверное, жаловалась другим операторам на московский холод, не понимая собственного счастья, каково это – быть в домашнем регионе.
Интересно, а в новостях про это расскажут? Оказалось, что Ира подняла огромную панику, в целом каждая собака в Таиланде уже знала про кучку русских, которых необходимо в срочном порядке спасти. Но из-за местного сленга многие поговаривали, что ликвидировать. Аню этот факт не смущал. Ровно до того момента, пока у нас не закончилась солярка. И мы встали на полпути в жаркий и душный полдень.
– Ну что за нафик, нам оставалось всего тридцать километров до населенного пункта! – грустно сказала Аня.
– Дойдем пешком! – не смутились ребята.
– А как же манго?
И тут железная женщина разрыдалась. Она смотрела на папайю, бананы и не могла поверить, что столько трудов прошло даром. Она рыдала так громко и так искренне, понимая, что больше никогда не увидит свой урожай. Потом взвешивала украшения и прочие наворованные вещи, решая, что именно стоит оставить. Это была не клептомания, а своего рода шоппинговая терапия, эмоциональная разрядка, если быть проще.
– Я никуда без них не пойду. Я останусь здесь, – решила Аня.
Внутри меня что-то оборвалось.
– А вот вы знаете, я ее полностью поддерживаю, – сказал Спайк.
– Только не это! – практически зарыдал Саша. – Неужели я зря пиарил всех этих гопников, если мы задержимся здесь еще хоть на день, мы рискуем вернуться к заблокированному хостингу и веку попсы.
– Вот и я тебе про то же. Зачем нам Москва? Здесь мы сможем добиться всего, мы можем вернуться и жить как в раю, без зимы и пробок, – настаивал на своем Спайк.
– Нет, нет, нет! Пожалуйста, только не сейчас! Не зря же мы столько всего преодолели! – пыталась я хоть как-то их уговорить, потом обратилась к Ане: – Ну купим мы тебе несколько килограмм манго и папайи в «Азбуке вкуса», снимем наклейки, положим в мешок, никто и не заметит, что это не те манго. Тем более что могут не разрешить столь габаритный вывоз, – утешала ее я.
– А давайте действительно останемся на недельку и отдохнем по-человечески? – предложил Виши, надеясь, что этот вынужденный отпуск оплачиваемый.
– После того, что я пережила, – она перезарядила ружье, – какой-то пидор в форме мне будет указывать, что и куда везти? Ну уж дудки. Я неделю гадила в кусты и подтиралась травой.
Дима сел на дорогу и заржал. Ни у кого язык не поворачивался говорить Ане, что делать. Ведь именно ее меткость и ушлость вывели нас из той западни.
Вот так иногда бывает. Мы держимся всю дорогу, а когда остается несколько километров, пара действительно важных предложений, мы устаем, чего-то недостает – то ли прозаичности бытия, то ли веры...
– Я почти две недели ничего не ем! – Она ногтем разрезала кожу манго и принялась есть. – Сплю на полу, скучаю по офису, дому и машине, работаю, как проклятая, и неужели Господу так сложно было подлить нам солярки. Или...
Она прислушалась. Дала Саше второе ружье со словами «Целься».
– В кого? – спросил Виши, снимая от усталости рубашку.
Спайк вынул пистолет из Аниной кобуры и решил, что хватит давать женщинам волю!
– Успокойся, у тебя единственной здесь был секс! – обратился он к Ане.
Мы все посмотрели на Аню с безумной завистью и обидой.
Нечто похожее то ли на микроавтобус, то ли на катафалку послушно остановилось, понимая, что два нацеленных ствола – уже серьезный повод подчиниться. За рулем сидел явно не местный – китаец. Он улыбался всему происходящему, даже двум вооруженным русским и еще четырем наблюдателям.