Ничего подобного на самом деле не было. Настойчивость шекспироведов, пытавшихся распутать эту загадку о двух Энн, в конце концов увенчалась успехом. Один из исследователей внимательно прочитал книгу записей канцелярии Вустерского епископства и обнаружил, что в тот же день, когда писарь оформлял разрешение на брак Шекспира, он до этого делал какую-то запись, в которой фигурировало имя некоего Уэтли, повторявшееся несколько раз. Видимо, это имя навязло в памяти епископского писаря, и он по ошибке вместо фамилии Хетеуэй опять написал Уэтли.
Теперь, когда нам известна фактическая и юридическая сторона женитьбы Шекспира, уместно полюбопытствовать: был ли счастливым брак автора "Ромео и Джульетты"?
Мы знаем, что жена была намного старше его. Нельзя ли из этого сделать вывод, что она была более активным партнером в этом супружестве, чем он?
Не личными ли воспоминаниями навеяны строфы поэмы "Венера и Адонис", где полная зрелой красоты Венера в тени лесных дубрав пытается соблазнить юного Адониса? Вот они, борясь, упали на землю, она впилась в его губы губами:
Впрочем, может быть, это всего-навсего поэтическая фантазия. Однако то здесь, то там в пьесах Шекспира мелькают фразы, которые похожи на отражение личного опыта автора.
В "Буре" Просперо обещает принцу Фердинанду, что отдаст за него свою дочь Миранду. Однако он предупреждает его:
Не личным ли опытом навеяны эти слова? Шекспир, как мы знаем, "до совершенья брачного обряда" "развязал пояс" Энн Хетеуэй.
И еще: в "Двенадцатой ночи" герцог Орсино говорит переодетой в мужское платье Виоле, которая служит у него пажем:
Все это — поэзия, а документы говорят нам о семейной жизни Шекспира следующее. Через полгода после венчания у Шекспира и его жены, в мае 1583 года, родилась дочь Сьюзен. Не прошло и двух лет, как Энн родила двойню, и в феврале 1585 года в стратфордской церкви окрестили сына и дочь Шекспира — Гамнета и Джудит, названных так по имени своих крестных отца и матери — пекаря Гамнета Сэдлера и его жены Джудит. В двадцать один год Шекспир был отцом большого семейства, о котором он заботился всю жизнь.
В устных преданиях о Шекспире неоднократно упоминается о том, что он занимался браконьерством, то есть охотился в лесу, принадлежавшем частному владельцу. Первый биограф Шекспира Николас Роу рассказывает эту историю довольно подробно. По его словам, Шекспир браконьерствовал в лесу, принадлежавшем местному помещику и мировому судье сэру Томасу Люси, у которого будто бы был заповедник в Чарлькоте, где водились олени. Роу сообщает также, что сэр Томас Люси неоднократно наказывал Шекспира за то, что тот охотился в его лесах, а будущий драматург будто бы отомстил ему тем, что написал сатирическую балладу, в которой осмеял своего обидчика. Песенка еще больше рассердила сэра Томаса Люси, он усилил преследование Шекспира, и тот в конце концов оказался вынужденным бросить дела, семью и искать убежища в Лондоне.
На протяжении XVIII века эта история была уснащена дополнительными подробностями. По некоторым версиям сэр Томас Люси, поймав Шекспира, приказал выпороть его. По другой романтической версии у Шекспира даже был роман с дочерью лесничего, оберегавшего парк сэра Томаса Люси. В XVIII веке было записано несколько вариантов баллады, будто бы сочиненной Шекспиром. Наконец всю эту историю стали подкреплять ссылками на начало комедии Шекспира "Виндзорские насмешницы". Здесь судья Шеллоу обвиняет Фальстафа в браконьерстве, а тот в ответ оскорбляет судью остротой о том, что на гербе Шеллоу имеется изображение "трех вшей", тогда как на самом деле геральдический знак изображал трех ершей. Выходило, что Шекспир не забыл обиды, полученные в молодости, и много лет спустя, став драматургом, отплатил сэру Томасу Люси этой оскорбительной остротой.
Вся история о браконьерстве Шекспира является, к сожалению, вымышленной. Мы говорим, "к сожалению", так как при скудости биографических фактов о Шекспире жаль расстаться с любыми сведениями о нем, которые дошли до нас.
Прежде всего документально установлено, что у сэра Томаса Люси в те годы, когда Шекспир был молодым, не было никакого парка в Чарлькоте. Его парк находился совсем в другой местности. Неправдоподобны и другие детали этой легенды. За охоту в чужом лесу в те времена наказывали денежным штрафом или недолгим заключением под арест. Сэр Томас Люси действительно был мировым судьей того округа, в который входил Стратфорд, но по закону он не имел права арестовывать и судить Шекспира, так как был заинтересованным лицом в данном деле. Баллада, приписываемая Шекспиру, в поэтическом отношении настолько беспомощна, что едва ли даже молодой Шекспир мог написать так плохо.
Если стихи поэта говорят о нем хоть частичку правды, то вообще не очень похоже, чтобы Шекспир любил охоту, и в частности на оленей. Олень в его описаниях всегда благородное животное. Образ раненого оленя не раз встречался у Шекспира. В "Как вам это понравится" вельможа рассказывает о том, как Жак лежал под дубом,
А вот описание зайца, преследуемого охотниками:
Поэт, написавший это, несомненно, питал глубокое отвращение ко всякой травле — и зверей и людей. Непохоже, чтобы Шекспир был охотником, к тому же настолько страстным, что ради удовольствия убить живое существо занимался браконьерством.
Об этом несостоявшемся факте биографии Шекспира хорошо сказал один современный нам автор, X. Пирсон: "Различные версии этой легенды говорят о том, что это история, которую кто-то слышал от кого-то, который клялся, что узнал ее от того, кто знал лично человека, с кем она приключилась".
Однако он сожалеет, что вся эта красочная легенда оказалась недостоверной. "Что Шекспир так или иначе вел себя неподобающим образом, весьма вероятно, ибо самое достоверное предание обычно основывается на факте, из которого оно вырастает; к тому же темпераментный и честолюбивый юноша, особенно если в нем бурлит еще не проявившая себя и неосознанная гениальность, неизменно совершит неподобающие поступки. Но хотя мы никогда не узнаем, какую форму приняло его буйство, — заключает Пирсон, явно иронизируя, — невероятно, чтобы человек, вскоре создавший "Ричарда III", находил выход своей скованной энергии в таком пошлом занятии, как кража оленей. Будем надеяться, что он совершил нечто более ужасное и предосудительное, чем это".
Более достоверно другое предание, сообщенное Джоном Обри. Источником его сведений был актер Уильям Бистон, отец которого тоже был актером и играл в одной труппе с Шекспиром. Обри пишет, что "Шекспир довольно хорошо знал латынь, так как в молодые годы он был учителем в деревне".
Если Шекспир действительно некоторое время занимался учительством, то, вероятнее всего, это происходило не в Стратфорде, а где-то в графстве Глостершир, по-видимому, в Костуолдском округе. В документах этой местности встречаются имена Шекспир и Хетеуэй. Возможно, это была родня Уильяма и его жены. Во второй части "Генриха IV" есть детали, свидетельствующие о близком знакомстве автора с фамильными именами, местностью и обычаями Костуолдского округа. Предполагают, что именно там Шекспир был некоторое время учителем.
Если Шекспир и покинул Стратфорд, то, во всяком случае, не из-за преследований сэра Томаса Люси. Может быть, он отправился учительствовать в Костуолд. А может быть, как полагают некоторые биографы, примкнул к одной из актерских трупп, побывавших в Стратфорде.
В Англии эпохи Возрождения было еще в обычае устраивать во время праздников всякого рода игрища. Наступление лета встречали празднеством, происходившим 1 мая. "Майские игры" с плясками и хоровым пением Шекспир неоднократно упоминает в своих пьесах. Рождественские праздники также сопровождались развлечениями.
Вполне вероятно, что одиннадцатилетний Шекспир вместе со многими другими стратфордцами присутствовал на великолепном празднестве, которое граф Лейстер устроил в своем замке Кенильворт в честь прибывшей к нему в гости королевы Елизаветы. В парке был поставлен спектакль с грандиозной водной пантомимой, во время которой Орион выплывал на спине дельфина, чтобы спасти деву озера. Одна деталь в комедии "Двенадцатая ночь" (I, 2) позволяет думать, что Шекспир видел это представление в кенильвортском замке.
В комедии говорится о том, что во время кораблекрушения Себастьян
До того как Шекспир пришел в театр, театр приходил к нему. Как до, так и после возникновения постоянных театров в Лондоне труппы актеров постоянно путешествовали по стране, давая представления в городах и селах.
В реестрах стратфордской городской корпорации записаны гастроли многих лондонских трупп, посетивших Стратфорд. Шекспиру было пять лет, когда в его родной город пришла труппа актеров. Его отец, как мы упоминали, был в то время бейлифом, то есть городским головой, и от него зависело дать разрешение актерам на выступление перед публикой.
Когда Шекспиру было девять лет, в 1573 году в Стратфорде играли актеры графа Лейстера. В одиннадцать лет он мог видеть спектакли труппы графа Уорика и графа Вустера. В следующем году вторая из этих трупп опять посетила Стратфорд так же, как и актеры, которым покровительствовал Лейстер. Когда Шекспиру было пятнадцать лет, в Стратфорде гастролировали две труппы: лорда Стренджа и графини Эссекс. В шестнадцать лет он мог смотреть спектакли актеров графа Дерби. Вплоть до 1587 года в Стратфорде ежегодно бывали представления странствующих актеров. В 1581, 1582 и 1583 годах ежегодно приезжало по две труппы. В 1584 году их было три. На следующий год не было ни одной. В 1586 году актеры снова посетили город, а в 1587 году происходило подлинное нашествие актеров на Стратфорд: в нем побывало пять трупп.