Здесь они и начали проводить свои изыскания. Первым творением братьев стал Михаил. Их дело требовало помощников, но пока что все их попытки создать живой разум заканчивались неудачным изобретением очередной куклы. Услужливой, работоспособной, готовой угодить по первому требованию, но бездумной и неживой. Таким же, несмотря на все старания, вышел и Михаил. Люцифер тогда, в приступе ярости, разрушил половину лаборатории и сбежал в лес, словно подросток, бунтующий против мудрости собственных родителей. Ярость прошла через день, но стыд продержал его среди вековых деревьев долгих две недели. А потом он встретил Это. Словно вся суть мироздания влилась в его разум и заставила заново открыть глаза. В один миг он увидел все свои ошибки, но не только. Он понял и то, как их исправить! Возможность поделиться новыми знаниями с братом стоила того стыда, что сулили грядущие извинения перед Гавриилом, и Люцифер поспешил вернуться обратно.
Как извинялся перед братом, он уже не помнил. Наверняка Гавриил простил, как не раз это делал. Им обоим не терпелось испытать новую силу, сулящую столь большие перспективы. И результаты превзошли все ожидания: хватило одного легкого прикосновения к Михаилу, и перед ними встал не бездумный манекен, а живое, разумное существо, созданное исключительно волей и магией.
После этого успеха последовало ещё шесть — их первые творения, созданные по их же подобию и ставшие верными друзьями и спутниками, а за ними — пришли многие сотни. Процесс был отлажен в считанные недели: архангелы подыскивали подходящий материал, Гавриил и Михаил создавали из него новые сосуды, а Люцифер вдыхал в них жизнь. Со временем помощников стало так много, что всех их Люцифер и не помнил, а их лаборатория разрослась до размеров небольшого города.
Время шло, и их небольшое королевство начало испытывать на себе первые внутренние конфликты: помощники, которых они со временем стали называть ангелами, несмотря на подчиненность своим созданиям, в отсутствие постоянного занятия затевали склоки и споры между собой.
Идея направить силы ангелов на помощь другим мирам пришла в голову Михаилу. Выбор пал на мир людей, цивилизация которых находилась на грани полного упадка и вымирания. Вот только помогать людям оказалось гораздо сложнее, чем виделось на первый взгляд. Полные зависти, злобы, похоти и всех возможных пороков люди отвращали ангелов, и в конце концов часть их взбунтовалась, попытавшись выступить против человечества и тех, кто был верен возложенной на ангелов миссии.
Это было неслыханно! Существа, рожденные для света и способные лишь свет видеть в других, научились у людей злобе и жестокости. Новое решение потребовало основательных раздумий. Братья понимали, что ангелам предстоит серьезное испытание, если те хотят сохранить чистоту собственных помыслов, но опасались они и бойни, способной разразиться промеж их детей.
Тогда Гавриил предложил дать своим созданиям нового врага, придав людским порокам форму так же, как ангелы стали олицетворением их добродетелей. На свет появились демоны, а у ангелов — возможность соперничать с олицетворениями зла, борясь за души людей и тем самым очищая и их, и себя. Замысел оказался удачен: целая новая раса демонов, занявшая один из нижних миров, стала полной противоположностью и заклятым противником ангелов. Но успех дался непросто и обошелся Люциферу дорого: пропустив через себя столько тьмы, первый архангел лишился чистоты помыслов и утратил крылья.
А демоны, родившись абсолютно неуправляемыми, потребовали постоянного контроля. Так и случилось, что следить за ними отправился сам Люцифер, ведь, изменившись, вернуться к своим бывшим созданиям он уже не мог. Перед ангелами разыграли целое представление с грехопадением и изгнанием Люцифера в ад. Он к тому времени смирился со своей ролью, да к тому же все ещё мог в любой момент мысленно воззвать к брату своему Гавриилу, ставшему во главе ангельский братии. Замысел удался: три народа научились сосуществовать, пусть мира между ними и не было.
Так прошли тысячелетия. Люцифер и Гавриил продолжали незримо направлять созданные ими народы. Те со временем ожесточились друг против друга, но к тому моменту сила творения, обладавшая собственной волей и разумением, покинула Люцифера, лишив того силы менять ход событий с той лёгкостью, с какой он мог делать это раньше. Время шло, угроза уничтожения ангелов и демонов становилась все реальнее, а шансов у братьев, погрязших в интригах и склоках своих бывших творений, изменить ситуацию к лучшему — все меньше.
Поистине чёрный день настал, когда Люцифер обнаружил, что больше не может слышать мысли Гавриила. Люцифер не знал, отвернулся ли от него брат, и жив ли он вовсе, и это впервые за многие тысячелетия его существования по-настоящему пугало. Когда же, вслед за голосом брата, падший стал утрачивать голоса своих подданных, стало ясно, что это дело кого-то из его бывших соратников, стремившихся окружить его разум стеной молчания и уничтожить его и верные ему творения поодиночке. В последнюю же ночь к нему во сне явился тот дух, что дал ему когда-то силы создать два его народа. И было предсказание духа темнее самой чёрной ночи.
В ужасе от предреченного и собственных догадок, Люцифер покинул обитель демонов тайным путем, что припас на самый крайний случай, и оказался в небесном городе, что когда-то помогал строить своими собственными руками. Чутье вело его в главный зал, служивший когда-то для торжеств и чествований новых членов их братии. Во что преобразилось это место, было сложно вообразить: все пространство зала и вся поверхность уходящих в небеса колонн была испещрена кровавыми знаками, неизвестными Люциферу, а в центре огромного помещения, поставленный на колени, с опущенной головой стоял его брат, Гавриил. Тот был жив, но горло его было перерезано, а кровь стекала по подбородку и капала на странный рисунок, высеченный прямо в граните плит под ногами.
Картина ужасала, но хуже всего были мысли его брата, которые наконец не были скрыты от Люцифера мерзостными письменами. Падший едва удержался от крика, когда на него обрушилась вся боль и отчаяние Гавриила. Из его разума Люцифер выяснил, что часть архангелов во главе с Михаилом узнала о той силе, что позволила братьям населить их миры, и возжелала этой силой заполучить в свои руки власть и возможность уничтожить своих врагов. Желая придать жизнь своему заклятию, они пленили Гавриила и его кровью прочертили письмена, призванные заключить дух творения в новый сосуд по их выбору. Но лишь Гавриил знал, что одной только его силы не хватит для заклятия, а значит, призванный дух не примет новый сосуд и уничтожит все, до чего сумеет дотянуться.
Люцифер приготовился оплакать их судьбу, ибо заклятие отступников было не обратить, но Гавриил, почувствовав присутствие брата, поспешил утешить его и предложил свой последний план: ценой своих сил и самой жизни отправить их народы в другой мир, уберегая их от участи горшей, чем та, что ждала их в новом, неведомом доме.
Начав свое заклинание, братья привлекли внимание мятежников, тотчас ворвавшихся в зал и увидевших, что план их раскрыт и вот-вот грозит сорваться. Взревев, как раненый зверь, Михаил выхватил копье и, призвав своих соратников, Иегудиила и Иеремиила, попытался остановить братьев, которым обязан был самой жизнью, но не успел: кровавое заклятие и их соединенная сила вырвались одновременно, разрушая Эдем, град небесный, и напуская сонмы ангелов и демонов из мира вечных в мир людей.
========== Глава 3 / Знаки на полях ==========
Ничто не порождает так много вопросов, как поиски ответа.
Принц Гамлет
…две недели назад…
— Так началась новая эпоха схождения, так погибли учёные братья, так канула в Лету их слава. И так пишу я, Метатрон, небесный писарь, ибо лишь правда позволит потомкам нашим избежать ошибок и разочарований отцов их, — сидящий с ногами в кресле парень закончил чтение, отбросил в сторону бумаги и устало протёр глаза.
На вид ему можно было дать лет двадцать, но вот взгляд выдавал его истинный возраст. Помимо странного взгляда, его отличали взъерошенные, торчащие во все стороны блондинистые волосы, худощавое телосложение и вечная хитрая ухмылка на лице. Звали молодого человека Уриилом, и что точно можно было сказать, так это то, что человеком он не был. Уриил по статусу был ангелом, последние две недели — историком и библиографом, а по призванию неисправимой заразой. Правды и в этом утверждении было немного, поскольку ангелом он был падшим, историком посредственным, а с последним утверждением не согласился бы исключительно из духа противоречия.
В данный момент этот самый дух требовал заявить всем его слушателям, что все только что им прочитанное — бред от первого до последнего слова, и все было совсем не так. К сожалению, весь текст он самолично перевел с древней ангельской рукописи, на расшифровку которой потратил целую неделю. Впрочем, и распинаться-то было особо не перед кем. Единственным живым существом в этой комнате, помимо самого Уриила, был развалившийся на диване мужчина с хищного вида лицом, лениво закидывающий в рот куски сырого мяса с подноса, стоящего на полу рядом с местом стратегического расположения его туши.
По мнению ангела, рвать глотку перед подобного сорта типами было ниже его нечеловеческого достоинства. Куда веселее было бы, например, целоваться, но та дрянь, которую жрал лежащий перед ним демон по имени Андрас, утверждая, что подобная диета крайне полезна для потенции в частности и демонского организма в целом, реализации подобных замыслов не способствовала. Что там за проблемы у демона были с потенцией, ангел не знал и по ночам ничего даже и отдалённо похожего ни разу не заметил, но возражать на всякий случай не решался — мало ли, все-таки возраст в пару тысячелетий…
Лениво зевнув и прожевав очередной сомнительной аппетитности кусок, лежащий на диване обломщик, до того не выражавший никаких эмоций во время всего рассказа, все же счёл возможным прокомментировать услышанное:
— Что ж, молодой человек, перспективы у вашего рассказа есть, но требуется доработать. Добавьте юмора и обязательно любовную линию. Скажем, между двумя братьями. И их сестрой. И собачкой сестры. И любимым резиновым пупсом собачки сестры. Советую также добавить толику постельных сцен с элементами садо-мазо, справа налево и Хорошёво-Мнёвники! И название… — Демона откровенно несло. — Название должно быть одновременно звучным и выглядеть призывно и интригующе, что-нибудь типа «Пятьдесят оттенков светло-салатового»! После всего этого ваш роман будет просто обречён на успех!
Уриил стоически выслушал шквал словоизлияний скучающего напарника. С одной стороны, его можно было понять: они уже неделю без передыха возились с рукописями Метатрона, которые им в конце прошлой недели подсунул Альфред, ставший с некоторых пор их начальником. Но смысла во всем происходящем больше все еще не становилось. Да, то, что ему удалось перевести, переворачивало с ног на уши всю известную историю и могло бы совершить революцию в научных кругах и привести к полномасштабному мордобою в кругах обычных, но по сути-то, кому какое дело, если все участники тех событий мертвы уже не одно столетие? С другой же стороны, хоть треп демона немного и отвлекал от той мути, что всколыхнулась внутри ангела после прочтения этой не известной никому части летописей, рогатая зараза могла бы прекратить жрать и принять хотя бы какое-то участие в процессе расшифровки и перевода.
Придя к такому заключению, ангел отодвинул подальше от себя красную папку с рукописью и ринулся на занявшего стратегический диван врага. Тот, как выяснилось, чего-то подобного ожидал, потому что Уриил в секунду оказался сграбастан за задницу и подмят под демона, потерпев сокрушительное поражение, против которого, впрочем, не спешил возражать. Возражение вызывало скорее то, что Андрас почему-то остановил дело на полдороги. Недовольно приоткрыв один глаз, ангел наткнулся на смешливый взгляд напарника:
— Что?
— Сущие мелочи, Ури. В чем у тебя рука? Или это ты так сильно готовился перед тем, как на меня напрыгнуть? — К вящему удивлению демона, ангел покраснел и попытался вывернуться из сдерживающего захвата.
— Это, ну… Было необходимо для расшифровки рукописи. Сам же знаешь, методы у Метатрона ммм… нестандартные! — Это было сущей правдой и одной из причин, почему некоторые называли главного небесного летописца абсолютно чокнутым. Покойный ныне ангел всегда считался крайне экстравагантной натурой, а под конец жизни еще и заимел привычку накладывать на свои записи магические шифры, требовавшие от того, кто захочет их прочесть, порой совершенно невероятных действий. К примеру, один из томов его авторства требовал для прочтения держать в зубах гнилое яблоко, второй открывался только после петушиного крика и исключительно в новолуние, а третий поддавался чтению, если декламировать его вслух, стоя на одной ноге и будучи полностью обнаженным. Такая блажь почтенного старца раздражала тем сильнее, что до сих пор ни одному из его соплеменников не удавалось эти заговоры отменить. Хуже того, они еще и имели неприятную манеру каким-то образом распространяться на уже переведенные копии. — Сейчас пойду смою!
— Нет уж, погоди. — Андрас перехватил Уриила за талию, когда тот, сжимая перемазанную чем-то жирным ладонь в кулак, попытался вскочить с дивана. — Я заинтригован деталями ваших изысканий, профессор. Что именно тебе понадобилось для расшифровки?
— Нутовое масло, вереск…
— И?
— Может, не надо?
— Колись! — Ехидство в голосе Андраса практически материализовалось в комнате.
Ангел зажмурился, после чего нехотя выдавил:
— Крысиный помет.
Секунду в комнате стояла оглушительная тишина, а затем от хохота демона затряслись стены и посыпалась штукатурка с потолка. Красный от злости ангел пулей вылетел из комнаты и заперся в ванной, отмывшись и вернувшись оттуда минут пять спустя, все еще кипя от негодования.
— У меня к тебе два вопроса, — подколки у Андраса заканчиваться даже не думали. — Где ты взял крысиный помет? И как много у тебя его? А то вдруг мне захочется еще разок послушать…
— В зоомагазине попросил! Лучше заткнись и вернись к тому, на чем мы остановились, а то я за себя не отвечаю!
— Ну не знаю… — Демон лениво потянулся на диване. — После такого потрясения мне, боюсь, даже сырое мясо уже не поможет…
Андрас планировал было продолжить измывательства, но налетевшая на него белобрысая фурия ему такой возможности не оставила. Пришлось капитулировать целиком и полностью, дабы не провоцировать интервентов на членовредительство. В итоге оба очнулись лишь минут через сорок голые и запыхавшиеся, с трудом удерживаясь вдвоем на узком диване и пытаясь подольше удержаться в том блаженном состоянии, не требовавшем куда-то бежать, кого-то спасать и разбираться в очередных хитросплетениях чьих-то махинаций.
Первым вернулся к реальности демон, решивший все же уточнить пару интересующих его деталей:
— Ну и как тебе все эти сказки матушки Гусыни?
— Я… — Ангел медленно отвис, пытаясь сфокусироваться на заданном вопросе. — Бездна! Я вообще не знаю, что мне теперь думать. Допустим, половины я пока даже не понял! Но из того, что дошло, можно сделать вывод, что Творца в том понимании, в котором его нам описывали, никогда и не существовало! Либо он существовал, но задолго до появления самих ангелов и не имеет к нам никакого отношения. Может, он когда-то был Ипостасью, может, он и есть Ипостась, поди знай! А вишенкой на торте — Люцифер с Гавриилом, которые вообще все это время были в сговоре, устроили Схождение, выпихнув всех нас на землю, и при этом оказались хрен знает какими марсианами… Бошка пухнет!
— Кстати! — Демон явно смаковал в голове какую-то мысль. — Если верить этой басне, то ты был чуть ли не одним из первых, кого создали братья. Неужели ты даже этого не помнишь?
— А сам-то? — Ангел печально усмехнулся. — Ты вот многое помнишь из своего детства? — Андрас отрицательно покачал головой. — Вот именно. Мы ведь были изгнаны и переродились в мире людей, следовательно, сами теперь в большей степени люди, чем кто-то ещё. Я не знаю, что это была за магия, которой воспользовались братья, но сошествие было чем-то иным, нежели просто падение с большой высоты. Есть шанс, что они планировали его и до ритуала, как возможный выход из постоянных конфликтов между ангелами и демонами. Слышал же, что под конец их правления наши народы окончательно взбесились?
— То есть, — Андрас нахмурился, — этим всем ты, в частности, хочешь сказать, что веришь во всю ту муру, которая там написана?