-Мне нравится, когда ты снимаешь с меня варежки и греешь ледяные ладошки в своих руках. Люблю класть голову тебе на плечо. Люблю,когда ты подолгу не отпускаешь меня после поцелуя, и мы стоим обнявшись. Я еще многое люблю, но не знаю, как сказать.
- Я уже тебе говорил,- произнес после долгой паузы Дима,- в детстве, когда тебя еще не было, и никто не знал, будешь ли ты на этом свете, я ловил глупых несчастных синиц и не знал что с ними делать. Приносил их домой, оставлял на холодной веранде и кормил хлебными крошками. Иногда просовывал руку в клетку и ловил их беззащитных. Нет не беззащитных, они щипали, клевали меня клювиком, а я очень аккуратно держал их, дышал на них, согревал дыханием. Они смотрели на меня своими бусинками-глазками и не понимали, что я хочу им добра. А потом они умирали, умирали, не смотря ни на что. Я так заботился о них.
-Жалко!
- Не думаю, что мы можем быть вместе…. Не думаю …. Это в молодости я не отпускал бедных синиц и любил их… согревал дыханием. Сейчас другое дело.
-Милый ты говоришь глупости и зачем ты мне рассказываешь про этих синичек?
-Так просто.
На перекрестке ветер сильным порывом попытался сорвать
белый берет девушки, но она в последний момент удержала его и повернувшись спиной к ветру, поправила головной убор, убрала под него волосы и обратилась к своему спутнику с хитрой улыбкой на лице:
-Ты знаешь, где я живу?
- Скажешь тоже, всю зиму провожал и не знаю.
- Только до подъезда милый.
- Я все знаю… и квартиру, и твое окно. Я иногда подолгу стою и смотрю на него. Жду, когда ты погасишь свет.
-А смелости нет?
-Дело не в смелости.
-Ты боишься моей мамы?
-Не настолько, чтобы не прийти. Дело не в маме.
-Завтра восьмое марта.
-Я помню.
-Я думала, ты забыл.
-Нет, не забыл. Куплю маленький подарочек, который тебе обязательно понравится.
-Не думаю, что мне может понравиться то, что ты купишь.
-Я куплю и подарю тебе белые розы.
-А если вместо белых роз ты бы согласился зайти к нам.
-Познакомишь с мамой?
- Мама уехала на праздник к своей сестре в Барабинск. Я совсем одна.
-Я куплю белые розы, я уже договорился.
-Розы так розы, - обиженно и сухо проговорила девушка.
- Мне должны оставить самые лучшие.
-Розы без тебя мой дорогой, даже самые лучшие это уже не праздник. Они будут напоминать все время о тебе. Что ты один и что я одна.
Дима не ответил. С третьей попытки нервно закурил, закрываясь
от ветра. Лицо его стало сосредоточенным. Он напряженно думал. Он думал о том, что значила эта девушка для него: «Холодные дни, согретые теплым дыханием. Что это – любовь? Наверно нет, им просто было хорошо вдвоем. Они больше молчали, чем говорили. А потом шли по домам, ложились в холодные неуютные постели и никак не могли согреться и уснуть. Разные дома, разные этажи, разные постели и два человека которым так хорошо вдвоем и так холодно и неуютно поодиночке. Они не могут быть вместе, они не могут быть вместе никогда…. он это знал,… чувствовал. Груз пережитого – мудрость. А в чувствах двух людей он враг. Он как незримая тень нависшая и заслонившая все вокруг. И дело совсем не в маме…»
- Я спекла тортик. И есть очень вкусное вишневое варенье.
Нам прислали с Украины. «Я начну пить чай с вишневым вареньем. Губы онемеют, и язык прилипнет к нёбу от желаний».- Представил Дима. – «Руки будут от нетерпения дрожать. И чашка на блюдце предательски выдаст меня».
- Я не люблю сладкое, – соврал Дима.
-Ты капризный.
-Я просто неустойчивый.
-Что! Что-что-о ….ты сказал?- Раскатисто и громко засмеялась девушка.- Вон в чем дело! Не переживай. Придумал тоже.
- Неужели ты не думаешь о том же?
-Как тебе сказать. Сказать?…. В общем думаю.- К
лицу девушки прилила кровь. – Думаю. Об этом все думают.
- И что?
-Дима! Много хочешь знать. Когда то…. может быть….Но не в этот раз.
-Почему не в этот?
-Просто так.
- Все-таки ты об этом думаешь. Тебе разве плохо как у нас сейчас?
-Я этого не говорила.
-Найдешь себе потом помоложе, мальчика-паиньку.
-Дорогой! Ты постоянно говоришь глупости, которые я уже устала слушать. Мне не надо ни помоложе, ни постарше и вообще кроме тебя мне никто не нужен. Это правда.
-Это ты сейчас так говоришь.
-Ты бережешь меня мой милый для мальчика-паиньки?
-Не знаю. Наверное.
Девушка задумалась. Встала у стены дома от ветра, нашла его руки и приложила к своему лицу.
-У тебя холодные руки Дима. У тебя всегда горячие, а сегодня холодные.
-Да холодные.
-Сегодня я тебя буду греть. Дай подую на них.- Девушка дурашливо и смешно начала дуть и целовать его грубые пальцы.- Они у тебя пахнут табаком.
-Прости меня!
-За что ты извиняешься дорогой?
-Прости и всё!
-Не за что тебе извиняться. Ты многое надумал. Ни к чему это. Я взрослый человек и просто поверь мне, что все, о чем ты сейчас говоришь – чепуха.
- Не чепуха. Я не смогу взглянуть твоей маме в лицо, ты не сможешь показать меня подругам. Засмеют.
-Чепуха на постном масле.
- Неудачник. Коротышка. Папенька ПТУ-шник, который живет в общаге.
- Милый мы что-нибудь придумаем.
- Это так кажется. А я так привыкну, и будет труба. После этого точно мне будет труба. Мне нельзя и тебе нельзя.
-Льзя нельзя. Что ты заладил дорогой. Нельзя так нельзя. Подаришь цветы и сиди в своей общаге.
-Я может, приду посмотреть на твои окна.
-Какой ты глупый и смешной.
-А ты ешь свое варенье.
-И торт.
- И торт конечно. Налопаюсь и довольная лягу спать, а ты стой там и думай какие большие тараканы у тебя в голове.
-Большие!
-Огромные.
- У всех они есть.
-У тебя особенные.- Она состроила смешную гримасу.- Или нет! Лучше позвоню мальчику-паиньке.
-Звони.
-Так! Надо подумать есть ли у меня на примете такой. Так. Так. Ну, что-нибудь придумаю наверно. Так сразу и не приходит на ум.
-Ты способная.
-Конечно мой дорогой. Не сомневайся. …Ну, может, хватит. Не надоело тебе?
-Сдаюсь.
-Вовремя.- Она зябко поежилась.- Пойдем хоть в наш подъезд. Да не бойся, просто в подъезде постоим, я пока тебя грела, что-то сама остыла.
Они развернулись в другую сторону, и пошли молча.
-Передавали, что сегодня будет снег,- сказала она, что бы, что-то сказать, когда они прошли уже почти половину пути.
-Ты разогрелась?
-Так! Немножко.
-О чем ты думала, пока мы молчали?
-Не скажу.
-А если я тебя поцелую, - он остановился и обнял свою спутницу.
-Все равно не скажу,- упрямо поджала губы девушка. Дима, чуть
дотрагиваясь ее губ, легонько поцеловал.
-Нет!
-Тогда продолжим!
Они слились в долгом протяжном поцелуе, и она не видела, но чувствовала, что он привстает на носочках. Так было часто, и она к этому уже привыкла. Белый берет у девушки сполз на затылок, волосы выбились из-под него, и длинными прядками упали на клетчатое пальто.
-Всё! Всё!- прошептала она, еле переводя дыхание.- Милый от тебя ничего невозможно скрыть. У тебя есть тайное оружие.
-Ну, рассказывай.
-Сейчас, только поправлю маленько, что тут у меня
творится на голове. Вот так будет лучше. Так нормально?
-Чудесно.
-Ага! Про что ты хотел услышать?
-Мысли вслух. Содержимое темной комнаты, то есть головы. Часть первая.
- И последняя. Вообще-то это касается больше тебя.
-Даже так? Интересно.
- Это серьезно. Брось свои ужимки. Вот я подумала. Ты
расстался с женой, переживал. Мы уже почти год встречаемся, и за все это время у тебя не было женщины?
С лица Димы сразу сползло шутливое выражение. Он ответил не сразу. Ей даже показалось, что он не расслышал вопроса. Но он все расслышал и подбирал слова. Заговорил медленно, но твердо:
- Было один раз. Только один. Как-то так получилось.
-Раз до меня или со мной?
-С тобой,- с трудом выдавил он.
-Милый это правда!?
-Да дорогая.
-Этого не может быть.
-Может.
-Не думала.- Она чуть отстранилась и высвободила руку.
- В общем как тебе объяснить. Случайно все получилось в кампании. Это не то что бы чувства. Разрядка понимаешь. Разрядка. Это физика, физически нужно, еще водка.
-Физик значит у меня милый. А я?
-Зря сказал. Я такой! Все что надо и не надо …Можно было и не говорить.
-Ты думал обо мне в тот момент?
-Да!- соврал Дима.
-Думал и спал с ней?
-Я не помню.
-Ты не умеешь врать и это не нужно. Дорогой мне, правда все равно с кем ты был до меня, и я понимаю, как это год терпеть после того как ты привык спать с женой. Может, это было не раз. Может ты заказывал проституток. Ты заказывал проституток?
-Нет.- Сказал он правду.
-Ты наверно заказывал их, что бы сберечь меня?
-Я их не заказывал.
Ветер маленько стих. Темнота полностью овладела городом. Желтые фонари круглыми пятаками светили тускло и равнодушно. Дома придвинулись, и улицы казалось стали уже. Остальной путь до подъезда они опять молчали.
-Белые розы ты мне не покупай,- сказала она, когда они подошли к ее дому.
- Почему?
-Просто не покупай. Не трать деньги милый, они еще тебе пригодятся.
-Я куплю и положу их у порога.
-Позвонишь в дверь и уйдешь?
-Не думал об этом.
-Ты хочешь позвонить в мою дверь?
-Зачем ты спрашиваешь?
-Если ты позвонишь, я уже не отпущу тебя и мне все равно кто там был у тебя или будет после меня.
- Я сломаю тебе жизнь.
-Это будет просто разрядка милый. Зачем тебе кого-то искать. Пить противную водку. Восьмое марта. Моя первая разрядка в жизни.
-Ты все решила?
-Милый все решишь ты!
- А если я не позвоню?
-Тогда не будет у тебя больше девочки-психотерапевта.
Они поднимались по лестнице. Дима шел сзади она чуть впереди. Лестничные лампочки от звука шагов чутко вспыхивали и освещали им путь неровным дрожащим светом. Иногда она оглядывалась. В больших печальных глазах ее была усталость и решимость. Дима шел как привязанный. И чувствовал.
Боль. Страх и ожидание конца.
Ожидание конца!
Конца! Где то в подсознании четко звучало с каждой ступенькой:
Конца!
Конца!
Они остановились у двери. Девушка вошла в отгороженный тамбур, Дима остался стоять снаружи. Она вернулась, и молча напряженно уставилась ему в лицо. Дима тоже не отводил глаз. Никто не хотел уступать. Наконец девушка взяла его за руку и его пальцем нажала на звонок.
-Дима! Ты сам это сделал!- Сказала она с улыбкой в голосе.
Они вошли в тускло освещенный коридор. Это была обычная «двушка» в стандартной панельной девятиэтажке. На стенах виниловые обои под досточку, открытая вешалка была закрыта ситцевой занавеской. В торце коридора в рост человека зеркало в простой тонированной раме из дерева, внизу полочка.Над ним небольшое бра с пальчиковыми лампочками. Девушка неторопливо сняла берет и пальто, остановилась у зеркала, и стала смотреть на свое изображение что-то долго поправляя в прическе и на лице. Он разделся в гардеробе и в нерешительности топтался сзади. Так продолжалось довольно долго. Совершенно неожиданно не оборачиваясь и ни слова не говоря, девушка расстегнула на спине пуговички и сняла блузку через верх. Увидев в зеркале его вытянувшееся от удивления лицо, она улыбнулась и продолжила раздеваться. Завела руки за спину и расстегнула телесного цвета бюстгальтер, скинула его с плеч и повесила на край зеркала. Дима нерешительно подошел ближе. В зеркале отражалась ее большая грудь с розоватыми пятнами сосков, отражалось ее лицо, отражался он сам смущенный и немного растерянный. Руки его почти помимо воли легли ей на грудь, и она слегка вздрогнула: