- Ты Руби? – спросил ангелочек на английском. В ее глазах сверкал неподдельный восторг.
Я присела возле нее и улыбнулась.
- Нет, я не Руби. А ты здесь одна?
Девочка отрицательно покачала головой и, оглянувшись по сторонам, указала пальчиком в сторону спешащей к нам женщины. На вид той было около сорока лет. Не высокая, волосы собраны в узел на затылке, на ней был длинный цветастый сарафан.
- Стэф, вот ты где! – воскликнула она тоже на английском, подбегая к нам, - Больше не убегай, ладно?
Девочка вновь показала на меня пальчиком.
- Я нашла Руби.
- Нет, милая, это не Руби, - улыбнулась та и обратилась уже ко мне, - Извините, ради Бога. Руби это ее любимая кукла. Очевидно, она посчитала вас похожей на нее.
В подтверждение слов женщины, девочка вытащила руку из-за спины и протянула ее вперед. В руке была кукла на подобие Барби только с красно-рыжими волнистыми волосами. Мне весьма польстило такое сравнение с дивой кукольного мира.
- А ты, значит, Стэф?
Ангелочек кивнул головой, и кудряшки вокруг ее личика весело запрыгали.
- Рада познакомиться. А сколько тебе лет?
Девочка показала два пальчика на другой руке.
- Да ты уже совсем взрослая! Но больше не убегай, договорились?
Ее темно-карие глаза все еще светились восхищением, и она вновь согласно кивнула. Я поднялась на ноги.
- Пойдем, милая. Нам пора, - мягко увела ее незнакомка.
Я несколько секунд смотрела им вслед и такая ужасная тоска сковала мое сердце, что стало трудно дышать. Я уже давно хотела ребенка. И если уж у меня не складывалось с мужчинами, то о детях даже можно было не заикаться. Разве что воспользоваться одним из представителей мужского пола для достижений этой цели.
Я тяжело вздохнула и, забрав ключ, поплелась в номер. До конца моего отпуска оставалось три дня, а потом вновь придется возвращаться в свою жизнь. А там гляди вновь осень, холод и одиночество. Из всех ЦУ данных мне перед отъездом Леркой, я не выполнила только одно – найти горячего испанского (или какого другого на худой конец) мачо. Не то, чтобы найти, я даже искать не пыталась. Да и мое внутреннее состояния источало вокруг меня такую ауру, что та наверняка распугивала всех мужиков в радиусе нескольких метров.
Переодевшись в купальник и повязав парео, я захватила очки и шляпу с широкими полями и спустилась к бассейну. Народу было не слишком много, обычно в это время все готовились к вечерним развлечениям. Я улеглась на шезлонге, подставив свое тело послеобеденному солнцу, и включила плеер, вставив наушники в уши. Я приехала сюда в поисках душевного равновесия и какого-то покоя. В поисках места, где хоть ненадолго можно было спрятаться от всего того, что сторожило дома на каждом углу.
Вдоволь нагревшись, я решила немного поплавать. Поднявшись с шезлонга, я подошла к краю бассейна и нырнула в воду. Проплыв несколько метров, я вынырнула и обернулась. На том самом месте, где я стояла всего несколько секунд назад, сейчас была уже знакомая мне маленькая Стэф. Девочка увлеченно вглядывалась в воду, а поблизости опять не было ее матери. Через мгновение я поняла, что она пытается что-то достать из бассейна, присев на его краешек.
Откуда-то со стороны раздался встревоженный голос ее матери, зовущий ее по имени. Девочка обернулась на его звук и, не удержавшись, поскользнулась и бултыхнулась в воду. Я явно была ближе к ней по сравнению со всеми остальными, даже не смотря на то, что ее мамаша успела показаться в поле моего зрения. Быстро нырнув и проплыв разделяющее нас расстояние, я схватила ребенка и вытолкнула его на поверхность. Девочка закашляла, но вполне вероятно сама еще до конца не поняла что произошло. Взглянув на меня, она крепко обхватила мою шею:
- Руби…
Неподалеку от нас плавала ее любимая кукла. Так вот что она пыталась достать! Я потянулась за злосчастной игрушкой и вернула ее хозяйке. Тут подоспели люди и, забрав девочку из моих рук, передали ее нерадивой матери. Та, всхлипывая, заворачивала ребенка в большое махровое полотенце, и крепко прижимала ее к себе. Кто-то протянул мне руку, помогая выбраться из бассейна. Я благодарно кивнула и направилась к своему шезлонгу за полотенцем. За это время успел появиться, судя по всему, отец девочки и сейчас тоже крепко сжимал ее в объятиях. Да, за такими детьми нужно постоянно глаз да глаз. Меня саму до сих пор трясло. Даже страшно представить, чем это могло закончиться.
Вдруг маленький ангелочек указал пальцем в мою сторону, и ее отец поднялся, направляясь ко мне. Что-то невидимое кольнуло внутри. Мужчина был высоким, смуглым и черноволосым, он показался мне похожим на Макса, и сердце предательски дернулось в груди. Но когда он подошел ближе, я поняла свою ошибку. Он не был похож на него, это он и был. Краска сошла с моего лица.
- Спасибо вам огромное, - горячо благодарил он меня на английском языке, - Если бы не вы…
Я попыталась отвернуться, кивнув головой и проговорив «Пожалуйста», но если уж моя жизнь начинала развлекаться, то делала это на полную катушку. Я подняла с шезлонга свои вещи и поспешила по направлению к отелю, но его рука мягко поймала мою ладонь. Дрожь, вызванная этим прикосновением, прошла по всему телу, как будто я засунула пальцы в розетку.
- Алена?
- Нет. Вы меня с кем-то спутали, - искренне радуясь, что мой голос звучит пока еще спокойно, проговорила я на английском и, выдернув руку, уверенно зашагала прочь. Вряд ли у него хватит наглости побежать за мной на глазах у своей семьи.
Поднявшись в свой номер, я достала из шкафа сумку и начала быстренько запихивать туда свои вещи. Руки дрожали так, что мне пришлось крепко сжать их в кулаки, чтобы хоть как-то унять это состояние. Как же такое возможно? Каким образом я, убегая от всего, что напоминало мне о нем, наткнулась на него самого? Мне начинало казаться, что кто-то там, сверху, искренне забавляется, ставя меня во все эти ситуации и наблюдая за развитием событий. Такое себе небесное реалити-шоу.
Я схватила телефон и позвонила администратору, попросив узнать обо всех ближайших рейсах домой. Вскоре стало ясно, что раньше, чем завтра я отсюда не улечу. Обхватив лицо руками, я несколько секунд сидела, пытаясь прийти в себя. В мою дверь раздался стук, и я подпрыгнула от неожиданности. Сердце забилось так быстро, что, казалось, сейчас просто вырвется наружу. Несколько раз, глубоко вздохнув, я логично предположила, что это не Макс. Администрация не предоставляла информацию о номерах комнат постояльцев.
Поднявшись, я прошла к двери и приоткрыла ее. На этот раз все происходящее било любые рекорды абсурда. На пороге был именно он, я даже почти не удивилась. Захлопнуть дверь перед его носом у меня не получилось, Макс просунул под нее ногу.
- Алена, пожалуйста. Нам нужно поговорить.
- Как ты узнал, где мой номер?
Его выражение лица было красноречивее слов.
- Понятно, проследил за мной. Очень по-взрослому, а главное по-мужски.
- Ты впустишь меня?
- Нет.
- Ален, прошу. Я не уйду отсюда пока мы не поговорим.
Я сделала глубокий вдох.
- Чего ты хочешь?
- Просто поговорить.
Я обзывала себя последними словами, которые только знала, распахнув дверь и впуская его внутрь.
- У тебя две минуты, - бросила я, вновь принявшись запихивать свою одежду в чемодан.
- Ты уезжаешь?
- Полторы минуты…
- Алена, это же смешно! Что ты делаешь?
Макс попытался взять меня за руку, но я с силой выдернула ее.
- Милая, что произошло? – в голосе неподдельная горечь. Это же надо как научился играть, но я была словно кремень.
- Ничего. Я просто завтра улетаю. Так о чем ты хотел поговорить? У меня нет времени.
- Спасибо, что спасла мою дочь…
- За такое спасибо не говорят, - вздохнула я, почувствовав, как больно меня полоснули слова о его семье.
- И все же… Алена, пожалуйста, объясни, что между нами произошло?
А вот это уже верх наглости!
- Никаких нас не было, - все еще сдерживая, клокочущую внутри обиду, ровно проговорила я, - У тебя дочь, своя жизнь, точка. Никаких нас.
- Но ведь это не правда и ты сама это знаешь! Прости, что не рассказал тебе сразу, все подходящего момента не было, но неужели это так многое меняет?
Господи, он сам-то слышит, что говорит?
- Можешь считать меня старомодной, но да! Это меняет все.
- Ты это решила до того как прочитала мое письмо или после?
Какое письмо? О чем он?
- Макс, - я чувствовала, как мои нервы достигают пределов своего напряжения, - почему ты просто не можешь взять и исчезнуть из моей жизни? Не возвращаться, не появляться в самых неожиданных местах?
Тело опять начала бить дрожь, а к горлу подкатил комок. Он растерянно смотрел на меня, и на секунду я действительно засомневалась, что если для него это тоже было серьезно. Но в следующее мгновенье перед моими глазами всплыло ангельское личико его дочери. Нет, я на такое была не способна.
Очевидно уловив мою заминку, Макс сделал ко мне несколько шагов и попытался обнять, но я попятилась, ускользая из его рук.
- Просто уйди, - прошептала я, - Не усложняй все.
- Ты этого хочешь? - он подошел ближе и меня окутал его запах. Запах запретного плода, которого хочется больше, чем всего остального в мире вместе взятого, - Ты правда хочешь, чтобы я навсегда исчез из твоей жизни?
Остатки моего самообладания трещали по швам. Вот он, рядом. Его губы всего в паре сантиметров от меня, только потянись. Он стоял так близко, что я практически слышала его сердцебиение. Но если я уступлю сейчас, я сама себя перестану уважать.
- Тебе пора к дочери, - выдохнула я. Слово «жене», мой язык не повернулся произнести.
- Я не могу без тебя…
- Всю жизнь мог и дальше сможешь, - глотая не пролитые слезы, проговорила я, боясь смотреть ему в глаза.
Макс несколько секунд молчал, затем медленно направился к двери. Через миг та с громким звуком захлопнулась, а из моих глаз покатились слезы. Анька говорила правду, после каждой встречи с ним, меня нужно откачивать. Чем быстрее и дальше я бежала от судьбы, тем быстрее и точнее попадала в расставленные ею ловушки.
Обессилено присев на край кровати, я несколько минут смотрела в одну точку, а затем схватила свои сандалии и со всей силы швырнула ими об стену. Мне стольких усилий стоило успокоить свой внутренний мир и ради чего? Это что, какое-то извращенное проклятие, из-за которого я обречена до конца жизни пересекаться с Максом, куда бы ни пошла или поехала? Внутри меня было состояние сувенирного новогоднего шара, в котором, если его хорошенько потрясти, начинал идти снег. Все воспоминания и обиды как-то улеглись до сегодняшнего дня, но стоило появиться Максу, как этот шар самопроизвольно встряхнулся, и все внутри всколыхнулось с новой силой.
Я была решительно настроена, уехать отсюда как можно быстрее, чтобы не испытывать на прочность свою нервную систему. Старательно упаковав все свои вещи в чемодан, я закрыла молнию и, вытащив сигарету из пачки, вышла на балкон. Опять курю. Моя жизнь наполнена плохими привычками, какой смысл отказываться от еще одной?
Приятный теплый сумрак начинал окутывать все вокруг, зажигая ночную иллюминацию. Мне явно требовалось расслабиться. Вместо успокоительного, я решила выпить кое-что покрепче и, переодевшись, спустилась в бар. По пути туда я вновь натолкнулась на маленькую Стэф, сидевшую в холле и играющую со своей куклой. Дочь Макса была прелестна и я, не удержавшись, подошла к ней. Она не виновата в том, что ее отец кобель.
- Привет, - я присела перед девочкой.
- Привет, Руби, - ее личико озарилось счастливой улыбкой, а у меня внутри вновь открылась кровоточащая рана, нанесенная ее отцом. По иронии судьбы, я сейчас оказалась в положении любовницы своего родителя. Вот уж поистине никогда не зарекайся.
- А где твоя мама?
- Мамы нет…
Ну и жена у Макса, опять оставила ребенка без присмотра! Будто наперекор моим мыслям, она тут же появилась возле нас.
- Стэфани, я уже взяла ключ. Пойдем в комнату, пора ложиться спать, - позвала та, но заметив меня, подошла ближе, - Я так и не поблагодарила вас…
- Все в порядке, - кивнула я, - берегите ее.
Взъерошив рыжие кудряшки, я уже направилась прочь, когда моего слуха достигла фраза:
- Конечно, особенно после того, что случилось с ее матерью…
Я сделала еще насколько шагов и встала как вкопанная. Потом резко оглянулась и, не успев до конца осознать всю важность происходящего, переспросила.
- Прошу прощения? Разве вы не…
Женщина внимательно посмотрела на меня, а затем улыбнулась:
- О, нет. Я не мама Стэфани, я ее няня. Ее мать погибла в автокатастрофе.
В голове опять стало горячо, а в ушах зазвенело.
- А разве Макс не женат? – от волнения я даже не заметила, что мой вопрос приобрел окраску весьма личного.
Женщина отрицательно покачала головой:
- Он очень долго не мог оправиться от этой трагедии.
- Я извиняюсь, - несколько шагов ближе, - но… как вас зовут?
- Дженнифер, - улыбнулась та.
В голове запульсировало с еще большим усердием и я слегка покачнулась. Маленький ангелочек потянул няню за руку.
- Дженни, а можно Руби пойдет с нами?
- Нет, милая, у нее свои дела, - мягко ответила женщина и, повернувшись вновь в мою сторону, произнесла, - Еще раз спасибо. Эта наша первая поездка и я все никак не научу Стэф, что нельзя убегать одной.
Она взяла девочку за руку и повела в сторону лифтов. Маленькая Стэфани помахала мне на прощание ручкой и посеменила за няней. Я стояла посреди холла, и чувствовала, как меня разбило состояние похожее на паралич. Причем не только физический, но и умственный. Пить сразу расхотелось, а восприятие происходящего, моментально стало объемным, заполняя пробелы в полной картине событий.
Кое-как оторвавшись от места, я рванула к лифтам. Вдавливая кнопку вызова, я не могла спокойно устоять на месте. Наконец, один из этих чудо устройств соизволил открыть передо мной свои двери. Быстрее, быстрее… Мне казалось, он тащится как черепаха. Добравшись, наконец, до своего этажа, я практически бежала по направлению к комнате. Ворвавшись внутрь номера, я вытащила из сумки мобильный телефон и негнущимися пальцами набрала Анькин номер. После третьего гудка в трубке раздался ее голос:
- Алька, привет!
- Ань, помнишь, ты говорила мне о письме, которое принес Макс?
- Ну… - ошарашено протянула та.
- Где оно?
- Я его сожгла, как ты и просила.
- Не ври! Я знаю, ты никогда бы этого не сделала.
- А вот взяла и сделала. Тебе нужно выбросить его из головы. Ты вообще туда поехала, чтобы восстановиться, а не…
- Аня! Где письмо? – я начала срываться на крик.
- Алька, зачем этот мазохизм? – но по голосу было ясно, что она сдается.
- Ань, это очень важно! Очень! Это вопрос жизни и смерти практически! И у меня нещадно улетают деньги, пока ты меня пытаешься воспитывать.
Несколько секунд тишины.
- Я перезвоню через пару минут, - проговорила та и отключилась.
Я ходила туда-сюда по комнате не в силах заставить себя успокоиться и присесть. Каждая секунда была сродни вечности в ожидании Анькиного звонка. Достав дрожащими руками сигарету, я только с пятой попытки зажгла огонек зажигалки. Телефон в моих руках ожил, и я быстро нажала на зеленую кнопку.
- Да.
- Ты уверена, что это нужно делать именно сейчас? Что это вообще нужно делать?
- Аня, - предостерегающе прошипела я.
- Ладно, дело твое.
Я услышала шелест бумаги, Анька открывала письмо.
- В жизнь чужих писем не читала, - пробубнила та, - Так, ладно. Милая моя, бла-бла-бла…
- Аня, слово в слово, - с нажимом проговорила я в трубку.
Послышался вздох, а затем произошло еще что-то, после чего моя подруга изумленно произнесла:
- Япона-мать!
Это было самое страшное ругательство из ее уст, соединяющее в себе величайшее удивление и восторг одновременно.
- Ну! – не выдержала я.
- Лучше присядь, - посоветовала Анька и моего слуха коснулись фразы, написанные Максом, несколько месяцев назад.