Милая моя, я никогда не был силен в эпистолярном жанре, но, похоже, другого способа поговорить с тобой у меня не будет. Я несколько дней караулил тебя под подъездом, пытался узнать, где ты у твоей соседки и все без толку. Я не знаю, почему ты просто ушла. Хотя нет, уже знаю. Я просто не понимаю, почему ты не дождалась меня. Не захотела поговорить…
Да, у меня, как и у всех было прошлое. Точно также как и у тебя. На память о нем у меня осталась дочь. Ей почти два года. Ровно столько сколько нет в живых ее матери и моей жены. Ты спрашивала, почему я не люблю автомобили? Я был за рулем в тот день, когда мы возвращались домой и попали в жуткую аварию. Нас с ней привезли в больницу. Когда я пришел в себя, мне сказали, что ее спасти не удалось, но зато они спасли нашего ребенка. Моя дочь была недоношенной, но она выкарабкалась и это единственно ценное и прекрасное, что есть в моей жизни…
Так было до тех пор, пока я не встретил тебя. Тебе удалось вдохнуть в меня что-то такое, что мне казалось безвозвратно утерянным. Я задыхаюсь без тебя. Я не должен был возвращаться, будучи уверенным, что ты вышла замуж и счастлива в браке, но я безмерно рад, что вернулся. Ты нужна мне. Понимаю, что о таких вещах говорят лично, но ты меня избегаешь. Прошу, прости, что не рассказал и не объяснил все сразу. У твоей соседки есть мой номер, даже если ты не перезвонишь, я все равно буду ждать…
Твой Макс
Повисла гробовая тишина. Шок сменился осознанием своей глупости и по моим щекам беспомощно потекли соленые капли. Какой же зацикленной эгоисткой я была! Озабоченная только своими чувствами и ощущениями, я ни на миг не задумывалась о том, что мог чувствовать Макс. Я сложила картинку, основываясь только на своих личных эмоциях и своем восприятии действительности, забыв, что есть еще другая сторона и другая правильная точка зрения. Он переступил через себя, вновь пришел ко мне, а я выгнала его, обвинив в неизвестно чем! В том, чего на самом деле не было и что нарисовало мое воспаленное воображение. Он наверняка подумал, что главным препятствием между нами стал его рыжеволосый ангелочек по имени Стэфани.
- Я не знаю, как это прокомментировать, - выдохнула в трубку Анька, прерывая поток моих самоуничижительных мыслей.
- Какая же я идиотка, - прошептала я.
- И что ты будешь делать?
- Определенно что-то. Спасибо, Ань.
Я отключила телефон и попыталась осознать все то, что свалилось на меня в одночасье. Как теперь быть? Как все исправить? Возвращаться домой я резко передумала, но и отправляться на поиски Макса прямо сейчас не могла решиться. Нужно успокоиться и все хорошенько обдумать.
Я улеглась на кровать и, прикрыв глаза, сделала несколько глубоких вдохов. Снова и снова прокручивая в голове тысячи вариантов того, что скажу ему при нашей следующей встрече, пытаясь предугадать его реакцию и развитие нашего диалога, я каждый раз ощущала животный страх перед его отказом. Но, в конце концов, я поняла, что готова. За свое счастье нужно бороться, а в моем случае вдвойне. Осознание этого пришло за миг до того как мой измученный мозг погрузился в состояние неспокойного сна. Даже когда я спала, перед моими глазами мелькали картины из моего воспаленного воображения, в которых я навсегда расставалась с Максом, тем единственным мужчиной, которого так неожиданно и сильно полюбила.
Проснувшись с тяжелой головой и неуемной дрожью во всем теле, я кое-как попыталась привести себя в порядок. Рассеянно собравшись, спустилась в холл и заняла наблюдательный пост на одном из диванчиков. Рано или поздно, он обязательно пройдет мимо. Я проторчала почти час в холле, но так и не заметила Макса. Начиная нервничать, я посмотрела на часы, начало одиннадцатого.
Не знаю, сколько еще я бы просидела там, вероятно весь оставшийся день, если бы мой взгляд не скользнул по журнальному столику. Среди обилия журналов и рекламных проспектов, один стойко привлек мое внимание. На нем была изображена танцующая пара. Отодвинув все остальное, не интересующее меня, я взяла в руки глянцевый листок бумаги. Информация на нем гласила о конкурсном вечере бальных танцев, который будет проходить в этом же отеле. Я с остервенением осмотрела всю брошюру, чтобы выяснить дату и конкретное место. В самом низу невзрачным шрифтом было указано сегодняшнее число, но вот о месте не было ни слова.
Крепко сжимая в руках рекламный проспект, я встала с дивана и направилась к стойке администраторов.
- Прошу прощения, - обратилась я к молоденькой девушке в униформе, - Могу ли я подробней узнать об этом?
Я положила брошюру на стойку перед ней.
- Конечно, - она вежливо улыбнулась, - Сегодня у нас ежегодный конкурсный вечер. Это скорее любительское мероприятие, чем профессиональное соревнование, тем не менее, к нам обычно приезжает много желающих показать себя и попробовать свои силы.
- А у вас есть место, где все желающие могут репетировать? – деланно удивилась я.
- Да, конечно. Рядом с тренажерным залом находиться оборудованный танцзал, - девушка внимательно смотрела на меня, ожидая очередных вопросов, но все что меня интересовало, я уже узнала.
- Благодарю.
Кивнув ей, я направилась в левое крыло отеля. Где находится тренажерный зал, я имела представление, значит, смогу найти и танцкласс. Оказалось, пройти мимо него сегодня было невозможно. Оттуда долетали звуки музыки и стук женских каблучков по паркету. Осторожно заглянув внутрь, я невольно охнула. Желающих было больше, чем я даже могла себе предположить, но уверенность в том, что Макс будет здесь, по-прежнему не покидала меня.
Я скользила взглядом по лицам людей, пока не наткнулась на то единственное, которое было способно превратить меня в безвольное желе. Макс внимательно следил за одной из танцующих пар, очевидно, это были его ученики, так как он время от времени что-то им выкрикивал. На нем была обычная белая майка, открывающая взору мышцы рук и груди и джинсовые бриджи. Его черные волосы были собраны в небольшой хвост, а на лице застыло сосредоточенное выражение. Сколько бы я сейчас отдала, чтобы узнать, что творится в его голове!
Я набрала в легкие побольше воздуха и уже сделала несколько шагов в его сторону, как в результате неудачной поддержки своего партнера его подопечная упала на пол и, вскрикнув от боли, схватилась за ногу. К ним сбежались люди, а я, замерев на месте, невольно прикрыла рот рукой. Я прекрасно понимала, что это могло значить, ей не удастся сегодня выйти на паркет, даже если там нет перелома. Очень, очень не подходящий момент я выбрала для выяснения наших с ним отношений. Тем временем несчастную девушку на руках пронес мимо меня ее партнер, и внушительная группа поддержки последовала за ними. Я проследила за этой процессией взглядом и когда обернулась, встретилась глазами с Максом. Отступать некуда. Вряд ли сейчас стоит рассчитывать на теплый прием, но других шансов у меня не будет.
- Ты не совсем вовремя, - сухо проговорил он вместо приветствия, когда я подошла ближе. В нем все еще жила обида.
- Я уже поняла, - сочувственно кивнула я.
Макс тяжело вздохнул и опустился на скамью, обхватив голову руками. Я несколько секунд молчала, прежде чем вновь заговорить.
- Я хотела…
- Ален, пожалуйста, если хочешь добить меня, давай не сейчас, ладно?
«Очень, очень не подходящий момент» - мысленно напомнила я себе. Имея непосредственное отношение к танцам, я прекрасно понимала, что он сейчас чувствовал. Поэтому вместо того, чтобы вдаваться в пространные описания своего разрушающего идиотизма и истинных чувств, которые во мне вызывал Макс, я просто проговорила.
- Этот конкурс важен для тебя?
- Это своего рода визитная карточка каждой школы, - вздохнул он, - Кроме весьма ценных призов, очень хорошая реклама. Хотя, какая уже разница? Ты видела Энни? Она не сможет сегодня танцевать…
- Я смогу, - эта фраза сорвалась с моего языка раньше, чем я успела об этом вообще подумать.
Макс удивленно посмотрел на меня, но загоревшаяся на секунду в его глазах надежда, тут же погасла.
- Я знаю, что ты в достаточно не плохой форме, но боюсь, что станцеваться с Полом до вечера у вас не получиться. Это весьма длительный и трудоемкий процесс.
- Зато получится с тобой, - сама боясь того, что вырывается из моего рта, тихо выговорила я, - Когда-то уже получилось…
Макс резко встал на ноги. Несколько минут он ходил из стороны в сторону мимо меня, пока я все это время мысленно напрягшись, ждала его ответа.
Наконец, он выдохнул:
- Я действительно не знаю, зачем ты это делаешь, но попробовать стоит.
Все внутри меня мысленно возликовало.
- Тогда чего мы ждем?
Выяснилось, что танцевать мы будем Латиноамериканскую программу, что не могло меня не порадовать. Но спустя час наших репетиций, моя радость быстро сменилась напряженностью и нервозностью. Оказалось, танцевать с Максом ради удовольствия и танцевать с ним как с учителем две большие разницы. Это была сплошная диктатура и неудовлетворенность тем, что я делала. Я потихоньку начинала закипать, но неимоверными усилиями воли заставляла себя сдерживаться, чтобы не наговорить ему гадостей.
Он имел четкое представление о том, что я должна делать и, судя по всему, это представление несколько не совпадало с реальностью.
- У меня уже синяки по всему телу, - не выдержав, возмутилась я, после очередной неудачной поддержки, - Можно нежнее?
- Алена, соберись! – командовал он и я, посчитав в уме до десяти, продолжала это истязание, на которое сама подписалась.
По прошествии еще нескольких часов, с техникой я справлялась почти безупречно, но смутно ощущала, что чего-то не хватает. В нашем танце не было эмоций, в нем не было души. Я была уверена, что Макс это тоже чувствует, но не знает как это исправить и поэтому злиться. Когда до начала конкурса оставалось два часа, и мы собрались делать последний прогон, я поняла, что есть только одна возможность как-то поправить ситуацию. Это расставить все точки над «i».
- Я прочла твое письмо. Вчера.
Его рука, лежащая на моей спине, напряглась, но он продолжал уверенно вести, не проронив, ни слова.
- У тебя восхитительная дочь…
Макс, крепко сжимая, приподнял меня за талию, и молча, сделал несколько поворотов. Я собралась с мыслями и выпалила:
- Я люблю тебя…
Он сбился с шага и наступил мне на ногу. Я ойкнула и осторожно взглянула на него. В глазах Макса застыла смесь удивления, недоверия и осторожности. Я поняла, что более подходящего момента уже не будет. Смотря в его лицо, практически не моргая, я затараторила:
- Прошу, прости меня. Я подумала, что Дженни, это твоя жена, понимаешь? Мне было так больно, что я даже не захотела как-то во всем этом разбираться и поэтому просто ушла. Я не могла рушить жизнь твоей семьи, несмотря на то, что чувствовала. А потом у меня были проблемы со здоровьем и я на некоторое время вообще выпала из жизни, а Лерка подарила мне путевку, чтобы я развеялась. А тут я случайно опять наткнулась на тебя и на твою семью… Что я должна была подумать, когда увидела вас вместе? Ты же ничего о себе не рассказывал…
- Что ты сказала? – тихо переспросил он, перебив меня.
- Что именно? – я тяжело дышала, мой запал начал остывать, - Что ты мне ничего не рассказывал?
- Нет, перед этим.
- Что я думала, что Дженни твоя жена? – растерянно переспросила я.
- Еще раньше. Перед тем как начала свой монолог.
- Я люблю тебя, - чувствуя, как мое тело начинает бить дрожь, прошептала я.
В следующее мгновение Макс запечатал мой рот поцелуем, и когда я это осознала, мое тело безвольно обмякло в его руках. Я цеплялась за него, пытаясь не утонуть в том бездонном омуте, о котором столько запрещала себе думать. Больше ничего не имело значения. Я, наконец, смогла во всем признаться и себе, и ему, обнажив свою душу. Я чувствовала внутри нечто такое, о существовании которого даже никогда не подозревала. Запах кожи Макса щекотал в носу, и я поняла, что так пахнет счастье. То счастье, которое принадлежит только мне.
Когда его губы оторвались от моих губ, до моего слуха долетели аплодисменты присутствующих. Я даже не заметила, как за нами наблюдали со стороны. Немного смутившись, я с опаской взглянула на Макса.
- Как же много времени тебе потребовалось… - прошептал он и, легко проведя ладонью по моим волосам, добавил, - Моя femme fatale…
- Тридцать лет, чтобы найти тебя, - выдохнула я, решив заодно признаться во всех своих страшных секретах.
Он искренне и счастливо засмеялся тем смехом, который был способен согреть мое измученное сердце.
- Я люблю тебя… Руби, - многозначительно улыбнулся он и прижался своим лбом к моему лбу, - Не знаю, что ты со мной сделала, но я схожу с ума от одной мысли о тебе, с того самого момента, когда ты захотела поехать ко мне в вечер нашего знакомства. Я даже не надеялся, что когда-нибудь услышу из твоих уст нечто подобное.
Я счастливо улыбнулась и, положив ладони на его лицо, повторила:
- Я люблю тебя, - мои губы вновь потянулись к нему и на полпути встретились с его губами. Когда я, наконец, смогла оторваться от Макса, он зарылся в мои волосы и прошептал:
- А теперь, давай всех порвем!
- Теперь, легко! – засмеялась я, наслаждаясь покоем и защищенностью, которые дарили его объятия. Настоящее счастье никогда не дается просто так, но, оно, черт возьми, того стоит!
Эпилог
Мягкое и нежное прикосновение к моему плечу постепенно возвращало меня из мира снов. Я сладко потянулась и открыла глаза. На меня смотрел Макс. Смотрел так, будто пытался впитать своим взглядом всю меня без остатка.
- Доброе утро, Руби, - тихо, практически одними губами.
Это прозвище так и приклеилось ко мне, только в устах Макса оно приобретало несколько другой окрас. Он называл меня так, как называют красное крепленое вино, сладкое и опьяняющее. Я обняла его за шею, заметив как в лучах солнечного света, сверкнуло мое обручальное кольцо.
- Самое доброе утро в жизни, - улыбнулась я.
- Ты говоришь это каждое утро, - засмеялся он.
Макс поцеловал по очереди мои глаза, кончик носа и затем коснулся губ.
- Потому что каждое утро я просыпаюсь рядом с тобой, - промурлыкала я, тая от его поцелуев, - Ты так сладко пахнешь.
- Не спорю.
- Да? И почему? – наигранно удивилась я.
- Потому что ты пахнешь мной, а это чертовски сладко и соблазнительно.
Я засмеялась.
- Ты меня любишь? – прошептала я, проведя кончиком указательного пальца по его губам.
- Нет, - покачал он головой, и пока я не успела возмутиться, нежно добавил, - Я дышу тобой…
Его язык аккуратно обвел контур моих губ и проник вглубь. Больше аргументов мне не требовалось. Я ответила на поцелуй Макса, и он подмял меня под себя. Наше чувственное уединение было нарушено восторженным голосом Стэфани:
- Папа, мама, уже пора!
Для меня до сих пор было странно слышать из ее уст подобное обращение. Когда она сказала это впервые, все внутри меня сжалось от невыразимой нежности к этой крохе, которая по воле судьбы лишилась самого родного человека, а на глаза навернулись слезы счастья. Я действительно полюбила ее всей душой. Сначала я очень переживала, как это воспримет Макс, но он искренне был этому рад.
- Мы уже идем! – выкрикнула я, пытаясь выбраться из объятий своего мужа.
- Что за дурацкая традиция! – простонал он.
- И ничего она не дурацкая, - ткнула я его в плечо, - открывать рождественские подарки всем вместе это очень весело. Тем более, - добавила я хитро, - что тебя тоже там ждет несколько.
- Я хотел получить несколько иной подарок, - попытался он ухватить меня за руку, но я опередила его и соскочила с кровати, натягивая халат.
- Этот подарок никуда не денется, - заверила я его, сладко поцеловав в губы.
После нашей не большой свадьбы Макс забрал меня в Нью-Йорк и вот уже около трех месяцев я привыкала к этому шумному и суетливому мегаполису, помогая ему в танцевальной школе. Сегодня было Рождество, потому в просторной гостиной красовалась большая елка, которую мы все дружно наряжали пару дней назад. По всей квартире были развешаны гирлянды и блестящие украшения.