Вечером с работы пришла Света. После ужина каждый занялся своими делами, а я зашла к Захару.
– Привет. – начала я. – Теперь тебе больше некого бояться.
– Ты жестокая. – сказал он, осуждающе глядя на меня. Очередной человек, стремящийся показать, насколько я ошибалась в своих попытках одержать победу.
Было такое чувство, что теперь весь мир обернётся против меня, и чем больше ударов я пропущу, тем сложнее потом будет выкарабкаться. Единственное, что мне оставалось, это защищаться.
– Не ты ли жаждал мести?
– Я видел в окно, как он прибежал. Ты вот так просто обманула его, предала… И ради чего? Я понял, что ты – это всё для него, – Захар сделал короткую паузу, – хоть и не стоишь этого. Я проколол только одно колесо. Он быстро заменил его и уехал. Мне хотелось, чтобы он успел остановить тебя.
Я не стала объяснять ему, что это уже не имеет никакого значения; есть вещи, о которых лучше забыть. Просто страшно было подумать, как всё сложилось бы иначе.
– В тебе говорит обида.
– Нет. Всё, что с тобой случилось, ты получила по заслугам. Из-за тебя погибло много людей, а ты всё не угомонишься. Теперь и ты заплатила слишком высокую цену за смерть Филина.
«А ты? Тоже заслужил свои несчастья?» – пронеслось в моей голове, но так как этот вопрос вызвал бы у Захара истерику, я промолчала. В конце концов, то хорошее, что он сделал для меня, перевешивало остальное, пока ещё.
– Я тут подумал… Ну, остался бы Филин жить, что с того? Он уехал в саму Италию явно не для того, чтобы продолжать убивать нас. Он сам устал и хотел красиво пожить на старости лет. Ты потеряла мужа и не получила взамен ни-че-го.
– Ты не прав. Ты не знал, что за человек Филин.
– Я тебя поздравляю, ты – достойная смена ему. – усмехнулся Захар.
Я молча повернулась и вышла. Как круто изменились мои отношения с Захаром… Вроде бы есть логика в его суждениях, но… но… слишком смело он берётся судить чужие ошибки, когда всё уже необратимо случилось.
Собственно, мне хотелось сейчас только к одному… человеку.
На чердаке меня ждала Ирма, весь день она не говорила со мной ни о чём личном и, видимо, сейчас собиралась.
– Диана…
– Столько всего, а я даже не знаю, что сказать. – призналась я.
– Он жив. Это главное. Мы успели.
– Да. Был момент, когда я подумала, что ты с ними заодно. Но, как бы то ни было, я не знаю теперь, как тебя отблагодарить. Если бы не ты…
– Не надо, всё хорошо. Я хотела сказать, что мне пора домой. Моя миссия – всё. Я хочу, чтобы ты приехала ко мне в гости, познакомилась с моим сыном. Жду тебя, когда захочешь.
– Спасибо, с радостью. – грустно улыбнулась я.
– Я собрала телефон Дилана. Возьми. – она подала мне смартфон с треснувшим экраном. – Утром поеду. Ты держись. Я люблю тебя.
– Я тоже тебя люблю.
– Диана… звони Ярославу. Надежды мало, но есть шанс… Есть средство, один был жив, но – кома, он не пришёл в себя. Они работают. Дорого, но может быть. Ты понимаешь?
– Да.
– Это хорошо, да? Есть шанс!
– Да, да…
– Не грусти. Доброй ночи. Я люблю тебя.
Утром я проводила подругу до вокзала. У меня было такое чувство, что я обрела ещё одну старшую сестру, мудрую и заботливую.
Я же решила остаться пока в Нижнем Волчке, а если быть более точной, – в Верхнем. Мама со Светой ушли на работу, так что моим затеям некому было помешать.
В сарае у меня стоял старый велосипед. Ещё в пору моей ранней юности мы втроем с мамой и Светой купили по велосипеду, чтобы ездить на дискотеки в соседние деревни. Сейчас пользовались только одним велосипедом, и то изредка. Я решила его взять (это оказался мамин, у остальных были спущены колеса, а насос где-то потерялся, долго искать).
Всё время, пока я копошилась, собирая вещи и вытаскивая из сарайки велосипед, Захар сидел у себя в комнате, даже не пытаясь заговорить со мной или как-то показать, что не обижается на меня.
Снова набрался полный рюкзак вещей. Велосипед значительно облегчил и ускорил путь до бывшей охотничьей деревни, правда, в горку приходилось катить его рядом с собой.
За сто метров до обрыва я решила разогнаться, чтобы влететь в бывшую деревню на скорости, но забыла, что почва там каменистая, поэтому велосипед приземлился отдельно от меня. Всё обошлось без травм в этот раз, но я решила больше так не рисковать.
В светлое время суток этот маленький мирок выглядел совсем уныло. И хоть тела погибших давно убрали, воронки от взрывов напоминали о том, что произошло. Только бревенчатые домики, стоявшие немного поодаль, остались почти не тронутыми. Мне в голову закралась идея: поселиться в одном из них. Раз я могу в любой момент обратиться волком, а мой муж здесь, то и моё место рядом с ним. Немного по-первобытному, но ведь я сама довела нас до такого.
Первая избушка, уцелевшая после пожара и военных действий, похоже, была местной «питийной», вся залитая пивом и мочой – жуть. Вторая – Захара, я обошла её стороной. В итоге я нашла почти новый домик, которого ещё не было, когда я последний раз сбежала в Верхний Волчок и жила у Захара. Внутри оказалась печка, грубо сколоченный деревянный стол и такая же примитивная кровать возле стены. Больше ничего: ни удобств, ни бани, ни тряпок. Скорей всего, здесь ещё никто не успел пожить.
К обеду я пожалела, что не взяла с собой еды. Живот просто сгорал от голода. Я настолько привыкла к шаговой доступности магазинов, что не знала, как теперь быть. Желудок упорно отказывался принимать сырое мясо. Может быть, это из-за беременности? Или с непривычки?
С голодным желудком я уже в волчьем обличии побежала искать мужа, но то ли лес стал больше, то ли Дилан не желал меня видеть. Когда стемнело и сил осталось только на обратную дорогу, я собралась ехать домой.
Следующую неделю я ежедневно ездила в Верхний Волчок, собирала всякие нужные, на мой взгляд, вещи и таскала их в дом. Домик был маленький: крошечный предбанник и комната примерно три на четыре. В итоге у меня появилось несколько более-менее приличных одеял, пара подушек, тюфяк, старенькая занавеска на окно, кастрюля, шампуры, два табурета, скамейка, тарелки, ложки, ножи, топор, ведро с веревкой и черпаком, пара ватников, валенки и некоторые другие мелочи. Это всё показалось мне неплохим богатством, но касательно еды я ещё не нашла решения.
Я предупредила маму, что съезжаю, чтобы быть ближе к своему мужу. Мама возражала, говорила, что Дилан не позволит мне сделать такое, и надо в первую очередь заботиться о будущем ребёнке. Меня, как обычно, было не переубедить.
Немного восстановив силы, я снова направилась на поиски Дилана. То ли в этот раз он не прятался, то ли я была более сосредоточена, но мы, наконец, встретились. Была только одна проблема: я плохо помнила себя в волчьем обличии, – только в общих чертах, и Дилан, скорей всего, тоже.
Несколько ночей я не превращалась в человека: никогда ещё я не была зверем так долго, но главное – это то, что мы были вместе. Пока я была волком, мой желудок принимал сырое мясо, самочувствие нормализовалось, а в голову не лезли мысли, совершенно никакие.
Но спустя несколько дней из волчьей шкуры меня будто бы выбросило, я оказалась голая прямо посреди леса. Мне удалось снова превратиться и показать Дилану домик, облюбованный мной.
Так мы стали первыми жителями охотничьей деревни после прогремевшей в ней войны.
Целый месяц я почти не принимала облик человека, это было самое беззаботное время, какое только могла дать мне моя безумная жизнь. Целый месяц кроме физиологических потребностей мне ничего не было нужно, я просто ни о чём не думала, пока, наконец, не произошло то, что заставило меня вернуться в собственный разум.
Однажды утром мы проснулись людьми. Когда я открыла глаза, Дилан ещё мирно сопел, я прижалась к нему и, не в силах подавить ликование, начала скользить губами по его плечам, шее и лицу. Он вздрогнул и некоторое время приходил в себя.
Я смеялась и плакала.
– Диана… – он крепко прижал меня к себе.
Утро мы провели на нашем ложе из зеленого мха под открытым небом, пока, наконец, я не решилась заговорить.
– Ты поправился, прямо почти толстяк. – заметила я.
Нет, разумеется, моё заявление было лишь шуткой, просто кое-кто заматерел, и это только добавляло ему привлекательности в моих глазах. Наверное, скачок гормонов повлёк за собой столь заметные изменения. Никогда ещё не видела Дилана таким. Словно нам дали шанс познакомиться заново.
– Ты на себя посмотри! – сказал он с довольной улыбкой и озорным огоньком во взгляде, которого я раньше не замечала.
Я уставилась на свой живот: он на самом деле подрос, хотя я снова чувствовала такой голод, как будто у меня чёрная дыра вместо желудка. Подурачившись ещё немного, мы решили вернуться в Нижний Волчок, чтобы опустошить мамин холодильник.
Мы рассудили, что превращаться обратно в волков не будем, поэтому до охотничьей избы добирались через лес пешком. Это заняло почти целый день, но, кто знает, может, в волчьей ипостаси мы забыли бы, куда собирались. Мне хотелось побыть человеком и вдоволь насмотреться на своего любимого мужчину.
– Я почти привык быть волком. Это не так уж плохо. – сказал Дилан.
– Не хотел обратно?
Он задумался, а потом ответил, что всё это время мысли об этом его не посещали, что он был просто животным. Но он рад вернуться.
– Дилан… мы снова можем говорить. Я была такой дурой… Я не знаю, как искупить свою вину перед тобой, и сможешь ли ты меня простить?
– Очень скоро ты повзрослеешь и поумнеешь. – ответил он. – Всё хорошо. Просто впредь делай то, что говорю тебе я.
– Обещаю. Мне так стыдно за то, что я обманула тебя… – я опустила голову, мой голос перешёл в шёпот. – Господи, прости, Дилан… Я опять героически надеялась сделать всё сама, а ты… Как же тебе было больно! Ох, я боялась, что мы не успеем, и ты умрёшь…
– Перестань, это в прошлом.
– Ты меня не ненавидишь?
– Хм. Нет, конечно. Но надеюсь, ты усвоила этот урок.
– Усвоила. – кивнула я повинной головой и перевела тему. – Я заходила к Захару, он сказал, что мы зря убили Филина, что тот уехал так далеко, потому что хотел красиво пожить вдали от дел.
– Да. – согласился с его мнением Дилан.
– Все считают меня тварью и гадиной. Похоже, теперь я заняла место Филина.
– Не говори глупостей. – он на ходу поцеловал меня в висок.
На мой рассказ о Седом он ничего не ответил, но я чувствовала, что он услышал меня.
Спрятанные мной в домике вещи Дилана стали немного маловаты ему, пуговица на джинсах не застегнулась. Да, он определенно набрал килограммов пять-семь.
На велосипед мы вдвоем не поместились, пришлось катить его рядом с собой. По дороге болтали о разном. Дилан рассказал про своё первое превращение в волка, как очнулся в лесу с вывихнутой кистью и разодранным бедром, и не помнил, что с ним случилось.
– Да-а-а… – протянула я. – С волчьим геном у тебя сразу как-то не задалось…
– Кто бы говорил. – парировал Дилан.
Мне сразу вспомнился день нашего знакомства, свадьба, потом превращение и первый секс. Мои плечи непроизвольно дёрнулись, губы поджались, шутить и смеяться перехотелось.
– Диана? – заметил Дилан перемену в моём настроении. – Что такое?
Я качнула головой в знак того, что не хочу развивать тему.
– Диана, я же вижу, что в твоей голове опять появилось что-то нехорошее! Выкладывай!
– Почему ты тогда… эм-м… – я запнулась, потом вздохнула и всё-таки выдавила. – Почему был так груб со мной?
Теперь настала очередь Дилана глубоко вздыхать.
– Да от неопытности, конечно. Сама представь: накануне свадьбы мне сообщают, что ты сбежала. Отец бесится, клянёт тебя и всю твою семью, а я просто сижу, слушаю и никак не могу повлиять на происходящее. Я привык руководствоваться разумом, а не чувствами, поэтому счёл твоё бегство глупым. Из-за тебя чуть не сорвался обряд, на который было приглашено несколько сотен гостей! Ты – последний отпрыск своего рода, и твой принципиальный отказ от брака и бегство обернулись бы для клана катастрофой. – Дилан замолчал.
– А дальше? – полный рассказ о том, как всё происходило, я слышала от Дилана впервые. Да, чувствовала я себя при этом полной дурой, но как же интересно!
Дилан покосился на меня, усмехнулся и продолжил.
– Ну, о том, что далеко убежать тебе не удалось, мы узнали, когда подъезжали к Нижнему Волчку. Тогда я понял, почему отец отзывался о тебе не слишком лестно. Я смотрел на тебя, всю грязную, мокрую, исцарапанную, и понимал, что ты это делала назло мне. Уговаривать тебя и пытаться найти с тобой общий язык было бесполезно. Ты, вероятно, не знала, что в машине, которую ты так удачно поймала на дороге, сидел я.
– Знала, что есть такая вероятность, но не была уверена. Одного присутствия твоего отца мне было предостаточно.
– Ну вот: я там был. Смотрел на тебя, и мне было стыдно. За тебя же. И это я ещё не подозревал, что ожидает меня дальше!
– Раз такой стыдливый, вот и не лез бы ко мне! – сердито буркнула себе под нос я.
– Здесь согласен. Да, обряд есть обряд, но… Признаюсь, я был настолько зол на тебя из-за того, что ты чуть не сорвала свадьбу, что сам совершил ошибку. Не так я себе это представлял.
– Представлял? – недоверчиво переспросила я.
– Ну да. У большинства моих коллег и знакомых на тот момент уже были отношения и даже семьи, а я ждал тебя.
– Хм, ну у тебя же была какая-нибудь временная девушка? – задала я неловкий вопрос и сама же поморщилась от собственной бестактности.
– Не было. – нехотя ответили мне.
– Э-э… – растерялась я.
– Да, Диана. Такова природа мужчин нашего клана: хочешь – не хочешь, а верность хранить придётся.
Я остановилась и захлопала ресницами, пытаясь переварить услышанное.
– То есть совсем никак? А почему тогда Филин смог? Ведь Света же родилась…
– Не знаю. Возможно, как-то повлияла смерть его невесты, или есть какие-то лазейки. Откуда мне знать? Он же был ненормальный… – Дилан повернулся и строго посмотрел на меня. – Что тебя так шокировало?
Я пожала плечами. В моём понимании воздержание до 27 лет для мужчины – это чистой воды издевательство. Теперь понятно, почему племянник Дилана, Петро, едва не сорвался. Мы живём в такой культуре, где у некоторых дети рождаются в 15—16 лет. Подросткам очень трудно удержаться от соблазна.
Если бы тогда, во время этой проклятой свадьбы, я знала, что мы с Диланом друг у друга первые, повела бы себя по-другому. Не знаю, как, но точно иначе. Наше знакомство началось неправильно. Всё-таки стоило начать общаться хотя бы за год до свадьбы, попробовать понять друг друга, смириться с неизбежным.
Пару минут я стояла, погрузившись в раздумья, но потом не выдержала и спросила:
– Дилан, знаю, что уже спрашивала, но почему? Почему ты не познакомился со мной раньше? И не говори, что круглосуточно был занят на работе!
– Мне неприятно об этом вспоминать, Диана. – вздохнул Дилан.
– Эх, а я-то думала, что ты решил пролить свет истины на моё невежество…
– Об этом никто не знает, но я пробовал.
– Так-так-так, когда это? – недоверчиво поинтересовалась я.
– Тебе тогда только-только исполнилось 16. Я наблюдал за тобой, как ты и целая компания подростков направились к пляжу. Уже вечерело, и я решил проконтролировать, чтобы не случилось ничего плохого, ну и сам залез в воду.
– Хм… – я начала припоминать события трёхлетней давности и… захохотала. – Нет! Боже ж ты мой! Это был ты?
– Я не на шутку перепугался, когда увидел, что ты сиганула с той скалы, рванулся к тебе. Когда я схватил тебя в воде и убедился, что ты в порядке, это и случилось… и ничего смешного в этом нет. Раньше я не испытывал влечения к девушкам и вообще избегал женского внимания, поэтому сам был в шоке от реакции своего организма на тебя. Когда ты завопила, на весь пляж, я почувствовал себя чуть ли не преступником. Было почти темно, но я боялся, что ты запомнила моё лицо. А потом на твои крики в воду попрыгали остальные, тут я и понял, что всё наше знакомство провалилось.