– Ах, ты моя Мата Хари, – сказал я, и погладил нежно Олю по волосам.
– В больнице человек пятьдесят из театра. Люди не общаются, большинство угрюмы и молчаливы. Раньше я никогда не испытывала желание к таким литературным опытам, а тут на тебе. Сама удивлялась, но писала с большим удовольствием. Мне кажется, что за эти дни повзрослела лет на десять.
И она начала с умным видом вертеть головой в разные стороны.
– Не на десять, а на пятнадцать, – сказал я и залился от смеха.
Оля поняла, что перегнула и засмеялась вместе со мной.
– Родная моя, вот теперь я узнаю тебя, – и ещё крепче обнял её. – Ты такая же, как прежде.
– Уже я чувствую себя лучше, хотя плечо болит, особенно по ночам. Когда пустили газ, я потеряла сознание. Начался штурм, люди бегали в панике, не зная где спасаться и куда бежать.
Она поникла и грустным голосом сказала:
– Приходи завтра, ладно?
– Конечно, конечно, я приду, может, что-то тебе принести?
– Да нет, ничего не нужно, ещё мама придёт и Женька. Читай тетрадь, если что, звони. Бабушке привет передай, как там она поживает?
– Спрашивает о тебе каждый день, я ей не говорил, что ты ранена.
– Ну и правильно, не зачем её волновать. Ну, всё пока, до завтра.
Она поцеловала меня и медленно направилась в больницу. Я проводил её нежным взглядом, точно зная, чем буду заниматься сегодня вечером.
Глава 12
Дома меня встретила бабушка и прямо с порога давай расспрашивать об Ольге.
– Не спеши, дай хоть раздеться, – сказал я ей. – Всё с Олей в порядке. Уже скоро будем встречать из больницы.
– Ужинать будешь?
– Буду, только руки помою.
На кухне мы, молча поужинали, и уже в зале за чашкой чая я рассказал об Оле. Придумывал подробности, на ходу, чтобы хоть как то её успокоить. Она очень внимательно меня слушала и не перебивала.
– Я смотрела по новостям, – сказала она. – Хотя конечно это одно, но вот быть там, совсем другое. Бедная девочка. Увидеть такое своими глазами. На это способны только храбрые люди. Ты знаешь Сашка, что тебе повезло с будущей женой.
– Бабушка, мы с Олей даже не говорили об этом.
– Рано или поздно, всё равно поговорите, поверь мне. Ты же любишь её?
– Конечно, я люблю её, и не представляю, что было бы со мной, если с ней случилось несчастье? Даже страшно об этом подумать.
– Сколько ей ещё лежать в больнице?
– Неделю точно.
– Слава Богу! – сказала она и налила в чашку чай.
– Бабушка, что-то ты в последнее время часто вспоминаешь Бога.
– А как же внучек жить без Веры, Надежды и Любви? Нам дана жизнь один раз и она, к сожалению, слишком быстро проходит. Не успеваешь оглянуться, а уже старость. Вот хочешь, я тебе расскажу не большую притчу о том, как человек встретился с Богом? Раз уж мы затронули эту тему, послушай. Жил, когда-то Саша – миссионер, который прославился на весь Христианский мир тем, что обратил к вере очень много разных людей. Ему приходилось бывать в самых забытых уголках нашей земли. И вот однажды его корабль причалил к небольшому острову, на котором жил один человек. Миссионера поразили его ясные глаза. Но ещё больше удивило то, что этот человек, никогда и ничего не слышал о Боге. И он долго и горячо проповедовал ему Слово Божие. Во время беседы этот миссионер видел, что никто и никогда так его не понимал и с таким усердием не слушал. После он рассказал ему об основных молитвах. И они вдвоём помолились. В конце дня миссионер был доволен проделанной работой и спокойно отплыл от острова. Но тут он увидел великое чудо! Кто-то, шёл по воде к кораблю. Точнее не шёл, а можно сказать бежал! В великом страхе миссионер упал на колени, уверенный в том, что видит божьего ангела или же самого Бога! И тут из уст человека, который не просто шёл по воде, а бежал, он услышал: «Эй, приятель не торопись! Я забыл последнюю молитву. Ты не мог бы ещё раз повторить её?» Вот такая притча. Да ты я вижу, засыпаешь уже? А ну давай иди отдыхать.
С трудом передвигая ногами, я направился в свою комнату. Не раздеваясь, так и рухнул на диван и сразу отключился. Ночью мне снились удивительные сны. Я смеялся, летал во сне. А потом на необитаемом острове я встретил человека, который всё понимал и даже ни разу не возразил мне. Мы с ним долго и оживлённо беседовали, и на душе было легко и спокойно. Тут появилась Оля, её брат Женька, родители, террористы и всё перемешалось. Самое интересное это то, что тот человек стоял на песке, а все остальные люди его не замечали. Они разговаривали между собой, спорили, ругались. А это человек стоял в центре и просто мило улыбался, наблюдая за этой картиной. Такой улыбки я больше никогда и нигде не встречал. Невозможно было отвести взгляд от голубых глаз, из которых исходило необыкновенное тепло и любовь. Наконец-то люди заметили его и обступили. Тут же к нему потянулись десятки рук, с просьбами о помощи.
– Помоги нам, помоги нам, – повторяли люди.
Огромная Вселенная находилась в этих глазах, в этом удивительном и необыкновенном человеке. Я начинал понимать, что это – Он! Это Он! Творец Мира и Создатель! А я всего лишь маленькая песчинка в океане житейских будней.
Проснулся я рано и хорошо отдохнувшим. Голова была свежая, и я чувствовал, что сон пошёл на пользу. Я вспомнил, что мне приснилось, и задумался.
«Всё-таки интересно устроена жизнь, – начал я свои философские размышления, в ванной комнате чистя зубы. – Днём происходят одни события, а ночью во сне, чуть ли не разговариваешь с Богом!» В том, что это был Он, я уже ни капли не сомневался. Правда, лицо, я совсем не мог его вспомнить. Оно смазывалось на общем фоне кипящих событий. Глаза, взгляд, улыбка. От одних воспоминаний в душе начинали происходить необъяснимые изменения. Становилось легко и радостно. Как будто за спиной выросли крылья, и я могу летать. С таким настроением я и поехал на работу.
Александр Иванович встретил меня тепло и приветливо. Он как старая акула пера чувствовал довольно впечатляющий материал. И без особых предисловий спросил:
– Твоё мнение Саша, о записях в тетради?
– Над этим материалом стоит потрудиться, и можно написать повесть или же даже детективный роман.
– На повести или романы друг мой, у нас просто нет времени. Готовь статью и на этом точка. Время идёт, и мы не имеем права затягивать с материалом. Это актуальная тема, а мы ещё ни одной статьи не напечатали.
– Вы знаете, если так, тогда можно сдавать в набор даже в рукописном виде. Внести корректорские правки и всё. Написано мастерски и довольно занятно. Я по правде давненько не читал ничего подобного.
– Так может, возьмём Ольгу к нам на работу? После того как она выпишется с больницы, на твоё место, что скажешь?
И он довольно ехидно улыбнулся.
– Шучу я, шучу.
И он по-дружески обнял меня.
– Ты знаешь, я очень ценю твою журналистскую хватку, которая в нашем деле просто необходима. А она у тебя есть. Не совсем на должном уровне, но задатки не плохие. Сколько тебе ещё надо времени на статью?
– В течение этого дня я сделаю и принесу.
– Вот это другой разговор! Не так уж и много нужно для удачной статьи. Первое – это сюжет. Он у тебя есть. Второе – это умение изложить и преподнести читателю, да так, чтобы он не мог оторваться. И последнее – это выводы, которые не должны расходиться с общественным мнением. Ты согласен, или нет, со мной? Тогда давай за работу и вечером жду.
Я вернулся домой и до вечера писал статью. Оля позвонила, и я ей сказал, что не смогу сегодня приехать. Она расстроилась, но отнеслась с должным пониманием. Попросила, чтобы я ей обязательно дал прочитать этот материал. Уже под вечер я отвёз статью в редакцию и с замиранием сердца стал ждать мнение шефа. Он читал внимательно, иногда делая правки карандашом, и с одобрением кивал.
– Ты хорошо потрудился, – сказал он, и протянул руку. – Вот так бы каждую статью писал, тогда точно бы не сидел в разделе новостей. Молодец! – сказал он громко, – можешь ехать домой, отдыхать.
Он налил в стакан минеральной воды и, запивая таблетку, выпил.
– Ох, и замучили меня эти лекарства. Жена прохода не даёт, следит за тем, чтобы я регулярно их принимал, и не забывал. А у меня в голове другие проблемы.
Он махнул рукой и уселся за стол.
Домой я вернулся поздно и сразу лёг отдыхать. Настроение было не плохое и единственно, что меня по – настоящему беспокоило это здоровье Оли. Ранение. Где и при каких обстоятельствах она могла его получить? Дневник! Конечно, в нём все ответы на интересующие меня вопросы. Читать уже не было сил, и я решил завтра обязательно продолжить чтение. Оставалось листов десять, их я не успел прочитать и вторая тетрадь. «Всё прочту завтра», – и с этими мыслями я выключил бра, и уснул.
Глава 13
На следующий день, чтобы дома не сидеть, я решил отправиться в парк, и на природе продолжить чтение. Перекусив на скорую руку, вышел из дому. Погода стояла потрясающая! Приятный лёгкий ветерок давал в полной мере насладиться осенью. Как написал поэт:
«И осень огненный парик, срывает ливневыми лапами…».
Я шёл, не замечая прохожих, радовался жизни, как самый счастливый человек. По дороге мне попался не большой парк, и я решил найти скамейку, чтобы уединиться. С замиранием сердца открыл дневник и начал с интересом читать:
«Лица чеченцев закрыты тёмными повязками. Не сразу можно было разглядеть, кто скрывается за маской, мужчина или женщина? «Какие-то они странные, – думала я, занимая одно из кресел, – неповоротливые, толстые, почему так?» И я начала более детально изучать обстановку. На них одет, дополнительный пояс. Взрывчатка! Меня бросило в жар, и я вытерла пот со лба. Кошмар и абсурд этой ситуации мешал сосредоточиться.
В зале горел не очень яркий свет и, создавалось впечатление, что мы находимся в бомбоубежище. В проходах стояли бочки с водой и люди толпились в очереди, чтобы напиться. Эти наглые чеченские рожи разрешали выпить кружку воды. Не больше. Многие люди спали, остальные сидели в тягостном унынии, молча склонив головы. Чеченцы, ходили между рядами, и внимательно наблюдали за происходящим. Их командир громко разговаривал по сотовому телефону и вызывающе смеялся на весь зал. Он похож был на злобного Мефистофеля, для которого не составляло труда взорвать всё, и при этом самому уцелеть. Не хватало театральной шпаги и чёрного плаща.
Мужчины со злобой посматривали на оружие боевиков, в их взглядах проскальзывала лютая ненависть. Казалось, что если боевики хоть на секунду замешкаются, то ситуация сложиться не в их пользу. Хотя всё это только мои предположения. Каждый человек в первую очередь думает о своей безопасности, о сохранении жизни близких людей. Героев, к сожалению, не осталось. Я размышляла, стараясь отвлечься от грустных мыслей. Обстановка была крайне угнетающая. Даже не от страха, хотя конечно он присутствовал, скорее от беспомощности. Я не раз смотрела по телевизору о том, как захватывают заложников. Даже читая газеты и журналы, становилось жутко, когда гибли ни в чём неповинные люди и им не могли помочь. Чак Норрис, Брюс Ли, Рэмбо. Герои Голливудских боевиков. Хотела бы я посмотреть на них здесь. Я улыбнулась краешком губ. Слёзы на лице высохли, и я поняла, что необходимо что-то предпринимать. Просто так, я не собиралась отдавать свою жизнь. Не хватало информации, это угнетало больше всего. Я начала вспоминать всё, что доводилось читать, в надежде на то, что вспомню ценное и важное. Правительство предпринимает шаги к спасению, хотя, что им до моей жизни…
Если ничего не получится с освобождением заложников, все спишут на военных, которые не успели, хорошо подготовится к операции. Все погибнут, а родственникам принесут официальные соболезнования, только и всего.
«Вот дура, о чём я думаю!» От таких мыслей на сердце давил груз и становилось дурно.
«Нет. Стоп. Нельзя допускать негативных мыслей. Только позитивные мысли должны присутствовать в этой ситуации. Думай о позитиве, светлом и добром», – заставляла я сама себя. Вспоминала события, которые особенно, запечатлелись в памяти, искала душевные моменты, чтобы воспрянуть духом. Ужасно хотелось кушать, и порой эти мысли сбивали весь позитивный настрой. Я вспомнила бабушкины пирожки…
Какие же они вкусные, особенно после того, как их только вынули из духовки. Надо будет обязательно научиться печь. В желудке от этих мыслей заиграла оперная симфония. О еде нельзя думать, нельзя.
Хорошо рассуждать на сытый желудок, но на пустой не очень. Ага, что-то начало происходить, так как чеченцы забегали и засуетились. Сердце начало так сильно стучать, что я невольно положила правую руку на грудь, чтобы успокоить набегающее волнение. Кричат, ругаются, между собой. Это не может не радовать, когда в стане врага паника! Ура!
Плохо когда не знаешь язык и не можешь понять, о чём идёт разговор. Как они понимают друг друга? Чеченский язык шёл вперемешку с грузинским, русским.
Внезапно прозвучали выстрелы, один, второй. Кто-то смог сбежать из театра, услышала я. На душе стало теплей от того, что людям удалось вырваться на свободу, и рассказать о нашей трагедии. От этих мыслей я машинально опустила голову вниз и улыбнулась.
– Ты, что собака русская смеёшься? – сказал один из боевиков, подходя ко мне.
Передёрнув затвор автомата, он направил дуло прямо мне в лицо, и с угрозой в голосе прошипел как змея:
– А ну выходи сюда сука, блядь русская!
Я поднялась, колени подкосились, ноги моментально стали ватными, непослушными. Прощаясь с жизнью, я закрыла лицо дрожащими руками.
– Руки за голову, за голову сука! – крикнул бородатый боевик.
Я подняла руки, и он тут же дулом автомата толкнул меня в солнечное сплетение. Удар оказался сильным, и я от боли прикусила до крови язык. Замерла в ожидании выстрела. Руки были сцеплены на затылке, и от напряжения по ним бежал липкий пот прямо за воротник.