Аарон медленно встал.
— Что сказал Господь?
Рядом были только Халев и Иисус Навин, но они в страхе молчали.
— Собери народ, Аарон. Я смогу сказать это только один раз.
Люди пришли. Тихие, робкие и напуганные. Все видели великолепное Присутствие над ними и чувствовали жар Божьего гнева. Слишком поздно они вспомнили, как легко Бог мог забрать жизни всех противящихся Ему.
Когда Моисей заговорил с народом, в каждом его слове звучал гнев Господень:
— Господь сделает с вами именно то, что вы говорили против Него. Вы все погибнете здесь в пустыне! Потому что роптали на Него. Ни один из вас, кому двадцать лет и больше, и кто был учтен в переписи, не войдет в землю Господню, которую Бог пообещал вам. Исключением будут Халев и Иисус Навин.
— Вы сказали, что ваших детей возьмут в плен. А Господь говорит, что Он благополучно введет их в землю, и они будут наслаждаться тем, что вы отвергли! Что касается вас, то ваши мертвые тела падут в этой пустыне. И вашим детям придется подобно пастухам бродить сорок лет по пустыне. Так они заплатят за ваше неверие, пока последний из вас не будет похоронен в песке! Поскольку разведчики провели в этой земле сорок дней, то и вам придется сорок лет бродить по пустыне! Год за каждый день — это ваша расплата за грехи. Вы поймете, что значит враждовать с Господом! Завтра мы должны отправиться в пустыню!
Люди застонали.
Двенадцать мужчин, осматривавших землю, были в первых рядах толпы. Внезапно десять из них застонали от боли и упали на колени. Катаясь по земле в агонии, они умирали у всех на глазах перед скинией Господней. Только Халев и Иисус Навин продолжали стоять.
Аарон плакал в своем шатре, понимая, что снова допустил ошибку. Все могло быть иначе, поддержи он Иисуса Навина и Халева. Сказал ли Бог, что даже они с Моисеем никогда не попадут в Землю обетованную? Когда Мариам и его сыновья попытались его утешить, Аарон вышел из шатра и разыскал Моисея.
— Так близко, — голос Моисея был полон печали. — Они были так близко от всего, о чем мечтали.
— Страх — это наш враг.
— Страх Господень стал бы их величайшей силой. Победа в Боге.
Рано утром Елеазар ворвался в шатер.
— Отец! Отец, иди быстрее! Мужчины уходят.
— Уходят? — Аарон похолодел. Неужели эти люди так никогда и не научатся?
— Говорят, что пойдут в Ханаан. Говорят, что сожалеют о своем грехе, но теперь они готовы взять землю, обещанную Господом.
Аарон поспешил наружу, но Моисей уже был там, крича, чтобы они остановились:
— Слишком поздно! Почему вы сейчас не подчиняетесь приказу Господа вернуться в пустыню? Ничего не получится! Не ходите туда сейчас! Враги растопчут вас, потому что с вами нет Бога! — к Моисею и Аарону присоединились Иисус Навин, Халев и другие верные люди, пытаясь остановить непокорный народ.
— Господь с нами! Мы сыны Авраама! Господь сказал, что земля наша! — высоко подняв головы, мужчины отвернулись от Моисея и направились в Ханаан.
Вождь в последний раз закричал им вслед, предупреждая:
— Господь оставит вас, потому что вы оставили Господа!
Но никто не вернулся, все устремились навстречу неминуемой гибели, и Моисей устало вздохнул.
— Подготовьте лагерь к выходу. Делайте каждый свое дело, как Господь вам поручил. Мы уходим сегодня.
Бог вел их обратно, к месту на пути из Египта, куда, как они думали, они уже не вернутся: к Красному морю.
Глава шестая
Не прошло и дня, как люди снова начали ворчать. Аарон ловил сердитые взгляды и видел возмущенные лица. Как только он приближался, разговоры тут же замолкали. Люди не доверяли ему. Он все-таки брат Моисея и тоже принимал решение, чтобы им вернуться на прежнее место, откуда они начали свой путь. Назад к трудностям. Назад, к страху и отчаянию. Господь повелел идти обратно из-за их неповиновения, но сейчас люди искали козла отпущения.
Они продолжали противиться Господу, и Аарон чувствовал, как гора их грехов ложится на его плечи. Переборов страх, он ходил среди народа и пытался выполнять неблагодарные обязанности, возложенные на него Господом ради них.
Вернулись те, кто отправился завоевывать Ханаан. Большинство из них было убито. Оставшиеся в живых бежали до самой Хормы.
— Те десять говорили правду! Этот народ слишком силен для нас!
Аарон знал, что будет беда, и не знал, как расположить сердца людей к Господу. Если бы они только смогли понять, что несчастья на них навлекало только их упрямое нежелание верить Его словам.
Теперь весь народ возвращался из-за своих грехов, но через Моисея Господь по-прежнему протягивал им Свою руку. Когда Аарон садился рядом с братом и слушал слова Господа, они текли через него, такие ясные, наполненные значением и любовью. Каждое слово было сказано с определенной целью. Каждый закон должен был защищать, поддерживать, укреплять, вести и призывать надеяться на Господа.
Жертвы также имели свою цель, помогая выстраивать отношения с Богом. Жертвы всесожжений были платой за грехи, свидетельствовали о посвящении Господу. Хлебные приношения воздавали дань уважения и почтения Господу как обеспечителю. Мирные жертвы приносились в благодарность за мир с Господом и общение с Ним. Жертвы за грех были платой за прегрешения по неведению и восстанавливали виновного в прежнем общении с Богом, а жертвы повинности были платой за грех против Господа и людей и давали компенсацию нанесенного ущерба.
Каждый праздник указывал на то, какую роль Господь играет в жизни народа. Пасха напоминала о выходе из Египта. Семидневный праздник опресноков — о том, что рабство осталось позади и началась новая жизнь. В Праздник первых плодов израильтяне выражали свою благодарность Богу за его обеспечение и заботу, — нужно было праздновать Пятидесятницу по окончании жатвы ячменя и в начале жатвы пшеницы. Праздник труб — это день радости и благодарности Богу и начала нового года с Господом всей земли. День искупления избавлял весь народ от греха, восстанавливал их отношения с Богом. Семидневный Праздник кущей должен был напомнить будущим поколениям о Божьей защите и водительстве во время странствования народа по пустыне и наставить их верить Господу.
Иногда Аарон отчаивался. Столько же всего нужно запомнить! Так много правил. Столько праздников. Каждым днем руководил Господь. Аарон радовался этому, но в то же время боялся, что снова допустит ошибку, как уже было трижды. И он, конечно, никогда не сможет забыть литого тельца, смерть своих сыновей и проказу Мариам.
«Я слаб, Господь. Сделай меня сильным в вере, таким, как Моисей. Дай мне уши, чтобы слышать и глаза, чтобы видеть Твою волю. Ты сделал меня первосвященником этого народа. Дай мне мудрость и силу угождать Тебе».
Он слишком хорошо знал, каким будет путь веры. Он станет свидетелем чуда и последует за Богом в смиренной печали и покаянии. Временами будет казаться, что Господа нет рядом, и придут сомнения. Народ начнет роптать. Среди людей восстанет неверие. Кажется, вера становится сильной, когда совпадает с желаниями людей, но быстро исчезает под давлением трудностей. Хотя Божественное присутствие шло с ними в виде облака днем и огненного столпа ночью, обещая провести через поражение к победе, люди злились, потому что все было не так быстро, как им хотелось.
Слышал ли хоть один народ когда-нибудь голос Бога, говорящего из пламени огня, как слышали они и остались живы? Разве какой-нибудь другой бог когда-нибудь выбирал себе один народ, спасая их с помощью испытаний, чудес, знамений, войн, удивительной силы и устрашающих дел? Но именно это делал Господь у них на глазах!
А они все равно жаловались!
Чтобы изменить сердца этих людей, понадобится большее чудо, чем казни египетские и разделение вод Красного моря. Не какое-то чудо извне, как падающая с небес манна или вода из камня, а что-то изнутри.
«О, Господи, Ты написал Закон на каменных скрижалях, и Моисей записал слова Твои на свитках. Будет ли это когда-нибудь записано в наших сердцах, чтобы мы не грешили против Тебя? Измени меня, Господи. Измени меня, потому что я слишком вспыльчивый, усталый, все вокруг меня раздражает: и люди, и обстоятельства. Я ненавижу песок и жажду, и эту боль от пустоты внутри, потому что Ты кажешься таким далеким».
Аарона страшили не предстоящие войны, а странствование по пустыне — одно и то же изо дня в день. Каждый день несет свои проблемы. Каждый день несет скуку и пустоту однообразия.
«Мы уже проходили это, Господь. Удастся ли нам когда-нибудь сделать все правильно?»
Аарон сидел в шатре Моисея, отдыхая и наслаждаясь его обществом. Сегодня не будет никакой работы. Ни зачитывания свитков, ни изучения наставлений. Не нужно никуда идти. Собирать манну. Шесть дней Аарон ждал одного единственного дня покоя.
Но в стане было неспокойно. Он услышал, как выкрикивают его имя.
— Что на этот раз? — поднимаясь, проворчал он. Сегодня Шаббат[9]. Все должны отдыхать. Могли бы люди оставить их с Моисеем в покое хоть на один день в неделю?
Моисей встал вместе с ним. Его лицо было напряжено, губы сжаты.
Выйдя из шатра, они увидели собравшийся народ. Двое мужчин крепко держали третьего.
— Я не сделал ничего плохого! — пленник попытался вырваться, но не смог.
— Мы видели, как он собирал дрова.
— А как, по-вашему, я могу развести костер, чтобы готовить еду? Как я могу накормить семью без дров?
— Вчера надо было собирать!
— Но вчера мы шли весь день! Помните?
— Сегодня Шаббат! Господь сказал не работать в Шаббат!
— Я не работал. Я собирал.
Аарон хорошо знал, что закон строг, но ему не хотелось выносить приговор этому человеку. Он посмотрел на Моисея, надеясь, что у того будет готовый и справедливый ответ, вдобавок еще и милосердный. Глаза брата были закрыты, лицо сурово. Ссутулившись, он взглянул на пойманного мужчину.
— Господь говорит, что этот человек должен умереть. Все общество должно забить его камнями за станом.
Мужчина попытался вырваться.
— Откуда ты знаешь, что говорит Господь? Бог что, говорит с тобой, когда никто из нас Его не слышит? — он посмотрел на державших его мужчин. — Я не сделал ничего плохого! Неужели вы будете слушать этого старика? Да он прикончит всех вас до единого!
Аарон стоял рядом с Моисеем. Он не пытался оспаривать слова Господа. Он знал десять заповедей. «Наблюдай день субботний, чтобы свято хранить его, как заповедал тебе Господь, Бог твой; шесть дней работай и делай всякие дела твои, а день седьмой — суббота Господу, Богу твоему. Не делай в этот день никакого дела…»
Людей подходило все больше и больше.
— Братья, помогите мне! Мама, не дай им так поступить со мной! Я не сделал ничего плохого, говорю вам!
Моисей поднял камень. Аарон наклонился и тоже взял камень. Ему было нехорошо. Он знал, что совершил более страшные грехи, чем этот человек.
— Бросайте! — скомандовал Моисей. Нарушитель попытался защититься от камней, но они летели со всех сторон и наносили тяжелые удары. Один камень задел голову, другой попал прямо между глаз. Мужчина упал на колени и закричал, моля о прощении, по лицу текла кровь. Следующий камень заставил его затихнуть. Он упал лицом в песок и лежал неподвижно.
Люди окружили его. С криками и слезами, они забрасывали виновного камнями. Его неповиновение привело их сюда, его грех, его упорство делать то, что он хочет и где хочет. Если бы кто-то отказался, то стал бы его сторонником, тем, кто хочет делать то, что считает нужным, несмотря на повеления Господа. Поэтому, каждый должен участвовать в судилище. Каждый должен знать цену греха.
Мужчина был мертв, а камни все летели, по одному от каждого члена общества — мужчины, женщины, ребенка, пока тело не скрылось под большой грудой камней.
Моисей тяжело вздохнул.
— Мы должны встать на возвышении.
Аарон знал, что Господь дал брату слова для народа. Он встал рядом с ним перед собранием. Подняв руки, Аарон крикнул:
— Придите, все! Слушайте Слово Господа. — Он немного отступил. Народ стал подходить. Молча, с унылыми лицами, они выстраивались перед Моисеем. Дети плакали и жались к матерям. Мужчины казались менее самоуверенными. Господь не будет мириться с грехом. И так легко лишиться жизни.
Моисей стоял перед собранием, протянув вперед руки.
— Вот, что говорит Господь: «Из рода в род вы должны будете делать кисточки по краям своих одежд и продевать синий шнур в кисточки по углам хитона. Кисточки будут напоминать вам заповеди Господа и то, что вы должны подчиняться Его повелениям, а не следовать своим желаниям и не ходить своими путями, как вы часто делаете. Кисточки помогут вам запомнить, что вы должны подчиняться всем Моим заповедям и быть святыми перед Богом. Я Господь, Бог ваш, который вывел вас из земли Египетской, чтобы Я мог быть вашим Богом. Я Господь, Бог ваш!»
Опустив головы, люди медленно расходились.
Лицо Моисея было хмурым, в глазах застыл гнев и слезы. Аарон попытался найти слова утешения:
— Люди слышат Слово, Моисей. Они просто еще не понимают его.
Моисей покачал головой.
— Нет, Аарон. Они понимают — и все равно отвергают Бога, — он закрыл глаза. — Разве мы не зовемся Израиль? Мы народ, который борется с Богом!
— И все равно Он выбрал нас.
— Не гордись этим, брат мой. Господь мог бы превратить в людей вот эти камни и, я думаю, с ними Ему было бы проще. Наши сердца тверды, как камень, мы упрямее ослов. Нет, Аарон. Бог избрал народ угнетаемый, слабый из слабых, чтобы показать другим народам, что Он есть Бог всемогущий. Мы живем Им и благодаря Ему. Он взял обыкновенных рабов и сделал свободным народом, живущим под Его покровом, чтобы другие народы узнали, что Он Господь. А когда они узнают, то смогут сделать свой выбор.
«Какой выбор?»
— Ты хочешь сказать, что Он не только наш Бог?
— Господь единственный Бог. Разве Он не доказал тебе это в Египте?
— Да, но… — означает ли это, что любой может прийти к Нему и стать частью Израиля?
— Аарон, все кто перешел с нами через Красное море, стали частью нашего народа. И Господь сказал, что у нас должны быть одинаковые правила для израильтян и для чужестранцев. Один Бог. Один завет. Один закон для всех.
— Но я думал, что Он собирался только нас вызволить из Египта и дать нам нашу землю. Это все, чего мы хотим, — место, где мы сможем работать и жить в мире.
— Да, Аарон, но земля, обещанная нам Богом, лежит на пересечении главных торговых путей. Она окружена могущественными народами, в ней живут люди, которые гораздо сильнее нас. Как ты думаешь, почему Бог дает ее нам?
От этого вопроса на сердце Аарона не стало легче.
— Чтобы они смотрели на нас.
— Чтобы они видели на нас дела Господа.
И тогда сказать, что Бог не является Богом, все равно, что отрицать силу, сотворившую небо и землю.
Каждый день казался хуже предыдущего. В один из таких дней Аарон и Моисей оказались перед большой разъяренной толпой, собранной Кореем, их родственником. Для большей уверенности Корей привел своих сторонников — Дафана и Авирона, глав племени Рувима. С ними пришли еще двести пятьдесят других начальников племен. Это были хорошо знакомые Аарону люди — те самые, которых назначили помогать Моисею нести бремя вождя. А теперь они захотели больше власти.
— Ты зашел слишком далеко! — Корей стоял впереди своих сторонников, говоря за всех. — Каждый в Израиле был избран Господом, и Он с каждым из нас. Какое ты имеешь право вести себя так, будто ты выше всех этих людей Божьих?
Моисей лег перед ними на землю лицом вниз, Аарон последовал его примеру. Он знал, чего они хотели, и чувствовал себя беспомощным перед ними. Но больше всего его пугало то, что может сделать Господь, увидев этот бунт. Аарон не собирался защищаться, зная, как слаба его вера и как многочисленны его грехи.
Корей крикнул остальным:
— Моисей вознесся над нами, как царь, а своего брата сделал своим первосвященником! Разве так должно быть?
— Нет! — Моисей поднялся из пыли, его глаза сверкали. — Завтра утром Господь покажет нам, кто принадлежит Ему и кто свят. И тем, кого Он избрал, Господь позволит войти в Его святое присутствие. Ты, Корей, и все твои сторонники должны сделать вот что: завтра возьмите кадильницы и воскурите в них фимиам перед Господом. Тогда мы увидим, кого выберет Господь как Своих святых. Это вы, левиты, слишком далеко зашли!