В нем закипал гнев.
— Ты стыдишься ее, вот и все!
— Осторожно. Не говори со мной таким тоном. Я знаю, что ты под большим давлением, но мое терпение на исходе, — он предостерегающе поднял палец.
— Ария и Лука прилетят, или ты запретил им? — я сжала губы.
Я не упоминала, что Джианна тоже прилетит. Скоро он все узнает, и тогда Лука, надо надеяться, успокоит его.
— Они будут здесь во второй половине дня. Это даст Луке и Данте возможность обсудить дела.
Это то, о чем он беспокоился? Бизнес? Его жена умирала, а ему было насрать. Я кивнула и ушла, не сказав больше ни слова. Полчаса спустя отец снова вышел из дома. Было время, когда я уважала его. Когда я увидела его в черном костюме, то подумала, что он самый важный человек в мире. Но это продолжалось недолго. Когда он в первый раз поднял руку на маму, я поняла, что он не тот, за кого я его принимала.
***
Ария, Джианна и Лука прибыли через два часа. Маттео остался в Нью-Йорке не только потому, что Луке нужен был кто-то, кому он доверял, но и потому, что встреча Джианны с отцом все равно будет взрывоопасной. Если Маттео будет присвистывать тут, то кто-нибудь умрет.
Ария и Джианна крепко обняли меня в знак приветствия.
— Как вы? — спросила Ария.
Я пожала плечами:
— Понятия не имею. Тяжело видеть маму такой слабой.
— И то, что отец ведет себя как придурок, не помогает, — пробормотала Джианна.
— Я подожду на кухне. Мне еще нужно сделать несколько звонков, — Лука слегка кивнул мне.
У меня было чувство, что он просто хотел дать нам время побыть наедине с матерью, и я была благодарна ему за это. Я чуть было не спросила его о Ромеро, но вовремя остановилась, и повела сестер наверх.
Когда мы вошли в мамину спальню, на их лицах отразился шок. Даже я, каждый день составлявшая ей компанию, каждое утро приходила в ужас, видя, как она измучена и как ужасно пахнет. Медсестры мыли пол и мебель дезинфицирующим средством два раза в день, но запах все еще покрывал все вокруг. Он даже, казалось, прилипал к моей одежде, коже и забивал нос, когда я не могла спать по ночам.
Мать была в сознании, но прошло мгновение, прежде чем признание нас засветилось в ее глазах, затем она улыбнулась. И несмотря на трубки, исчезающие в ее носу, она не выглядела так, будто смерть уже отметила ее как свою.Ария немедленно подошла к кровати и осторожно обняла мать. Рядом со мной напряглась Джианна: они с мамой давно не виделись и расстались не очень-то по-хорошему. Когда Ария отступила, мамин взгляд остановился на Джианне, и та заплакала.
— Ох, Джианна, — прошептала мама.
Джианна бросилась к матери и тоже обняла ее. Факт, что у этого воссоединения была такая ужасная причина, почти разбил мне сердце. Жаль, что мы не встретились задолго до сегодняшнего дня. Я придвинула к кровати еще два стула и поставила их рядом с тем, на котором провела бессчетное количество часов. Мы все сели, и мама впервые за долгое время посмотрела на мир. Я позволила Арии и Джианне говорить и слушала их. Джианна наклонилась ко мне, когда Ария рассказала маме о новой выставке в Нью-Йорке:
— Где Фаби? Разве он не должен быть дома?
— Отец всегда просит кого-нибудь забрать его из школы, а потом я не вижу Фаби до обеда.
— Он уже вводит Фаби? Фаби слишком молод для этого дерьма.
— Понятия не имею. Трудно говорить об этом с Фаби. Он не рассказывает мне все, как раньше. Он сильно изменился с тех пор, как мама заболела. Иногда я его не узнаю.
— Наряд меняет их всех. Это высасывает из них все хорошее, — пробормотала Джианна.
— Посмотри на Маттео, Луку и Ромеро — они не такие уж плохие, — Джианна вздохнула.
— Они тоже нехорошие. Отнюдь нет. Я знаю, каким Фаби был до того, как гниль проникла в него, но Луку и Маттео я всегда знала только как членов мафии, так что тут все по-другому.
— Ты все еще влюблена в Ромеро? Разве ты не должна была уже перейти к новой цели? — Джианна прищурила глаза в созерцании.
Я покраснела, но ничего не ответила. К счастью, Ария вовлекла Джианну в разговор, и я снова смогла расслабиться.
***
Джианна, Ария и я уснули в креслах. Через два часа нас разбудил резкий голос отца.
— Что она здесь делает?
Я села, давая несколько секунд, чтобы сориентироваться. Отец стоял в дверях и свирепо смотрел на Джианну. Он все еще не простил ей того, что она сделала. Возможно, он унесет свой гнев с собой в могилу.
— Я здесь не для того, чтобы увидеть тебя, поверь мне, — пробормотала Джианна.
Ария поднялась со стула и подошла к отцу, быстро обнимая его. Обычно его настроение всегда улучшалось, когда она была рядом, но он даже не посмотрел на нее.
— Я не хочу, чтобы ты находилась в моем доме, — сказал он Джианне.
Я заметила Фаби в паре шагов позади от него, очевидно, который не знал, как реагировать. Я знала, что он очень скучал по Джианне и всегда хотел поговорить с ней по телефону, но за последние несколько месяцев влияние отца на него возросло, и было ясно, что мой младший брат не мог выбрать, чью сторону выбрать. Я встала, бросив встревоженный взгляд на маму. Она все еще не принимала лекарства. Я не хотела, чтобы она это видела.
— Пожалуйста, давайте обсудим это снаружи, — прошептала я.
Отец повернулся и вышел в коридор, даже не взглянув на мать. Остальные последовали за ним. Джианна не дала Фаби возможности принять решение, она обняла его, и через мгновение он обнял ее в ответ. Отец сердито посмотрел на брата. Я не могла поверить, что он не может позволить своей глупой гордости хоть раз отойти на задний план. Мы были нужны маме в ее последние дни, но ему было наплевать. Не дожидаясь, пока я закрою дверь, он снова ушел.
— Я запретил тебе входить в этот дом, — прорычал он.
Я закрыла дверь и прислонилась к ней. Ноги дрожали.
— Это еще и мамин дом, и она хотела меня увидеть, — сказала Джианна.
Это была правда. Я потеряла счет тому, сколько раз мама спрашивала о Джианне.
— Я заплатил за этот дом, и мое слово здесь — закон.
— Неужели ты не уважаешь желания своей умирающей жены? — прошипела сестра.
Я была уверена, что отец ударил бы Джианну, даже несмотря на то, что она была женой Маттео, но в этот момент наверх поднялся Лука. Это не помешало отцу говорить еще больше гадостей, а Джианне отвечать ему в ответ. Я больше не могла этого выносить и бросилась мимо них. Их крики следовали за мной по коридору, и даже внизу я все еще слышала их голоса. Я ворвалась на кухню, захлопнула дверь и прислонилась к ней, прежде чем спрятать лицо в ладонях. Слезы, с которыми я так долго боролась, давили мне на глаза. Мне сложно было их удержать.
Шум заставил меня поднять голову. Ромеро стоял у кухонного стола и смотрел на меня поверх чашки с кофе. Я съежилась от смущения и быстро попыталась вытереть щеки.
— Извини, — сказала я. — Не знала, что кто-то здесь.
Я даже не знала, что Ромеро прилетел, но не должна была удивляться. Поскольку Маттео остался в Нью-Йорке, Луке нужен был кто-то, кто мог бы присматривать за моими сестрами, когда он был занят.
— Это твой дом, — просто сказал он.
Его глаза были добрыми и понимающими. Я должна была отвести взгляд, или я действительно начну рыдать, а это последнее, чего я хотела.
— Раньше был, — прошептала я. Знаю, что нужно держать рот на замке, но слова продолжали приходить. — Но теперь мне кажется, что я в ловушке. Ничего хорошего. Куда ни посмотри, везде тьма, болезнь, ненависть и страх.
Я замолчала, потрясённая своей вспышкой.
— Когда ты в последний раз выходила из дома? — Ромеро поставил чашку на стол, а я лишь пожала плечами. — Давай прогуляемся. Можем выпить кофе. На улице очень тепло.
Эйфория прорвалась сквозь темное облако моих эмоций.
— Ты уверен, что это нормально?
— Я свяжусь с Лукой, но не вижу ничего, что должно стать проблемой. Секундочку.
Я отступила в сторону, чтобы он мог пройти. Его восхитительный лосьон после бритья проник в мой нос, когда Ромеро проходил мимо меня, и мне захотелось уткнуться носом в его рубашку, чтобы найти утешение в его запахе. Я проследила за ним взглядом, обвела его широкие плечи и узкие бедра. Слова матери снова пронеслись у меня в голове. Может быть, счастье не так далеко, как я думала.
Ромеро
Я не должен даже думать о том, чтобы остаться наедине с Лили, ни сейчас, ни когда-либо. Но я не мог перестать замечать, какой взрослой она выглядит. Это была не та маленькая девочка, которую я встретил в первый раз. Она уже достигла брачного возраста, но была не в моей лиге. По крайней мере, по меркам ее отца. Я был одним из лучших бойцов в Нью-Йорке, только Лука и Маттео так же хорошо владели ножом или пистолетом, и я не был совсем нищим, но определенно не являлся членом мафии и не мог позволить себе пентхаус, как у Луки. Я даже не понимал, какого хрена я сейчас думаю о таких вещах. Я не собирался просить руки Лили, ни сейчас, ни потом, потому что в это время у меня были более важные дела.
Я поднялся по лестнице, прислушиваясь к спору. Джианна и ее отец снова взялись за дело, и Лука, казалось, пытался удержать их от того, чтобы те не оторвали друг другу головы. Единственная проблема заключалась в том, что он выглядел так, будто вот-вот потеряет собственное самообладание. Я подошёл к ним, и Лука бросил на меня раздраженный взгляд. Скудери был занозой в заднице, а Лука являлся не самым терпеливым человеком на этой планете. Плохая комбинация.
— Я сойду с ума, если Джианна и ее старик не прекратят орать, — он подошел ко мне.
— Лили тяжело к этому относится. Она была свидетелем ухудшения состояния своей матери в течение нескольких месяцев. Я хочу вывести ее на прогулку и выпить кофе, чтобы отвлечь ее от мыслей.
— Конечно, но мне больше не нужны проблемы. Отношения между Нью-Йорком и Чикаго и так шаткие.
Лука изучал мое лицо с выражением, которое мне совсем не понравилось.
— Я не сделаю ничего, что повредит нашим отношениям с Чикаго.
Лука кивнул, но не выглядел убежденным. Он оглянулся на Скудери и двух его дочерей:
— Мне лучше отправиться обратно. Возвращайтесь до обеда, тогда Скудери не узнает, что Лилиана вообще выходила из дома.
Я ушел, оставив Луку с его дерьмовой задачей посредничества между Скудери и Джианной. Когда я вошел в кухню, Лили сидела за столом, но быстро поднялась с выражением надежды на хорошеньком личике. Хорошеньком? Какого хрена, Ромеро? Я не мог думать иначе, когда был рядом с ней. Линии легко расплывались, и Лука был прав: нам больше не нужно дерьмо на тарелке.
— Ну что? Мы можем выйти? — спросила Лили с той же обнадеживающей улыбкой на лице.
Я остановился на расстоянии вытянутой руки:
— Да, но нам нужно вернуться до обеда.
Оставалось чуть больше двух часов. В ее глазах мелькнуло разочарование, но оно быстро исчезло.
— Тогда пошли.
Мы вышли из дома, Лили остановилась на тротуаре и с блаженным выражением подняла голову. Солнечные лучи освещали ее лицо мягким светом.
— Мне так хорошо, — тихо сказала она. — Прости. Я теряю время. Мы должны пить кофе, а не стоять на тротуаре весь день. — она моргнула и смущенно улыбнулась.
Я знаю так много вещей, которые окажутся еще лучше.
Как будет выглядеть ее лицо в муках страсти? Этого, вероятно, мне не дано узнать никогда. Я ничего не сказал, только смотрел, как она нежится на солнце.
— Это касается тебя. Если ты предпочитаешь остаться здесь и наслаждаться солнцем, мы можем это сделать. Я не возражаю.
Ни капельки, мать твою. Наблюдать за Лили я мог весь день.
Она покачала головой. Ее светлые волосы мягкими волнами рассыпались по плечам, и мне пришлось сдержаться, чтобы не пропустить прядь сквозь пальцы. По какой-то непонятной мне причине я протянул ей руку. Она без колебаний взяла меня под руку, улыбка искривила ее губы, когда она посмотрела на меня. Черт. Я повел ее по улице.
— Ты знаешь хорошее кафе? Я был в Чикаго много раз за последние несколько лет, но не знаком с кухней этого города.
— Всего в десяти минутах ходьбы находится небольшое кафе с фантастическим кофе и вкусными кексами. Мы могли бы сходить туда. Обычно я только приказываю всем сразу забирать заказы, но мы можем посидеть, если хочешь.
Было много вещей, которые я хотел, большинство из них касались Лили. Голой. В моей постели.
— Звучит неплохо. Показывай дорогу.
— Знаешь, что мне в тебе нравится? Ты такой спокойный и расслабленный. Ты, как парень по соседству: милый и добрый.
— Лили, я уже взрослый человек, не делай из меня героя, которым я не являюсь. Я не добрый и не милый.
— Для меня — да, — беспечно ответила она.
Ее голубые глаза были слишком доверчивы. Она не знала, что я думал о ней. Я хотел сделать с ней так много грязных вещей, что она не поняла бы и половины из них, и именно поэтому мне нужно было держаться на расстоянии. Может, Лили и выглядела взрослой, но была еще слишком молода, слишком невинна.
— Стараюсь, — я только улыбнулся.
— У тебя хорошо получается, — поддразнила она.
Печаль и безнадежность на мгновение исчезли с ее лица, и это было все, в чем я нуждался.
Лилиана
— Спасибо, — Ромеро ухмыльнулся.
Тогда я могла бы его поцеловать. В этот момент он выглядел таким красивым и сексуальным.
— Всегда пожалуйста, — сказала я.
Мы пошли по улице к маленькому кафе, которое выглядело так, будто его место на булыжной мостовой Парижа, а не в Чикаго. Странно было идти с человеком, который не был вдвое старше меня, как телохранители моего отца. Только когда мы остановились у прилавка, Ромеро отпустил мою руку, но до этого мы шли рядом, как любовники. Что бы мы почувствовали, если бы это было правдой? Если он не просто пытался отвлечь меня от моей больной матери, если бы мы действительно были парой?
— Все в порядке? — тихо спросил Ромеро.
Я посмотрела и быстро переключила свое внимание на девушку за прилавком, которая ждала нашего заказа:
— Капучино и красный бархатный кекс, — рассеянно ответила я.
Это был мой стандартный заказ, да и мой мозг был слишком измотан, чтобы проверить доску для ежедневных специальных блюд.
— Мне тоже, — сказал Ромеро и достал бумажник, чтобы заплатить за нас обоих.
— Тебе не нужно платить за меня, — прошептала я, когда мы подошли к свободному столику у окна.
— Женщина никогда не платит, когда она со мной, — Ромеро поднял темную бровь.
— О? — с любопытством спросила я. Парень выглядел так, будто уже пожалел о своих словах, но было слишком поздно. Он пробудил мое любопытство. — Сколько у тебя было девушек?
Это был очень личный вопрос.
— Это не то, что я собираюсь рассказать тебе, — Ромеро усмехнулся.
— Значит, много, — рассмеялась я.
Официант принес заказ, давая Ромеро время прийти в себя.
— Я знаю, как обстоят дела у наших мужчин. У тебя много женщин.
— Значит, ты всех нас знаешь? — спросил Ромеро.
Он откинулся на спинку стула, будто ему было все равно. Я сделала глоток капучино.
— Женщины болтают, а из того, что я слышала, большинство мужчин не говорят «нет» публичным домам. Для большинства из них это своего рода хобби, иметь как можно больше женщин.
— Многие мужчины, но не все из них.
— Значит, ты исключение? — с сомнением спросила я.
Хотелось, чтобы это было правдой, но я была реалисткой.
— В молодости у меня бывали бурные дни, лет в восемнадцать-девятнадцать, — Ромеро откусил кусочек кекса, очевидно, обдумывая, что мне сказать.
— А теперь? У тебя есть девушка? Невеста?
Я всегда выкидывала эту мысль из головы, но то, как Ромеро говорил, было правильным решением. Я отхлебнула кофе, радуясь ощущению чашки в руках. Это дало мне возможность сосредоточиться.
Ромеро покачал головой с непроницаемым выражением лица:
— Нет, в последние годы у меня были подруги, но трудно поддерживать устойчивые отношения, если работа всегда на первом месте. Я солдат. Фамилья всегда будет моим приоритетом. Большинство женщин этого не выносят.
— Большинство женщин не спрашивают, хотят они такой жизни или нет. Что насчет брака по расчету?
— Мне не нравится, что кто-то говорит мне, на ком я должен жениться.