Связанные Искушением (ЛП) - Рейли Кора 7 стр.


— Значит, твоя семья никогда не пыталась свести тебя с кем-то?

— Конечно, пытались. Мы Итальянцы, у нас в крови вмешиваться в жизнь наших детей, — Ромеро усмехнулся.

В этот момент я могла бы перепрыгнуть через стол и забраться к нему на колени.

— Но тебе никогда не нравились девушки, которых они предлагали?

— Некоторые из них нравились, но либо они не интересовались мной, либо я не мог представить, что проведу с ними остаток жизни.

— И никто никогда не пытался заставить тебя жениться?

— Как они могут заставить меня?

Я кивнула. Да, как? Он был членом мафии, а не глупой девчонкой.

— Ты прав. Ты можешь принимать свои собственные решения.

— Лука может попросить меня жениться на ком-то по политическим причинам. Наверное, я бы ему не отказал, — Ромеро поставил чашку.

— Но он этого не сделает, — возразила я.

— Может быть, тебе тоже придется выбирать. Возможно, ты скоро встретишь идеального парня, и он будет достоин твоего отца.

Идеальный парень сидел передо мной. Меня задело, что Ромеро предложил мне найти кого-то другого. Неужели он не понимает, что я испытываю к нему чувства? Не хочу искать парня, которого одобрил бы мой отец. Я хотела мужчину передо мной.

После этого мы говорили о всяких пустяках, ни о чем и о важном, и очень скоро нам пришлось возвращаться домой. В этот раз мы не взялись за руки. Я старалась не расстраиваться, но это было трудно. Когда мы вошли в вестибюль, я почувствовала, как тяжесть давящей грусти снова легла на мои плечи.

Ромеро слегка коснулся моей руки. Мои глаза прошлись по его сильной челюсти с намеком на темную щетину, его встревоженным карим глазам, его выдающимся скулам. И тогда я сделала то, что обещала себе больше не делать. Но прямо сейчас, в этом холодном, безнадежном доме, он был светом, а я мотыльком. Я встала на цыпочки и поцеловала его. Прикосновение было кратким, едва ощутимым, но оно заставило меня желать большего.

— Лилиана, не надо, — Ромеро схватил меня за руки и оттолкнул.

Я высвободилась из его объятий и ушла, не сказав больше ни слова. Мама говорила, что я должна рисковать ради своего счастья, и я это делала.

Ромеро

Я ворвался на кухню: мне нужен был еще кофе. Дверь с грохотом захлопнулась за мной. Хотелось разорвать что-нибудь на мелкие кусочки. Мои губы все еще покалывало от этого нелепого поцелуя. Это даже поцелуем назвать нельзя! Все закончилось слишком быстро, потому что я вел себя как послушный солдат, каким и должен был быть. Блядь.

Я сварил себе кофе, залпом выпил его и с громким звоном поставил чашку на стол. Дверь в кухню распахнулась, и на пороге появился Лука с вопросительным выражением лица.

— Ты ведь понимаешь, что это не твой дом? Не думаю, что Скудери оценит, если ты уничтожишь его дорогую мраморную столешницу, — уголки его рта дрогнули в почти улыбке.

— Не думаю, что Скудери вообще знает, где его кухня. Кстати, где он? В доме подозрительно тихо. Я думал, они с Джианной никогда не перестанут ссориться, — я расслабился, прислонившись к кухонному островку.

Лицо Луки потемнело:

— Они бы все еще ругались, но Скудери уехал на встречу, которую мне тоже скоро придется провести. Данте и я собираемся обсудить Русских сегодня вечером в каком-нибудь Итальянском ресторане, который он любит.

— Полагаю, я останусь здесь, чтобы присматривать за женщинами, — натянуто сказал я.

Мысль о том, что я буду рядом с Лили весь вечер, беспокоила меня.

— Я должен беспокоиться о том, что произошло между тобой и Лилианой, пока вы уходили пить кофе? Вообще хочу знать? — Лука подошел ко мне.

— Ничего не случилось, Лука. Ты знаешь меня, я хороший солдат, — я сверкнул глазами.

— Ты также парень с членом, а Лилиана — великолепная девушка, которая флиртовала с тобой в течение многих лет. Иногда это может привести к несчастным случаям, — я глубоко вздохнул. — Черт, — пробормотал Лука. — Я пошутил. Не говори мне, что действительно что-то происходит.

— Лилиана поцеловала меня, но вряд ли это можно назвать поцелуем. Наши губы едва соприкоснулись, и я оттолкнул ее, так что тебе не о чем беспокоиться.

— О, но я должен волноваться, учитывая выражение сожаления на твоем лице, когда ты сказал, что твои губы едва соприкоснулись. Ты хочешь ее.

— Да, я хочу ее, — пробормотал я, начиная раздражаться от его допроса. Лука был парнем, который не мог держать это в штанах, а теперь он вел себя высокомерно и властно. — Но я не собираюсь ничего предпринимать. Я могу себя контролировать, и никогда не причиню вреда Фамилье.

— Это я знаю. И если ты когда-нибудь рискуешь последовать за своим членом вместо своего мозга, просто помни, что Лилиана через многое проходит. Возможно, она просто хочет отвлечься. Она уязвима и молода. Знаю, ты не позволишь ей разрушить свою жизнь, — Лука хлопнул меня по плечу.

Это было чувство вины, если я когда-либо его видел. Я кивнул, потому что слова, вертевшиеся у меня на языке, были слишком резкими для моего капо. В этот момент Ария вошла в кухню, но остановилась, увидев нас.

— Я не помешала? — она переводила взгляд с Луки на меня. — Я подумала, что пора пообедать. Отец дал нашей горничной выходной, потому что не хочет, чтобы кто-то был в доме сейчас. Это значит, что мы должны готовить.

— Давай закажем пиццу, — предложил Лука.

Он подошел к жене, притянул ее к себе и поцеловал в макушку. В первые годы работы на Луку я готов был поспорить на что угодно, что он не способен на такую привязанность.

— Ваш разговор как-то связан с Лили? — небрежно спросила Ария, просматривая несколько листовок из службы доставки пиццы.

Я ничего не сказал, а Лука пожал плечами.

— Почему ты спрашиваешь? — сказал он.

— Я не слепая. Лили ведет себя странно с тех пор, как вернулась с прогулки с Ромеро, — она посмотрела на меня предупреждающим взглядом. — Я не хочу, чтобы она оставалась с тобой наедине, — Ария покачала головой.

Брови Луки взлетели вверх. Я знал, что тоже должен выглядеть шокированным.

— Не смотри на меня так. Ты знаешь, что нравишься мне, Ромеро, но Лили так много пережила за последнее время, и когда дело касается тебя, ее мозг перестает работать. Я не хочу беспокоиться о ней.

— Значит, теперь ты защищаешь ее добродетельность? — саркастически спросил я.

— Эй, — резко сказал Лука. — Не разговаривай с ней в таком тоне.

— Нет, все в порядке. Я не защищаю ее добродетельность. Просто не хочу, чтобы она пострадала. У тебя есть младшие сестры, разве ты не хочешь, чтобы они были в безопасности?

— Да, — ответил я. — И я никогда не сделаю ничего, что причинит Лили боль. Но я уважаю твое желание. С этого момента я не буду наедине с Лили.

Коротко кивнув Луке, я вышел из кухни. Слова Арии не понравились мне. Лука доверил мне ее, хотя он был собственническим ублюдком, но девушка не доверяла мне свою сестру. Конечно, по правде говоря, Ария меня никогда не интересовала. Я не был слеп: она была красива и определенно сексуальна, но я никогда не фантазировал о ней, и не только потому, что знал, что Лука отрежет мне член, если я сделаю шаг в ее сторону. Лили — другое дело. Я не раз представлял ее обнаженное тело подо мной, и когда я находился рядом с ней, мне хотелось прижать ее к стене и заняться с ней сексом. Это была серьезная проблема. Может, это и к лучшему, что приказы Арии стали еще одним барьером между мной и Лили.

Глава 5

Лилиана

Кто-то тряс меня. Я открыла глаза, но сначала все было размыто.

— Лили, вставай. Я думаю, мама умирает, — сказала Ария паническим голосом.

Я резко выпрямилась, и тогда голова закружилась.

Ария уже выходила из моей комнаты, вероятно, чтобы разбудить остальных. Одна из нас всегда сидела у кровати матери, чтобы убедиться, что она не бывает одна. Сегодня была очередь Арии. Я выпуталась из одеяла, выскользнула из постели и поспешила в спальню в конце коридора. Запах антисептика и дезинфекции встретил меня еще до того, как я вошла, но мой нос уже привык к едкой вони. Джианна уже сидела на краю кровати. Мама закрыла глаза, и на мгновение мне показалось, что я опоздала, и она уже умерла. Потом я увидела, как медленно поднимается и опускается ее грудь. Я нерешительно подошла к кровати, и Джианна едва взглянула в мою сторону. Она сердито смотрела на свои колени. Я обняла ее сзади за плечи и прижалась щекой друг к другу.

— Ненавижу это, — прошептала Джианна.

— Где медсестра?

— Она ушла, чтобы мы могли спокойно попрощаться. Она дала матери еще одну дозу морфия, чтобы ей не было больно.

Ария и Фаби вошли в комнату. У брата было мужественное лицо, и черт возьми, он выглядел таким взрослым — он уже был выше Арии. Лука стоял в коридоре, но не вошел, а закрыл дверь, оставив нас наедине.

Дыхание матери было тихим, едва заметным, ее глаза под веками бегали туда-сюда, будто она смотрела фильм в голове. Это ненадолго. Фаби схватился за спинку кровати, костяшки его пальцев побелели, в его глазах стояли слезы, но лицо было каменным.

Я знала этот взгляд, эту позу, поэтому отвернулась от него. Ария подошла к нам.

— Как она?

Я не знала, как ответить на этот вопрос.

— Где отец? Он должен быть здесь! — Джианна сверкнула глазами.

Она говорила тихо, но мы с Арией все еще бросали встревоженные взгляды на мать. Ей не нужно расстраиваться в последние минуты жизни. Мой желудок болезненно сжался, и на секунду я была уверена, что меня сейчас вырвет. Смерть была частью нашей жизни, особенно когда растешь в нашем мире. За последние несколько лет я побывала на бесчисленных похоронах людей, большинство из которых я едва знала.

— Я не знаю, — призналась Ария. — Я постучала в его дверь и даже вошла, но не похоже, что он вообще спал в своей постели.

Мы с Джианной переглянулись. Он действительно был сегодня с одной из своих шлюх? Вчера мама чувствовала себя очень слабой, так что неудивительно, что сегодня та самая ночь. Он должен был остаться дома, находясь рядом с ней.

— Ты знаешь, где он? Последние несколько дней ты вел себя, как его лучший друг, — пробормотала Джианна, хмуро глядя на Фаби, и тот напрягся.

— Он не говорит мне, куда уходит. И я не его лучший друг, но как его единственный сын я несу ответственность.

Джианна встала, и у меня не было выбора, кроме как отпустить ее.

— Боже мой, что за чушь! Не могу в это поверить — прошипела она.

— Джианна, — предупредила Ария. — Этого достаточно. Не здесь и не сейчас.

— Не имеет значения, что отца здесь нет, — твердо сказала я. — Мы здесь ради нее. Мы самые важные люди в ее жизни, а не он.

В тот вечер мы в последний раз говорили об отце. Проходили часы, а состояние матери оставалось прежним, и время от времени глаза закрывались, но потом ее дыхание менялось.

Я выпрямилась на стуле и взяла ее за руку.

— Мам? — спросила я.

Ария держала ее за другую руку. Джианна не сдвинулась со своего места в кресле в углу. Ее ноги были прижаты к груди, а подбородок лежал на коленях. Фаби заснул, прижавшись щекой к деревянному подножию кровати. Я протянула руку и толкнула его. Он дернулся в кресле.

Веки матери затрепетали, словно она собиралась их открыть.

Я затаила дыхание, надеясь, что она посмотрит на нас еще раз, может быть, даже скажет что-нибудь, но потом ее дыхание замедлилось еще больше.

Не знаю, сколько времени это заняло. Я потеряла всякое чувство времени, наблюдая за маминой грудью, за тем, как она едва двигалась, пока не остановилось совсем. Фаби побежал за сиделкой, но мне не нужно было, чтобы она сказала мне то, что я уже знала. Медсестра обошла нас и, печально кивнув, снова исчезла.

Я отпустила мамину руку, встала со стула и отступила назад. Ария не двигалась, все еще сжимая мамину руку. Только что здесь была мама, а в следующее мгновение ее уже не было. Вот так и закончилась жизнь, а вместе с ней мечты и надежды этого человека. Жизнь так коротка, что любой миг может стать последним. Мама велела мне быть счастливой, но в нашем мире счастье дается нелегко.

Ария положила голову на край кровати, беззвучно всхлипывая. Фаби, как и я, отступил назад. Казалось, он не мог понять, что произошло. Джианна подошла к Арии, впервые за несколько часов придвинулась ближе к кровати и положила руку ей на плечо. Она даже не взглянула в сторону матери, и я все поняла. Отношения Джианны с нашей матерью всегда были трудными и только ухудшились, когда мама приняла то, как ужасно отец обращался с ней после ее побега. С тех пор как Джианна приехала сюда, ее чувства часто менялись от одной секунды к другой.

Через мгновение Ария встала и поцеловала маму в лоб. К моему удивлению Джианна сделала то же самое, но быстро отошла от кровати. А я могла только смотреть. Знаю, что должна поцеловать маму в лоб и попрощаться, но не могла заставить себя прикоснуться к этому безжизненному трупу. Это была уже не она. Это было что-то пустое и безжизненное.

Пошатываясь, я вышла из комнаты. У меня перехватило дыхание, а глаза горели. Хотелось бежать и не останавливаться, но в коридоре я столкнулась с Ромеро. Если бы он не схватил меня за плечи, я бы упала. Паника медленно сжимала мое тело, как тиски.

— Уведи ее, — приказал Лука.

Я даже не заметила его.

— Как насчет приказа Арии?

— Мне плевать.

Ромеро обнял меня за талию и повел по коридору. Я все еще пыталась втянуть воздух в легкие, но это было бесполезно. Ноги подкосились.

— Эй, — сказал Ромеро успокаивающим голосом. — Присядь. Просто дыши, — пробормотал он. — Все в порядке.

Он помог мне сесть на пол и принялся рисовать на моей спине успокаивающие круги. Ощущение его теплой руки успокоило меня. Его голос вытащил меня из черной дыры, которая хотела поглотить, и в конце концов мое дыхание вернулось в норму.

— Она мертва, — прошептала я, когда была уверена, что могу говорить.

— Мне очень жаль, — Ромеро перестал гладить меня по спине.

— Отца там не было. Я не знаю, где он. Он должен был быть рядом с ней в ее последние минуты! — я кивнула, сдерживая слезы.

Гнев был приятнее, чем печаль.

— Да, должен был. Может, Данте позвал его.

Я сердито посмотрела на Ромеро и ответила:

— Данте не сделал бы этого. Точно не посреди ночи, не тогда, когда он знает, что наша мать так больна. Нет, отец не хотел быть здесь, когда мама умерла. Он почти не навещал ее с тех пор, как ей стало хуже. Он эгоистичный ублюдок и, вероятно, трахает одну из своих шлюх прямо сейчас.

— Иногда я забываю, что ты уже взрослая и знаешь уродливые стороны нашего мира, — Ромеро мрачно улыбнулся.

— Лучше не забывай, — сказала я. — Я знаю больше, чем ты думаешь.

— Не сомневаюсь, — сказал он.

Какое-то мгновение мы молча смотрели друг на друга. Теперь я чувствовала себя спокойнее.

— Спасибо, — просто ответила я.

Ромеро убрал руку с моей спины. Лучше бы он этого не делал, потому что его прикосновение было приятным. Он выпрямился и протянул руку. Я взяла ее, и он поднял меня на ноги. Дверь в мамину комнату открылась, и Ария вышла, ее глаза сфокусировались на Ромеро и мне. Он отпустил мою руку, ободряюще улыбнулся и пошел к Арии, чтобы сказать ей, как он сожалеет о смерти матери. Ария кивнула, но затем ее глаза снова метнулись ко мне: ее щеки были мокрыми от слез. Я подошла к ней и обняла. Ромеро воспринял это как намек на то, что пора уходить, но, прежде чем свернуть за угол, оглянулся через плечо, и наши взгляды встретились.Ощущение холода и пустоты в груди ослабло, и на смену ему пришло что-то теплое и более обнадеживающее. Потом он исчез из виду. Я чуть было не пошла за ним, но сестры нуждались во мне. Позади послышались шаги, и Лука направился к нам, убирая телефон от уха.

— Он не отвечает на звонки? Ты пытался отправить ему сообщение? — спросила Ария, отстранившись от меня и поспешила к мужу.

— Да, я послал ему два сообщения, но он еще не ответил и игнорирует мои звонки. Сомневаюсь, что он скоро вернется, — Лука поморщился.

Я вернулась в мамину спальню, хотя сама мысль об этом вызывала у меня раздражение, но Арии нужно было побыть с мужем. Я буду лишней. Прежде чем закрыть дверь, я увидела, как Лука держит лицо моей сестры и целует ее веки. Это была любовь и преданность. Он не оставил бы ее, даже если бы она умирала. Лука не был хорошим человеком, но он был хорошим мужем. Я молилась, чтобы мне когда-нибудь так же повезло. Не смогла бы жить так, как моя мать, с холодным мужем, который не заботился обо мне. Знаю, что Ромеро не будет таким, но вряд ли отец выбрал бы его мне в мужья.

Назад Дальше