— Затопление — это негарантийный случай, — смущенно произнес «принц-олень».
— Затопление — это негарантийный случай, — повторила Карина в динамик.
Динамик растерялся и замолк.
— Я поговорю с нашим админом и перезвоню. Несите все назад.
— Мы тут подождем.
— НЕСИТЕ ВСЕ НАЗАД, — заорал динамик и отключился.
Девушки помолчали, глядя друг на друга.
— Суровое у вас начальство, — произнес, наконец, приемщик.
— Угу, — ответила ему Анфиса скептической усмешкой. Какое-то неясное чувство, что-то вроде корпоративной этики, не позволяло им критиковать свой топ-менеджмент в присутствии посторонних. Даже если у них очень красивые карие глаза.
Когда барышни, чертыхаясь и спотыкаясь, вернули свою поклажу наверх, то застали там чрезвычайно взволнованную Нюшу.
— Мне звонила Аня, новая зам регионального и спрашивала про документы. Пришли ли какие-то документы или нет, забрали ли, их встретили ли, все ли в порядке, ну вы же знаете ее тон…
Нюша была мастером невнятного монолога. Она говорила очень быстро, эмоционально, всплескивая руками, не деля предложения на слова. Иногда она могла говорить еще и ужасно долго. От ее словоизвержения коллеги очень быстро уставали и старались отключить слух, чтобы не слышать этого нескончаемого «бубубу», одновременно терзаясь чувством вины из-за наглого пренебрежения коллегой. У кого-то постоянное и неизменное чувство вины постепенно переросло в неприязнь. А кто-то просто привык.
— Нюша, еще раз и помедленнее.
— Документы…
— Твою мать, документы! — вскрикнула Зуля и подскочила с кресла.
Ничего тут не скажешь, дорогой читатель. Если бы это была пьеса, то автор написал бы — «немая сцена». Если бы это был классический детектив, то кто-нибудь обязательно упал бы замертво, отравленный мышьяком из проглоченной зубной пломбы. Но это просто коротенький рассказ о современных офисных бездельниках, поэтому… Поэтому нам стоит выпить по чашечке кофе.
Глава 3, в которой кто-то думал, а кто-то искал
— Я ненавижу слово «должна», особенно, если его произносит мужчина. Мне прямо кровь в голову бросается, — произнесла Нюша и откинулась на стуле, отхлебнув кофе.
— А ты представь, что снимаешься в кино и все, что происходит сейчас, происходит не с тобой, а с твоей героиней. Убережешь себя от кровоизлияний, — сказала Анфиса.
— Лучше бы вы художественную греблю на каноэ обсуждали. Можно мне еще печенья? — Вася, не дожидаясь ответа, запихал в рот три штуки.
— Ешь, конечно. А что это за фигня такая, эта гребля?
— Сидишь в каноэ и веслом заставляешь лодку танцевать. Можешь делать что угодно, только не бурли. Улыбайся, будь художественен и хорошо одет. Удивительная страна, эта Америка.
— Истину глаголишь, брат, — сказала Заваркина и украла у Нюши кусочек шоколадки, — мне еще гонки на амфибиях нравятся, те, что во Флориде. Я бы посмотрела.
— Махнем, — пообещал Вася, — только эти гонки вредят аллигаторам, а художественная гребля — очень мирный вид спорта.
Эта троица — Анфиса, Вася и Нюша — обычно приходила раньше всех, и у них оставалось примерно полчаса на кофе и веселый треп. Потом прибывала Каринка и «рассаживала» их по рабочим местам. Но сегодня офис был по-прежнему на военном положении, в окно светило добродушное осеннее солнышко, и весь день обещал быть приятным.
Не то, чтобы Анфисе совсем не нравилась ее работа. Писанина всегда увлекала ее, да и отчеты тоже: она любила цифры, подсчеты и «итого». А вот мотивация и организация некоторого количества подчиненных ее просто убила. Оказывается, чтобы заставить людей делать то, что им не хочется, а потом еще заставить делать это хорошо, требуется недюжинный начальничий талант, которого у нее не оказалось. Раздражала неспособность людей понять то, чего от них хотят. Раздражала их неспособность делать то, чего от них хотят. И наконец, было очень жалко людей, вынужденных выполнять работу, которая им не нравится и которую с удовольствием бы выполняла сама Анфиса. Единолично.
Но рабочая единица, выполняющая такой большой кусок в одиночестве, не была угодна предприятию. Предприятию нужно было, чтобы она построила систему взаимодействия и научила ее, систему, поддерживать свою жизнедеятельность самостоятельно. Заваркина старалась. И чем больше она старалась, тем хуже шли дела. Да и управлять чьей-то работой находясь не в головном офисе, а в городе Б, было сложновато. Не поддерживался единый стиль, терялся авторитет. В общем, через некоторое время Анфиса «забила».
Самое интересное, она наблюдала нотки разочарования и у других. У Зули, которая навалилась на пиар, но обнаружила что их предполагаемая интернет-ниша уже восемь лет, как занята. У Каринки, которой ненавязчиво продемонстрировали, что в городе Б всё делается по знакомству и «пришлая» рекламная площадка никому не интересна. С той же проблемой столкнулись Нюша и Вася, которые работали за процент от продаж и так и не смогли заработать ничего приличного. Нотки разочарования проскакивали даже у Димы, хотя он вовсю тусовался и уже собрал завидную коллекцию фотографий со знаменитостями. Наверно, ему не хватало масштаба. Патриархально-провинциальный город Б редко посещали стоящие люди.
Что творилось у Иры, никто не знал. Никто не хотел знать.
В комнату ворвалась Зуля, непоэтичный ураган, нарушив коллективную дремоту.
— Я была на автовокзале… — произнесла она тоном, не предвещавшим ничего хорошего.
Утреннюю размеренность как рукой сняло. Нюша развернулась к Зуле всем корпусом, облившись содержимым своей чашки, а Анфиса даже сняла ноги со стола.
— Ну? — не вытерпел Вася.
— Автобус, который шел сегодня утром, оказался не тем, что шел в субботу вечером. И не тем, что шел в понедельник.
— Понедельниковый мы бы все равно не поймали, — Анфиса задумчиво почесала нос.
Понедельник был отмечен для них несчастливой звездой. После разыгравшейся бури, как вы помните, барышни понесли компы на диагностику, но начальство грубо пресекло попытки проявить инициативу. Но! Как и следовало ожидать, после первого звонка-приказа «не нести в сервис», последовал второй, через десять минут. Второй звонок содержал приказ, отменяющий первый.
— Значит так, — строго сказала трубка голосом Дэна, — вам нужно взять системники, отнести в ближайший сервис, требовать сделать как можно быстрее. Почему вы сами не можете? Вы что, маленькие?
— А что мы до этого делали? — разбушевалась Анфиса, нажав отбой, — яичницу на них жарили??? Какого хрена??? Обязательно нам мешать делать столь очевидные вещи, о которых даже мы в состоянии догадаться без чужих соплей???
Ответом ей было молчание. Потому что всё, что она говорила, тоже можно было отнести к очевидным вещам. И всё это уже обсуждалось ими сто тридцать девять раз.
На выходе из здания барышень все-таки поймала вахтерша, которая потребовала разрешение на вынос оборудования, с печатями предприятия, подписями начальника и владельца здания. За начальника вполне сошла Каринка, которая под диктовку накатала какой-то стандартный текст, а вот владелец здания наотрез отказался подписывать документ за отсутствием печатей. Печатей не было, зато шесть этажей здания девушки оббежали три раза, что показалось очень полезным для фигуры, но сильно подорвало душевное равновесие.
— Без печатей не могу, — развел руками владелец.
— Не волнует, — сказала вахтерша.
— Убью! — сверкнув глазами, гаркнула Зуля.
— Тваюжеж мать, почему… как… зачем? — пролепетала Нюша, подбросив сползающий системник в худеньких ручках.
В результате свою нелегкую ношу они умудрились со скандалом протолкнуть через заднюю дверь сервис-центра, миновав грозного цербера с перманентом. Парнишка с оленьими глазами обрадовался, быстро оформил нужные бумаги и попросил позвонить в четверг.
— ЧЕТВЕРГ? ЧЕТВЕРГ? — орала трубка две минуты спустя.
Зуля держала ее на вытянутой руке, как нечто мерзкое. Лицо ее выражало неподдельное отвращение.
— Кто это? — одними губами спросила Каринка.
— Дэн, — выдохнула Зуля.
— ДА ВЫ ПОНИМАЕТЕ??? Работа будет стоять!!! Что это за отношение такое???
Дэн продолжал по-бабьи завывать еще три долгих минуты. На вежливые возражения Зули, что иного выхода нет — в основном, потому что компьютеры нельзя вынести из здания, чтобы увезти в другое место — большой и важный начальник психанул и бросил трубку. Настала спасительная оглушительная тишина.
— Он ведет себя, как девка, — заметил тогда кто-то.
Едва ли дождавшись шести вечера, они отказались от намерения хватить по маленькой и разбежались по домам.
Сегодня была уже среда, и новая порция телеоплеух — на этот раз за пропавшие документы — настигла Б-офис уже в третий раз. Поэтому два раза в день сотрудники по очереди приезжали на автовокзал и пытались высмотреть бело-синий Икарус 424 мн.
И, несмотря на все эти неприятности, они отлично проводили время. Ира работала дома, все, кроме Анфисы, похаживали на встречи, но без особого энтузиазма — без компьютера особо не развернешься. Ни занести в базу, ни отчитаться, ни спросить совета. Поэтому они читали книжки, болтали, смеялись, пили кофе, иногда даже дремали.
— Ах, драма-драма-драма — злилась Зуля, — ну, подумаешь, документы мимо проехали. Приедут обратно! Или не приедут! Пусть закажут еще визиток.
— Я все же не понимаю, почему бы им не использовать поезда, — спросил Вася, рисуя завитушки на испорченных рекламных материалах, — они же по расписанию ходят.
— Или службу доставки, — вторила Нюша, — курьер бы доставлял все прямо в офис.
— Дорого.
— Дорого им, — проворчала Зуля, — ну и где теперь искать этот пакет? А мое рабочее время не дорого?
— Тебе никто не оплачивает сверхурочные, — заметил Вася, — так что ты бесплатная рабочая сила.
— Пусть приезжают и сами ищут, — легкомысленно предложила Анфиса, видимо, в недобрый час пророча.
Каринка промолчала. Во-первых, потому что она никогда не оспаривала решения начальства, во-вторых, потому что знала, что отвечать за пропажу придется именно ей. А в-третьих, в эту минуту она как раз дремала, прижав к груди книжку Кафки.
— У кого какие идеи? — спросила Зуля, впрочем, без особой надежды.
* * *
— Где конверт? — спросил Дэн, тряхнув Аню за плечи.
Анина голова мотнула вперед-назад и закружилась.
— К-какой конверт? — пролепетала она, испуганно уставившись на начальника.
— Не прикидывайся дурой, он в лотке лежал под документами для отправки.
— А, этот! — протянула Аня, — так я его отправила.
— Куда???
— В город Б.
«Она специально», — осенило его, — «эта тварь меня подставила! Она все знает и хочет, чтобы меня уволили! Ну, я ей задам! Как только вернусь…».
Дэн отпихнул от себя заместительницу и, спотыкаясь, убежал по коридору.
Аня дотронулась до головы, которая не на шутку разболелась от такой неожиданной встряски. Разболелась совсем некстати, ведь Ане нужно было все хорошенько обдумать.
На лице Дэна она заметила такое неподдельное отчаяние, что ее разобрало любопытство. Оно даже на мгновение перекрыло обиду за бесцеремонное обращение с собой.
Как можно позволять так с собой обращаться? Начальник-неврастеник распускает руки, разве она должна это терпеть? Не должна и не будет.
Но скандал устраивать ни к чему. Аня знала, что делать. Она сейчас же поедет на автовокзал и выяснит все, что только можно о конверте, который упустили эти, из города Б. Выяснит, куда он делся, найдет, вскроет и узнает все грязные секреты Дэна. И уж тогда он не сможет и слова ей поперек сказать. А, может быть, его даже уволят и назначат ее, Аню, на это теплое местечко. А может Дэна вообще в тюрьму посадят?
«Надо немедленно действовать!» — решила Аня, и, окрыленная надеждой, она накинула куртку, схватила сумку и убежала.
Через полчаса она нашла брюнета с орлиным носом, водителя сине-белого «Икаруса» 424 мн, пахнущий своим автобусом и луком. Субъект сообщил, что оставил пакет в городе Б на автовокзале, в киоске. И добавил, что всегда так делает, если никто не приходит за передачей.
— Почему же вы не позвонили по телефону в городе Б, который был написан на пакете? — возмутилась Аня, — чтобы за этим пакетом пришли и его забрали?
— Потому что там ничего не было написано, — водитель пожал плечами и отвернулся.
«Черт!» — Аня действительно забыла указать контакты офиса в городе Б, — «да ну и ладно! Я все равно найду. Эти недоумки из Б просто не хотят ничего делать! А я найду! Сказала, значит, найду!».
Ах, как человека красит уверенность. Будь то уверенность, что все вокруг — дураки, или уверенность в том, что невыполнимых задач не бывает. Главное, не перешагнуть ту тоненькую незаметную черточку, которая отделяет спокойную уверенность от разрушительной самоуверенности, сжигающей душу, замутняющей зрение и разум, лишающей слуха, а иногда и способности понятно изъясняться. Но пока человек не перешагнул эту черточку, он привлекателен своими горящими глазами, выверенными жестами и дерзкой осанкой. Держитесь уверенных людей, ибо они есть даже в этом рассказе.
* * *
Звонок. Еще звонок.
Каринка уронила Кафку и простонала:
— Я не хочу брать трубку. Там опять будут орать.
Анфиса почувствовала, как в районе солнечного сплетения шевельнулось что-то похожее на комок ледяных змей. Предчувствие.
Карина одарила коллег выразительным взглядом и все-таки взяла трубку.
— Доброго дня. Да. Нет, ее нет. Дома. Работает. Вы.
Каринкин тон с каждым ответом становился все осторожнее. У Анфисы вспотели ладони. Все как один, не отрываясь, смотрели на бледнеющую начальницу. И вот, наконец-то, прорезался он — долгожданный вопль, рожденный черным куском пластмассы. Он был долгим, противным и нечленораздельным, как крик гиены, которой отрубили хвост.
Все ждали, затаив дыхание.
Выслушав все и подтвердив значимым «угу», Карина положила трубку и не подняла глаз.
— Ну что теперь? — спросила Зуля деланно безразлично.
— Мы все уволены?
— Не все, — Карина подняла глаза.
— Кто? — спросил Вася с любопытством.
— Я сама сейчас готова орать про отношение к работе, — Карина едва сдерживала ярость, — всё дело в том, что кое-кто из нас, якобы сидя дома и работая, выложил в сеть свои морские фото, — Карина повысила голос, — к которым прилагался отчет о двух днях — вчерашнем и сегодняшнем — великолепно проведенных на море.
— Ха! — сказала Нюша, до сих пор сидевшая тихо.
— Это звонил отдел кадров. Сказать, что Ира уволена за прогулы. А еще сказать, что это я во всем виновата.
Это была бомба. Все вскочили со своих мест, кинулись к Каринке. Каждый кричал что-то свое. Зуля — про то, что Каринка не виновата и что она не могла поселиться дома у мерзкой Иры, чтобы контролировать ее работу. Нюша дергала начальницу за рукав и допытывалась деталей. Анфиса кричала простое обычное «ура!» и выплясывала нечто дикое. Васька же взгромоздился на стол и кричал просто «ааааааааа», наверно, из любви к скандалам. А сама Карина, почему-то держась за сердце, громко, четко и ясно заявила, что на следующий звонок отвечать будет кто-то другой.
— Привет всем! — раздался бодрый голос от двери, — вы что-то празднуете? Заваркины, наконец, признали свою умственную неполноценность?
Ребята обернулись к двери. На пороге стояла давно уволившаяся Дуня и давно уволенный Иосиф.
Анфиса в ужасе взирала на эту адскую креатуру. Краем глаза она увидела, а долей мозга сообразила, что коллеги тоже судорожно пытаются придумать повод удрать из офиса как можно дальше, чтобы не оставаться наедине с «Дунеосифом» — так они прозвали это двухголовое чудище.
— Я к начальнику автовокзала, — сказала Заваркина, и, не дожидаясь ответа, схватила куртку и побежала к двери, — документы поищу.