Насяльник: «Я же с тобой вчера уже по-хорошему разговаривал, ты же мне уже обещал, что все будет ок. А мне потом до трех ночи начальство из-за тебя мозги песочило. Все, собирайся, нечего было в армию идти, если слов не понимаешь». Я вступаю, говорю, что никуда его не пущу, меня он послушает.
Насяльник долго смотрит, говорит: «Сутки проверяем, если хоть одно замечание — пойдешь в казарму к контрактникам, они тебя к железной кровати привяжут, будешь потом им все объяснять».
Устраиваюсь. Побегал еще в госпиталь за вещами В. - чувствую, что-то не то: потный, ноги не двигаются, голова болит. Померял температуру — 37,7, всю ночь знобило, теперь вот думаю, что это — ветрянка или грипп. Слава Богу, В. нормально себя ведет — я бы его уже не сдержал. Рассказывал, как было в плену, как сбежал… Дурдом. Будь проклят Путин с этой войной!
Самые бестолковые дни в Десне — в санчасти одно окно со щелью в несколько пальцев, поэтому застудил горло я серьезно,t = 38,5, глотать больно. Надеялся, что ветряночного В. выпишут еще 24.02, и меня вместе с ним, чтобы не мерзнуть тут по ночам. Ничего подобного — нас обоих только 26.02 выпишут, а 27.02 контрольное занятие, распределение по частям. Некоторых уже назначили по ВДВ и другим спецназ-частям, Ж. попал в 95-ю бригаду, Житомир. Кого рядом не было, типа меня, уже пролетели. Причем в спецчасти набрали всех выразивших желание первыми — в т. ч. и откровенных синяков, по 40–50 лет.
Пытаюсь экстренно выздороветь, прошу антибиотики — говорят, их нет, «что волонтеры привозят, то и есть, это же армия». Дали несколько таблеток парацетамола и бромгексина да брызгать оросептом. Пришлось попросить друзей сходить в аптеку за аугментином, самому на третий этаж даже трудно подняться.
Цирк: меня шатает, но я должен бегать в столовую сам и носить еду В., а он уже совершенно здоров, ветряночные пузыри засохли еще 23.02. Короче, альтруизм себе дороже. Поспрашивал у других больных, дают ли кому-нибудь антибиотики, — говорят, что кому-то что-то колют, какое-то украинское «ю-зе-фа».
Удалось немного разговорить В. о жизни в Луганске.
До войны: большинство его знакомых зарабатывали много: рабочие с заводов тепловозов и ОРО (не знаю, что это за завод) — по 12–15 тыс. грн, с пищевых заводов — меньше, но зато выносили оттуда кучу всего (с заводов мороженого Королевской — суперсгущенку, с хлебных Добродия и мясных Лутугино — все по специализации). Сам он и на контрабанде зарабатывал: в РФ — соляную кислоту, обратно — красную икру (до сих пор смотреть на нее не может) и солярку. Возили через Меловое (где одна сторона улицы — РФ, другая — Украина) или через мелкую реку (название не запомнил). Потом работал на ремонтах. Про детскую поликлинику — что кроме неплохой зарплаты каждый день выносил на 600 грн всяких саморезов и других материалов. Даже в районах люди хорошо зарабатывали, хоть и с копанок (по 600–700 грн/день), но там, если обваливается, никто пацанов не ищет.
После войны: вначале неудобств было мало, денег у народа хватало, и все более-менее поддерживали всю эту пророссийскую возню, потому что при Яныке все жили хорошо, а правосековский переворот никому не понравился.
Потом начали летать-бомбить самолеты, попадали по жилым кварталам (В. привел несколько адресов домов, куда попадали ракеты), и потому сбитые эти самолеты из ПЗРК вызывали у всех только радость (опять-таки, В. приводит такие детали сбитых самолетов, что сомневаться не приходиться, что он видел это своими глазами).
Тяжелее всего было полтора месяца, когда не было ни воды, ни электричества. Вначале все запасы с морозилок выносили и жарили шашлыки прямо во дворах, набирали воду из фонтанов; потом начали уезжать или грабить квартиры в поисках запасов, консервов. Один дядька в их дворе возил на своей машине воду со скважины на даче и раздавал бесплатно людям, так барыги, которые по 2 грн/литр воду продавали, пожаловались на него ЛНР. Дядьку забрали в подвал, но люди пришли и его вызволили.
Сам В. попал в подвал после поножовщины с хачами ЛНР. Получил три ножевых. Только подлечился — зацапали в бус прямо у подъезда. На удивление, не били и не мучили — именно из-за его борзости: когда хотели «прижигать», он прямо всех посылал, предлагал «помахаться» и т. д. В итоге, когда их вывезли на уборку улиц, он перемахнул через забор, добрался дворами до своего дома, собрался и успел запрыгнуть в автобус до Бердянска, водитель — его друг. Позже вся семья перебралась поближе к Киеву, сейчас они живут в области.
Устроились на работу сразу: работы много, только не все готовы работать за 3–4 тыс. после своих 10–15 в Луганске, потому очень многие его знакомые оформили статус беженца — получают по 400 грн на взрослого и 800 грн на ребенка и уже думают о возвращении обратно.
Недавно его теща съездила в Луганск, добиралась через Харьков-Белгород-Воронеж, 650 грн. Еще по 50 грн скидывались на границе, чтобы особо не придирались. Всего ехала 25 часов, в т. ч. три провела на границе. Коллеги оставили ей гуманитарку - кулек с 400 г сахара, пряниками и банкой тушенки. Основная часть гуманитарки продается на рынках.
Больше всего обсуждаем абсурдность нашего положения, то, что видим своими глазами, и в целом ситуацию в армии. Уже скоро месяц, как мы, здоровые и сильные добровольцы, находимся в этом бедламе, где тысячи людей только обжираются и бухают, ничем существенным не заняты. Нам, рембатовцам, до сих пор не было преподано ни одного теоретического/практического занятия, ни одной гайки не прикрутили.
Про остальную армию только и разговоров, что о тотальном пьянстве, чему море примеров из первых уст: кого-кого, а АТОшников тут хватает. Если в частях, куда нас направят, будет то же самое — никакого желания идти дальше, на фронт, уже не будет. Никакой логики в действиях руководства страны и военного начальства не просматривается: людей заставляют удерживать позиции под огнем арты и РСЗО, потом, когда вся техника уже уничтожена и отбиваться толком нечем, командиры на свой страх и риск принимают решение об отходе. Уже три раза подряд повторяется одно и то же — сначала котел у границы, потом в Иловайске, теперь в Дебальцево, на очереди Мариуполь и Краматорск.
Надеемся на проблески здравого смысла, но никакого энтузиазма нет и в помине, как именно мы будем помогать стране — непонятно.
Тем более что ситуация в экономике — уже тонкий лед, еще пару неправильных действий НБУ и правительства, и импортерам не за что будет завозить бензин, лекарства и другое. Это не мое мнение — слова людей, которые работают в крупнейших банках и занимаются импортом. Дождемся мы нового Майдана, что окончательно добьет страну. Последние акции Правого Сектора в Киеве выглядят лишь преамбулой перед основным действом.
Наконец-то выписали из санчасти, в 12 уже были в казарме. Т — 37, антибиотики действуют. Новостей немного: обещают раскидать по частям в течение выходных — соответственно, никого в увольнительные не отпускают.
Узнал, кто остался здесь, в Десне, на весь год мобилизации: всего трое, один — интеллигентный дядька лет сорока из Киева, притащил сюда кучу гаджетов, в т. ч. ноутбук; второго не знаю; третий — молодой парень из Тернопольской области, который ранее уже в рембате служил срочником. Почему именно его оста-вили, точно не знает, но предполагает: «Бо всі вони мене знають». Предлагали еще остаться старшине,45–48 лет, из Ровенской области. Видно, что очень положительный человек, но он захотел сразу в АТ О. Больше уже никого не оставляют, типа нехватка на фронте.
Не понимаю, почему у нас на фронте 35 тыс. человек из 240 тыс. ВСУ, если всех отправляют на фронт. Надеюсь, в будущем эта загадка прояснится. В 95-ю, в Житомир, отправили, кроме Ж., еще двух «стариков»: В., 52 года, из Луганска, и техник 5-го канала из Киева, 45–50 лет (но этот ранее в спецназе служил). Из других батальонов в спецназ назначало начальство, вывесили списки еще во вторник. С., снайпера из Киева, в спецназ не отправили — говорит, туда отбирали самых выносливых и с опытом службы в армии.
Нам говорят, чтобы не расстраивались, мол, в любой части, хоть самой элитной, все равно будешь рембатовцем.
После обеда пошли в баню, только разделись — пропадает вода. Особенно повезло людям с намыленной головой. Минут через десять вода появилась, но мылись уже все с опаской.
Вечером огласили список из 48 человек, которых ранее записали в спецназ, в т. ч. Ж., - они утром будут сдавать экзамен, а потом отправятся по частям. Поскольку никаких подробностей об экзамене не было и никаких занятий по-прежнему не проводилось, этот экзамен наверняка простая формальность.
Остальные будут сдавать экзамен в субботу-воскресенье и отправятся по частям — до понедельника никого в казарме не должно остаться.
Походил по казарме, поменялся телефонами с теми людьми, с кем ранее общался, — получилось около 25 человек: около десяти из Киева и области, остальные — Черниговская область и переселенцы из АТО.
Очень удивила позиция одного киевлянина, что нельзя никуда вызываться добровольцем. Якобы наше государство таким не будет выплачивать компенсации при ранениях/смерти. Пытаемся объяснить, что статус у всех одинаковый, надо просто внимательно следить за оформлением документов, — не помогает.
Все скорбят, что на выходные домой не отпустят. Некоторые уже договариваются с женами о приезде и снятии квартиры в Десне на выходные — тут на столбах полно таких объявлений, такса — 100 грн/день.
Но, с другой стороны, есть достаточно много свидетельств того, что в новых частях будет то же самое, что в Десне, — и безделье, и пьянки, и увольнительные на выходные.
Уже давно тут гуляет шутка, что «Дэсна» — это аббревиатура: Долбоебизм — Это Сила Нашей Армии.
Один знакомый Ж. из 95-й бригады вместо советов и рекомендаций, что может понадобиться, вообще советует держаться от армии подальше, потому что это пустая трата времени и ничему тут не учат. Весьма странные советы для тех, кто уже в армии, а по поводу учения — уже понятно, учим все сами. Кроме 500 Мб текста на планшете, у людей в казарме достаточно много книг по тактике и прочим практическим вещам на войне.
Надеюсь, меня поближе к Киеву пошлют — из какого-нибудь Закарпатья в Киев на выходные не прокатишься.
Сегодня «праздник»: пришла зарплата. Тем, кто тут с конца января, — 2100, с 04–05.02 — 1700, мне, с 09.02, - 1400. Слышу обрывки разговоров: «Треба було б разів у чотири більше получати, мільярдерів у нас хватає».
Вечером в казарме поразительно мало людей, предвижу вы-торг в магазинах и наливайках.
Около семи вечера было построение тех 48 добровольцев, которых записали в спецназ/ВДВ. Им перед отправкой в части полагалось получить бушлаты и штаны — все «пикселька» и с подстежкой. И конечно, всех синяков в казарме не было, так что из 48-ми пошло человек 20. Насяльник пытался у этой «элиты» произвести перекличку, но после первого десятка ответов «нема, він у магазині» устал материться и пошел к себе в кабинет.
Всем в казарме надо будет сдавать канадскую «зеленку» следующим мобилизованным, вместо нее-то как раз и выдают на этом этапе «пиксельку» с подстежкой. «Контрольным в голову» для насяльника была фраза одного из 48 «элитников», сказанная заплетающимся языком: «А в мене зеленки нема, ік, я відправив її племіннику в Бориспіль». Насяльник потребовал прислать ее обратно (если я правильно интерпретировал поток матов).
Спрашиваю молодых и крепких пацанов — почему же в ВДВ записали так много синяков/стариков? Самый логичный ответ был: «Всім все похуй».
Еще за обедом пообщались с людьми из пехоты: у них в роте отобрали 100 самых крепких ребят, одели в броники, каски, дали по два рожка и автомат, сухпаек (всего 25 кг максимум) и отправили в «пеший поход», типа марш-броска, на расстояние 5 км по лесной дороге. До конца дошло 12!!! Остальных, со снятой амуницией, подбирал грузовик.
Ей Богу, я не рассчитывал увидеть в армии израильские/ швейцарские порядки, но эта альтернативная реальность уже начала конкретно надоедать. Возможно, во всем виновата температура и слабость — ОРВИ мое никак не пройдет. Но как можно выздороветь в казарме, где кашляет и сморкается половина, причем некоторые так надрывно, булькающе, продолжительно, перенимая эстафету лучшего «кашлюна» один у другого, что до половины второго ночи несутся вопли: «Придушіть цих підарасів подушкою!!!»
Еще, приехав, я удивился, почему больные лежат вперемешку со здоровыми. Возможно, здесь вырабатывают особо могущественную форму гриппа с целью заразить попочленцев ЛДНР? Сегодня поспрашивал всех, до кого дотянулся, — переболело 100 % мобилизованных! Причем у трети до сих пор болит горло, отмечаются насморк или кашель! Сельские парни, кровь с молоком, говорят, что последний раз болели еще в школе, несмотря на поездки на заработки в PCD в грязных поездах, намокшие ноги на охоте, провалы под лед и прочие радости. Тут заболели все, и без антибиотиков за свой счет, как правило, не обходилось.
Еще немного альтернативной реальности. Помнится, вчера нам обещали экзамены, контрольные занятия — разумеется, ничего не было, с утра только отправили один взвод на разгрузку сухпайков и еще взвод — заводить танки. Мой пятый, «элитный» взвод, как и четвертый с третьим, опять оказался в пролете.
Мой ветряночный В. вызвал жену, 100 грн/квартира в день, но вместе с хозяйкой, так что с 12-ти его нет. Раскапываю подробности той истории, из-за которой его выгнали из госпиталя, и почему тогда всплыла тема «секаса».
Оказалось, с нашим В. в палате лежал еще один ветряноч-ник В., его я видел, когда 18.02 относил им наушники. Очень смешное зрелище: на двух лысых головах, всплывающих на мой стук из-за занавески, столько зеленки и прыщей (а головы бугристые, уши торчат в стороны) — что те Шреки!
Так ко второму В., сорокалетнему мужику, с какой-то глупости заявилась 22.02 жена, за 200 грн врачу попала в палату, и нашего В. тактично попросили погулять. После получаса его прогуливаний в районе туалета медсестра заподозрила неладное, «Шрека» с «Фионой» (лицо у несчастной женщины, по словам моего В., было такое же зеленое, как у мужа) застали на горячем, а поскольку все они были еще и в дупель пьяные от привезенной водки, то церемониться с ними не стали и турнули из госпиталя.
24.02., когда я из госпиталя забирал нож и зарядку для телефона В., я еще так удивился — почему дежурный врач инфекционки мне несколько раз повторила: «Неужели нельзя было договориться по-людски?» Такой, типа, цирк устроили…
Представляю эту картину в розовых тонах: для инфекционников, договорившихся по-людски, предоставляют отдельный люкс с кроватью-сердечком, свечами, шампанским и дефибрилляторами для усиления эффекта.
Надеюсь, это мои последние дни в Десне, а дальше будет что-то более продуктивное, потому что всего за 20 дней бедлама я превратился из вполне лояльного к системе человека в прожженного циника и критикана, как и большинство вменяемых людей здесь.
Напоследок еще немного ветряночного юмора ниже пояса, 18+!!!
Всего в госпитале с ветрянкой лежало трое, в двух смежных палатах, причем у моего В. болезнь протекала во второй раз и потому в более легкой форме, чем утех двоих. Тяжелая форма предусматривает сильно чешущиеся прыщи почти на всех слизистых кожных покровах, даже внутри горла, про более интимные места и речи нет — у тех двоих ТАМ были только прыщи. Чтобы я понимал всю серьезность положения, мой В. порывался мне продемонстрировать и свои бугристые новообразования — но я, к счастью, избежал этого, наверняка, незабываемого зрелища.
Зато В. с подробностями рассказывал, как происходил процесс мазания зеленкой (дважды в день). Если обычные прыщи мазали ватными палочками, то для интимной зоны брали большой кусок ваты, капали много зеленки, и мазали все подряд — главное, быстро и без остановок, потому что очень сильно пекло. Удержаться от безумных прыжков по палате несчастные не могли никак — как говорил В., прыгали до потолка. По идее, помогло бы туда дуть, но до такой самоотверженности они не дошли.