На следующее утро все скамеечки в парке оказались выкрашены в милые весёлые цвета, пронизанные насквозь сияющими лучиками. К скамеечкам были прикреплены листочки с надписью " окрашено". Скучнеющий с каждым днём парк преобразился. Татьяна Алексеевна улыбнулась феерии красок.
Скамеечки сохли почти неделю, и на такой же период Татьяне Алексеевне хватило терпения дожидаться Эрнеста.
Когда через семь дней в парке он так и не появился, Татьяна Алексеевна, не раздумывая, отправилась в галерею.
Если чего-то сильно не хотеть или бояться, это всегда не замедлит случиться. Тот, кто первый раз сталкивается с подобным феноменом, впоследствии принуждает себя волевым усилием прокрутить неприятный сценарий, раз и навсегда спрятать страхи вглубь, подальше и не придавать значения терзающим сомнениям - только в этом случае опасения станут максимально гарантировано напрасны.
Она боялась опоздать и она опоздала. Она боялась с той самой секунды, когда они расстались, подсознательно предчувствуя, что его "прощайте", двоякий смысл которого она уловила, это не её "до свидания".
Стены галереи встречали посетителей кремовой масляной краской и отверстиями для крепления рам. Продавщица кивнула Татьяне Алексеевне как хорошей знакомой:
- Вы хотели что-то ещё приобрести? К сожалению, вчера их упаковали и увезли.
- Куда? - случайно встреченный в жизни попутчик исчезал безвозвратно.
- Не знаю. Я спросила, но мне не ответили. Лишь поняла, что картины совершают вояж по стране. Воистину, там есть на что посмотреть. Заходите ещё, у нас периодически бывают хорошие произведения местных живописцев, - пожилая женщина извиняюще улыбнулась и развела руками.
Татьяна Алексеевна, понурив голову, побрела в парк.
Ни семьи, ни детей у Татьяны Алексеевны не было. Детей - потому, что иметь она их не могла, а семьи - по этой же причине и потому, что считала себя с детства некрасивой - к чему кому-то навязываться. Хотя недостатка в мужском внимании не испытывала, но накрепко замыкала своё сердце, не позволяя чувствам одерживать верх. С её работой это было несложно.
Разыскать Эрнеста, конечно, можно. В век развития коммуникативных и информационных технологий не составляет труда отыскать даже иголку в стоге сена. Но что она ему скажет? Похвалит? Посочувствует? Восхитится? Поблагодарит? Пожалеет? Ободрит? Предложит свою помощь? Где-то в глубине души теплился огонёк: кажется, она влюблена и не прочь стать ему опорой и поддержкой в жизни. Разве он согласиться?
Эрнест хотел понять людей, но как часто люди не понимают сами себя.
Лучше, она расскажет ему о девочке, которая уже стала взрослой женщиной.
История вторая
Сначала Танечка лечила понарошку, пользуясь игрушечной аптечкой, в которой было упаковано всё необходимое: от градусника до пузырьков с надписями "йод" и "зелёнка" и фонендоскопа. Глазастым куклам, гуттаперчивым зайчикам, целлулоидным уточкам и набитым ватой плюшевым мишкам пришлось стать её первыми терпеливыми пациентами.
Подросшая Таня принялась облегчать участь простудившихся старшей сестры, родителей и бабушки, с немыслимым упорством ухаживала за больными и неукоснительно соблюдала предписания и назначения медицинских работников.
Стать врачом. Она страстно жаждала стать врачом. Не простым - хирургом. Который может всё, который и волшебник, и маг, и чудотворец.
Но было одно но. И это "но" стало бы решающим, если бы не та же настойчивость девочки.
Она боялась крови. Нет, не падала в обморок. Просто от вида живительной жидкости кружилась голова и ужасно хотелось пить.
Перелопатив груду литературы, Таня пришла к выводу, что у неё пониженный гемоглобин. Анализы подтвердили первый, поставленный самой себе, диагноз. И девочка занялась приведением себя в норму. Собрав волю в кулак, перестала привередничать за обедом и ужином. По утрам не ленилась делать зарядку. Никогда не отлынивала от занятий физкультурой в школе. Полюбила прохладный душ и выработала для себя систему закаливания.
Чудо свершилось. Ровно через год. Страхи отступили, пришла уверенность и реальная возможность осуществить желание.
Танюша без содрогания вытаскивала занозы, накладывала повязки на разбитые коленки мальчишек и девчонок, шины - на поломанные ноги и руки, обрабатывать раны и ссадины. Она продолжала штудировать специальную литературу и готовиться к экзаменам. Подтянула химию и биологию, по которым на городских, районных и областных олимпиадах неизменно входила в тройку призёров.
Чтобы с самых азов осилить выбранную профессию, поступила сначала в медучилище. Стала процедурной медсестрой, затем операционной. По направлению от главврача больницы поступила в медицинский институт. Закончила его с отличием. Дальше шли субординатура, ординатура, курсы повышения квалификации за границей. Вскоре защитила кандидатскую диссертацию.
Вот она уже ассистент хирурга.
Первая самостоятельно проведённая Татьяной Алексеевной операция вызвала изумление у видавших виды опытных специалистов. Настолько профессионально была проведена.
Приглашение работать в частной клинике в Израиле Татьяна Алексеевна приняла с восторгом. Там и оборудование поновей, и уровень мастерства повыше. Вот где она наберётся опыта, чтобы получать достойное вознаграждение за труд, соответствующий высокой квалификации.
Она ликовала, а главврач неоднозначно пожимал плечами - молодым везде у нас дорога.
В девяностые годы двадцатого века под натиском похотливых особей обоих полов был порван подол юбки из плотной шёлковой тафты телесно-розового цвета у неприступной с виду дамы, яко бы олицетворяющей собой свободу и демократию.
В прореху хлынули те, кто испытывал наиболее сильный зуд. Женщины - на запах капроновых колгот с усиленным мыском, ластовицей и стрелками от ягодиц до пяток. Мужчины со своим обострённым обонянием рассчитывали проникнуть глубже.
Под матерчатым куполом свобода и демократия оказались доступным только тем, кто сможет за них заплатить. Они - объект сделок купли-продажи на бирже иллюзий, которыми позволено тешиться в зависимости от возможности их приобрести в пределах назначенного ценового диапазона. Похотливая дама торговала ими направо и налево.
Материальный достаток являл собой не что иное, как долговременную кредитную кабалу. Конкуренция на рынке труда развязывала руки работодателям, на которых следовало молиться как на божества.
Татьяне Алексеевне судьба уготовила заманчивые перспективы припасть к рогу изобилия, но, в отличие от простого смертного, у неё было преимущество - она была востребована как личность и как специалист.
В состоянии эйфории Татьяна Алексеевна отправилась к работодателям в Израиль, где прошла переэкзаменовку и получила степень доктора. Перед ней - завидное будущее и уверенность в завтрашнем дне, о которых мечтают многие, если не все.
Через несколько лет последовало более выгодное приглашение из частной клиники Германии. Доктор переехала и продолжила получать удовольствие от работы и от вознаграждения за нелёгкий труд: подчас приходилось внаклонку, согнувшись в три погибели, проводить над пациентом по нескольку часов кряду и при этом не должен дрогнуть ни один мускул, ни одна вена запульсировать сильней обычного.
На счетах копились круглые суммы. Из-под её скальпеля выходили практически здоровые люди с гарантированной немалой продолжительностью полноценной жизни.
Татьяна Алексеевна бралась за хирургические вмешательства любой сложности. Чтобы попасть к ней на операционный стол, люди записывались заранее, подчас за несколько месяцев. Даже в случае неотложном иные прилагали массу усилий, чтобы всеми правдами и неправдами дождаться и доверить свою единственную жизнь специалисту высокого уровня.
Думала ли она об их возможности оплатить дорогостоящее лечение? Ей не было до этого никакого дела. Конечно, она знала, что её пациенты -люди состоятельные, позволяющие себе прибегать к услугам первоклассной медицины, на вооружении которой находятся самые передовые методы, но на этом её заинтересованность чужим благосостоянием заканчивалась.
Фанат своего дела, Татьяна Алексеевна была нацелена на положительный конечный результат и благоприятный исход. Она была уверена, что установленные тарифы строго соблюдаются менеджерами медицинского учреждения и обговариваются с пациентами на стадии заключения ими договоров с фешенебельной клиникой.
Иногда к ней обращались за консультацией насчёт определённых диагнозов. Татьяна Алексеевна требовала уточнения, конкретизации, дополнительных обследований и результатов анализов, чтобы в итоге высказать свою точку зрения и оценить прогноз шансов для страдающих.
Мировые медицинские светила не гнушались советоваться с Татьяной Алексеевной. Они признавали её золотые руки и светлую голову.
Ещё через несколько лет Татьяна Алексеевна решила немного поменять специфику. Вместо взрослых, которые по большей части сами виноваты в своих критических и кризисных состояниях, доктор решила переключиться на врождённые заболевания и принялась оперировать детей и подростков.
По приезду в Германию Татьяна Алексеевна приобрела в частную собственность особняк в лесопарковой зоне и последнюю модель престижной иномарки. Два раза в год доктор позволяла себе расслабиться на элитных курортах.
Отоваривалась Татьяна Алексеевна только в торговых центрах, специализирующихся на продажах экологически чистой продукции, обуви и одежды из натуральных материалов.
Она была полностью уверена в своём завтрашнем дне, пока однажды не решила навестить родственников: наведаться к престарелым родителям и старшей сестре, проживающим в России.
Не раз предлагая им переехать на постоянное местожительство в Германию, поближе к ней, обеспеченной родственнице, Татьяна Алексеевна постоянно наталкивалась на категоричные отказы и не понимала их причины.
Доктор привезла с собой два огромных баула с подарками и удивилась холодности и отстранённости, с которой была встречена.
За накрытым типично русскими блюдами и напитками столом атмосфера несколько разрядилась: стала более непринуждённой и потеплела. В углу зала монотонно бубнил телевизор...
- Девочке трёх лет срочно требуется сложная операция, которую берутся провести врачи ...
Далее следовало название клиники, в которой работала Татьяна Алексеевна. Доктор цыкнула на родственников, все разом притихли.
- Стоимость операции - в эквиваленте тридцати тысяч долларов...
В конце ролика на фоне бедной домашней обстановки, измученных постоянными болями огромных недоумевающих глазёнок ребёнка и смертельно бледного от бессонных ночей лица молодой матери шли титры с указанием номера счёта для зачисления средств и номера телефона, по которому следовало позвонить, чтобы была автоматически списана небольшая сумма.
Татьяну Алексеевну прошиб пот. Она вскочила. Вне себя от ярости и непонимания выбежала в коридор, набрала на айфоне клинику, представилась.
- Срочно соедините меня с главврачом.
- Доктор Матвеева, доктор Катцель на совещании, - затараторила русская менеджер.
- Я сказала срочно. Дело не требует отлагательства.
Что-то в тоне одной из самых умелых сотрудниц клиники было такое, что менеджер решилась нарушить установленные правила. В трубке раздался щелчок, и Татьяна Алексеевна перешла на немецкий язык:
- Что творится в нашей клинике, доктор Катцель?
- Во-первых, добрый день, доктор Матвеева. Во-вторых, в чём дело? Вы же в курсе установленных порядков, - вежливый, до слащавости, голос человека, привыкшего неукоснительно соблюдать Ordnung.