- Бывают времена, когда я задаюсь вопросом, а нет ли у тебя паука в голове, - говорит мне Боб. Прямо сейчас, например. В больнице Ла Питье все верят, что ты не в себе. Я единственный, кто знает, что ты жив, и ты готов отпустить меня вот так?
- Ага, говорю. Я знаю, вы не думаете, что я работаю на парня, который продавал документы НАТО.
- Может быть, - поправляет Бернс. Только я знаю, что ты в союзе с Хоуком.
- А вы знаете, я убежден в его невиновности ...
- Может, вам лучше взглянуть на бумаги, которые прислала вам архивная газель.
- Знаешь, что она говорит?
- Очевидно. Мы не отпускаем ее с тех пор, как ты исчез.
- Но тогда почему вы пытались вернуть письмо от Рошара?
- Мы не хотим, чтобы такая информация висела в каких-то руках. Ты должен знать что.
Я вытаскиваю конверт из кармана и открываю его. В нем два листа бумаги. Первым, что я узнал, был фоторобот, сделанный мне Сэндри. Я разворачиваю другой лист. Это относительно подробное дело некоего Александра Петровича Будахина, 39 лет, Лейпциг, ГДР.
Там я узнаю, что Будахин получил образование в МГУ, получил диплом по политологии. Считается, что впоследствии он учился в аспирантуре КГБ 101, а в начале 1970-х был направлен в делегацию Восточной Германии в ООН в качестве эксперта по торговле.
Он холост, имеет официальное жилье в Нью-Йорке и дважды в год возвращается в Восточную Германию, где останавливается на три недели, прежде чем вернуться в Соединенные Штаты.
Вторая часть посвящена различным движениям заинтересованного лица за последние десять лет. И страница заканчивается обозначением: REF. СОМ. 1A000AA.
Я отрываюсь от бумаги и поворачиваюсь к Бернсу.
- Что это за ссылка на запрет? И почему Сэндри не могла достать мне полный файл?
- Двойное A обозначает закрытые файлы. Вы тоже должны это знать.
- О да, это правда! Но я знаю Сэндри. Не это ее останавливало. Обычно ей следовало бы заполучить человека, ответственного за выдачу информации. Из него можно было бы выудить что-нибудь побольше. Если только ... ?
Я внезапно останавливаюсь. Идея, которая у меня возникла, сводит меня с ума. Я спрашиваю :
- Кто уполномоченный менеджер?
«Дэвид Хок», - отвечает Боб, подкрадываясь ко мне.
- Вы знаете, что в файле?
- Да. И я вам скажу.
Хотел бы я снова стать таким же глухим, каким был сегодня утром после фейерверка в моей комнате. Перед моими глазами проходит нечеткое изображение Ястреба, сидящего в конце своей прогнившей деревянной пристани.
- Вот, полгода назад мы завербовали Будахина. Он начал давать нам малоинтересную информацию. Это была мелкая операция, как и вы часто делаете. Но, насколько я понимаю, Хоук считал, что однажды другой парень войдет в администрацию и станет первоклассным источником информации.
Я анализирую портрет, сделанный Сэндри. Несомненно, это был убийца, который убил стюардессу в аэропорту Вашингтона. И это был как бы человек Ястреба!
- Откуда у вас появился этот портрет Будахина? - спрашивает Бернс.
- Заткнись, Боб. Мне нужно собраться с мыслями.
Он закрывает его и концентрируется на просвете его фар.
Я смотрю на портрет ошеломленно. Моя голова в вате, и перед глазами туман.
Мы уже проглотили почти сотню километров, когда мои нейроны и мои синапсы избиты. Я поворачиваюсь к Бобу.
- Я хотел бы еще раз спросить тебя, Боб.
Он смотрит на меня желтоватым глазом
- Давай, - говорит он.
- Вы были в отеле? Вы действительно видели два трупа?
Он дрогнул и чуть не свернул.
«Я просто думал об этом», - сказал он. Нет. Когда мы приехали, все уже было убрано.
- Так откуда ты знаешь, что их было двое?
- Отчет копов. И я лично ходил в морг. Куча останков, которую я видел, не могла принадлежать одному парню. На самом деле сотрудника быстро опознали. Мы нашли его бумажник и удостоверение. Другой не имел особых примет и документов. Но это вполне мог быть ты. Тот же пол и такой же размер.
Это все еще становится немного более скользким, но я почти уверен, что нашел, что не так с механикой научного сюжета.
- Это были только я и администратор, Боб. Никто другой.
Я быстро рассказываю ему, как все прошло после того, как парень сказал мне, что копы пришли в мою комнату. Когда я закончил, он выглядит серьезно потрясенным.
- Не знаю, веришь ли ты мне, Боб, - говорю я, - но присутствие этого третьего парня в моей комнате обязательно что-то для меня значит. И кое-что важное.
«Я уже знаю, что ты собираешься сказать», - сказал Бернс, поднимая правую руку.
Я жду, пока он продолжит.
- Если Ястреб виноват, он идет дальше, и он был единственным, кто знал ваш отель, если он был тем, кто заложил бомбу, то кто номер три? И что он там делал?
- Кто это, не могу сказать. Но, я думаю, если они смогут его опознать, они обнаружат, что он русский или восточногерманец! Но это не самое главное. Присутствие третьего человека означает одно. Мое логово знали две разные группы. Одна заложила бомбу, а другой уже был в номере. (Я молчу на секунду, говоря себе, что моя реакция, вероятно, была видением другого трупа.) Завтра вы позвоните в штаб-квартиру парижской полиции. Официально. Вы попросите вскрытие другого погибшего.
- Что они должны искать?
- Следы огнестрельных или ножевых ранений. Следы удушения на шее ...
«Я был бы удивлен, если бы это сработало», - считает Бернс. Это не та деталь, которую легко найти в восьмидесяти килограммах мясного фарша.
Я настаиваю :
- В любом случае попросите их попробовать.
- ХОРОШО. - Я сделаю это завтра утром, - отвечает Бернс.
Потом он молчит. Он смотрит на меня. Мы расхохотались.
- Ага, Боб. Кто-то наносит удар по Ястребу.
- Погодите, дедушка, он бунтует. Чтобы убедить меня в этом, нужно немного больше, но ...
- Но ?
- А вот вы, с другой стороны, сейчас убеждаюсь в вашей добросовестности. Я знаю, что если вы узнаете, что виноват Хоук, вы его сотрете в порошок.
Складываю портрет Будахина и записи Сэндри. Затем я вкладываю их в конверт, который передаю Бернсу.
- Вот. Вы можете отправить им это позже и сказать, что вы взяли его у Рошара.
Он колеблется пол четверти секунды, затем кладет бумаги в карман. Я вынимаю из кармана его пистолет и возвращаю ему.
Он улыбается.
- Тебе не кажется, что ты сильно рискуешь, Ник?
- Нет. Поскольку я официально скончался, у меня есть некоторая свобода действий. Кроме того, теперь у меня есть сотрудник штаб-квартиры НАТО. Мы двое должны быть в состоянии быстро найти ответы, которые я ищу.
Бернс убирает пистолет в обычную кобуру, потом тяжело вздыхает и признается мне:
- Чувствую, что накручиваю хлопот себя по шее.
- Это очень хороший знак. Это доказывает, что у вас есть чутье.