– У него мог быть с собой нож.
– Перестань, сама знаешь, это ерунда.
– Тогда что произошло?
– Он же не рассчитывал, что войдя в квартиру, обнаружит в комнате Филатова, а рядом с ним пистолет.
– Нет, конечно.
– Значит, заранее знал, где хранится оружие, и собирался именно с его помощью избавиться от Сергея Михайловича.
– Беспрепятственно прошел в квартиру, беспрепятственно взял пистолет и при этом никто его не заметил. Глеб, такое под силу только тем… – Люська закусила губу.
– Продолжай.
– Только тем, кто там живет. Татьяне Андреевне и Дашке.
– Во всяком случае, многое на это указывает. Или же здесь все настолько хитро устроено и подстроено, что сам черт ногу сломит.
– Даже думать не хочу, что Дашка и её мать причастны к убийству. Всё! Не будем сейчас об этом говорить. Голова кругом идет. Сергей Михайлович выкарабкается и сам расскажет, кто в него стрелял.
– Согласен, – кивнул я.
Глава третья
Новенькая
Вся школа обсуждала попытку убийства Сергея Филатова. Наш класс не был исключением. На большой перемене Витька Комаров сказал:
– Никогда бы не подумал, что Дашкина мать способна на такое. Она кем работает-то?
– Вроде библиотекарша.
– Не-е, ребят, она редактор в издательстве.
– А Дашка в школу не ходит.
– Я бы тоже на её месте здесь не появлялась, – Светка пожала плечами и усмехнулась. – По-хорошему ей бы теперь вообще в другую школу перейти.
– Дашка здесь не при чем, – возразила Маринка.
– И всё-таки, – не унимался Комаров, – вряд ли она сможет спокойно ходить в школу. За спиной начнут шептаться.
– Если ты не будешь никого подначивать, шептаться не будут, – не выдержал я.
– Ты чего, Глеб?
– Противно вас слушать. Вы что, Татьяну Андреевну не знаете?
– Как выяснилось, знаем не настолько хорошо, как думали.
– Свет, не надо, – Димон мотнул головой и сел на парту. – Ребят, ну правда, чего на тетку накинулись.
– Эта тетка, между прочим, мужа пристрелила.
– Во-первых, Сергея Михайловича не пристрелили, а ранили, – сказала Сонька Яковлева. – Во-вторых, Татьяну Андреевну никто за руку не ловил. И, в-третьих, не надо обвинять человека напрасно.
– Сонька как всегда в своем репертуаре.
– Она права, – сказал я. – Какой смысл вообще мусолить эту тему?
– А тебя самого это не интересует? – ехидно спросила Светка.
– Я знаю одно: Сергей Михайлович работал журналистом. И вам это известно. Вспомните, какие статьи он писал, каких людей разоблачал…
– Во-во, – перебил меня Витька. – Писал и разоблачал. А сколько людей благодаря ему отправились за решетку?
– Вить, ты серьезно ничего не понимаешь или придуриваешься? – Соня была поражена.
– Что я должен понять?
– Филатов сам никого не сажал, он разоблачал тех, по ком давно тюрьма плакала.
– Ага, прям такой Робин-Гуд местного разлива.
– Комар, не гони, – прикрикнул Димон. – Тебе не хуже моего известно, что Филатов был честным журналистом.
– Почему ты говоришь о нем в прошедшем времени? – тихо спросила Марина.
– Так получилось, – смутился Димон.
– Честных журналистов не бывает, – стоял на своем Комар.
– Ты-то откуда знаешь?
– Оттуда. Я не говорю, что рад случившемуся, мне жаль, что стреляли в Дашкиного отца, но не надо возносить его в статус святого. Филатов иногда кропал заказные статейки, если вы их не читали, это ваши проблемы.
– Что за статейки? – насторожилась Соня.
– Да врет он, Сонь.
– Не вру.
– Так что за статейки, Вить?
– Помню, как Филатов расхваливал одного типа, пел ему дифирамбы, типа и меценат он и весь такой из себя благородный. А через год этого мецената арестовали за двойное убийство. И потом ещё кучу всего нарыли. Он был по уши в дерьме, а Филатов его возносил в своих статьях. Что, думаете, он не понимал, о ком пишет? Все он понимал, просто имел с этих статей неплохой доход.
– Витька, не говори так.
– Это правда, Сонь. Нравится тебе или нет, но это правда.
– Не факт, Комар, – сказала я.
– Глеб, иди ты знаешь куда! Факт, не факт. Мне плевать. Я своего мнения не изменю.
– Не смеши, – засмеялась Светка. – Ты свое мнение десять раз за день меняешь.
– Помолчи.
– Ты мне рот не затыкай.
– Тогда сама его заткни.
– Комар, сейчас нарвешься.
– Как страшно.
– И все-таки, – Соня начала нервно заламывать себе руки. – Я не верю, что Сергей Михайлович был…
– Опять был! – вскрикнула Марина. – Вы что, сговорились?
Соня замолчала.
– Короче, – Витька встал со стула и прошелся по классу. – Здесь два варианта. Или его жена грохнула…
– Бред!
– Не веришь, Марин? А вдруг он на неё компромат накопал, и она решила от него избавиться.
– Витек, не зарывайся.
– Ладно, шутки в сторону. Но согласитесь, она могла выстрелить.
– Чисто теоретически, могла, – кивнул Димон.
Я удивленно посмотрел на него.
– Глебыч, но ведь могла. Теоретически, – добавил он чуть погодя.
– Ну допустим, а второй вариант? Надеюсь, Дашку ты не подозреваешь?
Витька хлопнул в ладоши.
– Второй вариант – месть.
– Месть?
– Именно. Кого он там разоблачал на этот раз, я не в курсе, но Филатова запросто могли убрать, как ненужного человека.
– С этим я отчасти могу согласиться, – осторожно ответила Соня.
– Ох ты. Ребят, в кои-то веки Яковлева со мной согласилась.
– Она согласилась с тобой отчасти, – прыснула Светка.
Не обращая внимания на насмешки, Соня проговорила:
– Таким журналистам как Сергей Михайлович часто мстят, но не кажется ли вам странным сам способ? Намного проще было бы выстрелить на улице, в подъезде, в лифте. Но стрелять в квартире…
– Возвращаемся к моему первому варианту, – заключил Витька. – Жена.
– Перестань. Татьяна Андреевна к попытке убийства непричастна.
– Яковлева у нас ясновидящая.
В класс вошла Яна.
– Всем привет, – сказала она. – Я ничего интересного не пропустила?
– Если не считать контры по алгебре, то нет, – сказала Марина.
– Черт! Забыла. Я думала, она завтра.
– Ага, – хмыкнул Витька. – Послезавтра.
– Почему на двух первых уроках не была? – спросила Марина.
– К стоматологу ездила.
– Фиговая отмазка.
– Какая отмазка Комаров, у меня пломба выпала.
– Да, да.
– Не веришь, твои проблемы. – Яна подошла к моей парте и посмотрела на Димона. – Дим, можно я с Глебом сяду?
Переглянувшись со мной, Димон поднял руки вверх.
– Всегда, пожалуйста, – он взял свой рюкзак и осмотрелся. – Сонь, у тебя можно приземлиться?
– Приземляйся, – ответила Сонька, убрав со свободного стула сумочку.
– Димон, садись лучше со мной, – сказала Витька. – Зачем за первую парту сел?
– Мне отсюда лучше видно.
– Куда смотреть собрался?
– Не твое дело.
– К Соньке поближе он хочет быть, – издевалась Светка. – Я права, Дим?
– Нет.
– Зачем ему Сонька, когда у него Люська есть.
– А чего ж тогда Яковлева покраснела?
Соня резко обернулась. Её губы были плотно сжаты, в глазах играло возмущение.
– Может, хватит уже? – сказала она Светке.
– Спокойно, побереги нервишки.
– Свет, действительно, харе прикалываться, – попросил Димон.
Светка уткнулась в смартфон.
– Ладно, если просите оба, умолкаю.
Сев рядом со мной, Яна достала из сумочки телефон.
– Новый?
– Угу. Вчера купила. Слушай, не могу в нем разобраться, поможешь?
– А в чем проблема?
Яна придвинулась ближе, начала говорить. Я вдохнул запах её духов, и на миг мне почудилось, что закружилась голова.
Яна Авдеева перешла в нашу школу после новогодних каникул. Девчонкой она была компанейской, в коллектив влилась сразу, ей удалось найти общий язык даже с Сонькой. Примерно через месяц я стал ловить на себе её взгляды. Быстрые, осторожные, как бы исподтишка. А спустя ещё месяц понял, что сам постоянно думаю о Янке и таращусь на неё практически на всех уроках. Вне школы мы не общаемся, и если я не с Алиской (а она последнее время практически безвылазно пропадает в школе актерского мастерства), все мои мысли заняты Яной.
Мне нравится Алиса, здесь даже без вопросов. Никакую другую девчонку рядом с собой я не вижу, но когда появляется Яна, когда она подходит ко мне слишком близко, улыбается, и я вдыхаю аромат её духов, происходит нечто необъяснимое. Я теряю над собой контроль. Вот как сейчас, например. Яна что-то говорит, спрашивает, хмурит брови, а я смотрю то на неё, то на её новый телефон и ничего не слышу.
Боюсь признаться сам себе, что Янка мне нравится. Нравится так же сильно, как Алиса. А может, и больше.
От этой мысли сделалось не по себе. Я выпрямился. Кашлянул, услышав голос Яны:
– А где сохранился файл, я не поняла.
– Что?
– Глеб, ты меня слушал?
– Да.
– Тогда помоги.
– Ян, давай после уроков разберемся с твоим телефоном.
– Обещаешь?
– Обещаю.
– Ловлю на слове. Слушай, а ты сегодня вечером свободен?
Я начал быстро вспоминать, не договорились ли мы с Алисой встретиться вечером? Сегодня понедельник, у неё занятия в школе актерского мастерства, значит, вечер у меня свободен.
– Ничего не делаю.
– В кино пойдем?
– Можно.
Яна толкнула меня в плечо.
– Так ответил, как будто одолжение мне сделал.
Я улыбнулся. Что-то мне подсказывало, до добра это не доведет. Потом посмотрел на Яну, снова улыбнулся, но уже по-другому. Теперь улыбка была искренней, такой же искренней, как и мое желание пойти с Яной вечером в кино.
Об Алисе я старался не думать.
…Домой я пришел в начале одиннадцатого. Не успел снять кроссовки, как в коридоре появилась Люська.
– Где ты был?
– А что?
– Просто интересуюсь.
– Гулял.
– С кем?
– А не много ли ты интересуешься?
– Глеб, я серьезно.
– Что у нас на ужин?
– Творожная запеканка.
– Фу!
– Другого нет.
– А пельмени в морозилке остались?
– Не знаю, я туда не заглядывала.
– Загляни. Если остались, поставь воду.
Помыв руки, я прошел на кухню и замер в дверях. За столом сидели Алиса с Димоном.
– Сюрприз, – засмеялась Алиса.
Я перевел взгляд с неё на Димона. Тот незаметно повел плечом. Димон был в курсе про Яну и кино, поэтому наверняка отмазал меня перед Алиской.
– Глеб, где ты пропадал?
– Говорил же тебе, – быстро сказал Димон. – У Михи он был.
– У Михи, – повторил я, сел на стул и принялся с аппетитом есть ненавистную творожную запеканку.
Люська удивленно подняла брови, но промолчала.
– Я думала, мы с тобой погуляем, в кафе сходим.
– У тебя занятия по понедельникам.
– Я тебе говорила, сегодня занятий не было.
– Да? Не помню.
– Оно и видно.
– Вкусно тебе? – с издевкой спросила Люська, видя как я уплетаю запеканку.
– Очень, – ответил я с набитым ртом.
– Тогда ты просто заслужил добавки.
– Не надо.
– Не стесняйся, я же вижу, как ты проголодался, – Люська взяла мою тарелку и положила в неё остатки творожной запеканки. – Приятного аппетита. Кстати, как там Миха?
По её тону я догадался, она знает, где и с кем я пропадал на самом деле. Поймав взгляд Димона, сразу понял – он проболтался Люське. Димон отвел взгляд в сторону. Я посмотрел на сестру. Она скривила губы в ухмылке. Алиске, конечно, Люська не проболтается, они хоть и подруги, но родного брата она не выдаст даже под пытками. Но нервы мне попортит основательно.
В комнате зазвонил телефон.
– Я возьму, – Люська вышла из кухни.
Алиса села рядом, положила руку мне на плечо.
– Давай сейчас по набережной пройдемся.
– Угу.
– Дим, пойдете с нами?
– Да. Только домой придется заскочить, Марса взять. Вечерами моя очередь его выгуливать.
Когда вернулась Люська, Димка залпом выпил остывший чай и встал.
– Встречаемся у подъезда через пять минут.
– Дим, сядь, – попросила Люська.
– По набережной хотим пройтись.
– Сядь.
– Люсь, что-то случилось? – Алиса подалась вперед.
– Случилось.
– Кто звонил?
– Дашка. Татьяну Андреевну вечером арестовали.
Глава четвертая
Жмурик
К Дашке пошли мы с Алисой. Заваливаться к ней всем скопом не имело смысла, к тому же мы хотели позвать её к себе с ночевкой. Вряд ли после всего случившегося она сможет находиться дома одна, тем более ночью. А так хоть будет с кем поговорить.
Дверь нам открыла незнакомая молодая женщина. Дашка стояла у неё за спиной.
– Проходите. Кристин, это Глеб и Алиса.
– Привет, – кивнула Кристина.
– Моя тетя, – нехотя сказала Даша и прошла в свою комнату.
– Слушай, а мы думали, ты к нам ночевать придешь.
– Почему вы все пытаетесь выкурить меня из дома? Сначала Кристина, теперь ты. Я не хочу никуда идти, мне здесь хорошо и спокойнее.
– Даша, будет лучше, если ты поедешь к нам, – Кристина села в кресло и, посмотрев в мою сторону, пояснила: – Предлагаю ей пожить некоторое время у нас. Отказывается.
– Да, отказываюсь. Скоро вернется мама. Я буду ждать её дома. К тому же у меня школа, не забывай.
– Ты все равно сейчас туда не ходишь.
– И что? Сегодня не пошла, завтра, может быть, пойду.
– Неужели они действительно подозревают Татьяну Андреевну? – спросила Алиса.
– Они с ума посходили, – вскрикнула Даша. – Мама не могла стрелять в папу, это абсурд.
– Произошла нелепейшая ошибка, недоразумение, назовите, как хотите, – Кристина развела руками. – Но всё обязательно разрешится. Таню отпустят.
– Поговори с Антоном Евгеньевичем, пусть что-нибудь сделает. Он же может.
– Даш, я поговорю.
– Ты ему звонила?
– Пока нет.
– Так позвони. Сейчас позвони. Кристина, пожалуйста.
Когда Кристина вышла, я спросил:
– Кто такой Антон Евгеньевич?
– Её муж. Очень влиятельный человек. Антон Евгеньевич старше Кристины на двадцать пять лет. Он обязан вытащить маму.
– Слушай, Дашка, ты главное не паникуй. Может, все-таки, пойдешь к нам?
– Нет, Глеб, дома мне лучше. И к Кристине не поеду.
– А как Сергей Михайлович, улучшения есть?
– Пока без изменений, из комы не вышел. Врачи оценивают состояние как тяжелое, – Дашка всхлипнула, и чтобы мы с Алисой не видели её слез, подошла к окну.
Вернулась Кристина.
– Я переговорила с Антоном, он сегодня же свяжется с адвокатом.
– Когда отпустят маму?
– Даш, не будь ребенком, ну откуда же я знаю.
– Пусть Антон Евгеньевич подключит все свои связи.
– Так и будет.
– Кристина Андреевна… – начала Алиса, но та резко её перебила.
– Какая Андреевна? Называй меня по имени.
– Кристина у нас молодится, – горько усмехнулась Даша.
– О чем ты хотела меня спросить, Алиса?
– Мы с ребятами ломаем голову, что могло произойти на самом деле. И ни до чего не можем додуматься. А вы сами к какой версии склоняетесь?
– У меня версий нет. Точнее…
– Что?! – насторожилась Даша.
– Поначалу я думала, это связано с работой Сергея. Ты же помнишь, как в прошлом году на него напали недалеко от редакции. А пару лет назад избили прямо возле подъезда.
– Помню, конечно.
– Сергей писал статьи, многим они не нравились. Люди всякие бывают, некоторые шли на крайние меры.
– Это понятно, но на этот раз меры оказались уж очень крутыми.
– В том-то и дело. Стреляли из его пистолета, в его квартире… Нет, это никак не связано с профессиональной деятельностью Сергея. Если бы его решили убрать, выбрали бы другой способ.
– Все так говорят, – сказала Даша, глядя в окно. – И в конечном итоге приходят к мысли, что в папу могла стрелять только мама.
– Дашка! Никто так не думает.
– И ты так думаешь, Глеб. И Алиса. И ты, Кристина. Я же помню, как ты спросила у мамы позавчера, не произошла ли между ней и отцом ссора. Зачем ты об этом спросила? Ответь!
– Я… я просто поинтересовалась.
– Врешь. Вы не верите до конца, что мама невиновна.
– А знаете, – сказал вдруг я. – Странно, что раньше мне не приходила мысль о подставе.