– То есть?
– Смотрите, пока все кажется нелогичным. Преступник зачем-то проник в квартиру, когда здесь находилась Татьяна Андреевна, и стрелял в Сергея Михайловича. А что если он того и добивался? Ждал, пока с работы придет твоя мама, и только потом стрелял.
– Не понимаю тебя.
– Подстава, Дашка. Хотели подставить Татьяну Андреевну, сделать из неё козла отпущения.
Даша посмотрела на меня, потом перевела растерянный взгляд на Кристину.
– Ты думаешь… Глеб, а ведь такое вполне могло случиться.
– Кому понадобилось подставлять Таню?
– Кристин, да мало ли кому. Все-таки это версия, и версия довольно порядочная. Надо будет обязательно сказать об этом следователю. А то они уже записали маму в убийцы.
– Тогда надо искать убийцу среди знакомых Татьяны Андреевны – сказала Алиса.
– Как вы себе это представляете, Алис? Что значит, подставили Таню? По-вашему, убийца уже находился в квартире, когда она вернулась с работы?
– Как вариант – да.
– Нелепо. Сергей был дома.
– Недавно мне рассказали историю, о том, как один мужик грабил пенсионеров. Прикиньте, он проникал в их квартиры днем, когда они находились дома. Бесшумно открывал дверь, проходил в комнату, прятался, а когда хозяева уходили, начинал искать деньги и ценности.
– Что ему мешало проникнуть в квартиру в отсутствие хозяев?
– Интересный вопрос. Когда его об этом спросили, он ответил, что тогда бы считал свои действия противозаконными. Мол, проник в квартиру, когда там не было хозяев. А так, он пребывал в уверенности, что попадает в квартиру вроде как с согласия пенсионеров.
– Сумасшедший какой-то.
– Естественно, мужик шизанутый был. Но тем не менее, факт остается фактом. За пару месяцев он грабанул более десятка квартир. Суть в том, что действовал он как невидимка. Я к тому и говорю, к вам в квартиру запросто мог проникнуть такой же невидимка и спрятаться в каком-нибудь укромном месте.
– Ага, здесь прям двадцать комнат и множество потайных мест. Глеб, нет, слишком уж притянуто за уши.
– А если я прав? И убийца спрятавшись, ждал прихода Татьяны Андреевны, чтобы в момент убийства твоего отца, у неё отсутствовало алиби?
– Так могли поступить не только враги Тани, но и враги Сергея. Что вероятней.
– Я бы проверил и окружение Татьяны Андреевны.
– У мамы нет врагов, никогда не было, и вряд ли появятся.
– А тебе известно, кто точил на неё зуб, скажем, на работе?
– В издательстве? Я тебя умоляю, маму все любили.
– Значит, не все. Предлагаю первым делом отправиться в издательство, попытаемся разузнать, что к чему, разведать обстановку.
– Секундочку, Глеб, – Кристина сдвинула брови домиком. – В каком смысле разведать обстановку?
– Кристина, мы ведь никому не навредим, если тоже попытаемся кое-что выяснить. Полиция делает свое дело, а мы можем провести собствннное мини-расследование.
Даша с надеждой посмотрела на меня.
– Я согласна с Глебом. Хуже точно не будет. Крис, пожалуйста, надо съездить в издательство.
– С нами там вряд ли буду разговаривать, – быстро сказал я. – А с вами, как с родной сестрой Татьяны Андреевны…
– Я поняла. Хорошо, можно съездить.
– Как насчет завтра? – спросил я. – Я поеду с вами. После уроков, скажем, в три часа.
– Ладно, Глеб. Встречаемся в три у подъезда.
– Вы на машине?
– Само собой.
Перед самым уходом я вдруг вспомнил об Алене, женщине с черной папкой, которая уходила от Филатова, когда мы с Люськой принесли флешку.
– Даш, ты знакомых отца знала?
– Некоторых.
– А женщина по имени Алена тебе знакома?
– Алена Леонидовна? Конечно, они с папой работают.
– Слушай, а как бы с ней пересечься?
– Зачем тебе?
– Не спрашивай. Лучше скажи, есть её координаты?
– Надо посмотреть в записной книжке. Телефон точно должен быть.
– Посмотри, Даш, я подожду.
Через пять минут Дашка протянула мне лист с домашним телефоном Алены Петрищевой. Я убрал листок в карман, решив сразу же, как только появится свободное время, встретиться с ней и поговорить по душам.
***
Зайдя домой, я позвал сестру. В ответ тишина. Решив, что они с Димоном пошли гулять, позвонил Люське. Недоступна. Набрал Димону. Он сказал, что Люська десять минут назад ушла домой. Странно, где её носит?
Приняв душ, я вышел из ванны и наткнулся на улыбающуюся Люську.
– Приветик.
– Ты чего вся светишься?
– Настроение хорошее.
– С чего вдруг?
– Да так. Глеб, я тебе чай приготовила.
– Угу.
– И бутербродики сделала. С ветчиной и сыром, как ты любишь.
– Тебя кто укусил?
– Никто меня не кусал.
– Чай, бутербродики… ты мой планшет доконала?
– Нет.
– Ноут сломала?
– Нет.
– Смартфон…
– Блин, да не трогала я твои вещи.
Я сел за стол и задумался. Люська явно что-то замышляет. Не будет она просто так по доброте душевной делать мне бутерброды и лыбиться без причины.
– Ну, я жду, – сказал я, откусив бутерброд с сыром.
– Чего ждешь?
– Не прикидывайся.
– Не понимаю, о чем ты.
– Люсь!
– Ладно-ладно. Глеб, тут такое дело…
– Так и знал.
– Не заводись, ты же ещё не в курсе, о чем я хочу поговорить.
– Но мне уже не по себе.
– Глеб, не вредничай. Пей чай.
– Валяй, давай, что у тебя?
– Понимаешь… короче, Глеб, у нас гости.
– Кто?
– Не пугайся, их не много.
Я встал и хотел выйти в коридор, но Люська преградила мне дорогу.
– Подожди.
– Отойди.
– Глеб…
– Дай мне пройти.
– Я уже подходила к подъезду, а он сидит. Такой весь бедный и несчастный.
– Кто он?
– Жалкий, понурый.
– Про кого ты говоришь?
– У него такие грустные глаза. И он плакал. Я видела слезы.
– Не выводи меня.
– Пошли, – Люська потянула меня за руку в свою комнату. – Ты его увидишь и сразу влюбишься. Клянусь! Он милый.
Распахнув дверь, Люська осмотрелась.
– Жмурик, ты где? Жмурик-Жмурик… Поганец, под кровать, что ли, забрался, – она села на корточки и заглянула под кровать. – Точно, здесь. Жмурик, не бойся, иди сюда. Глеб тебя не обидит.
– На фига ты приперла котенка, Люсь?
– Жмурик не котенок.
– Взрослый кот?
– Увидишь, – Люська схватила под кроватью неизвестного мне Жмурика и потянула.
Раздалось жалобное поскуливание.
– Не ори, дурачок, чего ты испугался.
Через секунду я увидел серого щенка.
– Знакомься, Глеб, это Жмурик.
– Офигеть! Лучше бы это был котенок.
– А чем тебе щенок не угодил? Посмотри, какой душка. Давай его оставим, Глеб, я сама буду с ним заниматься. Пожалуйста! Пожалуйста! Пожалуйста!
– Ты ещё заскули, как он.
– Глеб, я прошу. И Жмурик тебя просит.
– Почему Жмурик-то?
– А ты посмотри, как он глазки жмурит. Жмурик и есть.
– Ты подумала, какой это напряг? С ним гулять надо каждый день.
– Я буду гулять.
– В ветлечебницу надо тащить, от блох избавляться, от глистов. Люсь, может, отнесешь своего Жмурика обратно?
– Но он на улице погибнет.
– Другие собаки не гибнут и он выживет.
– У Жмурика лапка болит.
– Не ври.
– Он прихрамывает. Не веришь? – Люська опустила щенка на пол, а сама отошла к двери. – Жмурик, ко мне.
Виляя хвостиком серый комочек покосолапил к Люське.
– Видел?
Действительно, щенок прихрамывал на переднюю лапу.
– И вообще, он породистый. По-моему, лабрадор.
– Дворняга.
– И пусть, зато какой хороший, – Люська опять взяла Жмурика на руки.
Я смотрел на щенка, щенок смотрел на меня. Люська сопела и шмыгала носом.
– И пахнет от него сильно.
– Помоем.
– Спать он где будет?
– Купим подстилку.
– Но учти, это твой щенок, и если даже на улице начнется землетрясение, ты встанешь и пойдешь его выгуливать.
– О чем разговор. Ты же знаешь, я всю жизнь мечтала о собаке.
– О кошке ты мечтала. О сиамской.
– Это было в детстве, а потом о собаке. О таком вот Жмурике.
– Ладно, оставляем.
– Ура! – Люська так заорала, что Жмурик испугался и сразу же описался.
– Гадство какое! Новая кофта.
– Я умываю руки.
– Глеб, подожди. Подержи его, пока я за тряпкой сгоняю.
– Чтобы от меня потом воняло.
– Но я одна не справлюсь.
– Раньше надо было думать.
Я зашел к себе в комнату, слыша, как Люська ворчит и отчитывает Жмурика. Ничего, пусть привыкает.
Через полчаса она просунула голову и заискивающе спросила:
– Еще не спишь?
– Пока нет.
– Глеб, я одна боюсь идти.
– Куда?
– Надо бы в супермаркет сбегать, купить Жмурику корм.
– До завтра подождет.
– Ты же все равно не спишь, давай сходим вместе. Заодно поговорим о Дашке. Пошли, а?
Я потянулся. Спать не хотелось, а проветриться перед сном – самое то.
– Идем.
В коридоре едва я надел кроссовки, Люська завизжала.
– Ты чего орешь?!
– Жмурик! Глеб, он мне кроссовок описал. Посмотри!
– Начинается.
– Что делать?
– Постирать.
– Кроссовок?!
– Ко мне какие претензии?
Люська психанула. Я взял деньги и вышел. Одному пройтись даже спокойнее.
Глава пятая
Урок естествознания
В школу я пришел одним из первых. Поднялся на второй этаж, встретившись на лестничном пролете с Яной. Хм, обычно Яна всегда опаздывает, насколько я помню, она лишь дважды пришла вовремя к первому уроку. Опоздать на три-пять минут для неё почти что норма. А тут, до начала инглиша больше сорока минут, а Яна уже в школе.
– Глеб, – опередила она меня вопросом. – Почему так рано пришел?
– Так получилось. А тебя каким ветром в школу задуло?
Яна быстро подошла ко мне, улыбнулась и тихо ответила:
– На то есть причины.
– Наверняка веские.
– Угадал.
– Теперь попытаюсь угадать, что у тебя в пакете, – я кивнул на черный пакет, который Яна зажимала в правой руке.
– Ну, попробуй.
– Там что-то легкое, но объемное.
– Тепло.
– Ммм…
– Больше мыслей нет?
– Не-а.
– Значит, ты проиграл.
– А что в пакете, Ян?
Ответить помешала появившаяся на лестнице секретарь школы Алла.
– О! – засмеялась она. – Какие люди в такое время.
– Привет, Ал.
– Привет-привет.
Как только она поднялась на второй этаж и скрылась за поворотом, Яна облизала губы и посмотрела на меня.
– Глеб, ты иди, я скоро тоже подтянусь.
Заинтригованный я миновал один лестничный пролет, остановился и осторожно перегнулся через перила. Яна меня не видела, все её внимание было сосредоточено на пакете. Пройдя в дверь на второй этаж, она выглянула из-за угла, простояла в таком положении около двух минут, а затем, резко отстранившись, уткнулась в смартфон.
Прошло несколько секунд, и я увидел Аллу, она открыла учительскую и сразу же куда-то помчалась. Алла постоянно создает видимость бурной деятельности. Целыми днями носится по школе и кричит, что ничего не успевает сделать.
Едва Алла спустилась вниз, Яна ужом прошмыгнула в коридор. Перескакивая через две ступеньки, я довольно быстро оказался возле дверей. Выглянул. Остановившись возле учительской, Яна достала из пакета букет цветов и толкнула дверь.
Так вот оно что, в пакете был букет. Не похоже это на Янку. Не в её правилах дарить училкам цветы. А сегодня наверняка у кого-нибудь днюха и Яна решила подмазаться с букетом. Странно. Такое поведение больше подходит Соньке Яковлевой, она хоть и отличница, но без подхалимажа жить не может. Но Янка…
После инглиша мы с Димоном решили сгонять в столовку, но на первом этаже меня выловила наша классуха Нина Владимировна.
– Глеб, не в службу, а в дружбу, поднимись в учительскую, если Игорь Львович там, пусть срочно подойдет в кабинет биологии.
– Окей.
В учительской Игоря Львовича не оказалось. Зато за столом сидела завучиха, она же училка по естествознанию – Клара Степановна. Школьная кликуха Штангенциркуль. Из всех учителей Штангенциркуль наиболее вредная, жесткая и злопамятная. Личную жизнь ей заменила школа, в которой Клара Степановна пропадает дни напролет, третируя учителей и учеников. Вечно недовольная, угрюмая, со своим фирменным рыбьим взглядом, она у всех без исключения вызывает неприязнь.
Но сейчас меня удивило другое. Клара Степановна сидела за своим столом и улыбалась. Верилось в это с трудом. Даже захотелось достать телефон и сделать фотку. Никогда не видел, чтобы губы Штангенциркуля расплывались в довольной улыбке. Обычно на лице ухмылка: мерзкая и ядовитая. И вдруг улыбается от души. Потом я перевел взгляд, заметив на краю стола букет роз. Цветы стояли в банке с водой, Штангенциркуль смотрела на них и лыбилась. Я выпал в осадок.
Заметив меня, Клара Степановна вздрогнула.
– Глеб? Ты за журналом?
– Нет, мне Игорь Львович нужен.
– Его здесь не было.
Я вышел. Штангенциркуль назвала меня по имени. Нонсенс! У завучихи золотое правило – обращаться к ученикам исключительно по фамилии. «Петров, иди сюда!», «Иванова, к доске!», «Сидоров, выйди из класса!». Янкин букет сотворил чудо, Штангенциркуль впервые улыбнулась по-человечески. Непонятно только зачем Яне понадобилось разоряться на цветы для этого монстра?
Пятым уроком было естествознание. В класс Штангенциркуль вошла со своим фирменным выражением лица под кодовым названием «Смерть всему живому».
– Почему доска грязная?
– Забыла помыться, – выкрикнул с задней парты Витька.
– Комаров, вытри доску.
– Почему я? Пусть вытирает, тот, кто писал.
Штангенциркуль впилась в Витьку своими холодными глазками.
– Хорошо, Комаров, я это запомню. Соня, вытри доску.
Пожалуй, Яковлева единственный человек, к которому завучиха обращается по имени. Сонька правдолюбка и совсем не умеет врать, Штангенциркуль пользуется этим, выуживая из Яковлевой нужную информацию. Сделала из Соньки стукачку, оттого с ней почти никто не общается.
– Соня, – повторила Клара Степановна. – Ты меня слышала?
– Да, Клара Степановна, – Яковлева встала и подошла к доске.
– А потом, Соня, – сказал Витька, – съешь тряпку.
Послышались смешки.
– Комаров идет к доске.
– Договорился, – хохотнула Светка.
Витька вышел к доске, а через минуту сел обратно, услышав ехидный голос завучихи:
– Это уже третья двойка.
Начав проверку домашнего задания, Штангенциркуль налево и направо ставила пары. Больше остальных досталось Римме. Римка нормальная девчонка, но учится средненько. И каждый раз Штангенциркуль не упускает возможности задеть Римму за живое.
– Учиться надо, Римма, а не в телефон постоянно смотреть. Я понимаю, дома много проблем, пьющие родители, но нельзя же пускать все на самотек.
– Клара Степановна, запрещенный приём, – сказал Димон.
– А тебя разве кто-то спрашивал?
Димон сжал кулаки, но промолчал.
Римма стояла возле стола Штангенциркуля, опустив глаза в пол. Она чувствовала себя не в своей тарелке, и единственным желанием было выхватить из рук завучихи свою тетрадь и выбежать из класса. Но Римма не могла позволить себе совершить такой поступок. Потому и стояла, опустив голову и ссутулившись.
– Смотри, Коптева, как бы потом жалеть не пришлось. Запустишь учебу, через пять-десять лет составишь компанию родителям-алкоголикам.
Римма сделала резкий вдох, подняла голову, посмотрела сначала на Штангенциркуля, потом на класс и, не выдержав, выскочила в коридор.
– Коптева, вернись! – завучиха была собой довольна.
Меня переполняло раздражение.
– Клара Степановна, зачем вы постоянно унижаете её пьющими родителями? В чем Римка виновата?
– Озеров, насколько я помню, тебе слова не давали. А когда мне понадобится услышать твое мнение, я обращусь к тебе за советом. – Закрыв Римкину тетрадь, Штангенциркуль швырнула её на край стола.