– Да, да! Ракеты, летящие с такой скоростью, что их невозможно засечь! Способные облететь планету сто сорок раз! Как они тогда все испугались! Продолжай.
Острозубка чувствовала устремлённые на неё взгляды, и это немного смущало мышку.
– Так вот… Хитрость нашего великого лидера была в том, что он сумел сохранить в тайне ото всех разработку и создание этих ракет и предъявить их миру в самый нужный момент, – робко сказала она и опустила глаза.
– Боюсь, девочка, ты немного неправильно понимаешь слово хитрость, – ласково сказал Кротослеп, – это называется предусмотрительность и предвидение. Но твой ответ достаточно хорошо аргументирован, поэтому я зачту его, как благонадёжный.
Острозубка тихо, почти неслышно выдохнула.
– Садись. А сейчас мы с вами, дети, посмотрим чудесный фильм про парад, посвящённый победе нашего лидера, великого Мудрокрыса, в войне против коварных южных террористов-отщепенцев. Кривоглазка!
Староста встала, спустила экран на доску и достала из шкафа маленький проектор.
– Включай!
На экране побежали какие-то надписи на незнакомом языке, после чего появилось лицо Мудрокрыса, через минуту сменившееся видом площади, по которой длинными шеренгами шли одетые в синюю и черную форму солдаты.
Мудрокрыс с ближайшими соратниками стоял на высокой трибуне и приветствовал войска, подняв вверх правую лапу.
– Здравствуйте, воины свободной Межречки!
– УРА! УРА! УРА!
Вслед за шеренгами солдат пошли боевые телеги с пушками, ракеты, сделанные из добытого в шахтах металла, начинённые самым страшным оружием, что есть в мире.
Каждый из учеников видел этот фильм десятки раз, с точностью знал, что и после чего будет, в какой момент покажут лицо Мудрокрыса, но всё равно должен был смотреть и всем своим видом проявлять заинтересованность.
Фильм закончился ровно за минуту до конца урока.
– Можете помолчать минутку, – сказал Кротослеп, взглянув на часы, – знаю, что увиденное вам понравилось, как и всегда.
Дети отсидели эту минуту в полной тишине, положив лапки на парты и глядя на две строчки, написанные в начале урока.
– Всё, урок закончен, – сказал Кротослеп, когда прозвучал звонок, – можете идти домой. Надеюсь, что теперь вы стали любить нашу родину и нашего великого лидера Мудрокрыса чуть-чуть сильнее.
Ученики встали, сложили тетрадки и ручки в рюкзаки, поклонились портрету и вышли.
– Покурим? – спросила Ушка, когда четвёрка, вместе с другими учениками вышли во двор.
– Пошли, – ответил Красноклык, – ты, наверное, расстроена?
– Чем? – спросила Ушка.
Красноклык облизал нос и весело оскалился.
– Сегодня же не было твоего любимого физического развития.
Ушка фыркнула:
– П-ф-ф! Зато завтра будет целый день! В конце, правда, опять придётся на вопросы по патриотизму отвечать, но я уже все ответы наизусть знаю.
Острозубка подскочила к ней и задорно спросила:
– А как ты на последний вопрос отвечаешь?
– Всегда одинаково, – равнодушно ответила Ушка, – стойкость.
– А так разве можно? – вращая глазами в разные стороны, спросил Чешуйка.
– Ушке можно, – пробурчал Красноклык, – она дальше всех кидает копьё, быстрее всех бегает, выше всех прыгает, так что ей прощают. Сколько ты медалей на последнем соревновании взяла?
– Четыре, – ответила Ушка, – да там соревноваться было не с кем – все какие-то слабенькие, а один даже умер после забега.
– Всё, пришли, – сказала Острозубка, достала из рюкзака пачку сигарет и протянула ребятам.
Ушка, закурив, прислонилась к стене сарая, закрыла глаза и принялась что-то бубнить себе под нос, шевеля длинными ушами.
Красноклык кивнул в её сторону. Острозубка посмотрела на Ушку и улыбнулась.
– Она бывает такой смешной, – шёпотом сказала она Красноклыку.
– Ага.
– О чём вы говорите? – громко спросил Чешуйка.
– Ни о чём, – ответил Красноклык.
Ушка открыла глаза, сделала затяжку и выкинула окурок.
– Скажи, а разве спортсменам можно курить? – спросил её Красноклык.
– А мне посрать, – ответила Ушка, – пойдёмте домой, а то есть уже хочется.
В детстве Ушка часто болела и очень медленно росла. Её часто обижали другие мальчики и девочки, а однажды, когда она играла в песочнице, отняли совок и ведёрко. Острозубка, которая была на полгода старше, увидела из окна плачущего зайчонка, выбежала во двор и бросилась на обидчиков с кулаками. Отняв совок и ведёрко, она вернула их Ушке.
– Спасибо, – вытирая слёзы, сказал маленький худенький зайчонок, – а как тебя зовут?
– Острозубка. А тебя?
– Ушка.
– Какое смешное имя, – улыбнулась мышка.
– Мама говорит, что когда я родилась, она сначала увидела мои ушки.
– У тебя хорошая мама.
– Я знаю, – кивнула Ушка, – я её очень люблю. Будешь со мной дружить?
– Да. А ты со мной?
– Буду. Давай строить домики?
– Давай. А потом пойдём ко мне в гости? У меня две куклы есть. Мама сама их сшила. Хочешь, я одну тебе подарю?
Ушка кивнула, поднялась, подошла к Острозубке и обняла её.
– Мы будем дружить всю жизнь, правда?
– Правда.
На школьном дворе стояла большая толпа учеников. Кого тут только не было: ежи, еноты, мышки, зайцы, два поросёнка, воробьи, маленький медвежонок, у которого неделю назад умер папа, работавший на мусорном заводе и четверо выдрят-близнецов, у которых уже начали расти усики.
– Что здесь происходит? – со страхом спросил Чешуйка.
– Наверное, опять драка, – предположил Красноклык.
– Не похоже, – сказала Острозубка.
Ушка фыркнула, давая понять, что ей это неинтересно, однако пошла вместе со всеми.
Они протиснулись сквозь толпу и увидели Сухогрыза, высокого парнишку-бобра с причудливо закрученным хохолком на голове. Он гордо стоял в центре толпы, облокотившись на новенький велосипед.
– Вау, – открыв рот с короткими клыками, сказал Красноклык, – велосипед!
– Да, – восхищённо прошептал Чешуйка.
Остозубка взглянула на Ушку – та стояла, скрестив лапы на груди и равнодушно смотрела на велосипед.
– Тебе нравится?
– Нет, – ответила Ушка, – да и маленький он для меня.
Это было правдой – после пяти лет Ушка стала очень быстро расти и вскоре стала самой сильной не только среди девочек, но и среди большинства мальчиков. Она на голову возвышалась среди своих одноклассников, легко могла поднять самую тяжёлую гирю в спортзале и подтягивалась на одной лапе целых пятьдесят раз. Сядь Ушка на этот велосипед, ей пришлось бы отталкиваться ногами.
Острозубка дотронулась до плеча Красноклыка.
– Пошли.
Красноклык вздохнул и последовал за ней и Ушкой.
– Подождите!
Чешуйка, растолкнул учеников и подбежал к ним, вращая глазами.
– Видели? Видели? Я всю жизнь хотел себе такой!
– Ты ещё слишком мало живёшь, – сказала Ушка, – мечты с возрастом меняются.
– Но это же велосипед! – не успокаивался Чешуйка.
– Вступи в Юные помощники «Неделимой Родины» и твоим родителям тоже выдадут разрешение на велосипед, – сказала Ушка.
– Нет, нет, нет, – пробормотал Чешуйка, – у меня папа неблагонадёжный, вы разве забыли?
– А так бы вступил, да? – язвительно спросил Красноклык.
– Ради велосипеда? – добавила Ушка.
Глаза Чешуйки завертелись и уставились на Острозубку.
– Ребят, ну не издевайтесь вы над ним, – сказала мышка, – вспомните, что с его папой случилось.
– Прости, Чешуйка, – виновато сказал Красноклык и опустил лицо.
– Мы пошутили. Прости.
Ушка несильно хлопнула Чешуйку по спине, от чего тот покачнулся и чуть не упал.
– Ушка! – сказала Острозубка, – ты ведь его прибьёшь!
Зайчиха пожала плечами.
– Не умею рассчитывать свои силы.
– Мы это знаем, – сказал Красноклык и засмеялся лающим смехом.
В ответ засмеялись все, даже Чешуйка – они любили подтрунивать над неловкостью и силой Ушки, да и сама она была не против подобных шуток.
Смех прервало урчание.
– Это у меня, – призналась Ушка, – я же говорила, что есть хочу.
Острозубка сняла свой рюкзак и открыла.
– Ой, я совсем забыла, – быстро сказала она, доставая маленький свёрток и протягивая его Ушке, – у меня же четверть белковой лепёшки есть. На!
Зайчиха развернула свёрток.
– Спасибо, – поблагодарила она и махом проглотила мягкую лепёшку.
– Мой покойный дед называл их издевательством над едой, – сказал Красноклык, – а мне нравится.
– Всем нравится, – надевая рюкзак, ответила Острозубка.
Они подошли к небольшому мостику, перекинутому через широкий и вонючий ручей, на дне которого копошились жирные черви размером с лапу. На той стороне ручья сидел старый облезлый барсук, доставал этих червей из воды и складывал в большое ржавое ведро.
– Здравствуйте! – поприветствовала его Острозубка.
Барсук посмотрел на неё испуганными глазами и что-то быстро зашептал.
– Что он говорит? – спросил Красноклык.
– Не знаю, – ответила Острозубка, – надо подойти поближе.
– Не думаю, что это хорошая идея, – сказала Ушка, – хотя дело твоё.
Острозубка сошла с мостика и подошла к барсуку, который завалился на спину и заверещал.
– Не надо! Не надо! Не надо больше! Мне больно! Мне очень больно!
– Вам помочь? – спросила мышка и осторожно тронула его за лапу.
Барсук громко взвизгнул, вскочил на ноги и убежал по направлению к мёртвым деревьям, опрокинув своё ведро.
– Странный он какой-то, – задумчиво сказала Острозубка, разглядывая червей, ползущих обратно к воде, – зачем ему эти черви?
– Съесть, – ответила Ушка, облокотившись на перила моста.
– Их можно есть?
– Наверное. Для чего он ещё мог их собирать?
Острозубка аккуратно поставила ведро и вернулась к ребятам.
– А я его здесь раньше не видела.
– А это, скорее всего, один из этих, как там их, – сказал Красноклык, – перевоспитавшихся.
– А ты откуда знаешь? – спросила мышка.
– Просто подумал.
– Наверное, ты прав, – согласилась Острозубка.
Навстречу по тропинке шёл полицейский. Высокий, мощный крыс был одет в чёрную форму, на поясе висел усмиритель, а кокарда на его фуражке имела форму крысиной морды.
– Кто кричал? – надменно спросил он, когда школьники подошли ближе.
– Господин, – склонив голову, ответил Красноклык, – там какой-то барсук червей ловил, а как нас увидел, завопил и убежал.
– Барсук? – переспросил полицейский.
– Да, господин.
– Я выясню. Вы из школы?
Он говорил медленно и вальяжно, всем своим видом демонстрируя превосходство и силу. Ребята стояли перед ним, склонив головы, и даже Ушка выглядела напуганной.
– Да, господин.
Полицейский достал блокнот и ручку.
– Назовите ваши имена. Я выясню, что это за барсук и, возможно, вызову вас для дачи показаний.
Назвав свои имена, они поклонились полицейскому, и пошли дальше, а тот, насвистывая, направился в сторону ручья.
Вскоре впереди показались дома – длинные, двухэтажные бараки из строительного мусора с маленькими окнами. У каждого дома стоял одноэтажный туалет с двумя кабинками, и раз в неделю приезжала машина с насосом, чтобы выкачать накопившиеся отходы. По стенам туалетов ползали огромные жирные тараканы. Они шевелили длинными усами и совершенно не боялись жителей, хотя некоторые из обитателей домов этих тараканов ловили и ели.
– Я, как поем, зайду, – сказала Ушке Острозубка.
– Хорошо, – ответила зайчиха.
– А вы гулять пойдёте? – обратилась Острозубка к Чешуйке и Красноклыку.
Красноклык оскалился и ответил:
– Да я хоть сейчас!
Чешуйка повертел глазами и кивнул.
– Да мы все знаем, Красноклык, что ты хоть сейчас готов пойти гулять, но нельзя, – сказала Острозубка, – нельзя вызывать подозрений, понимаешь?
– Конечно, понимаю, – слегка обидевшись, ответил лис, – я же не совсем дурачок!
– Ладно, расходимся, – сказала мышка, – я сначала зайду к Ушке, а потом мы вместе зайдём за вами.
– Хорошо, – подмигнув, сказал Красноклык, – пошли!
Он толкнул Чешуйку в плечо, и они пошли к своему дому.
Ушка ничего не сказала – она просто подняла вверх правую лапу, и медленно побрела в свой барак.
Острозубка вздохнула, посмотрела вслед друзьям и пошла к дому.
Открыв фанерную дверь, покрытую разводами чёрной плесени, мышка поднялась на второй этаж и оказалась в длинном коридоре, вдоль которого располагались жилые комнаты. В каждом конце коридора находилась общая кухня, где круглыми сутками работал небольшой телевизор с единственным каналом.
Острозубка зашла в свою комнатку, настолько маленькую, что она больше подошла бы под кладовку, где обычно хранят мётлы, швабры, вёдра и ненужные вещи. Около самого входа стояла узкая кровать, напротив крошечный столик, за которым Острозубка делала уроки, а единственное окно было наполовину закрыто плёнкой.
Мышка бросила рюкзак на кровать, переоделась и пошла на кухню.
Бабушка, как обычно, сидела в жёстком кресле и смотрела телевизор. Она была самой старой обитательницей в их доме и почти никогда не выходила из кухни. Положенную ей норму белкового порошка обычно получал папа.
– Привет, бабуль!
Острозубка подошла к бабушке и поцеловала её в дряблую щёку.
– Здравствуй, Острозубка, – прошамкала бабушка.
– ВРАГИ! БЕЗЗАКОНИЕ! ВЕЛИКИЙ ЛИДЕР! – неслось из телевизора.
Острозубка взяла с полки пачку с белковым порошком и мерный стакан. Отсыпав пятьдесят грамм, она поставила пачку обратно, высыпала порошок в миску и развела водой.
– Что там? – спросила Острозубка, усаживаясь на пол рядом с бабушкиным креслом.
– Опять против нас что-то замышляют, – слабым голосом ответила бабушка.
– Понятно, – равнодушно сказала мышка, зачерпнула ложкой кашу из миски и, не жуя, проглотила.
– А ещё, – сказала бабушка, – в следующем месяце норму порошка увеличат на тридцать грамм.
– ДА ВЫ ПОСМОТРИТЕ НА НИХ! ТАМ СПЛОШНОЙ РАЗВРАТ! – кричал с экрана толстый крыс во френче.
– Как хорошо, – взглянув на экран, сказала Острозубка.
– ДА ТОЛЬКО БЛАГОДАРЯ ВЕЛИКОМУ МУДРОКРЫСУ МЕЖРЕЧКА ДО СИХ ПОР СУЩЕСТВУЕТ!
– Великий Мудрокрыс заботится о нас, – медленно сказала бабушка, – а эти хотят нас на колени поставить.
Она указала на экран, где как раз показывали одного из «этих» – тощего, подслеповатого хорька с дёргающейся щекой.
– ДА МЫ ТРАВУ ЕСТЬ БУДЕМ, НО НЕ ОТВЕРНЁМСЯ ОТ НАШЕГО ЛИДЕРА!
– ДА ВЫ И ТАК НИЩИЕ!
– ПАМЯТЬ ПРЕДКОВ!
– ВЫ ПРЕДАЛИ СВОИ ЦЕННОСТИ!
– А НУ ИДИ СЮДА, ДЕРЬМА КУСОК! ЧТО ТЫ ПРО МОИХ ПРЕДКОВ СКАЗАЛ?
Крыс во френче подскочил к хорьку и схватил его за горло.
– ОХРАНА! ОХРАНА! ВЫВЕДИТЕ ЭТУ МРАЗЬ, А НЕ ТО Я ЕМУ ГОРЛО ПЕРЕГРЫЗУ!
Из-за кулис выскочило трое охранников. Они схватили визжащего хорька за лапы и вынесли его из студии.
Зрители зааплодировали.
– Правильно, – кивнула головой бабушка, – гнать надо эту нечисть!
– И ТАК БУДЕТ С КАЖДЫМ ВРАГОМ!
Острозубка доела кашу и вылизала миску.
– Бабушка!
– Чего?
– А тебя не смущает, что завтра этот хорёк снова будет на этой передаче? – спросила Острозубка.
Бабушка удивлённо посмотрела на неё мутными глазами.
– Какой хорёк?
– Которого только что показывали.
– Так ведь это не хорёк был, – ответила бабушка, – хорька уже давно из Межречки выгнали, а это был…
Она поморщилась, пытаясь вспомнить, кого только что видела, но у неё ничего не получилось.
– Не хорёк это был и всё! – наконец, сказала бабушка и уставилась в телевизор.
– И ВОТ ТАКОЕ ВОТ ДЕРЬМО ЕЩЁ ЧТО-ТО НАМ УКАЗЫВАЕТ! – торжественно сказал крыс во френче.
– ПОЛАГАЮ, ЧТО ЕГО И ВСЕХ СТОРОННИКОВ ДАВНО ПОРА ВЫГНАТЬ ИЗ СТРАНЫ!
Это сказал чёрный грач, пожизненный член Совета советников, помогавших Мудрокрысу управлять Межречкой. Как и все члены Совета, он состоял в партии «Неделимая Родина» и носил на груди соответствующий значок с крысиной мордой.