– ПРАВИЛЬНО, СОВЕТНИК ЧЕРНОКЛЮВ! НЕЧЕГО С НИМИ НЯНЧИТЬСЯ!
На кухню зашла соседка – толстая ежиха, на спине которой почти не осталось игл, выпавших во время работы на фабрике.
– Что показывают? – прошепелявила она.
– Что и всегда, – ответила Острозубка и пошла к раковине, чтобы помыть миску.
– МЫ ПРЕРЫВАЕМСЯ НА НОВОСТИ! – серьёзным голосом сказал крыс во френче, – МУДРОКРЫС – ЭТО МЕЖРЕЧКА, А МЕЖРЕЧКА – ЭТО МУДРОКРЫС!
Заиграла тревожная музыка и на экране появилась молоденькая крыска с напряжённым взглядом.
– У СТЕНЫ СХВАТИЛИ ОЧЕРЕДНУЮ ГРУППУ ДИВЕРСАНТОВ! ВЕЛИКИЙ МУДРОКРЫС ПРОВЁЛ ВСТРЕЧУ С ПРЕДСТАВИТЕЛЯМИ СОВЕТА СОВЕТНИКОВ! ВЕЛИКИЙ МУДРОКРЫС ОТВЕТИЛ НА ПИСЬМО ДЕВОЧКИ ИЗ РУЧЕЙКИ! ВЕЛИКИЙ МУДРОКРЫС ПОТРЕБОВАЛ ОБРАТИТЬ ВНИМАНИЕ НА ЖИЗНЬ ПРОСТЫХ ГРАЖДАН! УРОВЕНЬ ЖИЗНИ СО ВЧЕРАШНЕГО ДНЯ ВЫРОС НА ДВА С ПОЛОВИНОЙ ПРОЦЕНТА! НА МУСОРНОМ ЗАВОДЕ ИЗ-ЗА ХАЛАТНОСТИ РАБОЧИХ ПРОИЗОШЁЛ ХЛОПОК! ОТРИЦАТЕЛЬНЫЙ РОСТ ПРОДЕМОНСТРИРОВАЛА НАША СТАБИЛЬНОСТЬ! В ЧЕСТЬ ГОДОВЩИНЫ ПРОВЕДЕНИЯ ПЯТОЙ ГОДОВЩИНЫ СО ДНЯ ПЕРВОГО ИЗБРАНИЯ ВЕЛИКОГО ЛИДЕРА МУДРОКРЫСА БУДУТ ПРОВЕДЕНЫ МЕЖДУНАРОДНЫЕ СОРЕВНОВАНИЯ И ПАРАД!
– Кто-нибудь на эти соревнования приедет, интересно? – спросила Острозубка, убрав вымытую миску в шкаф.
– Кому надо, тот и приедет, – ответила соседка, – а до остальных нам дела нет. Чему вас только в школе учат?
– Чему надо, тому и учат, – дерзко ответила Острозубка и вышла из кухни.
Сзади до неё донёсся голос соседки:
– Какая она у вас невоспитанная – никакого уважения к старшим!
Бабушка что-то ответила, но настолько тихо, что Острозубка не услышала.
Она заскочила в свою маленькую комнатку, взяла пачку сигарет и, спустившись по скрипучей лестнице, вышла во двор.
Ушка жила в бараке напротив, но только на первом этаже и её комната была на два шага в ширину больше, чем у Острозубки.
Мышка перешла двор, подошла к окну и постучала по полусгнившей раме.
– Ушка! Ушка! Выходи!
В окне показалось голова Ушки с торчащими в разные стороны ушами.
– Не стучи так, – недовольно сказала зайчиха, – ты мне раму сломаешь!
– Твою раму даже бревном не сломаешь!
– Ха-ха! Как смешно! Сейчас выйду.
Меньше, чем через минуту, Ушка вышла во двор.
– Покурим сначала или сразу за Красноклыком и Чешуйкой пойдём? – спросила Острозубка.
– Пойдём сразу к ним, – ответила Ушка, – потом и покурим. Нет, давай лучше сейчас.
– Ты чем-то взволнована? – спросила Острозубка.
Ушка прикусила нижнюю губу длинными резцами.
– Пошли за сральник, там и покурим, – сказала она.
Зайдя за туалет, девчонки закурили.
– Что случилось?
Ушка затянулась, сплюнула и со злобой спросила:
– Ты новости слышала?
– Да.
Послышалось чьё-то кряхтение – в туалете явно кто-то был.
– Пошли подальше.
Они отошли от туалета на тридцать шагов и спрятались за деревьями.
– Ну?
– Соревнования будут, – мрачно ответила Ушка, – в честь этого сраного парада.
– А тебе-то что? – просила мышка.
Ушка потушила окурок о ствол дерева и достала новую сигарету.
– Отец со смены пришёл, – сказала она, – сигарет принёс. Помнишь, как в прошлом году мне сказали, что я для соревнований по возрасту не подхожу?
– Помню, – ответила Острозубка, – ты ещё тогда так разозлилась, что стену кулаком пробила.
Ушка усмехнулась:
– Такую стену даже Чешуйка языком пробьёт. Так вот, про соревнования – в этом-то году я подхожу по возрасту, значит, меня на них позовут, а я не хочу.
– Откажись.
– Ты не обижайся, – сказала зайчиха, – ты моя единственная подруга и всё такое, но иногда ты такая дура!
– Чего? – обиженно спросила Острозубка.
– Нельзя отказаться, понимаешь? Нельзя. Если я туда поеду, то больше никогда с вами больше не увижусь. Помнишь парня из Гнилушки? Он по прыжкам в длину победил и всё, обратно не вернулся, а потом и его родителей забрали.
– А в прошлом году ты вроде хотела, – сказал Острозубка.
– В прошлом году я ещё ни о чём не догадывалась, да и в этом как-то не особо вспоминала, пока новости не услышала. Вернее, пока сосед поздравлять не начал. Я на кухню зашла, а он такой мне и говорит, что вот, мол, какая радость тебе – самого великого лидера увидишь! А оно мне надо?
– И что же делать?
– Мы должны убраться отсюда как можно раньше, – ответила Ушка и щелчком пальцев отправила второй окурок в лужу, на дне которой копошились такие же черви, что и в ручье, только раза в три меньше.
Острозубка проследила взглядом полёт окурка, заметила червей и задумчиво спросила:
– Неужели их и в самом деле можно есть?
– Попробуй.
– Нет, спасибо, – ответила Острозубка, – мне пока порошка и грибов хватает. Пошли к ребятам?
– Пошли.
У туалета стоял старый одноглазый енот с корзиной. Из дырки, на месте которой когда-то был правый глаз, стекала тонкая струйка зеленовато-жёлтого гноя. Единственным глазом енот внимательно смотрел на девчонок.
– Здравствуйте, гражданин Полохвост! – поздоровалась Острозубка.
– Добрый день, девочки, – проскрипел енот, – а куда вы ходили?
Ушка ткнула подругу в бок и сказала на ухо:
– Вот зачем ты с ним заговорила? Он же давно с катушек слетел. Сейчас ведь не отстанет.
– Курить ходили, гражданин Полохвост, – ответила еноту Острозубка.
Енот раскрыл беззубую пасть, наклонил голову и медленно сказал:
– А вот в моё время девочки стеснялись курить. Они ходили в белых юбочках, синих блузочках, красных туфельках. Помню, как мы танцевали! Как мы танцевали!
Не глядя на девчонок, енот вскинул лапы вверх и закружился около туалета.
– Весной расцветали цветы, и я бегал за ними в лес, – нараспев говорил енот, обнимая невидимую партнёршу, – я дарил их ей, а она смеялась. Я целовал её глаза и признавался в любви!
– Он пришёл сюда за тараканами, – уверенно сказала Ушка, – видишь корзину?
– Вижу, – ответила Острозубка.
Кружась, енот не заметил свою корзину и споткнулся об неё.
– Осторожно! – крикнула Острозубка, подбежала к старику и взяла его за лапу, помогая подняться.
– Со мной всё хорошо, девочки, со мной всё хорошо, – прошептал Полохвост, – спасибо.
Он повернулся к Острозубке, и та увидела, что из его единственного глаза текут слёзы.
– С вами точно всё хорошо?
– Да он же уже сказал тебе, – Ушка подняла перевёрнутую корзину и поставила рядом с енотом, – вот ваша корзина, а нам надо идти.
– Да, нам надо идти, – сказала Острозубка.
– Спасибо, девочки, – тихо пробормотал енот.
– За что?
Полохвост ничего не ответил, достал из-за пазухи короткую плоскую палку и стал бить снующих по стене туалета тараканов.
– Пошли, – зайчиха дёрнула Острозубку за плечо, – он больше не будет с тобой разговаривать, уж я-то знаю – в одном коридоре живём.
Острозубка взглянула на енота – тот шептал что-то невразумительное и не обращал на них никакого внимания.
С дороги послышались голоса.
– О, со школы идут, – догадалась Ушка, – всё на велосипед не могли налюбоваться! Пойдём быстрее отсюда.
Красноклык жил в соседнем дворе и, когда Острозубка и Ушка подошли, уже ждал их, сидя на скамейке возле песочницы.
– Чего так долго? – увидев девчонок, крикнул лис.
– Не ори, – строго сказала Ушка, – ты топор взял?
– Конечно, – ответил Красноклык и достал из-под скамейки плотницкий топор, – ещё от деда достался!
– Давай сюда.
Ушка взяла топор и убрала в рюкзак.
– Чешуйка у себя?
– Я слышал, как мама на него кричала, так что не думаю, что его выпустят, – ответил Красноклык.
После того, как отцу Чешуйки при разгоне забастовки сломали хвост, он серьёзно заболел и, промучившись пару дней, умер. Мама после этого немного повредилась рассудком и часто срывалась на сына, который и так с самого детства был запуганным и нервным.
– Зайдём к нему? – предложила Острозубка.
– Зайдём.
Они зашли в барак, поднялись на второй этаж и постучали в дверь.
На стук выглянула мать Чешуйки. Её глаза бешено вертелись в разные стороны, а из полуоткрытого рта торчал язык.
– Он не пойдёт с вами! – прошипела она.
– Можно нам у него спросить? – спросила Острозубка.
– Нет!
Ушка посмотрела поверх голов Острозубки и ящерицы и увидела Чешуйку – он сидел на полу у окна, зажав голову лапами.
– Чешуйка! – громко позвала она.
– Он никуда не пойдёт! – крикнула ящерица и плюнула Ушке в лицо.
– Фу! – вскрикнула зайчиха и принялась снимать с лица зеленоватую клейкую слюну.
Из соседних комнат начали выходить соседи. Это были, по большей части, старики и больные, которые не могли больше работать. Выживали они за счёт белкового порошка, который еженедельно выдавали в городском пункте социального обеспечения, грибов, травы и насекомых. Тем, у кого были родственники, было легче.
– Уходите!
– Пойдёмте, ребята, – сказала Острозубка.
Выйдя во двор, Красноклык спросил Ушку:
– Ты как?
– Нормально. Хорошо, что не дерьмом кинула – говорят, оно у ящериц липкое и вонючее, не то, что у нас.
– Это всё из-за тебя! – раздался из открытого окна крик матери Чешуйки.
– Пойдём, а то не успеем, – сказала Острозубка.
Зайчиха, лис и мышка зашли за барак и направились в умирающий лес.
Острозубка и Красноклык, каждый с огромной охапкой хвороста в лапах, подошли к огромному пню и, наклонившись, аккуратно положили его на землю.
– Думаю, на сегодня хватит, – сказала Острозубка, – разглядывая большую стопку нарубленного хвороста.
– Его же его перетащить надо, – добавил Красноклык.
Ушка посмотрела на кучу свежего хвороста, потом на нарубленный, переложила топор в правую лапу и кивнула в знак согласия.
– Да, начинайте таскать, а я пока этот нарублю, – сказала зайчиха, взяла толстую ветку и принялась быстро рубить её на одинаковые куски.
Острозубка и Красноклык набрали нарубленного хвороста, отошли на триста шагов и вывалили его на землю.
– Сначала переносим, а уже потом сложим, – сказала мышка.
– Давай так.
Они не успели сделать и двух ходок, когда Ушка, закончив рубить, присоединилась к ним. Зайчиха брала хворост своими огромными лапами, успевая за раз принести больше, чем Острозубка и Красноклык вдвоём, поэтому закончили быстро.
Лис сел на корточки рядом с кучей хвороста и спросил:
– Как вы думаете, нам этого хватит?
– Не знаю, – ответила Острозубка.
Она явно хотела что-то добавить, но Ушка закрыла ей рот лапой.
– Тихо! – прошептала зайчиха.
– Что такое? – спросил лис.
Ушка пошевелила своими огромными ушами и посмотрела наверх.
– Там, – сказала она и указала на две чёрные точки.
– Это грачи? – убрав лапу Ушки со своего рта, спросила Острозубка.
– Не знаю, – ответила Ушка, – у меня не такой хороший слух. Я слышу, что кто-то разговаривает, но кто именно и о чём, я не понимаю.
– Надо лечь на землю, – предложил Красноклык, – мне папа говорил, что, если лежать и не шевелиться, они могут не заметить.
Все грачи, как и крысы, были верными членами партии «Неделимая Родина» и если крысы, по большей части, занимали руководящие посты и служили в полиции, то грачи, благодаря своей врождённой способности к полёту, занимались разведкой и слежкой и лишь немногие из них становились советниками.
Ребята легли на землю. После нескольких минут, проведённых в полном молчании, Красноклык медленно подполз к Ушке и прямо в ухо спросил:
– Улетели?
– Посмотри.
Лис медленно перевернулся на спину и долго вглядывался в небо, но ничего не увидел.
– Вроде нет никого.
– Вставай тогда, – тихо сказала Острозубка.
– Ты первая.
– Боишься?
– Нет.
– Тогда вставай.
– Не хочу.
– Да сколько можно, – громко сказала Ушка и поднялась на лапы, – вы так до вечера будете спорить. Всё, я встала! Если заметят меня, то заметят всех!
– Никто вас не заметит, – раздался насмешливый голос.
Острозубка и Красноклык вскочили и стали оглядываться по сторонам.
– Кто здесь? – громко спросила Ушка, доставая топор.
– Ну не надо так сразу за топор хвататься, девочка, – сказал голос, – поранишься ненароком.
– Выходи и я тебя без топора так отделаю, что месяц под себя ходить будешь, – пригнув уши к голове, сказала зайчиха.
– Хорошо, хорошо, только не бей!
Из-за толстого дерева вышел взъерошенный заяц с одним ухом, закутанный в грязные тряпки и опирающийся на сучковатую палку.
– Вот он я, – поклонившись, сказал заяц и, волоча правую лапу, направился к Ушке, Отрозубке и Красноклыку.
– Стой! – вытянув лапу, сказала Ушка, – кто ты и что здесь делаешь?
Заяц с опаской покосился на топор в её лапе, грустно вздохнул и сел, прислонившись спиной к дереву.
– У вас курить есть? – спросил он.
Острозубка достала из пачки сигарету, и пошла было к нему, но Ушка её остановила.
– Мы не знаем, кто это, – сказала зайчиха, – может, это один из тех насильников, о которых нам рассказывали в школе. Может, у него нож под этими тряпками спрятан. Кинь ему сигарету и спички.
Острозубка кинула зайцу сигарету и коробок спичек. Тот поднял их дрожащей лапой и с наслаждением закурил.
– Да, – блаженно произнёс он, выдохнув дым, – сейчас бы ещё стаканчик водочки! Было бы вообще замечательно! М-м-м…
Ушка нервно застучала лапой по земле.
– Кто ты такой? – чеканя каждое слово, спросила она.
– Лесной чокнутый? – предположил Красноклык.
– Да не похож, – ответила Острозубка.
– Меня зовут Зубогрыз, – медленно сказал одноухий заяц, – и я здесь живу. Уже очень давно, между прочим. А сегодня иду себе, ковыляю потихонечку, смотрю – детишки по лесу шастают, дровишки таскают. Ну, мне интересно стало, дай, думаю, спрячусь, да посмотрю, что они дальше делать будут. А детишки испугались, на землю попадали. Не было там никаких грачей, детишки!
– А ты откуда знаешь? – спросила Ушка.
– Грачи так высоко не летают – им с такого расстояния ничего не разглядеть, – ответил заяц, – это же не орлы, а грачи!
Он засмеялся хриплым смехом, но тут же начал захлёбываться от кашля. Кашель словно разрывал его грудную клетку, внутри что-то булькало и клокотало. Заяц отбросил недокуренную сигарету, опустился на корточки и ребята увидели, что из его рта потекла тонкая струйка крови.
– Надо ему помочь! – воскликнула Острозубка.
Зубогрыз вытянул лапу вперёд и прохрипел:
– Не надо, не надо. Сейчас всё пройдёт.
Кашель действительно скоро прошёл и заяц, вытерев со рта кровь, снова сел.
– Уже лет десять так кашляю, – слабым голосом сказал он, – дышать тяжело, но, когда выпью, легчает. Можно у вас ещё сигарету попросить?
– Попросить можно всё, что угодно, – насмешливо ответила Ушка.
– Да ладно тебе, – возмутилась Острозубка, подбежала к Зубогрызу и протянула сигарету.
– Спасибо, девочка, – поблагодарил заяц, взял сигарету и чиркнул спичкой, – я давно не был у врача и не знаю, можно мне курить или нет. Как вы думаете?
– Нельзя, – ответила Ушка, – Острозубка, отойди от него!
Острозубка отошла от Зубогрыза, встала рядом с Красноклыком и тоже закурила.
– И мне дай, – попросил лис.
– Курить никому нельзя, детишки, – улыбнувшись, сказал Зубогрыз, – говорят, раньше с курением даже боролись. Сложно в это поверить, правда?
– Во многие вещи сложно поверить, но они существуют, – ответила Ушка.
– В то, что не существует, тоже можно поверить, – продолжил её мысль Зубогрыз.
Ушка насторожилась – он явно хотел вывести их на что-то серьёзное, иначе не стал бы ходить вокруг да около. Зубогрыз явно хотел, чтобы она открылась первой, но зайчиха не хотела рисковать.
– Что ты имеешь в виду?
– Много чего.
– Мы так с тобой можем вечно беседовать, прямо как эти, – Ушка кивнула на Острозубку и Красноклыка, – хочешь сказать – говори прямо, или мы уйдём. Нам лишних проблем не надо.