Палыч остановил патрульку рядом с пятеркой, включил маячки, в простонародье именуемые мигалками, и рявкнул на развалившегося в пассажирском кресле Кипяткова:
- А водитель где?! Какого черта ты сидишь?! Бегом!
Они выскочили из машины и огляделись. Пятерка была пуста. Ключи торчали в замке зажигания. Ветровое стекло в левой части белело сетью мелких трещин, сходившихся в центр круга как раз над рулем.
- Ага, - сказал Палыч.- Водитель непристегнут ремнем был. Видишь, стекло лбом поцеловал. Он где-то рядом. Не мог далеко уйти. Давай, я налево, ты - направо вдоль улицы.
Инспекторы разбежались в разные стороны.
Через две минуты из-за бетонного фонарного столба Кипятков достал тощего юного паренька и, схватив его за ухо, приволок к патрульке. Как выяснилось, убежать водитель не смог, так как по гололеду сильно разъезжались ноги. Это произошло потому, что Гарик (так звали нарушителя) скоблил тротуар домашними тапками-шлепанцами. Кроме того, из одежды на нем были только майка с короткими рукавами и тонкие тренировочные штаны. На лбу у Гарика красным цветом хищно наливался свежий рог, покрытый сложным витиеватым узором, оставленным ветровым стеклом только что разбитого им автомобиля.
Палыч тут же выдал рогатому негодяю согревающую затрещину и грозно крикнул:
- Документы!
Гарик ничуть не согревшимся голосом ответил:
- Дома!
В эту секунду взгляд Кривошапко уловил подозрительное движение на автозаправочной станции, расположенной в ста метрах дальше по улице. Палыч тихо сказал:
- Костян, наручники.
Гарик испугался и залебезил:
- Дядя командир, не надо. Я хороший. Я слегка пива выпил. Взял у папы машину и поехал к подружке на пять минут...
Кипятков уже держал наручники в руке. Неожиданно из заправки вырулил "Мерседес", фары которого не были включены, и плавно тронулся в противоположную от инспекторов сторону. Палыч тут же развел руки Гарика в стороны, подтащил его к столбу и Кипятков защелкнул браслеты таким образом, что юный нарушитель оказался пристегнутым намертво к бетонной уличной конструкции. Инспекторы побежали к патрульному автомобилю.
Гарик закричал:
- Куда же вы?! А как же я?!
Палыч ответил на бегу:
- Постой пять минут, протрезвей немного, мы сейчас вернемся. Смотри, никуда не уходи!
Они запрыгнули в машину и помчались за подозрительным "Мерседесом".
Гарик, тоскливо обнимая холодный столб, принялся для согрева исполнять один из армянских танцев.
Тем временем Палыч жал на газ, а Костя настраивал заслонку автомобильной печки так, чтобы было теплее.
- Слышь, Палыч, не замерзнет он там?- поинтересовался Кипятков.
- Ни черта с ним не будет,- заявил Палыч.- Во-первых, он нагазирован до сорока градусов, а во-вторых - из пятерки горячий тосол хлещет. Пусть себе греется паром.
Через десять минут другой гаишный экипаж, проезжавший по этой улице, вынужден был остановиться, потому что Гарик, прикованный к столбу, выглядел достаточно странным явлением, не имеющим никакого отношения к развитой демократии, оккупировавшей в последнее время всю страну.
Милиционеры обнаружили машину, торчавшую в заборе, и человека, зачем-то обнявшего столб. Самое интересное - человек этот не стоял на месте, а выполнял непонятные движения, конвульсивно изгибаясь при этом.
В состав экипажа входили опытные инспекторы, одним из которых был лейтенант Алмазов, другим - прапорщик Яреев. Алмазов спросил:
- Чего это он от столба хочет?
Яреев, приглядевшись, ответил:
- Два варианта. Либо пытается залезть по столбу вверх, но ничего не получается, потому что на ногах шлепанцы вместо монтажных "кошек", либо испытывает к бетону сексуальную тягу.
Изя сказал:
- Что-то я о таком виде половых извращений не слыхал ранее. Ладно там, занимаются этим с животными, покойниками, гусями какими-нибудь... но столбы?! Тут что-то не так. Пойдем, посмотрим.
Они вышли из машины, и стали разбираться. Яреев спросил у Гарика:
- Давно здесь стоишь?
Тот, стуча зубами, ответил:
- Не помню. Инспектор сказал, что скоро приедет.
Алмазов изучил наручники и заметил:
- У нас другая модель. Ключ не подойдет. Отстегнуть не удастся. Придется, родной, ждать тех, кто тебя приковал.
- А у вас нету плаща или одеяла? - с мольбой в голосе поинтересовался Гарик.
Яреев ответил:
- Сейчас гляну.
Он открыл багажник патрульной восьмерки, порылся там и подошел, держа в руках какую-то тряпку.
- Вот,- ухмыльнулся Яреев, - бронежилет есть. На липучках застежки. Пластины железные я вынул. Сейчас надену на тебя. Закроет грудь и спину. Хоть воспаления легких не заработаешь.
Он натянул жилет на Гарика, осмотрел критически дело рук своих и, заметив благодарный взгляд все равно не согревшейся жертвы, заявил:
- Правда, от отморожения причинного места он не спасает, но ты не переживай. Сейчас врачи умеют пришивать что угодно. А не получится - можешь пол сменить, и жизнь продолжится в еще более интересном качестве.
Гарика эта речь почему-то совсем не утешила.
Алмазов сказал:
- Я думаю, это проделки Палыча. Сейчас мы его по рации вызовем и спросим, когда он собирается вернуться.
Изя направился к патрульке, но вызвать Палыча не смог, потому что неожиданно из проулка на улицу с визгом вынесло какое-то корыто, смутно напоминавшее автомобиль марки "Запорожец". Это странное ведро наддало, но вдруг резко остановилось, развернулось и понеслось обратно.
Алмазов заорал:
- Это он светоотражающие полосы на нашей одежде увидел!
Оба инспектора тут же прыгнули в патрульный автомобиль, завелись и уехали, моментально забыв о бедном Гарике.
Минут через десять наконец появились Кривошапко с Кипятковым. Гарик не скучал. У него сильно замерзли ноги. Осознав, что армянский танец помогает слабо, а лезгинку сплясать не получится ввиду сцепленности рук, он принялся исполнять чечетку. Ему стало немного теплее, но этот веселый танец почему-то привлек внимание пробегавшего мимо гаражного пса. Посмотрев несколько секунд на мелькавшие ноги Гарика, кобель звонким лаем оповестил своих собачьих кентов о бесплатном представлении. Те тут же и прибежали. Собралась свора из восьми бездомных шавок различных размеров. До приезда инспекторов Гарик вынужден был артистически изображать безрукого каратиста из старого индийского фильма.
Палыч с Кипятковым пинками разогнали находившихся в высшей стадии азарта собак, сняли наручники и осмотрели Гарика. Последний практически не пострадал, если не считать порванных штанов и одного тапка, который был утащен благодарными зрителями в качестве трофея.
Палыч, снимая бронежилет, сказал:
- Садись в патрульку и погрейся.
- Спасибо, уже не надо,- ответил Гарик.
Пот тек с него ручьями, и ему было явно не холодно.
- Кстати,- продолжил Кривошапко,- Костя, и когда же ты успел надеть на него броник?
Кипятков с удивлением посмотрел на Палыча и ответил:
- Это не наш бронежилет. Наш с пластинами внутри и синий. А этот черный и пустой.
- Но не по столбу же он к нему спустился! - заметил Кривошапко.
От рака мозгов Палыча спас подъехавший на патрульке Алмазов. Следом за ним появился Яреев. Он управлял натуральным автомобильным монстром. Старый ушастый "За́пор" был облеплен кучей всяких спойлеров, дефлекторов и кенгурятников. Сзади из бампера торчали четыре выхлопные трубы. Сама машина была белого цвета, но по капоту, крыше и крышке багажника проходили две толстые черные полосы.
- Что за катафалк? - спросил Палыч.
- Ничего ты не понимаешь в современном тюнинге, - ответил Алмазов. - Это высокий стиль аэрографии.
- Эх, надо же! Отстали мы от жизни, Костян, - сказал Кривошапко.
Из-за руля "Запорожца" вылез, матерясь, Яреев:
- Козлы малолетние! То ли пиво пролили, то ли обмочились от страха. Вся задница теперь мокрая!
На правом переднем сидении в позе застреленного в лоб диверсанта спал молодой парень в камуфляже. Сзади сидел такой же пьяный, но еще не заснувший водитель чудо-автомобиля.
- Вы кого-нибудь уже оформили за "газ"? - спросил Яреев у Палыча.
- Нет, но сейчас, вон, Гарик на подходе, - ответил тот.
- Ну, на экспертизе встретимся.
Яреев дал подзатыльник почти выползшему из машины водителю "За́пора", затолкал того обратно, сел за руль и уехал. Алмазов забрал бронежилет и отправился следом. Кипятков строго посмотрел на Гарика и спросил:
- Ну что, поедем лечиться к доктору?
Тот лечиться совсем не хотел:
- Не надо. Меня отец все равно убьет! Можно мне позвонить?
Палыч в своей телефонной трубке набрал названный номер, и Гарик на армянском языке быстренько поведал отцу о случившихся семейных неприятностях.
Ровно через пятнадцать минут папа был на месте. Он тяжело дышал от вынужденного бега и кипел от злости. Увидев состояние семейной, честно заработанной нелегким базарным трудом машины, отец сходу выдал сыночку здоровенного спелого леща, отчего тот свалился на замерзший асфальт. Инспекторы деликатно отвернулись и принялись усиленно курить, не мешая воспитательной работе. Через пять минут Палыч сказал:
- По-моему, хорош. Пора спасать Гарика. Знаю я этих армян. Они лучшие специалисты в экономике. Папа может дубасить сыночка до утра, лишь бы денег не платить.
Они выдернули несчастного Гарика из рук озлобленного отца и засунули его в патрульку. Измочаленный юный нарушитель дышал тяжело и часто.
- Ну вот,- сказал Палыч,- я вижу, Гарику опять не холодно.
Папа Гарика дышал не легче. Палыч отвел его в сторонку, что-то рассказал, и тот принялся звонить по мобильному телефону богатым армянским родственникам.
Кипятков поинтересовался:
- Ну, и что нам светит?
- Сейчас продадим,- ответил Кривошапко. - За шапку сухарей, правда, но зато не надо будет ждать экипаж, оформляющий ДТП.